лась за сервировку. В  рюкзаке  нашлась
салфетка,  которой  она  застелила   импровизированный   стол,   разложила
бутерброды и плоды. Последней из рюкзака достала большую флягу с кофе.
   - Прошу вас, мистер Кларенс, - несколько торжественно произнесла она.
   - А вы сами? - спросил Кларенс.
   - И я с вами. Признаться, я уже успела проголодаться.
   Некоторое время прошло в молчании.  Оба  усиление  работали  челюстями.
Только теперь Селия почувствовала усталость во всем теле. Они  съели  все,
что было на столе, и она убрала в рюкзак салфетку и остатки плодов.
   - Селия, вы не возражаете, если я закурю в вашем присутствии?
   - Что вы, Кларенс! Конечно, курите. Мы же не в гостиной.
   Ароматные клубы дыма поплыли в воздухе.
   - Мисс Эплтон...
   "Как официально", - подумала Селия, а сердце забилось усиленно,  -  вот
оно, то, главное!
   - Мисс Эплтон, как вы относитесь к тому, что сейчас происходит в мире?
   - Что? А что сейчас происходит в мире? Я давно уже не слушала  радио  и
не читала газет! - проклятый фонарь! И почему он  его  поставил  так,  что
светит прямо в лицо?
   -  Ну,  все  эти   национализации,   земельные   реформы,   ограничение
вооружений...
   - Знаете, я стараюсь об этом не думать...  Земельные  реформы  меня  не
касаются. Национализация...  Я  была  еще  совсем  маленькой,  когда  мама
говорила мне, что мы потеряли все состояние из-за них. Но ведь уже  ничего
не поделаешь, правда? А  сокращение  вооружений?  По-моему,  это  даже  не
плохо...
   Господи! Ну зачем он завел этот разговор? Разве этого она ждала?
   - А то, что у вас нет прислуги?  И  вам  самой  приходится  убирать  за
собой? А моей матери самой готовить обед?
   - Ах, это... Знаете, Кларенс,  у  меня  никогда  не  было  прислуги.  В
детстве, правда, была няня. Милая такая старушка... Но  это  же  было  так
давно! И мама, сколько я помню, всегда сама готовила обед...  Мама  иногда
говорила, конечно, если бы не национализация, так она сама бы ни за что не
готовила... А папа просто слышать не мог этого слова... Но ведь мы же  все
равно ничего изменить не можем... Так пусть уж будет, как оно есть.
   - А я, знаете ли, Селия, завидую  нашим  предкам,  южанам,  разумеется.
Вот, представьте, проснулись вы утром. Еще не  встали,  а  вам  в  постель
подают кофе. Или ананасовый сок... Вы что больше любите?
   - Кофе.
   - Вот. Значит, кофе. С  пирожками,  пирожными,  бутербродами...  С  чем
хотите. Выпили бы кофе.  Встали  -  ванна  приготовлена.  Ни  горячая,  ни
холодная, а такая, какую вы любите. Приняли ванну, негритянка вам  накинет
халат. Выходите  в  будуар.  Заметьте,  не  в  спальню,  там  уже  две-три
горничные порядок наводят, а  в  будуар.  Тут  вас  причесали,  одели  как
английскую королеву! Каждый  каприз  исполняется  немедленно!  Бегом  и  с
радостью! Спускаетесь к завтраку. Няни привели детей. Смотрите, у  каждого
ребенка - своя няни.  Все  завтракают.  Мужчин  уже  в  доме  нет,  все-на
плантациях. Хозяйский глаз, знаете, - это очень важно. Теперь,  пока  дети
играют, вы распоряжаетесь относительно обеда.  У  вас  три-четыре  повара.
Распорядились - на закуску  салат,  фаршированную  рыбу,  еще  что-нибудь.
Потом суп а-ля Бисмарк... Или бульон... К бульону - пирожки... Потом,  для
мужа - отбивную, для себя - что-то еще.  Детям  опять-таки  свои  блюда...
Десерт... Ну, да вы уж, наверное, лучше меня знаете,  чем  накормить  свое
семейство, правда?
   - Наверное!
   - Вот. Распорядились и пошли заниматься с детьми. Музыка, чтение,  игры
разные... Тут возвращаются мужчины. Все обедают. Потом  -  отдых.  Вечером
дети ложатся спать,  а  взрослые  собираются  в  гостиной.  Снова  музыка,
развлечения... Или надо  ехать  в  гости  -  у  соседей  праздник  -  день
рождения, свадьба... Вы сшили себе  платье  для  этого  случая.  Не  сами,
конечно, держали иголку. Для этого тоже есть негритянки. Съездили на  бал,
затмили всех соседок своим сногсшибательным платьем - и  выкинули  его!  И
шьете следующее, для другого бала. Хотели бы вы так жить?
