осилась сзади и стала душить,
я еле от нее отбилась. Наверное, до сих пор на шее синяки.
     Андрей подошел ко мне и склонил голову набок:
      - И правда, вижу какие-то красные пятна. Но это точно,
что она тебя душила?
     - Конечно. Зачем мне врать, спрашивается!
      Мужчина  моих  несбывшихся  снов  нервно  прошелся  по
комнате  из  угла в угол, на лице его без труда  можно  было
прочесть разочарование. С чего бы это?

                             ***

     Через полчаса Лизу увезла "Скорая", а поэта-песенника -
заляпанный  грязью  до самой брезентовой  крыши  "УАЗ".  Что
касается  "особо  важного"  следователя,  то  он  уселся  на
переднее сиденье черной "Волги", весь какой-то рассеянный  и
погруженный в задумчивость, а в мою сторону даже прощального
взгляда не бросил.
      Пока эта кавалькада преодолевала колдобины проселочной
дороги,  я  смотрела  вслед удаляющимся габаритным  огням  и
усиленно шевелила извилинами, пытаясь сообразить, что же все-
таки  случилось.  Почему  Лиза  меня  душила  и  почему   на
Широкорядова надели наручники и увезли?
      Кто-то  коснулся  моего плеча, и я  вздрогнула.  Рядом
стояла  Нинон  с сомнамбулическим выражением лица  и  слегка
покачивалась.
     - Ты что-нибудь понимаешь? - спросила она меня.
      -  Абсолютно ничего, - буркнула я и снова ощупала свою
h%n,  поминая  недобрым  словом  злополучную  Лизу.  Что  за
сумасбродная  девица! Проклятая наркоманка,  она  ведь  и  в
самом   деле  могла  меня  убить.  Трудно  вообразить,   что
случилось  бы, выпей я чуть больше, чем выпила! Впрочем,  не
исключено, меня спасло то обстоятельство, что сама Лиза была
не  в  лучшей  форме по причине ее пагубного  пристрастия  к
наркотикам.  А  самое ужасное состоит в том, что  она,  даже
если  бы  и  впрямь меня задушила, отделалась  бы  в  худшем
случае  психушкой. Для чего еще существуют  крутые  папашки,
колесящие по всему миру и "не вылезающие из телевизора". Ох,
лучше   пока  об  этом  не  думать,  иначе  запросто   можно
свихнуться!
     - Ладно, - вздохнула я, глядя в испуганные глаза Нинон,
- пойдем-ка лучше домой, спать.
      - А этот? - Нинон кивнула на Остроглазова, который все
еще  дрыхнул на лужайке в раскладном кресле, да так  крепко,
что  ему  не мешали комары, которые то и дело пикировали  на
его  потное  лицо.  Я  успела рассмотреть  на  его  щеках  и
подбородке  несколько  красных  точек-укусов  и  живо   себе
представила,  как  бедняга  банкир  будет  выглядеть  завтра
утром.
     - А что этот? - пожала я плечами.
      -  Ну  не  оставим же мы его здесь, - пожалела  вдовца
сердобольная Нинон. - Придется отволочь его домой.
     - Как ты себе это представляешь? - вспылила я. - Тащить
на горбу такого жеребца!
      - Ничего, ничего, - Нинон стала трясти Остроглазова за
плечо, - он сам пойдет, а мы будем его только поддерживать и
направлять.
      - Пойдет? Этот хряк? - засомневалась я, прикидывая, во
что нам с Нинон обойдется транспортировка этого битюга.
       -  Виталий,  Виталий,  -  Нинон  склонилась  к  плечу
Остроглазова, - вставайте. Здесь нельзя более находиться.
      Самое удивительное, что этот полутруп и впрямь немного
приподнялся, но тут же снова рухнул в кресло.
      -  Похоже, поезд дальше не пойдет, - констатировала я,
плюхнулась на соседний стул и предупредила Нинон:
     - Учти, я его не поволоку. Пусть здесь ночует.
     Нинон удрученно покачала головой:
     - Да его комары заедят! Я развела руками:
     - Надеюсь, не до смерти.
      Тем  не  менее  Нинон не оставляла  попыток  разбудить
пьяного банкира, продолжая его тормошить:
      -  Виталий, Виталий, ну, пожалуйста, проснитесь, а  то
останетесь здесь один...
      Возможно, в другой ситуации такая трогательная  забота
Нинон  о пьяном банкире меня немало позабавила бы, но сейчас
мне было не до веселья. Я опять провела рукой по своей шее и
болезненно поморщилась. И чего со мной только не произошло с
тех  пор,  как  я  опрометчиво решилась побыть  компаньонкой
Нинон на время ее дачного отдыха.
