его своей тенью. Хмуро и
суетливо проснувшийся город изготавливался к восьмичасовому труду.  Люди
колоннами двигались  по  тротуарам,  дороги  оказались  запруженными.  В
течение  добрых  пятнадцати  -  двадцати  минут  Валентин  был  вынужден
созерцать выхлопную  трубу  ползущего  впереди  "Москвича".  Метаться  и
обгонять кого-либо в этом плотном ревущем потоке не  было  ни  малейшего
желания.
   Оставив машину неподалеку  от  дома,  он  поднялся  на  свой  этаж  и
бесшумно отворил дверь. Впрочем, осторожничать не имело смысла. Дед  уже
проснулся. Он кашлял и  крякал  в  ванной,  бренчал  тазиками,  завершая
утреннюю процедуру омовения холодной водой. Пользуясь моментом, Валентин
завладел телефоном. Как и следовало ожидать, Юрия на рабочем  месте  еще
не  наблюдалось.  Игривый  женский  голос   поинтересовался,   кто   его
спрашивает, и Валентин немедленно сочинил что-то про снабженцев, которые
разыскивают Юрия больше недели и никак не могут найти.
   Голос вежливо посочувствовал. Попрощавшись и положив трубку, Валентин
вышел на лестничную  площадку.  Оглядевшись,  сунул  руку  за  массивную
колонну мусоропровода и нащупал пакет. Наиль слово держал. Взвесив пакет
на ладони, Валентин решил, что теперь Юрий нужен ему вдвойне. Все деньги
хранились у приятеля, Валентин оставлял себе лишь самую малость.
   Где-то наверху хлопнула дверь, по лестнице застучали каблучки.
   - Привет! Валентин оторвался от перил и  обернулся.  Стройные  ножки,
короткая юбка, волосы на затылке собраны в тугой хвост  -  он  не  сразу
узнал вчерашнюю гостью.
   Тогда она ему показалась несколько угловатой, а вот поди  ж  ты  -  и
впрямь хамелеонье племя: сегодня она была  сама  грация.  Впрочем,  если
присмотреться, ножки как ножки и талия из разряда обычных. Это в кино да
в книгах у авторов сплошь и рядом все от пупа да  осиное,  в  жизни  оно
чуток иначе...
   -  Привет.  -  Он  озадаченно  улыбнулся.  -  По-моему,  ты  немножко
подросла. Вот что значит хорошо питаться!
   - Приглашайте чаще. - Она посмотрела на свои ноги. - А вообще-то  это
каблуки. Неудобно, зато красиво.
   - Красиво. - Валентин кивнул. - Куда торопишься? В школу?
   -  К  бабушке,  -  насмешливо  произнесла  она.  -  Пирожки   вот   в
портфельчике несу.
   Портфеля у нее не было. Кожаная сумочка  с  молнией  -  из  тех,  что
покачиваются на каждом втором дамском плечике. Маленькие хранилища столь
одинаковых  секретов...  Валентин  неожиданно  понял,  что  ему  приятно
глядеть на соседку. То есть он  отметил  это  еще  вчера,  но  одиночный
случай еще не означает правила. И, глядя в ее задорные глаза, он впервые
вдруг осознал, сколь обаятельна молодость. Собственно, дело  заключалось
даже не в  годах.  В  конце  концов,  иные  сразу  рождаются  стариками.
Молодость - это неистребимое любопытство, это  смех  и  большое  желание
жить. И все это в ней было. Энергия кипела в ней, выплескивалась наружу,
и  скрыть  это  было  невозможно.  Чтобы  прервать  затянувшуюся  паузу,
Валентин пробубнил:
   - Как дела с ботаникой?
   Виктория сердито отмахнулась. Тема учебы ее совершенно не привлекала.
   Вышло бы еще забавнее, если бы она притопнула каблучком, и  Валентину
даже показалось, что она вот-вот сделает это.
   - Вообще-то школу я уже того. - Она выразительно присвистнула.
