ельных погремушек. Увы, огромные  ручищи  гарантией  безопасности
давно уже не являлись... Захватив  дубинку,  Валентин  повторно  оглядел
комнату и потушил свет.

***

   Нет ничего муторнее дежурных обходов. Именно по  этой  причине  любой
охранник совершает их крайне редко, как все сторожа в мире,  предпочитая
игру в карты или диалог с бутылкой, а зачастую то и другое разом.  Более
интеллигентные спят, менее - приводят к матрасам и раскладушкам знакомых
дам. Словом, ночь сторожа  проводят  как  угодно,  только  не  так,  как
требует того нанимающая на работу администрация.
   Кроме  Валентина  на  каждом  этаже  спорткомплекса  имелось  еще  по
сторожу, да внизу  у  входа  несла  вахту  команда  вохровцев..  Там  же
располагалась и рация, по которой, в случае чего, можно  было  экстренно
вызвать бригаду бойцов. К вахте и сторожам  следовало  добавить  внешнюю
складскую  охрану   и   персонал   подвального,   работающего   еженощно
ресторанчика.  Все,  что  требовалось  от  сторожей,  -  это   неотлучно
находиться  при   комплексе.   Они   представляли   собой   резерв   для
непредвиденных  ситуаций.  Что-то   спешно   разгрузить,   выставить   с
территории компанию  непрошеных  забулдыг  и  так  далее  и  так  далее.
Наступление  ночи  отнюдь  не  влекло  за  собой  сна  и  покоя.  Здание
спорт-комплекса  продолжало  бодрствовать,  и  жизнь  перекочевывала  из
спортивных залов в бассейн и сауны,  в  бильярдные  и  огромные  игровые
комнаты, где помимо строгих зеленых столов стучала  беспокойным  шариком
новенькая, недавно привезенная из Швейцарии рулетка.
   Стараясь  не  касаться  перил,  Валентин  поднялся  на  третий  этаж,
бесшумно миновал полуоткрытую дверь. Свет в коридоре оказался погашен, и
яркая, падающая из комнатки дежурных  полоса  света  рассекала  мглу  по
диагонали. Из-за дверей доносился  смех,  летели  подначки  и  прозвища,
выдумываемые на ходу. Спасаясь от одиночества, сторожа собирались  здесь
со всех этажей. Играли, конечно, в карты, и  играли  на  деньги.  Лучший
способ убить время - заполнить его азартом. Надо  только  любить  карты.
Или деньги...
   Двигаясь вдоль стены, Валентин отсчитал девятнадцать шагов, подавшись
вправо, нащупал  обитые  бронзой  створки.  Ворота,  ведущие  в  деловые
апартаменты Сулика, хозяина "Пентагона" и  доброй  трети  этого  города.
Связку Валентин перебрал еще на лестнице, и нужный  ключ  уже  лежал  на
ладони. Дождавшись очередного раската хохота из сторожки, он в мгновение
ока управился с замком.
   Сигнализации  здесь  по-прежнему  не  водилось.  Людям  вроде  Сулика
зазорно  вешать  замки  на  двери,  потому  как  всех  смертных   должно
останавливать одно имя влиятельного авторитета. Кроме того,  ни  общака,
ни оружия за этими дверьми не водилось. Что охранять, кроме  чести?  Так
ведь и о ней можно поспорить.
   Проскользнув в темноту кабинета, Валентин прикрыл за  собой  дверь  и
включил фонарь. Тусклые,  лишенные  зрачков  глаза  блеснули  из  мрака.
Валентин посветил выше. На массивном Т-образном столе среди канцелярских
безделушек  айсбергом  высился  стеклянный  подиум  с  головой  сфинкса.
Приблизившись к чудищу, Валентин положил фонарь на стол  и,  не  слишком
церемонясь, перевернул украшение  кабинета  вниз  головой.  Отвертки  не
понадобилось. Головки винтов сворачивались без усилий. Сдвинул пластину,
прикрывающую днище подиума, Валентин осветил внутренности сфинкса.
   На первый взгляд все было в порядке. Трансформатор, питающий радужную
подсветку, провода к кнопке, конденсатор, впаянный в параллель к тому же
трансформатору. Валентин ногтем подцепил жестяную крышку конденсатора  и
перевел дух. Гоша  действительно  побывал  здесь  днем  раньше.  Батарея
стояла на месте, но втиснуть ее в контактное гнездо у  Гоши  не  хватило
либо сил, либо времени.
   Валентин вдавил батарею до упора и занялся пластиной, возвращая ее на
место.
