нах. Когда же все
его спутники умерли один за другим, он доживал последние годы на
уединенном необитаемом острове.
   Похоже, однако, что первоначально в замысле у Жюля Верна не было такого
завершения. В частности, видно это по путанице в датах. Жюль Верн любил
точные даты, всегда сообщал, в каком году и какого числа происходило
действие. Тем не менее во всех трех романах трилогии события развиваются
одновременно - в 1860-х годах. "Передвинуть" их невозможно, поскольку они
связаны с реальными историческими событиями: с восстанием сипаев (1857) и
с войной Севера с Югом в Америке (1861 - 1865). И где-то тут же, в этом
промежутке "укладывается" тридцать лет жизни капитана Немо. Но не будем
придирчивы. Вообще не стоит принимать во внимание знатное происхождение
капитана Немо, тем более что (таковы закономерности читательского
восприятия) раскрытая тайна меньше волнует, чем нераскрытая. Романтичный,
загадочный Немо производит больше впечатления, чем принц, изгнанный из
своих владений.
   Книгу вы читали, безусловно, и помните подробности. Можно приступить к
разбору произведения: выявить характеры, которые вступят в конфликт, а
конфликт продиктует развитие сюжета. Традиционный первый вопрос, кто
главный герой? Профессор Аронакс, рассказчик, чью речь мы слышим на каждой
странице?
   Но что о нем сообщает автор? Знаток океанологии, преданный науке
ученый, не слишком сильный, не слишком ловкий, нерешительный интеллигент
прошлого века.
   Он ничуть не выразительнее Гулливера и, подобно Гулливеру, выполняет в
сущности служебную роль: профессор Аронакс - глаза, которыми автор смотрит
в океанские глубины, уста, которыми он рассказывает об увиденном.
   И верный слуга Консель, конечно, не главный герой. Это добродушная
карикатура на ученого слугу. Жюль Верн частенько посмеивается над своими
персонажами, давая одну лишь черточку характера, доведенную до шаржа. Так,
Консель, преданный хозяину до самоотречения, постоянно повторяет, что у
него нет своих желаний. А то, что он обожает классификацию, не умея при
этом даже различать животных, тоже черта характера. Этакий вариант
гоголевского Петрушки, который любил читать вслух, но не понимал смысла.
   И Нед Ленд - гарпунер - не главный герой. Его основная задача -
томиться в подводной тюрьме, рваться на свободу. Не интересны ему и тайны
глубин.
   Остается капитан Немо.
   Рыцарь без страха и упрека, могучий физически, умственно и нравственно.
   Шутя швыряет он наземь даже Неда Ленда, умело и ловко справляется с
акулами, всегда все делает лучше всех.
   Кроме того, он гениальный инженер, опередивший свое время на доброе
столетие, сумевший построить такую совершенную лодку, о какой только могли
мечтать в то время.
   У него железная выдержка, он ни при каких обстоятельствах не теряет
присутствия духа. Он отважен и ненасытно любопытен, хочет все открыть и
все исследовать в океане.
   Вместе с тем он несчастен, видимо, потерял жену и детей, глубоко
оскорблен людьми, (какими-то угнетателями) и навеки укрылся от людей в
глубинах моря.
   Свободу ищет он в безлюдных водах:
   "Тут высший покой! Море не подвластно деспотам. На поверхности морей
они еще могут чинить беззакония, вести войны, убивать себе подобных. Но на
глубине тридцати футов под водой они бессильны, тут их могущество
кончается!.. Тут, единственно тут, настоящая независимость! Тут нет
тиранов! Тут я свободен!"
   Капитан Немо несметно богат. Он владеет сокровищами океана, хотя был
богат и раньше, когда собирал редкостные картины и строил свою подводную
лодку. Ныне же он щедро дарит богатства тем, кто борется за свободу. Под
свободой Жюль Верн понимает национальную независимость.
   Немо - человек исключительный во всех отношениях. И кроме того, окружен
ореолом таинственности, интригующей, привлекающей внимание. Он явно
идеализирован автором, поставлен над обыкновенными людьми. Героев Байрона
("байронических") напоминает капитан Немо. Еще ближе к нему граф
Монте-Кристо (из романа А. Дюма). Но, право же, образ капитана
убедительнее образа графа Монте-Кристо: океан, как источник несметных
богатств, правдоподобнее, чем сокровище, спрятанное на уединенном острове.