   - Да ну? Неужели бросила?
   - Вовсе нет. Почти закончила. А теперь вот снова учусь. В медицинском
училище.
   - Вот так новость! Признаться, про училища я и забыл.
   По мелькнувшему на ее лице выражению он решил, что  она  бросится  на
него с кулаками. Валентин даже приподнял руки.
   - Ладно, больше не буду. Прости... И все-таки  давай  выясним  раз  и
навсегда. Так сказать, для обоюдного спокойствия.
   - Что выясним?
   - А то, что, во-первых, мне двадцать семь. Во-вторых, терпеть не могу
Тату, Витаса и прочих слюнявых уродцев. Они, может, и симпатичные, но не
для меня. К браку отношусь отрицательно. К любому. Не танцую,  не  курю,
зато люблю выпить. Редко, но крепко. Не вожу шумных компаний,  не  помню
анекдотов, уважаю скучные книги. Ну вот... Для начала, наверное, хватит.
   - Для начала, пожалуй, да.
   Валентин прикусил губу. Последнее слово опять осталось за ней.
   - Что ж, тогда выражусь более прямо. Сколько  тебе  лет,  вежливая  и
красивая? Пятнадцать, шестнадцать? Или того меньше?
   На этот раз выдержка ей изменила. Румянец  густо  залил  щеки,  глаза
яростно засверкали. "Очень мило", - подумал Валентин. Подобных вещей ему
не приходилось видеть уже давненько. Во всяком случае, рассердилась  она
не на шутку.
   - Паспорт у меня есть!
   - Это я уже слышал.
   - Надо продемонстрировать? - Пальцы ее  сжались  в  кулачки.  -  Если
желаете, могу показать заодно и свидетельство о рождении.
   - Да нет, зачем же, я верю. - Голос  его  прозвучал  фальшиво.  Да  и
вообще Валентин чувствовал, что переборщил.
   На глазах у  нее  выступили  слезы.  Румянец  переместился  выше,  до
укрытых золотистыми локонами висков. Не  сказав  больше  ни  слова,  она
застучала каблучками вниз по лестнице.
   - Эй, Вика! Подожди!.. -  Валентин  перегнулся  через  перила.  Хотел
крикнуть что-то  еще,  но  удержался.  Стало  отчего-то  обидно,  словно
собственными руками взял да и плюхнул в стакан с  чаем  ложку  с  солью.
Зачем?  Смущенно  оглядев  пакет,  Валентин  развернул  плотную  бумагу,
надорвал одну из пачек. Машинально отсчитав  несколько  купюр,  сунул  в
карман. Приблизившись к пропыленному  окну,  выглянул  наружу.  Виктория
вышагивала по тротуару, но уже не одна. Трое  патлатых  брели  рядом  и,
судя по жестам, о чем-то ей наперебой рассказывали.  Возможно,  делились
дневной порцией анекдотов. Она их, похоже, не слушала,  но  кавалеры  не
отставали. Ощутив внезапный укол ревности, Валентин отвернулся.
   А может, оно и к лучшему? В конце  концов,  ее  молодость  -  это  ее
молодость, и ничья больше. И зачем ему лезть в  чужую  жизнь  со  своими
проблемами? Он вздохнул.

Глава 10

   Они условились встретиться в  кафе,  точно  оговорив  время,  и,  как
обычно,  Юрий  опаздывал.  Вчерашний  однокашник  и  нынешний   аспирант
органически не переваривал такое качество, как пунктуальность.  "Взгляни
на немцев, старик. Или на  американцев.  У  них  же  юмор  -  дурнее  не
придумаешь!  Это  когда-то  у  них  был  Чаплин,  а  сейчас  покажи   им
косоглазого мужичка или женский лифчик - они со  смеху  готовы  умереть.
Все от того, старик, что съела их пунктуальность. Со всеми их потрохами.
Можешь мне поверить, скрупулезность -  та  же  болезнь.  Вроде  чахотки.