   Через полминуты стеклянный сфинкс был вновь водворен на стол.  Теперь
последнее и не менее  важное...  Обойдя  с  десяток  стульев  с  гнутыми
спинками  и  ножками,  очень   похожих   на   знаменитые   стулья   Кисы
Воробьянинова,   Валентин   присел   на   корточки   возле    новшества,
поселившегося в кабинете директора сравнительно недавно.  Аппарат  БМ-2,
модификация ЕТ, предназначенный для оперативного  уничтожения  секретных
документов. Раньше такие вещички имелись только на вооружении особистов,
теперь все чаще ими начинали обзаводиться люди вольной  коммерции.  Слов
нет, жечь бумагу надежнее, но, увы, не проще. БМ-2  решал  эту  проблему
по-своему, стальными челюстями  в  считанные  секунды  перетирая  любые,
выданные ему на прокорм секреты, превращая их в лапшу и пыльное крошево,
которое  на  ваших  же  глазах  ссыпалось  в  прозрачный  контейнер.  По
заполнению  контейнера  его  опорожняли,  как  опорожняют  переполненные
пылесосы.
   Эта машинка была особой.  Мало  кто  знал,  что  во  время  одной  из
долговременных командировок Сулика два дня  она  простояла  в  институте
гениального Юрика. Разумеется, стояла  она  там  не  просто  так  -  над
прожорливым механизмом  капитально  поработали,  изменив  конструкцию  и
научив пережевывать заранее заготовленную бумагу, а протоколы, списки  и
прочие хитрые  документы  загонять  резиновыми  валиками  в  пазуху  меж
двойными стенками, добраться до которой  не  составляло  особого  труда.
Верхняя крышка агрегата крепилась всего  на  двух  опечатанных  пломбами
винтах. Регулярно "взламывать" Валентину приходилось лишь одну из пломб.
Небольшой  щели  вполне  хватало,  чтобы  вытряхнуть  из  стальных  недр
секретную документацию. Директор был бы чрезвычайно изумлен, узнав,  что
уже третий месяц его новомодное приобретение работает вхолостую.  Ну  да
Валентина это не слишком трогало. С  помощью  несложных  манипуляций  он
вскрыл металлическое чрево БМ-2, и в руках его оказался  довольно  тугой
рулон. Места оставалось в обрез - минус, о котором  постоянно  напоминал
ему Юрий. Этого железного зверя следовало вспарывать почаще. Иной раз  в
нем  не  обнаруживалось  ни  бумажки,  а  вот  сегодня  Сулик,  по  всей
видимости, проводил ревизию, избавляясь от всего лишнего.
   Сунув рулон за пазуху, Валентин аккуратно  вставил  в  бумагоприемник
припасенную заранее пачку старых счетов.  Серый  -  наиболее  безопасный
цвет,  потому  как  любая  бумага,  перетираемая  в  труху,   становится
практически  бесцветной.  От  неосторожного  вздоха   бумажное   крошево
взметнулось облаком. В носу яростно защипало,  и  Валентин  сжал  крылья
носа пальцами. Подавив чих, приступил к заключительной  части  операции.
Машинка была выдоена вчистую, и, вернув  крышку  на  место,  он  замазал
пломбу коричневым  пластилином,  лихо  пришлепнул  самодельной  печатью.
Теперь прыснуть лаком для волос - и готово!
   Пластилин превратился в сургуч.
   Протерев металлическую поверхность тряпицей, Валентин посветил вокруг
фонарем и поднялся. На сегодня - все, можно и отдохнуть.
   Уже возле двери  он  задержался,  подгадывая  удачный  момент,  чтобы
выйти. Но игра продолжалась, картежники по-прежнему веселились.  Кому-то
везло, кому-то не очень. И те и  другие  язвили.  Первые  -  добродушно,
вторые - зло. Явственно было слышно, как шуршали передаваемые из  рук  в
руки деньги.
   Выскользнув из кабинета и заперев замок, Валентин спустился на родной
этаж. Закрывшись в уборной, внимательно просмотрел трофейные  "секреты".
Из трех десятков листов внимания заслуживали лишь пять или шесть.  Сунув
их в карман, остальное он разорвал в мелкие клочья и спустил  в  унитаз.
Вот так, господа хорошие! И более надежно, чем в утилизатор!..
   В комнатке для сторожей он  позволил  себе  расслабиться.  Смахнув  с
дерматинового диванчика ворох чешгугинских шмоток, с хрустом потянулся.
   Спать!.. Немедленно спать! Как и положено всем  нормальным  сторожам.
Не спать способны лишь картежники,  а  карты  Валентин  не  переносил  с
детства.