      А  Нинон  все  еще  возилась с Остроглазовым,  пытаясь
придать его обмякшему телу вертикальное положение.
      -  Кончай  ты  эту благотворительность, -  по-дружески
/.a."%b."  +  я ей, - мы его все равно не дотащим.  Придется
ему   подкормить  местных  комариков,  а   то   они   совсем
изголодались.
       Однако   неимоверные  усилия  Ниной   увенчались-таки
успехом: банкир отклеился от кресла и, так и не разогнувшись
до конца, сделал неверный шаг вперед.
      - Видишь, - обрадовалась Нинон, - он может идти. Давай
я справа, а ты слева. Придерживай, придерживай его за талию.
      -  Если  найду, - не очень удачно сострила  я.  Должна
признать,  попытка  удушения подействовала  на  мое  чувство
юмора не самым благоприятным образом.
      Не  испытывая  горячей симпатии к  пьяному  и  потному
банкиру, я с некоторой брезгливостью взялась за его  брючный
ремень,  а  Нинон  заботливо подставила Остро  глазову  свое
плечо. И мы поволокли его с лужайки поэта-песенника, от  его
все еще освещенного дома. И незапертого, между прочим.
      К счастью, дорога до остроглазовской дачи обошлась без
жертв.  Плохо ли, хорошо, но подпираемый нами с двух  сторон
банкир время от времени ноги все-таки переставлял, хотя и не
очень  уверенно, точнее сказать, он словно бы загребал  ими,
как  рак клешнями. Неудивительно, что мы совершенно выбились
из  сил  и  долго и шумно дышали, когда усадили  банкира  на
ступеньках его особняка.
      - И что дальше? - поинтересовалась я, немного переведя
дух. - Дом ведь, поди, заперт.
      -  Наверняка, - согласилась Нинон, но за дверную ручку
взялась и дернула - разумеется, безуспешно.
       -   Давай   посильнее,  -  хмыкнула  я,  -  сработает
сигнализация,  примчится охрана, после  чего  наши  проблемы
решатся сами собой: мы втроем комфортабельно проведем ночь в
КПЗ.
       Похоже,  такая  перспектива  подействовала  на  Нинон
отрезвляюще, она отошла от двери и призадумалась.
      - Нужно поискать, ключи наверняка у него в кармане,  -
наконец сообразила она.
     - Ищи, - безразлично бросила я, и тут меня с опозданием
озарило:
      -  А чего мы его вообще не оставили у поэта-песенника,
дом-то открыт, да и тащить было ближе.
      -  Где  ж  ты  раньше была, такая умная! - огрызнулась
Нинон,  присела на корточки рядом с обмякшим  на  ступеньках
банкиром и принялась шарить по его карманам. Скоро в руках у
нее  что-то  звякнуло. - Нашла, - объявила Нинон, поднялась,
попыталась  вставить  ключ в замочную  скважину  и  отругала
себя:
     - У, курица слепая!
      -  Дай-ка... - Я вырвала ключ из рук Нинон и оттеснила
ее от двери.
      Спустя  пять  минут  банкир  уже  лежал  на  диване  в
гостиной.
       Я   посмотрела   на  лестницу,  ведущую   наверх,   и
предупредила Нинон:
     - Учти, в спальню я его не потащу!
     - Еще чего не хватало, тут поспит, - солидаризировалась
a. мной Нинон.
      Мы  вышли из банкирского дома и снова остановились  на
ступеньках.   Я   посмотрела   на   ярко   освещенную   дачу
Широкорядова:
      - С хатой нашего сладкоголосого соловья тоже надо что-
то  делать,  - А что мы можем сделать? Если только  погасить
свет  и захлопнуть дверь? - Нинон громко и протяжно зевнула.
- Спать охота, ужас.
      Мы  опять побрели к поэтовой даче. Как и намеревались,
выключили  свет в доме и захлопнули дверь. На обратном  пути
Нинон все зевала и повторяла одно и то же:
     - Твой-то, твой каков, а? Зачем он Широкорядова забрал?
     Местоимение "твой" неприятно резало мне слух, поскольку
лишний  раз  напоминало, как я прокололась, распустив  язык,
поэтому я отделывалась односложными ответами:
      - Не знаю... Понятия не имею... Мне кажется, Нинон мне
не  слишком верила, но выражение ее лица в темноте разобрать
было трудно, а посему я мудро решила не обращать внимания на
подозрительные интонации ее голоса.
