а последние два дня, сидел
рядом  с латышкой, растирая ее руки (та, видно,  пожаловалась, что озябла).В
бараке действительно было все еще холодно.  Мэри  Стюарт смущенно улыбалась,
но не  противилась. Отто,  Гуэн,  Граф и  Нил Дивайн,  сидевшие возле печки,
негромко переговаривались. Дивайн  выступал в качестве  не столько участника
дискуссии,  сколько  бармена,  расставляя  стаканы  и  бутылки.  Жестом Отто
подозвал меня.
     - После всего того, что нам пришлось вытерпеть, - произнес он, - думаю,
необходимо   восстановить  силы.   -   Неслыханная   щедрость  Отто  служила
безусловным подтверждением  того, насколько потрясен он случившимся. - Кроме
того, нужно решить, что с ним делать.
     - С кем?
     - Разумеется, с Алленом.
     - Ах,  вот что. Прошу прощения, господа,  но не  рассчитывайте,  что  я
стану  участником попойки и обсуждения. - Я  кивнул Аллену и маленькой Мэри,
которые  с  некоторой  опаской  наблюдали  за нами. -  Простите,  мне  нужно
заняться своими прямыми обязанностями.
     Сняв с печки воду, успевшую  нагреться, я принес  ее к себе в  комнату,
накрыл  белой тканью шаткий  стол,  поставил  на  него тазик, инструменты  и
нужные медицинские препараты. Войдя в общую  комнату,  подошел  к углу,  где
сидели Конрад и Мэри Стюарт. Как и все остальные, они переговаривались почти
шепотом - не то для того, чтобы их не слышали, не то под впечатлением смерти
Страйкера. Теперь Конрад старательно массировал другую руку девушки.
     -  Извините, что помешал вам оказывать потерпевшей первую помощь, но. я
хочу подлатать Аллена. Дорогая Мэри, не могли бы вы присмотреть за маленькой
Мэри?
     - Дорогая Мэри? - изумленно поднял он бровь.
     - Я называю ее так, чтобы отличить  ее от маленькой Мэри, - объяснил я.
- Кроме того, я  обращаюсь  к ней  таким образом,  когда мы  вдвоем коротаем
ночи.
     При этих словах Мэри Стюарт слабо улыбнулась.
     -  Дорогая  Мэри, - повторил Конрад  одобрительно. - Мне нравится  это.
Можно, я буду вас так называть?
     - Не знаю, - ответила девушка полушутя-полусерьезно. -  Не будет ли это
нарушением авторских прав?
     - Он может получить лицензию на временное их использование, - отозвался
я. - В любой момент могу ее аннулировать. О чем это вы секретничали?
     -  Хотим узнать ваше мнение, док,  -  ответил  Конрад.  -  Тот  камень,
которым  ударили Страйкера, весит,  думаю,  килограммов тридцать.  А  вы как
полагаете?
     - Так и полагаю.
     - Я спросил  Мэри, смогла бы она поднять  такой валун над  головой. Она
сказала: "Не смеши меня".
     - Если  она  не переодетая олимпийская  чемпионка, то  вы действительно
смешны. Конечно, поднять такой валун ей не под силу. А в чем дело?
     - Взгляните на нее, - кивнул Конрад в сторону маленькой Мэри. - Кожа да
кости. Представляете себе...
     - Я бы хотел, чтобы Аллен слышал ваши слова.
     -  Вы знаете, что  я хочу сказать. Под  силу ли ей поднять такую глыбу?
Джудит Хейнс назвала ее убийцей. Правда,  Мэри тоже участвовала в поиске, но
каким образом...
     - Думаю, мисс Хейнс  имела в виду другое, - сказал я и отошел. Подозвав
жестом  Аллена,  я  обратился  к Смиту,  сидевшему  поблизости:-  Мне  нужен
ассистент для операции. Нет ли у вас желания помочь?
     - Есть, - ответил штурман,  поднимаясь. -  Готов  заняться чем  угодно,
лишь бы не думать о том, какой рапорт составляет на меня капитан Имри.
     Полагая, что природа с задачей справится лучше меня, я не стал возиться
с лицом  юноши и вместо этого занялся раной  на затылке. Сделав заморозку, я
выбрил  кожу  вокруг раны  и  кивком показал на нее Смиту. Тот широко открыл
глаза,  но  не  сказал  ни  слова.  Я наложил восемь  швов  и  заклеил  рану
лейкопластырем. Во время всей операции не было произнесено ни слова.
     - Вы ничего не хотите сказать, доктор Марлоу? - не выдержал Аллен.
     - Хороший лекарь за работой не болтает.