Да и сам капитан Немо выглядит благороднее, ведь граф посвящает жизнь
мести, в мести же всегда есть что-то низменное. Капитан Немо посвятил свою
жизнь борьбе с угнетателями, поддерживал угнетенных.
   Итак, главный герой определен. Можно спорить - типичный или нетипичный,
оригинальный или нет, но характер яркий. Теперь нужно найти столкновение
характеров в произведении, кем же борется капитан Немо?
   Со своими пленниками? Но профессор Аронакс не так уж рвется из плена,
он предпочитает сначала осмотреть глубины. С Недом Лендом? Но это
второстепенный персонаж. И вообще за все время путешествия пленники
совершают только одну серьезную попытку к бегству - в последней главе. И
Немо - не жестокий тюремщик, и узники не так уж томятся в подводной
"тюрьме". Мотив плена явно отходит на задний план.
   Может быть, главный конфликт произведения заключается в борьбе капитана
Немо и его друзей с угнетателями? Но угнетатели так и не появляются на
страницах романа, мы даже не знаем, кто они. В тексте только одно
столкновение с враждебным кораблем. Эпизод проходной, попутный.
   А чему же посвящены все прочие эпизоды? Встречам с акулами, спрутами,
кашалотами, льдами; подводным извержениям, затонувшим кораблям... Один раз
капитан Немо сражается с военным кораблем, а остальные восемь месяцев - с
океаном. Океан - его главный противник.
   Не надо забывать, что во времена Жюля Верна люди плавали только по
поверхности океана, а глубины его были недоступны неведомы. Поэтому все
подводные путешествия капитана Немо ля XIX века - сплошная фантастика, в
значительной степени это фантастика для нашего времени.
   Именно здесь, обратите внимание, и происходит превращение литературного
приема в тему.
   Лилипуты, великаны и говорящие лошади не существуют на самом деле, они
условны. Океан существует, описывать его можно нужно. Книга, изображающая
океан, приобретает познавательную ценность. Поэтому романы Жюля Верна
имеют и популяризаторский смысл, они печатались в "Журнале воспитания и
развлечения". Девиз издателей этого журнала был: "Учить, развлекая". И
действительно, можно учить, развлекая рассказом о путешествии по океану.
   Роман Жюля Верна нельзя читать, не заглядывая в географический атлас.
Даются даты, указано место действия: названы конкретные острова, мысы и
проливы.
   Вообще, Жюль Верн охотно вводит в роман и учебный материал:
   "...вода занимает свыше тридцати восьми миллиардов гектаров земной
поверхности. Объем этой жидкой массы равен двум миллиардам двумстам
пятидесяти миллионам кубических миль; и если вообразить эту жидкую массу в
форме шара, то окажется, что диаметр его равен шестидесяти лье, а вес
составляет три квинтиллиона тонн..."
   Немало вдохновенных строк посвящено и жизни океана: "Свет наших
фонарей, играя на ярко-красных ветвях коралловых деревьев, порождал
изумительные световые эффекты. Мне казалось порою, что все эти уплощенные
и цилиндрические трубочки колышутся от движения воды... Но стоило моей
руке потянуться к этим удивительным Цветам, к этим чувствительным
животным, как вся колония приходила в движение. Белые венчики втягивались
в свои красные футляры, цветы увядали на глазах, а кустарник превращался в
груду пористых окаменелостей..."
   К эмоциональным описаниям профессора Аронакса Консель добавляет научную
классификацию:
   "Так вот, милейший Нед, слушайте и запоминайте! Костистые рыбы
подразделяются на шесть подотрядов: примо, колючеперые с цельной и
подвижной верхней челюстью, с гребенчатыми жабрами. Представитель
подотряда:
   обыкновенный окунь".
   Океан интересен сам по себе, интересна и история его исследования. Жюль
Верн - знаток истории открытий, в дальнейшем он напишет шеститомную
"Историю великих путешествий и великих путешественников". Материала
предостаточно.
   Прокладывая маршрут близ тихоокеанского острова Ваникоро, где некогда
потерпел крушение мореплаватель Лаперуз, автор попутно рассказывает
историю поисков следов крушения, а направляя "Наутилус" к Южному полюсу,
излагает хронику плаваний в Южном Ледовитом океане:
   "...в 1600 году голландец Герик, увлекаемый течениями и бурями, достиг
шестьдесят четвертого градуса южной широты и открыл Южные Шетландские
острова. В 1773 году, 17 января, знаменитый капитан Кук, следуя по
тридцать восьмому меридиану, достиг шестьдесят седьмого градуса... В 1819
году русский исследователь Беллингсгаузен находился на шестьдесят девятой
параллели, а в 1821 году он..."