      И все же досужая Нинон не оставляла попыток выведать у
меня  то,  чего  я и сама толком не знала. У  меня  не  было
намерения что-либо от нее скрывать, особенно после того, как
я  проболталась насчет Андрея, но объясняться с ней  сейчас,
когда я валилась с ног от усталости, мне тоже не хотелось.
      - Обсудим это завтра, ладно, Нинон? - сказала я уже на
террасе ее дачи. - Хорошо?
     - Хорошо, - нехотя согласилась она.

                          Глава 24

      Не  знаю, как Нинон дождалась утра, потому что  еще  и
рассвести толком не успело, а она уже сидела на софе у  меня
в ногах.
      -  Послушай, Нинон, чего ты вскочила в такую  рань?  -
простонала я и потянула на себя одеяло. - Спи!
      -  Как  же, заснешь тут! - огрызнулась Нинон.  -  Твой
внизу сидит.
      - Что ты мелешь? Какой еще мой? - взорвалась я. - Дашь
ты мне сегодня поспать или нет?
      - Тише, тише! - зашикала на меня Нинон. - Еще услышит,
не дай бог.
     После такого предупреждения я окончательно пробудилась:
     - Кто услышит?
     - Кто-кто? Ну твой, следователь.
     - Он здесь?!
      -  В  том-то  все и дело, - подтвердила Нинон,  -  уже
пятнадцать минут. А я тебя добудиться не могу.
      Я  еще  немного  посидела  в постели,  расставаться  с
которой  мне решительно не хотелось, потом спустила ноги  на
пол,  нащупала тапки и обреченно вздохнула. Вариантов у меня
не было.
     - Он не сказал, чего ему нужно? - спросила я, натягивая
халат поверх пижамы.
      -  Хочет  поговорить, ты уж сама с ним  разбирайся,  -
/.& +  плечами Нинон.
     - Ты ему хотя бы... - встревоженно начала я.
      - Я ничего не сказала, - обиженно надула губы Нинон, -
что я, дура, что ли?
      - Ну извини, - буркнула я и пару раз провела расческой
по волосам, не удосужившись глянуть в зеркало. Даже если моя
растрепанная   внешность  и  произведет  на   мужчину   моих
несбывшихся  снов  не  самое  приятное  впечатление,  я   не
виновата.  Во-первых, его никто не звал в  такую  рань,  во-
вторых, у меня больше нет ни малейшего желания радовать  его
глаз  своими  прелестями и статями. Кто он мне такой?  Всего
лишь подлец и обманщик, каких полно на каждом шагу.
     Даже в Генеральной прокуратуре, как выяснилось.
     Бормоча под нос проклятия и покряхтывая, я спустилась в
гостиную,  где и в самом деле сидел мой бывший возлюбленный,
рассматривая то ли пол, то ли собственные ботинки.
      -  Ну что опять? - спросила я громко, остановившись  в
нескольких шагах от него.
      Андрей  поднял голову и красноречиво приложил палец  к
губам,  мол, потише. Он ведь еще не знал, что Нинон в  курсе
наших  с  ним  сложных взаимоотношений. И пусть  остается  в
неведении.
      -  Ну  так что? - осведомилась я еще раз, уже шепотом,
исключительно  чтобы  доставить  удовольствие  этому   особо
важному  кобелю,  мнящему себя великим сыщиком.  Мне  так  и
хотелось напеть известный мотивчик:
     "Наша служба и опасна, и трудна..."
     Андрей указал мне взглядом на стул и тихо сказал:
     - У меня к тебе пара вопросов.
      -  А  я  уж  думала, что ты пришел меня арестовать,  -
фыркнула  я,  -  можно сказать, приготовилась  с  вещами  на
выход...  -  С этими словами я поплотнее запахнула  на  себе
халат.
      -  Женя, я тебя умоляю, - покачал головой мужчина моих
несбывшихся снов, - давай не будем смешивать одно с другим.
      -  А  я  и не смешиваю. Даже наоборот. Представь  себе
такую  ситуацию:  вдруг  я окажусь преступницей  и  ты  меня
арестуешь, а? Неподкупный и принципиальный сыщик  сажает  за
решетку  бывшую  любовницу,  какой  сюжетец!  Как  раз   для
детективов  в  бумажных обложках. - И я  засмеялась  нервным
смехом,  перешедшим  в кашель - следствие  недавней  выходки
наркоманки Лизы.
       -   Не  смешно,  -  буркнул  Андрей,  глядя  на  меня
исподлобья.
     Мне самой тоже было не до смеха.
     - Ладно, задавай свои вопросы, - вяло разрешила я.
     - Как она на тебя напала?
     - Кто? Лиза?
      -  Да,  Лиза. Она как-нибудь объяснила свой  поступок,
может, что-то сказала?