     - Думаете так же, как и остальные, верно?
     - Не знаю. Не  знаю, что думают остальные.  Ну, вот  и готово. Зачешите
волосы назад, и никто не догадается, что вы рано облысели.
     -  Хорошо.  Спасибо  вам. - Обернувшись,  Аллен помолчал,  затем горько
спросил:- Каким же негодяем я всем кажусь, верно?
     - Только не доктору.
     - Значит... Вы не думаете, что это сделал я?
     -  Нет,  не думаю.  День  у  вас  тяжелый,  вы  потрясены  больше,  чем
представляете себе. Когда новокаин перестанет действовать, вам будет больно.
Ведь ваша комната рядом с моей?
     - Да, но...
     - Когда я закончу с маленькой Мэри, я пришлю ее к вам.
     Юноша хотел что-то сказать, но лишь устало кивнул и вышел.
     - Какой  кошмар, - произнес  Смит. - Я  насчет  раны. Удар,  видно, был
страшный.
     -  Его  счастье,  что  череп  не  проломлен.  И  вдвойне  счастье,  что
сотрясение мозга небольшое.
     - Ага. - Помолчав,  Смит прибавил: - Я не  доктор и  не мастер по части
слов, но не кажется ли вам, что все теперь предстает в ином свете?
     - А я доктор, и мне тоже так кажется. Поразмыслив, Смит добавил:
     - Особенно если повнимательней посмотреть на Страйкера?
     - Вот именно.
     Я привел  маленькую Мэри. Она была очень бледна, боязливо оглядывалась,
но в целом держала  себя  в  руках. Взглянув на  Смита,  она  хотела  что-то
сказать, но передумала, позволив мне заняться ее лицом.  Я продезинфицировал
царапины и наложил на них лейкопластырь со словами:
     - Некоторое время будете испытывать страшный  зуд,  но если потерпите и
не сдерете пластырь, шрамов не останется.
     - Спасибо, доктор.  Постараюсь, - ответила девушка  слабым  голосом.  -
Можно с вами поговорить?
     - Разумеется. - Заметив, что  она смотрит на Смита, я прибавил:- Можете
не волноваться. То, что вы сообщите мне, за пределы этой комнаты не выйдет.
     - Понимаю, однако...
     - Мистер Джерран угощает  виски  всех  желающих,  -  спохватился  Смит,
направляясь  к  двери.  -  Ни  за  что не прощу себе,  если не  воспользуюсь
случаем.
     Не успел  штурман выйти из комнаты, как маленькая Мэри схватила меня за
лацканы пиджака. В лице ее были отчаяние и тревога, в глазах - мольба.
     -  Аллен не  делал этого, доктор Марлоу.  Я  знаю.  Клянусь, не  делал.
Понимаю,  обстоятельства  против него.  Эта утренняя  драка,  и снова драка,
пуговица в  руке мистера  Страйкера и все остальное. Но я знаю,  он этого не
совершал,  он сказал мне.  Аллен не  станет лгать!  Он  человека  обидеть не
способен, а  не  то что  убить. И я его не  трогала! - говорила она, стиснув
кулачки. По щекам девушки лились слезы. За всю свою недолгую жизнь ей еще не
приходилось  попадать в такой переплет. Мотая головой,  она восклицала:- И я
этого  не  совершала,  она  меня  назвала убийцей!  При всех  назвала! Я  не
способна на такое, доктор Марлоу... Я...
     - Мэри! - Я  закрыл ей рот ладонью. - Вы и мухи не обидите, я это знаю.
И Аллен таков. Разве если только муха особенно назойлива. Да и то не уверен,
что это у вас получится.
     Убрав мою руку, Мэри широко раскрыла глаза:
     - Так вы хотите сказать, доктор Марлоу...
     - Хочу сказать: глупые вы гусята.  Я не только не верю, что  вы  имеете
какое-то отношение к смерти Страйкера, я это знаю.
     Шмыгнув носом, бедная девочка продолжила:
     - Вы очень добрый человек, доктор Марлоу. Хотите нам помочь...
     - Да перестаньте вы. Я это могу доказать.
     - Доказать? - В измученных  глазах  ее  затеплился огонек  надежды.  Не
зная, верить мне или нет, девушка повторила оцепенело:  - А она говорит, это
я... я убила.
     - Мисс  Хейнс сказала  это  в переносном смысле, - возразил я.  - А это
разные  вещи. Но  и  тут она ошиблась.  Она хотела сказать,  что вы ускорили
смерть ее мужа, однако это не так.
     - Ускорила?