   Хотя Беллингсгаузен открыл край Антарктического материка, как мы знаем
теперь, но во времена Жюля Верна все еще шли споры, материк ли это или
гряда островов. И писатель позволил себе вымысел: за льдами он помещает
открытое море. Капитан Немо на подводной лодке доходит до самого полюса и,
водрузив свой черный флаг с золотой буквой "N", объявляет гордо: "Я,
капитан Немо, 21 марта 1868 года дошел до Южного полюса, под девяностым
градусом южной широты, и вступил во владение этой частью земного шара".
   Дно океана - сокровищница, банковский сейф капитана Немо. У него там
целые леса "благородных" кораллов ценой до пятисот франков за килограмм и
плантации жемчужин невиданных размеров, есть жемчужина с кокосовый орех.
   Кроме того, каждый затонувший корабль делает "взнос" на текущий счет
капитана. Словно на руднике, матросы "Наутилуса" разрабатывают залежи
золота на дне залива Виго, где был затоплен транспорт с золотом и серебром
во время упоминавшейся уже войны за испанское наследства.
   Об этом тоже рассказывается со всеми подробностями:
   "...В конце 1702 года ожидался богатый транспорт, который шел под
эскортом французской эскадры в составе двадцати трех кораблей под
командованием адмирала Шато-Рено..."
   Кораллы, рыбы, акулы, льды у полюса, сокровища затонувших кораблей,
военные столкновения, мели, бури! Как же "выстроен" весь этот разнородный
материал?
   Тема покорения океана требует путешествия по всем морям, а в морском
путешествии и приключения морские. Бури не страшны "Наутилусу", в глубинах
он может укрыться от любого урагана. Но, как и надводному кораблю, для
него опасны мели, и "Наутилус" терпит аварию на подводных скалах Торресова
пролива. Опасны глубины с их невероятным давлением, и капитан Немо очень
рискует, погружаясь в самую глубоководную впадину, где давление около 1600
атмосфер. Опасны тяжелые льды, и одно из самых опасных приключений связано
с перевернувшейся ледяной горой, вставшей на пути подводной лодки. Опасны
водовороты, в финале "Наутилус" едва не гибнет ("А может, и погиб", -
думает Аронакс) в пучине Мальстрима.
   Океан - колыбель жизни; среди многочисленных обитателей его есть и
очень опасные. Конечно, путешественники встречаются с ними: дважды - с
акулами-людоедами, сражаются с гигантскими кальмарами, превращают в
кровавый фарш стадо кашалотов (почему-то Жюль Верн и капитан Немо считают
их вредными).
   Каждое приключение - относительно самостоятельный эпизод; о каждом
можно было бы написать отдельный рассказ. В них нет и не может быть
логической последовательности, постепенного нарастания напряжения. В них -
последовательность географическая: события как бы нанизаны на маршрут
действия романа. После бухты Виго следует Атлантида, а после Атлантиды -
водоросли Саргассова моря, битва с китами, а за ней встреча со льдами у
Южного полюса.
   Свифта, как вы помните, география не связывает. Его вымышленные страны
не существуют, и посещать их можно в любом порядке. И последовательность
изложения там следует внутренней логике сюжета: сначала автор
рассматривает человеческое общество как бы по частям: двор, простой народ,
ученые, а затем - все в целом. Общий вывод романа содержится в последней
части.
   Итак, "противник" у капитана Немо реальный, подлинно существующий,
великан по имени Океан. В этом - суть конфликта. Ведь могущество океана
общеизвестно, чтобы победить этого великана, нужно фантастически мощное
оружие. И Жюль Верн описывает во всех подробностях фантастическое оружие -
совершенную подводную лодку, стараясь убедить читателя, что, только имея
такое оружие, человек может противостоять этому великану весом в три
квинтиллиона тонн.
   Описанию подводной лодки посвящены две главы. В них профессор Аронакс
задает все вопросы, способные прийти в голову любопытному или
сомневающемуся читателю: какова скорость? (Пятьдесят миль в час!) За счет
какой же силы?