   - Красиво, конечно... Только для меня ли это? Я ведь...
   - Ну, зачем так? - перебил ее Кларенс.  -  Вы  -  полноправная  хозяйка
плантации! Полновластная! Вы ведь - жена плантатора!
   - Какая там жена! Я - гувернантка из хорошей, но обедневшей семьи.
   - А вы выходите за меня замуж, вот и будете женой плантатора!
   Вот оно, наконец, сказано. Но каким сложным путем! Даже радости никакой
нет, только горький осадок.
   - Или вы не хотите за меня?
   - Господи! Кларенс, ты же знаешь, что хочу!
   Она и сама не  заметила,  как  очутилась  рядом  с  ним,  Сильные  руки
осторожно обняли ее, губы их встретились...
   - Ну, хочешь быть женой плантатора?
   - Я хочу быть твоей женой, Кларенс!  А  плантатор...  По-моему,  это  -
беспочвенные мечтания. В наше время на Земле это невозможно.
   - Да, на Земле невозможно.



4

   "Счастливые  часов  не  наблюдают"  -  эта  древняя  истина   полностью
подходила и для Селии. Она очень удивилась, когда Кларенс сообщил ей,  что
они провели в алмазном зале почти три часа.
   - Нам надо торопиться, милая Селия, - сказал  он.  -  Я  обещал  матери
постараться вернуться к обеду. В нашем распоряжении  немногим  более  двух
часов.
   Они вышли из алмазного зала, миновали еще два-три перехода.  Неожиданно
стены резко разошлись в стороны. Селия даже вскрикнула  от  неожиданности:
почти у самых ее ног расстилалась абсолютно гладкая поверхность.
   - Что это? Вода?
   - Да. Это - подземное озеро. Единственное в своем роде.
   - А ее можно пить?
   - Мы не пробовали. Да и тебе не советую. Возможно, в ней есть отложения
каких-либо солей... Вспомните, что я вам говорил  про  злого  духа...  Это
ведь его владения.
   Кларенс повел Селию по тропинке в  обход  озера.  Это  не  была  торная
широкая тропа. Чувствовалось, что нога человека не  часто  проходила  этим
путем. И в то же время под ногами не  было  мелких,  неустойчивых  камней,
кое-где были даже ступеньки. Тропинка  то  опускалась  к  самой  воде,  то
поднималась под стены. Несколько раз луч фонаря  метнулся  вверх,  освещая
неожиданно низкий потолок. Противоположной стены видно не было.
   - Кларенс, а эта гора не обвалится на нас?
   - Нет, глупышка. Она же простояла века.
   - Ну, вот, - обиделась Селия. - Теперь ты уже называешь меня глупой!
   Кларенсу пришлось остановиться и успокоить Селию.
   - Ну, прости, милая. Просто мы с тобой сейчас в торцевой части зала. Он
длинный и узкий. Вот выйдем на  длинную  сторону,  ты  сама  увидишь...  И
прости, пожалуйста, за глупышку. Просто мне хотелось сказать  тебе  что-то
нежное...
   У Селии не было особого желания  обижаться  и  она  милостиво  простила
Кларенса. Поцелуй закрепил примирение. Они прошли еще около  сотни  ярдов,
когда Кларенс неожиданно остановил Селию:
   - Теперь смотри на ту сторону.
   Противоположная стена оказалась очень близко. В  ней  чернело  большое,
почти овальное отверстие.
   - Через этот проход мы с тобой прошли, Селия, - сказал  Кларенс.  -  Мы
были последними людьми, прошедшими через него!
   - Почему?
   - А вот мы с тобой пройдем еще с полета  ярдов  вдоль  озера,  а  потом
взорвем проход. Во время дождей по нему может пойти  вода.  Уровень  озера
поднимется, и вода может попасть в собор.
   Селию вполне удовлетворило это объяснение. Они прошли  полсотни  ярдов.
Здесь, на выступе скалы, стояла какая-то машина, от которой вдоль по стене
тянулись два провода. На всякий случай Кларенс заставил Селию укрыться  за
скалой. Все-таки любопытство  сильнее  страха.  Девушка  высунула  голову,
пытаясь увидеть отверстие. Но оно было слишком далеко от них. Вдруг  яркая
вспышка осветила проем. Селия  увидела,  как  дрогнули  стены.  Потом  все
погрузилось в темноту. По гладкой поверхности воды пробежала легкая  волна
и с плеском разбилась о камни у ее ног.