      - Ничего она не говорила. Вцепилась мне в горло своими
когтями  и  ну  душить. Не знаю, сколько это продолжалось  -
минут  десять или пять, - но в конце концов я ее оттолкнула.
-  Я опять дотронулась рукой до своей шеи. - Хорошо еще, что
%)  не  пришло в голову погладить меня ножичком. Боюсь,  при
таком  раскладе дело не обошлось бы синяками.  Кстати,  кто-
нибудь  может  объяснить, как она оказалась в  Дроздовке  на
этот раз? Опять санитары просмотрели?
     - А как ты оказалась в спальне Широкорядова?
     - Неужто ревнуешь? - усмехнулась я.
      -  Ну  что ты в самом деле! - раздраженно укорил  меня
бывший возлюбленный. Просто обиженная добродетель!
     - Ладно, отвечаю, - махнула я рукой, - но учти, что это
уже  второй  вопрос из тех двух, о которых мы условились.  В
спальне  Широкорядова я оказалась, оказалась...  -  Я  вдруг
обнаружила,  что  не могу вот так, сразу  объяснить,  как  я
оказалась  в спальне поэта-песенника. И в самом деле,  какой
черт меня туда понес? Чего мне не сиделось на лужайке вместе
с  Нинон и пьяным банкиром? - Н-ну... Сначала мы вчетвером -
я,  Нинон,  Остроглазов и Широкорядов -  сидели  на  лужайке
перед домом, выпили немножко...
      -  Немножко?  Гк-хм... - не удержался  от  комментария
мужчина моих несбывшихся снов. - Это после скольких бутылок?
Впрочем, молчу, молчу...
      -  Выпили немножко, - повторила я, - потом Широкорядов
позвал меня в дом, не помню уже зачем'.
     - А потом он позвал тебя в спальню, - продолжил за меня
бывший любовник, - и ты, конечно, уже не помнишь зачем.
     Мое терпение кончилось.
      -  Все,  лимит  вопросов  исчерпан,  -  объявила  я  и
поднялась со стула.
      -  Сиди, сиди, - сурово приказал мне Андрей. - Ты что,
до  сих пор не поняла, к чему я клоню? У вас что-нибудь было
с этим рифмоплетом или, может, он намеки какие бросал?
     - Но при чем здесь...
      -  При  том, что... - Андрей бросил быстрый  взгляд  в
сторону лестницы, - при том, что эта Крандинская не просто с
большой   придурью,   но   и...  Короче,   она   запала   на
Широкорядова.
     - А кто эта... Крандинская? - тупо спросила я.
       -  Да  Лиза  же,  Лиза...  -  прошипел  мужчина  моих
несбывшихся снов.
      - Ты хочешь сказать, что она набросилась на меня из-за
Широкорядова?
      -  Вот  именно! - Андрей почесал затылок, снова бросил
взгляд наверх и неожиданно предложил:
     - Слушай, пойдем погуляем.
     Я поежилась и неуверенно согласилась:
       -   Пожалуй,   если  хочешь,  только   мне   придется
переодеться.
      -  Валяй.  Я  буду  ждать  тебя  на  улице,  чтобы  не
возбуждать любопытство твоей подружки Нины, или, как  ты  ее
называешь, Нинон.
      Я  пошла  наверх  переодеваться. Едва успела  натянуть
джинсы, как в комнату заглянула Нинон, спросившая: "Ну что?"
      -  Пойду  подышу  свежим воздухом, а то  голова  после
вчерашнего раскалывается, - примитивно соврала я.
     - Пойди, пойди, - заговорщицким тоном благословила меня
Mинон.

                             ***

      Андрей  стоял  у  ворот недостроенной  дачи  Овчарова,
задумчиво  глядя на остатки обгоревшего вагончика,  которые,
впрочем,  не особенно бросались в глаза, поскольку во  дворе
было  полно  всякого строительного мусора, а также  высилась
большая куча песка.
     Когда я подошла, Андрей вздохнул и поинтересовался:
      -  Твоя подружка случайно не рассказывала, из-за  чего
Остроглазов не ладил с женой?
     Я добросовестно покопалась в памяти:
      -  Кажется, она говорила, будто у них все  время  крик
был, а почему... Вроде бы она скандальная баба была...
      -  Понятно... Ну а... Не знаешь случайно,  этот  поэт-
песенник под нее клинья не подбивал?
     - Под кого? Под Нинон? - не поняла я.
      -  Да  нет, под Остроглазову, - поморщился  Андрей.  Я
опешила:
      -  Да откуда ж я могу знать? Я же ее живой ни разу  не
видела.  И  вообще  не  пойму, к  чему  ты  клонишь.  Хочешь
сказать, что банкиршу прикончил Широкорядов?
