началу не принял всерьез.
   - А сейчас? - Я посмотрела на него исподлобья.
   Он еще раз крутанул пачку  сигарет  на  гладкой  поверхности  журнального
столика:
   - А сейчас... Знаете, что я вам  скажу...  Пятнадцать  лет  -  это  очень
долго, к тому же иных уж нет, а те далече... Поэтому многие события, вернее,
связки между ними приходится восстанавливать методом моделирования. Лично  я
себе  рисую  все  это  следующим  образом.  Богаевскую,  как   вы   помните,
изнасиловали после областного фестиваля искусств, она там выступала вместе с
хором...
   - Постойте, - в моем оглушенном сознании что-то такое  забрезжило,  -  да
ведь Наташа...
   - Конечно, - кивнул Капитонов, - она тоже там была,  тоже  пела  в  хоре,
только не солировала, как Богаевская.
   - Вы хотите  сказать,  что  ее  тоже...  -  Бог  знает,  почему  я  вдруг
испугалась. Ведь пугаться того, что произошло пятнадцать лет назад, нелепо.
   Капитонов отрицательно покачал головой:
   - Думаю, что нет, хотя утверждать на все  сто  пока  не  берусь.  На  мой
взгляд, все было немножко по-другому. Ваша подружка Наташа каким-то  образом
узнала  об  изнасиловании,  кто  именно  это  сделал,  она  не  знала,   но,
предположим, видела, как Богаевская садилась в чью-то  машину,  и  запомнила
лицо Пашкова. А через два месяца, когда мать уже увезла Богаевскую в  Питер,
ваша подружка случайно встретила фотографию Пашкова в  газете.  Очевидно,  у
нее было обостренное чувство справедливости, если она решила  самостоятельно
обличать порок. Не совсем понятно, почему она отправилась к матери  Пашкова.
То ли ею руководило то же чувство отчаянного безрассудства, что и  вами,  то
ли она рассчитывала застать там самого Пашкова...
   - Наташа была у Пашковой? - Перед моими глазами поплыли  радужные  круги.
Капитонов помрачнел:
   - Да, в тот вечер она отправилась в Пригородный. Чем это  кончилось,  вы,
наверное, уже догадались?
   - Господи, - выдохнула я и закрыла лицо руками. - Но почему?
   - Почему  Пашкова  ее  убила?  Ну,  это  не  самая  сложная  головоломка.
Единственный сын любящей матери,  ради  которого  она  своей  личной  жизнью
пожертвовала. День и ночь пахала как проклятая, чтобы он в люди выбился.  Не
только из-за любви к родной кровиночке, но и чтобы утереть нос подлецу-мужу,
ушедшему к другой. Впрочем, это все мелочи. Пятнадцать лет  назад,  как  раз
накануне известных событий, Пашкову вовсю засветила перспектива повышения по
службе с переездом в Москву. Фигурально выражаясь, он уже вещички паковал  и
предвкушал, что скоро станет столичной штучкой. Может, оттого и пустился  во
все тяжкие, чувствовал, что в Москве уже так вольготно  не  погуляет...  Так
что мать пошла на преступление, чтобы спасти судьбу и карьеру сына,  а  тот,
кстати говоря, ничего и не знал о такой ее  самоотверженности.  И  жена  его
тоже не знала, при том, что  была  в  курсе  его  делишек,  в  том  числе  и
изнасилования. Конечно, восторга все  это  у  нее  не  вызывало,  но...  Как
говорится,  где  еще  найдешь  такого  перспективного  мужа?   -   Капитонов
задумался. - И все вполне могло сойти им с рук, если бы не случайность.  Кто
же мог предположить, что известная оперная певица Богаевская и есть та самая
испуганная девчонка, которую однажды затащили в машину и изнасиловали?
   Я медленно прозревала:
   - Теперь я понимаю, почему Наташина фотография не  произвела  на  Пашкова
никакого впечатления... Да и мой звонок  в  прямой  эфир,  конечно,  не  мог
возыметь на него никакого воздействия. А его мать... Как  она  это  сделала?
Ножом?
   - По крайней мере, так она говорит, а потом,  ночью,  зарыла  в  огороде.
Завтра  начнем  откапывать...  На  том  месте  дерево   выросло,   корчевать
придется... А что меня больше всего потрясло, так это ее рассказ о том,  что
в тот момент, когда она ее убивала, в комнату вошел сын Пашкова.  Ему  тогда
было только три года, и он гостил  у  бабушки.  Она  говорит,  что  с  этого
времени он не произнес больше ни слова... Болезнь у него такая редкая  -  он
аутист. Впрочем, вы ведь его видели.