***

      Городскому жителю свыкнуться с тишиной особенно сложно. Лишившись шумового фона, он вынужденно напряжен, нервы его натянуты и оголены. Скрипы и шорохи, постанывания котов, шелест ветра - все скрупулезно берется на учет, каждый отзвук - событие.
   Валентин со вздохом перевернулся на спину. Ему не спалось. Совсем как
деду. То есть днем-то дед спал прекрасно, а вот ночью все больше кряхтел
и ворочался. "Что такое детство, Валек?.. А детство, Валек, это когда на
какой бок ни повернешься - все  удобно.  Лишь  бы  недолго.  В  старости
картина обратная.
   Как ни  пристраивайся  -  и  тут  жмет,  и  тут  колет,  но  уж  коли
приладишься, так  на  двойной  и  тройной  срок!.."  Вспомнив  дедовскую
философию, Валентин улыбнулся.
   Может, и для него  это  времечко  приспело?  Ворочаться,  вздыхать  и
поругивать власти?..
   Пошевелившись,  Валентин  поднес  руку  к  лицу.  Крашенный  фосфором
циферблат замерцал перед  глазами.  Пару  минут  назад  часовая  стрелка
пересекла  третью  отметку.  Еще  немного,  и  станет  светать.  Чертова
бессонница!.. Он сел на диване и прислушался. Где-то далеко бухал ночной
магнитофон, может быть, даже в  подвале  казино.  Уловить  мелодию  было
невозможно  -  расстояние  и  стены  заглушали  все,  кроме   басовитого
ударника. Почему-то Валентину начинало казаться, что это  и  не  барабан
вовсе, а что-то другое. Латает кто-нибудь крышу, с упорством  вколачивая
гвозди, или припозднившийся прохожий в ожидании  попутки  угрюмо  стучит
каблуком по асфальту.
   Натянув на себя куртку, Валентин нашарил в темноте дубинку, сунул  ее
в рукав. Фонарь был в кармане.
   Стоило ему выбраться в коридор, и музыка  зазвучала  громче.  Значит,
действительно казино. Спустившись на  первый  этаж,  он  двинулся  вдоль
широких окон. С этой стороны складские помещения  Вплотную  примыкали  к
зданию. Ящики, о  которых  он  спрашивал  Гошу,  упоминались  в  изъятой
документации. Некий груз без названия, именуемый символами вроде икса  и
игрека. Груз был в трех десятках шагов от него.
   Валентин вздрогнул. Рука ткнулась в пушистое и живое,  и  лишь  через
мгновение он понял, что это кошка. Свернувшись калачиком, она дремала на
подоконнике. Усатая голова зарылась в шерстистый белый живот, и  странно
было, что в этой скрюченной позе она  чувствует  себя  уютно.  Настолько
уютно,  что  не  разбудило  ее  даже  приближение  человека.   Сожалеюще
вздохнув, Валентин перенес мышиного  охотника  на  соседний  подоконник.
Окно,  возле  которого  почивал  полосатый  зверь,  было  облюбовано  им
давным-давно, и все вылазки наружу совершались именно через него.
   Нащупав круглые  головки  шпингалетов,  Валентин  бесшумно  распахнул
створки.
   Перебравшись через карниз, он поставил  ноги  на  оцинкованную  крышу
склада. Чем хороши добротные постройки, так это тем, что  они  не  имеют
привычки скрипеть.
   Без единого звука ему удалось добраться до края крыши. Опустившись на
четвереньки, Валентин заглянул вниз.
   Двор, окруженный дощатым забором,  дрожал  в  бликах  потрескивающего
костра.
   Возле огня сидел разомлевший  страж  и  наслаждался  музыкой.  Черный
проводок  тянулся  из  нагрудного  кармана,   заканчиваясь   телефонными
мини-наушниками. Чуть зажмурившись, страж улыбался, показывая суетливому
огню кошмарную арматуру фиксатого  рта.  Прижавшись  к  крыше,  Валентин
звонко прищелкнул языком. Страж не пошевелился. Костер слепил ему глаза,
музыка оглушала. Чудо, а не сторож!
   Приподнявшись  на  руках,  Валентин   осмотрелся.   Ящики   штабелями
громоздились по всему двору.  Примерно  треть  их  стояла  под  навесом,
большая часть ютилась под открытым небом. Значит, не чай  и  не  кофе...