   - Какая ленивая,  -  удивилась  Селия.  Еще  несколько  небольших  волн
прибежали вслед за первой, и поверхность озера успокоилась.
   - Кларенс! Почему так? Совсем нет волн!
   - Эта вода тяжелее обычной.
   -  Такая  соленая?!  Как  в  Мертвом  озере...  Помните?  "Простаки  за
границей"? Я сейчас попробую... - и она склонилась к поверхности воды.
   Сильная рука Кларенса  схватила  ее  за  другую  и  резко  отдернула  в
сторону.
   - Не смейте! Это не обычная соленая вода! Это - тритиевая вода. В школе
для девочек миссис Таймер, которую успешно окончила в  свое  время  Селия,
давали очень поверхностное представление о физике и химии.  Поэтому  Селия
не знала, что такое тяжелая вода, а тем  более  -  тритиевая.  Она  надула
губки и  отвернулась  от  Кларенса.  Последнему  пришлось  довольно  долго
успокаивать ее. Наконец прощение было получено, и они смогли идти дальше.
   - Кларенс, а как же мы теперь сможем попасть в алмазный зал?
   - С той стороны. Хотя, возможно, и там произошли  обвалы.  Помните  тот
низкий проход, где мы лезли на четвереньках?  Там  тоже  могла  обвалиться
кровля.
   - Так теперь в алмазный зал нельзя будет попасть?
   - Зачем нам туда?
   - Ну, не нам, так другим... Такая красота!
   - Другие меня не интересуют... А мы не скоро сможем повторить прогулку.
Может быть - и никогда...
   Неожиданно перед ними показалась металлическая эстакада,  нависшая  над
свинцовой поверхностью воды.  Не  ожидая  новых  вопросов,  Кларенс  скупо
объяснил:
   - Когда мы еще не знали, что это за вода,  мы  думали  поставить  здесь
насос, чтобы качать воду в поселок.
   По металлической лесенке они поднялись на эстакаду  и  вышли  в  прямой
коридор,  постепенно  поднимавшийся  вверх.   Между   каменными   плитами,
устилавшими пол, тянулись два рельса. Это был самый тяжелый участок  пути.
Ровный пол заставлял выполнять одни и те же движения и не  давал  никакого
разнообразия в работе мышц. К концу коридора Селии стало казаться, что еще
один шаг и она больше не сможет идти. Но вот, наконец,  он  кончился.  Они
оказались  в  громадном  помещении.  Селия   увидела   несколько   широких
цилиндров, скрывающихся в перекрытии.
   -  Это  основание  колонн  собора?  -  спросила  она,  Кларенс  ответил
утвердительно.  Пол  помещения  так  же  был  вымощен  большими  каменными
плитами. Его пересекали в разных направлениях рельсы, которые обрывались у
цилиндров. Селия спросила Кларенса, почему так.
   - Мы иногда используем пространство в основании колонн для  складов,  -
отвечал Кларенс. - Надо же  где-то  хранить  всякие  вещи,  которые  могут
понадобиться не очень часто.
   И  еще  Селия  обратила  внимание  на  запах.  Пахло  чем-то  знакомым.
Небольшое усилие памяти - и она вспомнила. Так  пахло  в  зоопарке,  около
клеток животных.
   - Как странно, - сказала она. - Пахнет  так,  как  будто  здесь  держат
скот.
   - Когда-то, - засмеялся Кларенс, - еще не были готовы скотные дворы, мы
получили партию скота.  А  разместить  его  было  негде.  Поставили  сюда.
Ненадолго, на неделю примерно. И с тех пор здесь стоит  такой  запах.  Что
только не делали! И полы мыли, и прочищали швы между камнями... Ничего  не
помогает!
   Они все еще шли вдоль рельсов, уходящих в темноту коридора, ведущего  к
озеру. Рельсы скрылись под большой  двустворчатой  дверью.  Кларенс  повел
Селию в обход кирпичных стен, ограничивающих какое-то  помещение.  Девушке
показалось, что они находятся прямо под центром собора:
   - Здесь мы думали поставить насос, - сказал Кларенс.  -  А  теперь  тут
живет наш прощальный привет! - и он внимательно досмотрел на Селию. На она
чувствовала себя настолько уставшей, что даже не обратила особого внимания
на его слова.
   Еще несколько шагов, и Кларенс распахнул перед ней боковую дверь. Яркий
солнечный свет брызнул им навстречу.



5

   В воскресенье, после службы, было сделано оглашение. Оказалось, что еще
несколько девушек, из тех, что прибыли вместе  с  Селией,  выходят  замуж.