Только  от  чахотки  едут  лечиться  в   Швейцарию,   а   скрупулезность
излечивается исключительно здесь. Помяни мое слово.  Россия  еще  станет
страной курортов!.."
   Скучая в одиночестве за столиком, Валентин рассматривал  помещение  и
многочисленных посетителей. Чтобы не вызывать раздражение, попросил себе
бутылку  пепси.  Крутобокая  официантка  в  белом  кружевном  передничке
безмолвно оставила на столе одинокую бутылку и пластмассовый  стаканчик.
Валентин торопливо поблагодарил. Его присутствие здесь выглядело  и  без
того  двусмысленно.  Все  места  в  кафе  оказались  занятыми,  и   двое
пареньков, теснившихся у стойки, поглядывали в его сторону с откровенной
недоброжелательностью. Минут пять назад  он  категорически  отказал  им,
заявив, что столик  занят  и  что  вот-вот  подойдет  знакомый  товарищ.
"Знакомый товарищ" задерживался, и  взгляды  пареньков  становились  все
более красноречивыми.
   Юрий заявился, когда обозленные парни успели покинуть кафе.  Повертев
кудлатой головой, он  не  сразу  заметил  Валентина.  Пришлось  помахать
рукой.
   - Туточки я, тута!
   - Хари Рама! - отсалютовал Юрий. - А где вино, жаркое и прочее?
   - Вино, жаркое - выпил и съел. Все прочее  перед  тобой.  -  Валентин
кивнул на бутылку.
   - Не густо. - Юрий тут же набулькал себе полный  стакан.  -  Но,  как
говорится, чем вы богаты, тому мы и рады. За что будем пить?
   - За то, чтобы убраться отсюда живыми. - Валентин  выложил  пакет  на
стол, подтолкнул Юрию. - Забирай, аферист.
   - С удовольствием. - Юрий кинул пакет в принесенный дипломат, щелкнул
замками. - Ну а тост твой не принимается. Очень уж мрачный.
   - Такая уж наша жизнь.
   Юрий со вкусом отхлебнул газированный напиток.
   - Хорошо все-таки  освежает  американское  пойло.  -  Юрий  икнул  от
шибающих в нос газов и продолжил:
   - Любят себя ублажать капиталисты.
   - Тоже мне, великая радость - пепси, - хмуро сказал Валентин,  словно
и не обращаясь к Юрию.
   - Не скажи. Мы, Валь, лучшей доли не знали. И потому не капризничаем.
- Юрий подмигнул блондинке, посасывающей коктейль за соседним столиком.
   - Понятно. Давай о деле. - Валентин стиснул кисть приятеля.
   - Эй! Больно же!.. Ну?
   - Вчера я разговаривал с Яшей. Этот тип в открытую вербовал меня.
   Лицо Юрия враз стало серьезным.
   - Даже так?
   - Все раскручивается быстрее, чем мы  думали.  И  малость  не  в  том
направлении. Грызня превращается в войну, а вокруг имени Алоиса, похоже,
вырисовывается траурная рамочка. Про Люмика народ  помалкивает.  Значит,
надо понимать, тоже запретная тема. И подозревается, судя по всему,  тот
же Алоис.
   - Быстро же они поставили на нем крест. - Юрий опустил глаза.
   - Ты не считаешь, что мы перегнули палку?
   - Хочешь сказать - поторопились?.. Кто ж его  знает?  В  таких  делах
иногда лучше поспешить, чем промедлить.
   - А почему Яша спрашивал меня о Люмике?
   - Возможно, просто проверял. Так сказать, на  всякий  пожарный.  А  в
общем...
   -  Юрий  внимательно  взглянул  на  приятеля.   -   Давай-ка,   брат,
подробненько обо всем. Чую, наломал ты без меня дров.

***

   Александр Петрович  Заварский  не  доверял  лифтам.  Барабаны,  трос,
электричество - все это легко останавливалось и выводилось из  строя.  И
потому, имея в доме лифт, чаще всего он предпочитал все же  обыкновенную
лестницу.