     -  Да.  - Взяв ее за  руки, чтобы  она  больше не  мяла  мне  одежды, я
посмотрел на девушку, стараясь придать своему лицу выражение этакого доброго
дядюшки.  - Скажите мне,  милая Мэри, вы когда-нибудь вздыхали  под  луной в
обществе Майкла Страйкера?
     - Я? Вздыхала?
     - Мэри!
     -  Да,  -  произнесла она с  несчастным  видом. - То есть нет,  не было
этого.
     -  Вы очень понятно выражаетесь, - ответил  я. -  Тогда поставим вопрос
иначе. Вы когда-нибудь давали мисс Хейнс повод для подозрений?
     -  Да.  - Она снова  шмыгнула  носом.  - .Вернее, он  дал повод.  -  Не
выказывая  своей досады, я сочувственно посмотрел на  девушку. - В тот день,
когда  мы отплыли из Уика, он позвал  меня  к себе  в каюту. Он был  в каюте
один. Сказал, что хочет поговорить о фильме.
     - На этот раз не о гравюрах, - заметил я. Растерянно взглянув на  меня,
Мэри продолжала:
     - Он и  не собирался говорить о фильме.  Вы  должны верить мне,  доктор
Марлоу!
     - Я вам верю.
     - Он закрыл дверь, схватил меня и начал...
     -  Избавьте меня от  кошмарных подробностей.  Когда этот негодяй стал к
вам  приставать, в коридоре послышался стук женских каблучков. Подлец сделал
вид, будто это  вы  сами  ему навязываетесь.  Дверь открылась, появилась его
дражайшая половина, он стал отбиваться от распутной  помощницы режиссера  со
словами: "Что вы, что вы, Нанетта! Возьмите себя в руки! Как так можно!" или
что-то в этом роде.
     - Примерно  так оно  и было. - Вид у Мэри стал еще более жалким. Потом,
спохватившись, она проговорила: - А как вы узнали?
     -  Таких  Страйкеров хоть пруд пруди. Сцена, которая  последовала, была
кошмарной.
     -  Было две  сцены,  - бесцветным голосом проговорила девушка. -  Нечто
похожее произошло на следующий  день вечером. Джудит пригрозила пожаловаться
своему  отцу, мистеру Джеррану.  Страйкер, конечно в ее  отсутствие, заявил,
что,  если я вздумаю  скандалить, он меня уволит. Ведь он продюсер  картины.
Позднее, когда я... подружилась с Алленом, он сказал,  что если  захочет, то
выгонит нас обоих и позаботится о том,  чтобы ни одна киностудия не  приняла
нас на работу. Аллен сказал, что он не прав, что мы ни в чем не виноваты.
     - И  тогда Страйкер избил  его.  Не беспокойтесь, с Алленом все будет в
порядке. Раненый  странствующий рыцарь будет  рядом с вами.  - Я улыбнулся и
чуть коснулся ее  распухшей руки.  - Зрелище стоит того,  чтобы его увидеть.
Юный возлюбленный, обклеенный лейкопластырем. Вы его любите, Мэри?
     - Конечно, - произнесла девушка торжественно. - Доктор Марлоу...
     - Замечательный я человек?
     Почти счастливо улыбнувшись, девушка вышла. Вслед за нею появился Смит.
Я рассказал ему то, что услышал.
     - Этого и следовало ожидать, - отозвался  штурман. - Истина  становится
очевидной, когда тебе ее  вешают на  нос и вдобавок лупят по голове дубиной.
Что же делать?
     -  А делать  нужно вот что.  Во-первых, надо реабилитировать  этих двух
влюбленных в глазах всей  группы. Это не имеет значения в данный момент, но,
полагаю, им хотелось бы, чтобы их  товарищи не видели  в них  преступников и
разговаривали с  ними как с равными. Во-вторых,  я не намерен сидеть тут без
дела ближайшие двадцать два дня. И два-то дня слишком много. Быть может, мне
удастся раззадорить  неизвестного  или  неизвестных преступников,  чтобы они
начали действовать.
     - По-моему, действий было достаточно, - заметил Смит.
     - Возможно, ты и прав.  В-третьих, для нас обоих  жизнь  могла бы стать
гораздо легче  и  безопаснее,  если бы  мы вынудили всех  наблюдать друг  за
другом, чтобы помешать преступникам напасть на нас врасплох.
     - Ты  берешь  быка  за  рога,  -заметил  Смит.  - Сразу  приступаешь  к
осуществлению своего плана. Начнешь с общей беседы?
     - Начну с общей беседы со всей  честной компанией. Я посоветовал Аллену
отдохнуть пару часов, но, думаю, им с Мэри тоже следует присутствовать.