Свадьбы были назначены "через неделю после выпуска".
   С понедельника Селия стала готовиться к этому событию. Миссис  Мэрчисон
подарила чудесный белый муслин на платье. Легкий и нарядный.
   - Я, знаете ли, милочка, не терплю современной синтетики. По-моему, нет
ничего лучше натуральных материалов.  На  веранде  стоит  швейная  машина,
милочка. - Селии показалось, что теперь эта "милочка" в  ее  устах  звучит
немного иначе, чем раньше, - как-то  ласкательно.  -  Вам  придется  самой
заниматься своими платьями. И вообще, надо обновить свой гардероб.
   Машина оказалась древней конструкции - ножная ("Мы, знаете ли, милочка,
не очень  привыкли  рассчитывать  на  электричество.  Даже  для  освещения
предпочитаем свечи. Это как-то  приятнее").  В  помощь  Селии  пришли  две
ученицы - высокие полногрудые девочки, и они вместе с Эрнестиной  занялись
этим увлекательным делом. Весь день кроили, сметывали, примеряли...  Селия
с интересом присматривалась к своим чернокожим помощницам. Их лица  сильно
отличались от физиономий африканских негров, к которым Селия привыкла.
   - Они ведь - не негры, - объяснила ей Джорджина. - Они - папуасы. У них
очень смешное племенное имя - каним-ха. Но мы все зовем  их  неграми.  Так
нам привычнее.
   Девочки говорили между собой по-английски. В доме белых им  запрещалось
пользоваться родным языком. Целиком погруженная в свои заботы, Селия почти
не интересовалась их жизнью и нравами. На языке у девочек только  и  было,
что скоро выпуск, и они уедут домой. И как хорошо, сто они помогают "белой
миссе" шить платья, потому что им скоро тоже выходить замуж,  и  они  тоже
сошьют себе такие платья.
   - Торопитесь, милочка, - говорила ей миссис Мэрчисон, - скоро из Штатов
приедет мистер Джошуа. И сразу же  будет  выпуск.  А  там  остается  всего
неделя!
   В этих трудах прошли два дня. Третий начался как обычно.  Селия  кроила
очередное платье, как вдруг два раза ударил колокол собора.
   - Это общий сбор, - сказала Джорджина. - Надо идти.
   В соборе все заняли свои привычные места. Откуда-то  из  глубины  вышел
мистер  Мэрчисон-старший,  вслед  за  ним  двое   молодых   белых   вывели
чернокожего мускулистого мальчишку лет пятнадцати.
   - Слушайте все! - торжественно изрек мистер Мэрчисон. - Этот человек, -
театральный жест в сторону мальчика, - презрел законы белого человека.  Он
забыл все заветы Господа Бога нашего и злом ответил на  добро.  Он  посмел
поднять глаза на дочь Авеля, на белую женщину!
   - Слышишь, Селия, - зашептала ей сидевшая рядом с ней Оттилия, - это он
про меня! Представь себе, этот мальчишка, его имя - Каури, подошел ко  мне
и спрашивает: "Мисс Тили, я вам не нужен?". Я его спрашиваю; "А  для  чего
ты мне можешь  быть  нужен?"  А  он  и  говорит:  "Для  всеобщего  блага!"
Представляешь? А мальчишка, так, ничего... В Штатах я бы еще и подумала...
   Она что-то еще говорила. Говорил и мистер  Мэрчисон.  Но  Селия  их  не
слушала. Ее мысли приняли совсем другое направление.
   "Ах, дядя, ну зачем было устраивать все это?  -  с  возмущением  думала
она. - Если бы не твои глупые подозрения... Этот мальчик не стал бы искать
ту девушку, которая должна к нему подойти. Это ведь  только  я  знаю,  что
означают его слова".
   Ей захотелось немедленно сказать Кларенсу, что мальчик не виноват,  что
во всем виноваты подозрения ее дяди... Но присутствие большого  количества
народа сдержало ее.
   "Потом, - решила она. - Вечером. Наедине".
   Тем временем  мистер  Мэрчисон  окончил  свою  филиппику,  двое  мужчин
сорвали рубашку с мальчика, обнажив его мускулистую спину, бросили его  на
скамью, видимо заранее поставленную для этой цели, и произвели экзекуцию -
десять палочных ударов по обнаженной спине.