   - Да, он тоже был там...
   - Ну вот, теперь вы знаете то, что хотели, - Капитонов поднялся со  стула
и сунул в карман свои сигареты, - правда, должен вас предупредить, на  покой
в ближайшее время не рассчитывайте. Свидетель - очень хлопотная обязанность,
и вас еще помучают. Впрочем, вы больше чем  свидетель,  вы  непосредственный
участник. Можно даже сказать, помощник. Правда, очень  непоследовательный  и
противоречивый, но, должен признать, сослуживший нам добрую службу.  Вы  как
бы стали невольным катализатором многих событий, чем облегчили нашу работу.
   - Скажите лучше, лабораторным кроликом, который к тому же сам  ставит  на
себе опыты. - Я  прикусила  губу,  чтобы  не  заплакать,  потому  что  вдруг
неожиданно ярко увидела Ледовского живым. А потом призналась:
   - А я, если честно, подозревала, что вы подыгрываете Пашкову.
   - Ну уж вы скажете, - отмахнулся Капитонов. - Я, пожалуй, пойду, пока  вы
со своим богатым воображением не выдали еще чего-нибудь почище.
   Но я не позволила ему уйти, остановив вопросом:
   - А кто же покушался на Пашкова? Капитонов почесал затылок:
   - Может, на сегодня хватит?
   - Ну нет, - решительно возразила я, - раз уж  вы  меня  использовали,  то
извольте хотя бы поделиться результатами.
   - Так уж прямо и использовали! - притворно  оскорбился  Капитонов.  -  Не
лучше ли считать, что мы просто сотрудничали?
   - Тем более, какие секреты могут быть от сотрудников? - отпарировала я.
   - Ну хорошо, - сдался Капитонов, - но предупреждаю, от своих  сотрудников
я требую конфиденциальности.
   - Заметано, - усмехнулась я.
   - Тогда так, - Капитонов снова опустился на стул, - на Пашкова  никто  не
покушался.
   - Как это? - Я тряхнула головой.
   -  Если  только  считать  покушением  выходку  Майи.  Что  касается  того
выстрела, то его целью был  вовсе  не  Пашков,  а  Литвинец.  А  Пашков  был
заказчиком. Ну что, теперь вы удовлетворены?
   - Пашков организовал убийство Веньки? - воскликнула я. - Но зачем?
   - Когда твои помощники не только  много  о  тебе  знают,  но  и  пытаются
торговать этой информацией, у некоторых не выдерживают  нервы,  -  загадочно
обронил Капитонов, а потом выразился попроще:
   - Литвинец вел двойную игру и консультировал еще  одного  кандидата.  Все
это тщательно скрывалось, но у Пашкова была хорошая разведка.
   - Ну конечно, - я брезгливо поморщилась, - это очень похоже на Веньку.  И
теперь я припоминаю, что однажды видела, как Викинг за ним следил.
   - Викинг? - Капитонов посмотрел на меня недоуменно.
   - Так я называю  белокурого  красавца  в  башмаках  на  толстой  подошве,
который избил Майю.
   - А что? Пожалуй, в этом что-то есть,  -  оценил  Капитонов.  Помолчал  и
добавил:
   - Уточнять, с кем из противников Пашкова заигрывал Литвинец, я не  стану.
Какая вам, в принципе, разница?
   Я подумала ровно одну минуту, одновременно радуясь и удивляясь тому,  что
мои мозги еще способны генерировать кое-какие идеи, и сказала:
   - Не уточняйте, я и так знаю. Это Рябоконь,  наш  замечательный  директор
мелкооптового рынка.
   - Без комментариев, - усмехнулся Капитонов.
   Зато я не могла обойтись без комментариев:
   - Да... Теперь я все понимаю. Пашков оказался еще более крепким  орешком,
чем я думала. Ведь  он  загодя  начал  готовиться  к  этому  спектаклю,  все
разыграл, как по нотам. Сначала якобы нашли прослушивающие устройства, потом
звонки в прямом эфире - мой и Майи, - как они  кстати  ему  пришлись!  А  я,
выходит, была в массовке? Я до  сих  пор  не  очень  понимаю,  зачем  я  ему
понадобилась, если он даже Веньке не доверял? Зачем он меня взял?
   - Насколько я знаю, он не особенно  горел  этой  идеей,  на  него  просто
надавили, - выдал очередную загадку Капитонов.