   Причем винтовая каменная была по окончании строительства забракована.
С одной стороны - красиво и прочно, с другой - именно  на  таких  глухих
спиралях проще простого затаиться за поворотом, карауля жертву с оружием
в руках. Поэтому  строительная  бригада  вторично  взялась  за  отбойные
молотки и кувалды. Новая лестница была сделана  из  дырчатого  железа  и
просматривалась насквозь - с верхнего  этажа  и  до  самого  подземелья.
Сейчас по этой самой лестнице Алоис спускался вниз. Несколько пролетов -
и вот он уже в подземелье. Стальные створки с гулом  разъехались,  и  он
очутился в ярко освещенном тоннеле. На лабиринт это пока не  тянуло,  но
земной крошки его рабочие "кроты" перетаскали наверх порядком. Теперь он
мог  похвастаться  капитально  обустроенным  тиром,  небольшим  цехом  с
десятком разнообразных станков,  надежнейшими  кладовыми  и  казематами.
Кроме  того,  из  подземелья  имелись  секретные  выходы  наружу   -   в
канализационную сеть и подвал  соседнего  дома.  Планировались  и  новые
ответвления, но очень уж много требовалось сил и денег. Временно  работы
были приостановлены.
   Бугда,  заметив  входящего  босса,  поднялся  из  кресла.  Двое   его
подручных торопливо выключили телевизор. Только висящий на дыбе  человек
так  и  не  поднял  головы.  Да  Алоис  особенно  и  не   старался   его
рассматривать. Вида крови и ран он не любил.
   - Что новенького? - Он пошарил вокруг глазами и опустился на табурет.
В данном случае протертое, но надежное дерево располагало больше, нежели
пыльная материя кресел. Обычное дело. Глупо требовать аристократизма  от
этих людишек.
   Они сорили, мусорили и плевались в подземелье, как делали это  всюду,
в том числе и у себя дома.
   - Похоже, все нормально, шеф. Лопарь информацию подтверждает. На зоне
клиент был фраером, но ломать себя  не  давал.  Даже  выбиться  сумел  в
козырные. С кумовьями не якшался - наоборот. Администрация его  опустить
пыталась. Хотели зачушкарить, да не успели.  Сорвался  в  побег.  Дубака
одного чуть не грохнул.
   Побег, говорят, чистый вышел.  -  Бугда  хмыкнул.  -  Медведь  нашего
Валька схавал.
   - Что?
   - Точно! Слухи такие по  зоне  ходили.  Потому,  дескать,  и  бросили
искать.
   Кровь какую-то нашли, тряпки... Кинул их наш Валек. Как пацанов.
   Алоис задумчиво кивнул:
   - Это хорошо.
   - Что с этим дальше делать? Кончать?
   - Зачем же...
   - Так ведь не отпустишь  теперь.  -  Бугда  смущенно  погладил  лысую
голову.
   - Верно. - Алоис поднял на помощника  глаза.  -  Пригласи  художника,
пусть поработает. Третий каземат у нас все равно пока  пустует.  Туда  и
посадишь. До поры до времени.

***

   - Кто ж знал! Я ведь на Дрофу думал. Этот гад с первых дней  на  меня
косился, а оказались простые домушники.  Форточники-скважники,  мать  их
так!.. А может, и не простые, наколок у них хватало.
   - Да уж... Такого я от тебя не ожидал.  -  Юрий  укоризненно  покачал
головой.
   - И у Шуры этого, значит, очутился твой телефончик?
   - Сам не знаю, как так вышло. Обычно я себя контролирую, а тут...
   Записывать не записывал, а ляпнуть мог. И  он  ведь,  чертяка  такой,
запомнил!
   Хоть и пьяный был в дым. А вообще-то ребята показались мне путевыми.
   - Путевые - это ладно. Но ведь засвеченные. Выйдут на них - выйдут  и
на тебя.
   - А кому это надо? - Валентин махнул рукой. - Я так думаю, что и  тех
татуированных выпустят. Постращают и выпнут.