   Все вышли из храма.  Селия  постаралась  отстать  от  Оттилии  и  своих
будущих родственников. Чувство вины перед этим мальчиком усилилось, и  она
боялась, что ее состояние заметят. Придется  отвечать  на  расспросы;  она
наверняка расплачется и расскажет про дядю  и  его  подозрения.  А  ей  не
хотелось рассказывать об этом всем  и  каждому.  Неторопливо  шла  она  по
дороге к дому. Прямо перед ней двое учеников  вели  под  руки  несчастного
мальчика, завели его в хижину  и  уложили  на  веранде.  Селия  машинально
отметила, что это была третья хижина от  собора.  Один  из  сопровождающих
уселся около него, чтобы отгонять мух от его кровоточившей спины.
   Весь  остальной  день  Селия  находилась  под   гнетущим   впечатлением
увиденной сцены. Девочки, по-видимому, тоже. И они  проработали  молча  до
конца дня. Около четырех часов пополудни девочки,  как  обычно,  попросили
разрешения уйти и удалились. Селия тоже вышла, - где-то  в  ее  вещах  был
кусочек ярко-зеленого шелка, который она решила использовать  для  отделки
своего нового вечернего платья. Собственно, это  был  только  предлог  для
себя самой, ей не хотелось оставаться вдвоем с Джорджиной.
   Окно в комнате было распахнуто настежь - еще не  пришло  время  закрыть
его  москитной  сеткой,  и  Селия  неожиданно  услышала  голоса   девочек,
проходивших под окном:
   - Каури только сказал, - говорила одна из них, - а  мне  масса  Кларенс
каждый раз, как я выйду из комнаты, гладит грудь... И ничего...
   Вторая что-то ей ответила, но Селия уже не слышала слов.
   - Что? Что она сказала? - вихрем неслось в голове. - Кларенс гладил  ее
грудь? Не может этого быть! Это, наверное ошибка! Сейчас же спрошу его  об
этом!
   И она кинулась искать Кларенса. Но  его  нигде  не  было.  Прошли  часы
послеполуденного отдыха.  За  обедом  Кларенса  тоже  не  оказалось,  как,
впрочем, и остальных мужчин.
   - Сегодня наши мужчины заняты,  -  сказала  миссис  Мэрчисон,  -  скоро
выпуск. Надо к нему готовиться.
   Сославшись на головную боль, Селия сразу же после  обеда  ушла  в  свою
комнату. Она уселась у раскрытого окна, ожидая Кларенса. Прошел час,  два.
Одно за другим гасли окна  и  в  их  доме,  и  в  соседних  домах.  Черная
тропическая ночь полностью завладела поселком. А Кларенса все  не  было...
Только откуда-то со стороны собора доносился неясный гул.
   Селия не могла больше ждать. Слова девочки все время  стояли  у  нее  в
ушах. Она больше ни о чем не могла думать. Чувство глубокой безысходности,
неотвратимого несчастья заполнило ее целиком. Только Кларенс мог  развеять
это чувство. Только он мог утешить ее,  сказать,  что  это  неправда,  что
девочки что-то напутали,  или  что  они  говорили  про  какого-то  другого
Кларенса, не про него.
   Селия решительно двинулась  к  окну:  ей  не  хотелось,  чтобы  в  доме
услышали, что она выходила ночью. Потом какая-то мысль ее остановила.  Она
быстро скинула яркое платье, в котором ходила весь день, надела  другое  -
черное в серебряных разводах и вылезла в окно.



6

   На площади перед собором никого не было. Шум доносился откуда-то слева,
из-за угла величественного здания.  Скрываясь  за  деревьями,  окружающими
площадь, Селия стала пробираться к этому месту. Боковые  ворота  в  подвал
были распахнуты настежь, но прямо перед ними стояла большая крытая машина.
В узкие щели между машиной и воротами падал яркий свет. Видно было, что  в
подвале мелькают какие-то тени.
   "Это мужчины разгружают  машину,  -  поняла  Селия,  -  и  на  тележках
перевозят к тем цилиндрам. Как же мне  найти  Кларенса?  Или  заглянуть  в
подвал?"
   Но  что-то  удержало  ее  на  месте.  Неожиданно  две  мужские   фигуры
отделились от здания и направились в ее сторону. Ей показалось,  что  один
из них - Кларенс.
   "Неужели он меня увидел?"
   Но нет, они шли не к ней. Неподалеку от  нее  уселись  на  траве.  Тихо
заговорили. С самого детства Селии внушали, что подслушивать  нехорошо.  В
другое время она ни за что в жизни не стала бы слушать разговоры,  которые
ее не касались. Но сейчас - совсем другое дело! И Селия решительно, и в то
же время осторожно, отошла от скрывавшего, ее дерева и мелкими шажками, не
отрывая от земли ног, двинулась в сторону  говоривших.  Нашлось  дерев