     - Тепло, но не горячо, - загадочно изрек в ответ "особо
важный" следователь.
      Ох,  лучше бы он говорил прямо, а не крутил вокруг  да
около.  На  душе у меня было неспокойно, я чувствовала,  что
Андрей бросает мне намеки, которые до меня не доходят. Ясное
дело, это меня злило.
      -  Что  ты  хочешь  сказать?  -  Я  наморщила  лоб.  -
Остроглазову убил не маньяк и не Широкорядов... И причина  в
ревности?
      -  Ну  соображай, соображай быстрее, - подбодрил  меня
Андрей.
      -  Неужели, неужели?.. - Неожиданная догадка так  меня
поразила,  что я не сразу решилась произнести  ее  вслух.  -
Неужели это работа Лизы?
      -  Учти,  я  тебе  этого  не  говорил.  -  Бывший  мой
возлюбленный предупредительно приложил палец к губам.
      Но  мое  внезапное озарение было подобно сходу снежной
лавины,  которую  ничем не остановить, разве  что  тщательно
рассчитанным направленным взрывом.
     - Нравится мне это спокойствие! - вскричала я. - Ведь я
сама могла запросто пополнить коллекцию трупов!
      - Тише, не кипятись, - пробормотал этот вшивый сыщик и
воровато огляделся.
      Черта с два, я продолжала бурлить, даже градус немного
увеличила:
     - Нет, вы только подумайте! Я ведь полагала, что она на
меня  набросилась  в припадке наркотической  ломки,  а  она,
оказывается,  делала  это  осознанно.  Она  собиралась  меня
придушить, потому что приревновала к Широкорядову! Миленькое
дело! А кое-кто советует мне молчать и не кипятиться.
     Тут Андрей тоже завелся:
     - А я, между прочим, тебя предупреждал! Я тебе говорил,
чтобы ты от этого рифмоплета подальше держалась!
     Я поспешила его переорать:
      - Ну, конечно, ты же такой заботливый! Буркнул под нос
что-то непонятное и испарился. Как, интересно, я должна была
понять  загадочную  фразу: "Держись подальше  от  творческих
личностей", а?! Тоже мне, защитник! Если ты все знал, почему
не   сказал  прямо  или  тебе  хотелось,  чтобы   она   меня
прикончила?!
     Андрей нервно сжал, а потом разжал кулаки:
      -  Да  не  знал я ничего, не знал, только предполагал.
Были  у  меня  смутные подозрения насчет этого Широкорядова,
которые  только  ко  вчерашнему вечеру подтвердились,  когда
удалось   выяснить   личность  мертвой  женщины,   найденной
недалеко от платформы. Я вскинула глаза:
     - Той, что с листовки?
      -  Ну  да,  -  подавленно кивнул Андрей,  -  мы  нашли
свидетеля,   который  видел  ее  с  Широкорядовым   накануне
убийства.  Поэтому  мы и примчались. Честное  слово,  Лизины
штучки для меня самого оказались сюрпризом. Еще этот поэт...
Мычал   все   время  что-то  нечленораздельное  да   слезами
обливался.  Кое-как к утру разобрались. По его  словам,  эту
девчонку,  ну,  впоследствии задушенную, он  подцепил  возле
телевидения, она приехала в Москву с намерением пробиться  в
звезды   шоу-бизнеса,  отиралась  у  входа   в   "Останкино"
несколько   дней   и  хватала  за  фалды   проходящих   мимо
знаменитостей.  Никто на ее слезные просьбы не  откликнулся,
за  исключением  Широкорядова. Да и  наш  поэт  позарился  в
основном  на  ее  смазливую  физиономию  и  стройные  ножки.
Говорит, что привез в Дроздовку, начал охмурять и с глубоким
разочарованием обнаружил, что в доме нет выпивки.  Тогда  он
оставил  девицу  в доме, а сам сел в машину и  отправился  к
знаменитому ларьку возле платформы, чтобы закупить  там  все
необходимое для приятного вечера. Купил шампанского, конфет,
в  приподнятом  настроении  вернулся  на  дачу,  поднялся  в
спальню, в которой оставил соблазнительную провинциалку, где
и  сделал  страшное  открытие:  девчонка  была  мертвая.  По
крайней мере, так он рассказывает.
     - А почему же тогда труп нашли неподалеку от платформы?
      -  Широкорядов говорит, что сильно испугался, подумал,
что  его  обвинят в убийстве, ни за что ему  не  поверят,  в
общем,   стандартн