   - Все-таки дай мне координаты этого Шуры.  На  всякий  экстремальный.
Проверю на досуге.
   - Да он вроде и не здешний. Из Липецка. А сюда к родным заезжал, ну и
в берете покрасоваться. - Валентин пошарил в карманах, отыскивая  нужную
бумажку.
   - Вот он, номерочек, не выбросил.
   - Правильно сделал.  -  Юрий  пальцем  зачертил  на  столе,  повторяя
телефонный номер десантника. В отличие от Валентина, в  бумажках  он  не
нуждался. Память у Юрия была феноменальная.
   - Все, убирай.
   - Быстро, однако!
   - На том стоим. - Юрий  вздохнул.  -  А  подслушка,  стало  быть,  не
работала?
   - Ну да. Наверное, это Гоша поделикатничал, слабо батарею засадил.
   - Но ведь накануне ты все проверял, сигнал был!
   - Может, сдвинулось что-нибудь. Сам ведь знаешь, как это  бывает.  То
контакт, то неконтакт.
   - А может, это Дрофа на стадионе шустрит?
   Валентин на минуту задумался. Внутренне его  даже  пробрал  озноб.  А
если и  впрямь  Дрофа?  Вычислили,  поставили  под  контроль!  Вот  ведь
елы-палы! Тогда  уж  лучше  самому  в  петлю.  Добровольно  и  не  теряя
времени...
   - Да ну, вряд ли!
   - Сам же сказал, что косится Дрофа.
   - Это другое. У Дрофы обязанность такая - коситься. Если  бы  всерьез
заподозрили, в момент бы за жабры взял.
   -  Я  тоже   так   думаю.   -   Передразнивая   Валентина,   Юрий   с
выразительностью потянул себя за нос.  -  Но,  как  бы  то  ни  было,  в
ближайшее дежурство все прояснится.
   - То есть?
   - А ты не понимаешь? Либо они вовсе замолчат, либо понесут  заведомую
чушь.
   - Что-то вроде дезы?
   - Примерно.
   - Слишком уж сложно для них.
   - А вспомни, что ты рассказывал про Ароныча.
   - Этот монстр пока в отъезде.
   - Из отъезда недолго  и  приехать.  -  Юрий  выразительно  прищелкнул
языком, выложив руки на стол, искоса глянул на  ковыляющего  по  проходу
старика бомжа.
   Тот подбирал со столов недоеденное.
   - Ладно, поживем - подождем. А пока любопытство поумерь.  И  вопросов
лишних не задавай. И еще... - Юрий наморщил  лоб.  -  Приглядись-ка  ты,
дружок, к окружающим. Главным образом - к  рядовому  персоналу.  Сдается
мне, не единственный ты чертенок в этом омуте.
   - Кого ты имеешь в виду? Людей Алоиса?
   - Возможно. Но это полбеды, есть другой вариант.
   - Что ты хочешь сказать?
   -  То,  что  твой   незримый   коллега   может   представлять   более
могущественные структуры.
   - Сексот МВД?
   - Или органов безопасности... Ты не лыбься! Очень даже запросто!
   Почитай-ка "запрещенку" о методах работы царской  охранки.  Сплошь  и
рядом - нанимали агентов в уголовной среде!
   - Звучит утешающе. - Валентин  хмыкнул.  -  Что  же  в  таком  случае
делать?
   Ложиться на дно?
   - Точно. Что, кстати, и было тебе неоднократно говорено.
   - Говорено-говорено... А деньги?
   -  Деньги  можно  добывать  более  безопасными  способами.   -   Юрий
нахмурился. - Какого черта ты, к примеру, увел  "вольво"?  За  ус  хотел
дядю Сталина подергать?
   - Сулик не Сталин.
   - Сталин там или нет, но даже Наиль и тот откровенно завибрировал.  -
Юрий нервно забарабанил пальцами. - И с Чапой своим болтаешь  о  чем  ни
попадя. В общем, если кто-то из безопасников работает на стадионе,  дело
- дрянь. Им же пара пустяков перекрыть  кислород  кому  угодно!  И  тебя
вычислят проще простого.