     Смит вышел, следом за ним и я, В  общей  комнате, по-прежнему  держа  в
руках  стаканы,  восседали, негромко  переговариваясь,  Гуэн, Отто  и  Граф.
Примеру их последовали и почти  все  остальные. Отто Джерран жестом подозвал
меня.
     - Одну минуту, - ответил я, направляясь к выходу. Задыхаясь от ледяного
ветра, проникавшего в легкие,  мешавшего идти, я с трудом  двигался к складу
продовольствия. Сидя на  ящике, при свете фонаря  Лонни  любовно разглядывал
янтарную жидкость в стакане.
     - Ха! -  воскликнул  он.  - Наш  вездесущий лекарь.  Знаете, когда вино
придется мне отведать...
     - Вино?
     -  Фигурально  выражаясь. Когда  пьешь  благородное шотландское  виски,
половину удовольствия получаешь от его созерцания. Вы когда-нибудь пробовали
пить  в темноте?  Безвкусное, затхлое,  никакого букета. На  эту тему  можно
написать целую монографию, - указал он в сторону штабеля ящиков, сложенных у
стены. -  Возвращаясь к  моим  рассуждениям насчет потустороннего мира, хочу
сказать, что если открыты бары на острове Медвежий, то наверняка...
     -  Лонни, -  прервал я  его,  - вы много  потеряли.  Отто угощает  всех
благородным виски. Причем наливает в большие стаканы.
     -  Я как  раз  собирался  уходить. -  Запрокинув голову,  он  опустошил
стакан. - При мысли, что меня могут принять  за мизантропа,  меня охватывает
ужас.
     Я  отвел этого  друга  рода  человеческого в  кают-компанию  и сосчитал
присутствующих. Двадцать один  человек,  включая  меня, как  и должно  быть.
Двадцать вторая  - Джудит Хейнс - лежит у себя в каюте и проснется не скоро.
Отто снова подозвал меня. На сей раз я повиновался.
     - У нас состоялся своего рода  военный совет, - с важным видом произнес
он. - Мы пришли к определенному выводу и хотели бы услышать ваше мнение.
     -  Почему  именно  мое?  Я  рядовой  служащий,  как  и  все  остальные,
разумеется, за исключением вас троих и мисс Хейнс.
     -  Считайте,  что вы  кооптированы  в совет  директоров,  - великодушно
сказал Граф. - Конечно, временно и без выплаты жалованья.
     - Нам важно узнать ваше мнение, - без обиняков заявил Гуэн.
     - Мнение о чем?
     - О мерах,  которые  следует  принять по отношению  к Аллену, - ответил
Отто. - Я  знаю,  по  закону  каждый считается  невиновным,  пока  не  будет
доказано обратное. Мы отнюдь не  намерены предпринимать какие-то радикальные
меры. Но мы хотим оградить себя...
     -  Как раз об этом я  и хотел с  вами поговорить, -  сказал я. - Насчет
того,  чтобы  оградить  себя.  С  этой  целью   я  обращаюсь  к  каждому  из
присутствующих.
     - С какой целью? - грозно сдвинул брови Отто Джерран.
     - Хочу сделать короткое объявление, - отозвался я. - Я не отниму  у вас
много времени.
     - Я не могу вам  этого позволить, - надменно произнес Отто. - Во всяком
случае, пока вы не объясните нам суть вашего объявления. Лишь после этого мы
можем дать или не дать свое согласие.
     -  Дадите  вы  свое  согласие или  нет, мне безразлично,  -  ответил  я
равнодушно. - Мне не потребуется ничье согласие, когда  речь идет  о жизни и
смерти людей.
     - Я запрещаю. Напоминаю  вам о том, о чем вы сами мне напомнили. - Отто
забыл, что следует говорить  вполголоса, теперь все внимание  присутствующих
было приковано к нашему спору. - Вы мой служащий, сэр!
     - Вот  я  и хочу  в последний раз выполнить  свой долг  добросовестного
служащего,  - сказал  я, плеснув  в  стакан  виски  из бутылки,  из  которой
наливали  себе  Джерран  и  несколько  других  участников  группы.  -  Общее
здоровье!  -произнес  я. -Я придаю этому тосту важное значение. Здоровье нам
понадобится,  чтобы  покинуть  этот  остров  живыми   и  невредимыми.  Будем
надеяться, что фортуна не отвернется ни от кого из нас. Что касается службы,
Джерран, то можете считать, что  с данной минуты я у вас  больше не служу. Я
не  хочу  работать на дураков. Более того, я не  хочу  работать на тех, кто,
возможно, не только дурак, но и мошенник.