Перегнувшись  через  жестяной  край,  Валентин  пальцами  дотянулся   до
верхнего  ящика,  подавшись  вперед,   прижал   ладони   к   шероховатой
поверхности. Втаскивать ящик на крышу не пришлось.  Дерево  треснуло  от
первого же рывка, пара дощечек полетела на землю. Валентин бросил взгляд
в сторону костра и, взломав еще одну доску, вытянул на  свет  консервную
банку. Сунул ее за пояс, с кряхтением перевернул ящик вверх дном. Вот  и
вся конспирация!.. Страж так и  не  изменил  своей  позы,  и,  помешкав,
Валентин снова двинулся по крыше.
   Чуть позже он уже спускался по ржавой  лестнице  к  гаражу.  Железные
ворота не остановили его. Когда-то он затратил  массу  сил  и  терпения,
чтобы договориться со  всеми  этими  замками,  шпингалетами,  скрипучими
створками и хитроумными шифрами. Время оказалось затраченным не впустую.
С   тех   пор   металлические   запоры   отвечали   ему   беззвучным   и
незамедлительным послушанием.
   Валентин  на  ощупь  перебрал  лежащую  в  кармане  связку.  А  через
несколько секунд он уже вдыхал запах бензина и машинного масла.  Щелкнул
в руке фонарь.
   Гараж был огромен и по размерам напоминал ангар. В третьем  по  счету
ряду Валентин разглядел то, ради чего явился сюда. "УАЗ-469" камуфляжной
расцветки с улыбчивым Микки-Маусом на лобовом  стекле.  Убедившись,  что
номер стоит на месте, Валентин внимательнейшим образом осмотрел  дверцы.
Тоненькие полоски скотча крепились в самом низу и были по-прежнему целы.
Значит, в машину не совались.
   Сорвав одну из "сторожащих" полосок, он влез в кабину и устроился  на
переднем сиденье. В бардачке было  пусто,  зато  под  креслом  пассажира
прятались уложенные валетом "стволы" - черные, опасно тяжелые  даже  без
магазинов "Калашниковы".
   Валентин  запустил  руку  чуть  ниже  и  нашарил  брезентовый  мешок.
Снаряженные магазины находились там плюс цинкач с патронами.  Выбравшись
из машины, он запер замки, аккуратно вернув  на  место  полоску  скотча.
Больше в гараже ему делать было нечего.
   Пробираясь обратно, он снова имел возможность  полюбоваться  пугающим
оскалом кострового. Тот продолжал слушать музыку. Очутившись в коридоре,
Валентин шепотом позвал кошку. Бог знает,  куда  она  убрела.  Возможно,
соседний подоконник ей не понравился. Как  известно,  кошки  -  существа
своенравные и свободолюбивые. Во всяком случае,  на  зов  его  никто  не
откликнулся. Затворяя окно, Валентин всмотрелся в  ночное  небо.  Звезды
начинали тускнеть, рассвет приближался семимильными шагами.

Глава 8

   За конторкой мореного дуба сидел приятель  Сазика  -  Леня.  А  может
быть, и Лева - точно Валентин не помнил. Роль швейцара  этому  Лене-Леве
явно не шла. По долгу службы  он  обязан  был  встречать  посетителей  в
лаковых штиблетах и белых полотняных перчатках, напялив на жирные  плечи
безукоризненно отглаженный смокинг.  Пятнистая  бабочка  под  квадратным
подбородком довершала костюмный ансамбль. С первого взгляда  становилось
ясно, что Лене-Леве  невыносимо  жарко  и  скучно.  Служба  кремлевского
курсанта его не прельщала, однако на входящих он взирал как и подобает -
с высокомерием сытого попугая. Тем, кому положено, - улыбался, отдельным
особям кланялся. Отрабатывал, сучонок,  заработок.  Дескать,  не  катран
задрипанный, - заведение!.. Кивнув ему, как старому знакомому,  Валентин
прошел в ресторанчик.
   Играл не магнитофон -  играли  живые  оркестранты:  худой  и  нервный
тапер, багроволицый барабанщик и  пара  патлатых  гитаристов.  Грудастая
полураздетая вокалистка вальяжно расхаживала по маленькой сцене. Пели на
заказ. Суетливым движением тапер совал подношения  в  карман  и  гундосо
объявлял что-то сначала на французском, а после снисходительно  переводя
на русский. Вокалистка неспешно подходила к микрофону, а  на  спортивный
помост,  располагавшийся  справа  от  эстрады,  выбегало   трио   девиц,
принимавшихся  немедленно  сбрасывать  с  себя  одежду.  При  этом  они,
разумеется, еще и танцевали, хотя Валентин не  рискнул  бы  назвать  это
танцем. Так - крутились  вокруг  металлического  отшлифованного  столба,
извивались телами, всякую секунду рискуя споткнуться и полететь со сцены
вниз. Пока здесь ограничивались стриптизом, однако в  будущем,  Валентин
подозревал, помост собирались использовать более эффектно.  Поговаривали
о "настоящем русском" рестлинге. Словом, время обещало познакомить еще с
одним шоу вроде тех, на которых разрывают  колоду  карт  либо  призывают
попробовать силы в схватке с советским Брюсом Ли или  Шварценеггером  из
Подмосковья. Для серьезных гладиаторских сражений здесь  было,  пожалуй,
тесновато, но если есть зрители, будут  и  сражения.  Будут  и  бойцы  и
кровь. Отсутствие пространства для маневра сделает поединок  даже  более
захватывающим.