   - Так уж и вычислят!
   - А что ты думал! Они там щи не лаптем  хлебают.  Сопоставят  данные,
поднимут архивы - и плакала наша закордонная свобода!
   - Шутишь?
   - Скажем так: наполовину.
   - Ничего, переживем... - Валентин осекся и уставился на приятеля.
   Неприятная мысль дошла до него только сейчас. - Однако!..
   - В чем же дело? -.Юрий побарабанил пальцами по крышке стола.
   - Если все так, как ты  говоришь,  если  у  комитетчиков  всюду  свои
сотрудники, значит, они знают о том, что  творится  в  городе!  О  зонах
влияния, о порученцах, о группировках...
   - А я тебе о чем толкую!
   - Но ведь получается, что они в состоянии уничтожить всю эту мразь  в
пару дней!
   - Охотно верю. Возможно,  даже  быстрее.  Только  видишь  ли,  в  чем
дело... Для них, Валя, вопрос так не ставится - уничтожать или нет.
   - А как он ставится?
   Юрий вздохнул:
   - По-моему, у нас своих забот хватает. - Юрий вылил в стакан  остатки
пепси.  -  И  первое,  что  нас  сейчас  должно  интересовать,   -   это
благорасположение Алоиса.
   - А что Алоис? Подвели мы его. К  самой  что  ни  на  есть  могильной
черте.
   - Ну, не  совсем  так.  Все  и  без  того  шло  к  разрыву.  Мы  лишь
воспользовались обстоятельствами. Вспомни, как все начиналось.  Ссора  с
Малютиным, Суликом, другими именитыми людьми. Алоис не слишком стеснялся
демонстраций. И  территории  к  рукам  прибирал,  и  к  майданному  делу
подкрадывался. Ты лишь подбросил в нужный момент нужные документы -  вот
и все. А раздражение у "централов" он вызывал и  раньше.  Как  он  тогда
сдал  законникам  работающие  в  поездах   команды!   Любо-дорого   было
посмотреть! И не слишком его, похоже, трогало, что эти людишки вкалывали
на  Малютина.  Он  подчищал  территорию.  Исключительно  под  себя...  А
торговый центр? А арест рыночных бригад? Нет, Валя! На  него  давно  уже
точили зуб, и мы здесь с тобой особой погоды не сделали. Кое  в  чем  мы
подставили его, но кое в чем и усилили.
   - Ты считаешь, "централы" его шлепнут?
   - Когда-нибудь - наверняка. А сейчас они его просто  подозревают.  По
множеству самых разных статей. - Юрий шумно вздохнул. - Для своего круга
он излишне амбициозен и  чересчур  увлекается  человеческими  шахматами,
понимаешь?
   Только жизнь ведь интереснее шахмат.  И  на  пару  порядков  сложнее.
Поэтому, когда у "белых" пропадают машины, а  преуспевающие  торгаши  по
таинственной наводке садятся за решетку, "централы"  вправе  заподозрить
кого-то из  своих.  И  не  мелочевку,  вроде  тебя,  а  людей  солидных,
занимающих хорошее место. Кто-то просто обязан  стать  рано  или  поздно
козлом отпущения, и Алоис подходит на эту роль идеально.
   - Но Алоис нам еще нужен.
   - Верно.  Поэтому  поговори  с  ним  сердечно.  Отдай  всю  собранную
документацию.  Если  весы  кренятся,  надо  подсуетиться   с   гирьками.
Равновесие и еще раз равновесие! Господин Заварский не идиот и наверняка
сумеет распорядиться полученной информацией. - Юрий поднял палец. - Пока
он жив, мы можем чувствовать себя в относительной безопасности. По  этой
самой причине не торопись рвать с ним.
   - Это я уяснил и без тебя. Но если его сомнут? Я имею в виду