     Отто  посинел,  не в  силах ни вздохнуть, ни произнести  хоть слово. На
лице  у  Графа  появилось  задумчивое выражение.  Гуэн оставался безучастен.
Оглядевшись, я продолжал:
     - Излишне говорить  о том, что  очевидно. О  том,  что  наша экспедиция
оказалась  удивительно неудачной,  что  ее  преследовали  несчастья одно  за
другим.  Произошел  ряд  трагических  и чрезвычайно  странных  событий. Умер
Антонио. Это могло произойти в  силу  неблагоприятных  обстоятельств;  могло
случиться  и так, что он  был  убит по ошибке вместо кого-то другого.  То же
самое  можно сказать  и об  обоих  буфетчиках, Моксене и Скотте. Аналогичные
покушения были, возможно, предприняты против мистера Джеррана, мистера Смита
и молодого Сесила, присутствующих здесь. Могу  с  уверенностью заявить, что,
не окажись  я рядом, по крайней мере трех  из них  ждала  бы участь Антонио.
Вам, возможно, покажется странным, почему столько внимания я  уделяю случаям
пищевого отравления, хотя и со смертельным исходом. Да  потому,  что  у меня
есть все основания считать,  что  смертельный  яд, аконитин,  содержащийся в
корнях аконита, которые невозможно отличить по виду от хрена, был подмешан в
пищу  отдельным  членам  экипажа  во  время  ужина,  когда  упомянутые  лица
отравились.
     Мельком  взглянув на  присутствующих,  я  убедился: все были ошеломлены
настолько, что даже не  переглядывались и забыли о щедрости Отто. Глаза всех
теперь были прикованы ко мне, все обратились в слух.
     -  Затем  таинственно  исчезает Холлидей.  Не  сомневаюсь, что  причину
смерти можно  было бы установить при вскрытии, но  я также не сомневаюсь и в
том,  что тело несчастного Холлидея лежит на  дне Баренцева моря.  Я думаю -
хотя это  всего лишь предположение, -  он  погиб  не в  результате  пищевого
отравления, а  потому, что выпил отравленное виски, предназначенное мне. - Я
взглянул на Мэри Стюарт. Рот  у  нее  открылся, глаза  расширились  в ужасе;
кроме меня, этого не заметил никто.
     Опустив ворот  канадки, я показал собравшимся огромный синяк  на  левой
стороне шеи.
     -  Такой  синяк я мог получить сам, упав  и ударившись обо  что-то? Или
возьмем случай с разбитой рацией. Могло ли это быть случайностью?
     Пока это одни лишь предположения. Допускаю, в жизни  случается так, что
происходят  еще  более  драматические,  но  никак между  собой  не связанные
события.  Но  случайность,  возведенная  в  энную степень, противоречит всем
принципам  теории вероятности.  Думаю,  вы согласитесь, что если нам удастся
однозначно   доказать,  что  налицо   тщательно  разработанное  и  тщательно
осуществленное преступление, то новые трагические события следует считать не
случайными, а  преднамеренными убийствами для достижения  цели,  которая нам
неизвестна, но которая имеет огромное значение для преступника.
     Слушатели  внешне  никак  не  реагировали  на   мои  слова.  Исключение
составлял один человек, возможно несколько.
     - И  это  явное  убийство  совершено,  -  продолжал я.  - Это неуклюжее
убийство Майкла Страйкера было
     попыткой свалить вину за преступление, которого Аллен  не совершал,  на
этого   юношу.  Не   думаю,  что  убийца  имел  особо  враждебные  намерения
относительно Аллена, просто он  хотел отвести от  себя подозрения.  Полагаю,
если бы вы хорошо взвесили  обстоятельства, то пришли бы к такому же выводу.
При наличии доктора возложить вину на мальчишку никому не удастся.
     Аллен  заявляет,  что  не помнит  ничего.  Я  целиком  ему доверяю. Ему
нанесен жестокий удар по затылку, рана до кости. Как ему не проломили череп,
как он не получил сильного сотрясения мозга,  уму непостижимо. Но он, должно
быть, долгое время  находился без сознания.  Это свидетельствует о  том, что
нападавший, который, по  его мнению, нанес юноше смертельный удар, находился
в отличной физической форме. Неужели  можно предположить, что Аллен, потеряв
сознание,  тотчас вскочил на ноги  и сразил  обидчика? Концы  с  концами  не
сходятся. Ответ однозначен: неизвестный подкрался  к Аллену сзади и сбил его
- нет, не  руками,  а  каким-то тяжелым  и  твердым предметом,  скорее всего
камнем,  их вокруг сколько  угодно валяется.  После того как  юноша упал, он
из