   - Кто? Кто мог на него надавить? Капитонов как-то погрустнел:
   - Может, не будем в этом копаться?
   - Будем! - твердо сказала я.
   - Ну как знаете, только не пеняйте потом на  меня.  Впрочем,  раньше  или
позже вы бы все равно об этом  узнали.  Надавил  на  Пашкова  его  компаньон
Дедовский, надеюсь, для вас не секрет, что  они  были  компаньонами?  В  том
смысле, что Пашков в роли губернатора более чем устраивал Дедовского.
   -  Дедовский  рекомендовал  меня  Пашкову?  -  Мне  такое   предположение
показалось абсолютно абсурдным. - Да с какой стати?
   - Может, пытался загладить свою вину? Хотел вас трудоустроить, раз уж  вы
по его вине потеряли работу.
   - Я-а? П-по его вине? - Я даже начала заикаться. - Да вы хотя бы  знаете,
как я потеряла работу?
   Капитонов опять достал из кармана сигареты и  на  этот  раз  закурил,  не
испрашивая моего разрешения. Правда, предложил и мне.
   Я механически сунула сигарету в рот, подождала, пока Капитонов поднесет к
ее концу зажигалку...
   Потом он заговорил снова:
   -  Думаете,  я  не  в  курсе  всех  ваших   перипетий?   С   документами,
разоблачающими Крутоярова, и проигранным судом? Уверяю вас, в курсе. А еще я
знаю, кто подсунул вам эту фальшивку - да, к сожалению, это была  фальшивка.
Так вот, те документы вам подбросил Дедовский. Не сам, конечно, для этого  у
него под рукой всегда были подходящие люди.  Нетрудно  догадаться,  что  сия
афера  -  одна  из  составляющих  круто  закрученной  предвыборной  кампании
Пашкова. Топить  противников  он  стал  еще  до  официального  вступления  в
предвыборную гонку. Я сжала виски ладонями:
   - Это не правда, я не верю, что Ледовский...
   - Вы не верите, что Ледовский мог так поступить с вами? -  с  готовностью
подхватил Капитонов. - А он мог, при том, что, судя по всему, неплохо к  вам
относился. Поскольку он же вас и защищал от Пашкова, когда  тот  заподозрил,
что вы совсем не безобидная овечка. А  кроме  того,  не  успей  он  приехать
вовремя, пашковская мамаша могла бы сделать с вами то  же,  что  и  с  вашей
подружкой пятнадцать лет назад.  Одним  словом,  он  не  монстр,  он  просто
деловой человек, к тому же не лишенный сентиментальности в  отличие  от  его
старинного дружка Пашкова, с которым они весело грешили в молодости.
   И я закричала:
   - Замолчите, замолчите, сию же минуту замолчите!
   - Уже молчу. - Капитонов поднял с полу сигарету, выпавшую из моих рук,  и
раздавил ее в пепельнице.
   Я зажала уши ладонями, но это мне не помогло, потому что голос, который я
слышала, был во мне самой: "Я была против  вашей  дружбы  с  самого  начала,
знала, что она до добра не доведет... Однажды ты ему уже  чуть  не  испортил
жизнь, хочешь опять..."
   Я застонала и на ватных ногах подошла к окну. Прижалась лбом к  холодному
стеклу и взглянула вниз, как тогда... Когда я в первый раз  увидела  Наташу,
которая по дороге в музыкальную школу остановилась,  чтобы  завязать  шнурок
ботинка.
   Капитонов подошел ко мне и коснулся рукой моего плеча:
   - Вообще-то их было трое, но третий вскорости погиб в  аварии  по  пьяной
лавочке, а теперь вот Дедовский. Вот и не верь после этого в возмездие.
   Я ничего не ответила.
   Не знаю, как долго мы молчали, прежде чем Капитонов виновато пробормотал:
   - Все-таки не стоило мне вам это рассказывать.
   Я обернулась и  окинула  его  насмешливым  взглядом,  который  дался  мне
слишком дорого:
   - Не бойтесь, со мной все в порядке. Думаю, все это пойдет мне на пользу.
Как вы там сказали? Нет ничего  белого,  нет  ничего  черного,  есть  только
серое?
   - Пожалуй, можно и так, - согласился он.
   - Может, стоит добавить: и ничего святого? - вздохнула я.
   - И откуда у  женщин  такая  страсть  к  обобщениям?  -  покачал  головой
Капитонов.