   Валентин потеребил нос. Уж не эту ли работу ему хотят предложить?..
   Привалившись к колонне спиной, он окинул зал безучастным взором.
   Гостей-полуночников  пока  насчитывалось  немного.  Едва  ли   больше
полутора десятков. С дамами и  без,  в  атласных  черных  ,или  стальных
костюмах от Кензо, в двубортных кожаных сюртуках от Гуччи  и  остроносых
ботинках. Нормальное подпольное заведение с музыкой, бильярдом,  саунами
и  стриптизом.  Кто-то  болтал,  что  каталам  сюда  путь  был  заказан.
Повелением самого. Потому как  не  ради  заокеанской  зелени  создавался
скромный  ресторанчик.  Какой  доход  от  горстки  посетителей?  Те   же
стриптизерки загребут добрую половину,  а  остальное  приберет  к  рукам
охрана  с  поварами  и  музыкантами.  Нет,  товарищи  дорогие,  подобное
заведение открывалось с одной-единственной целью - для  рейтинга  и  для
шика.
   Чтобы пыль в глаза и чтобы знали,  какие  капризы  в  состоянии  себе
позволить добренький дядя  Сулик.  Доброе  имя,  как  известно,  многого
стоит. Для того и рвут на груди рубаху, для того и  не  прощают  обидных
пустяков.  Ставят  себя  перед  "обществом",   а   попросту   говоря   -
выставляются. Да и почему не повыставляться, если есть на какие шиши.  А
шиши у Сулика, судя по всему, водились, и немалые.
   Нынешние паханы давно именовали  себя  бизнесменами,  сменив  золотые
цепуры на дорогие кожаные портфели с портативным компьютером внутри.
   Покачивая  бедрами,  мимо  столиков  взад-вперед  сновали  обнаженные
официантки  -  все,  как  одна,  в  туфельках  на  толщенной  прозрачной
платформе, в золотистых чепчиках и в набедренных повязках,  напоминающих
скорее цветочные венки. Пьющее и  жующее  сборище  послушно  глазело  на
сцену, где под джазовые наигрыши длинноногие блондинки, улыбаясь публике
и друг дружке, роняли на пол одну за другой  детали  туалета.  Протекало
представление вполне прилично. Во  всяком  случае,  оргиями,  о  которых
толковал Чапа, пока не пахло. Никто не орал благим матом,  не  заваливал
официанток на столы, не бил посуду и не лез купаться в фонтан.
   Засмотревшись на певицу, Валентин пропустил момент появления  в  зале
Малютина. Человек номер два в темно-синем костюме в тонкую белую полоску
брел между столиками прихрамывающим шагом, опираясь на руку  смуглолицей
красавицы.
   Следом шествовали телохранители - и не один, не два, а сразу четверо.
Еще столько же, Валентин не сомневался,  поджидали  Малютина  на  улице.
Человек номер два тоже любил пускать пыль в глаза.  Один  шейный  платок
ядовитого сиреневого цвета чего  стоил!  Малютин  не  имел  собственного
казино, но добирал лавры в ином, бахвалясь бронированными автомобилями и
вышколенными мальчиками. Да и зачем они еще нужны, эти  мальчики,  кроме
как не для похвальбы? Потому как с голыми кулаками на подобных  бонз  не
покушаются, а против одного-единственного автоматика, не  говоря  уже  о
пулях снайпера, не устоит и десяток крутобоких богатырей.
   Возле эстрады хромоногий мафиози  задержался.  Чуть  покачиваясь,  он
тупо выставился на сцену, дожидаясь  секунды,  когда  последнее  одеяние
спадет с  тел  танцующих.  Чувствуя  его  нетерпение,  девицы  на  сцене
ускорили ритм. Смуглокожая спутница, нервно оглянувшись,  наклонилась  к
его уху, что-то быстро зашептала.
   Валентин отчетливо видел, как  шевелятся  ее  полные  губы.  Хмыкнув,
Малютин грузно развернулся и направился  прямиком  к  выходу.  Степ