   (Электрической!) Как вы добываете электричество? (Элементами Бунзена,
но особо сильными. Ведь генераторы переменного тока и электромоторы еще не
изобретены. Жюлю Верну приходится выстраивать ряды батареек.) Какие
батарейки? (Натриевые.) Откуда берете натрий? (Из солей, растворенных в
морской воде.) Как выделяете? (За счет энергии угля.)
   Подробно описана и сама подводная лодка: перечислены все ее помещения,
хоть к тексту прилагай чертеж:
   "Впереди рубка для управления с толстыми чечевицеобразными стеклами, за
ней резервуары, каюта профессора Аронакса, каюта капитана, салон длиной в
десять метров, библиотека, столовая, трап, ведущий на палубу, каюта
Конселя и Неда Ленда, кухня с ванной, матросский кубрик (всего пять
метров, вдвое меньше салона), машинное отделение с батареями и винтами,
рубка для прожектора.
   "Наутилус" имеет два корпуса, один наружный, другой внутренний; они
соединены между собой железными балками, имеющими двутавровое сечение,
которые придают судну чрезвычайную прочность... Двойная обшивка
изготовлена из листовой стали... Толщина наружной обшивки не менее пяти
сантиметров...
   Крепостью своего корпуса "Наутилус" обязан отнюдь не заклепкам обшивки:
   монолитность его конструкции достигнута путем сварки и обеспечена
однородностью материалов..."
   Звучит очень солидно. Такому кораблю можно довериться.
   - Ну, а как же вы погружаетесь в воду? Капитан Немо рассказывает о
резервуарах и мощных насосах, а также о рулях глубины.
   - Как же вы сохранили в тайне постройку?
   "Каждая часть корабля, господин Аронакс, получена мною из различных
стран земного шара. Предназначение каждого заказа было вымышленным. Киль
"Наутилуса" выкован у Крезо... винт у Скотта в Глазго... машины у Круппа в
Пруссии, таран в мастерских Мотала в Швеции..."
   - Надо полагать, что корабль стоил вам немалых денег? Капитан Немо
называет сумму в два миллиона франков.
   Далее обстоятельно разбирается устройство скафандров, описываются
приборы управления, подводные ружья, электрические и пневматические.
   Для чего автору понадобилась такая деталировка, этакая техническая
адвокатура при фантастике?
   Потому что во времена Жюля Верна, несмотря на явные успехи техники,
читатель еще сомневался в силе человеческого разума. В слабость верил,
знал слабость человека перед лицом природы. Силу же будущую надо было еще
доказывать с максимальной убедительностью.
   Однако в XX в. это недоверие исчезло. Современный читатель, особенно
юный, верит в неограниченное всемогущество науки, даже склонен
недооценивать трудности. Достаточно написать: "Это сделали пришельцы из
космоса", или же:
   "Это сделали люди XXII века", и оправданы любые чудеса.
   И все-таки в фантастике условность присутствует всегда. Несмотря на
наиподробнейшие описания, детали фантазий Жюля Верна не всегда точны, они
только правдоподобны. На самом деле такую подводную лодку, как "Наутилус,
нельзя было построить в середине прошлого века даже соединенными усилиями
Шнейдер-Крезо, Круппа и Скотта. Например, нельзя сухими батарейками питать
двигатель, дающий скорость в пятьдесят километров в час. Если среди ваших
знакомых есть инженеры-конструкторы, попросите их сделать примерный
расчет, и окажется, что пятисантиметровая стальная обшивка со всеми ее
двутавровыми балками, клепаная или сварная, будет раздавлена на глубине в
несколько километров.
   Но скептики правы сегодня, а мечтатели - завтра, потому что мечтатели
видят цель: остронеобходимое, но пока еще неосуществимое. Как же
осуществить неосуществимое? Если бы писатели-фантасты могли ответить, они
были бы не писателями, а великими изобретателями. В литературном же тексте
приходится называть нечто более или менее правдоподобное, хотя иной раз
это средство заведомо непригодно. Непригодно, но нечто похожее существует,
потому внушает доверие.
   В романе "Из пушки на Луну" Жюль Верн посылает своих героев на Луну в
пушечном ядре - способ наверняка смертельный для пассажиров. Но мощные
пушки существовали в XIX в., а ракеты были тогда забавой, в будущее
космических ракет читатель еще не верил. То же и в романе "20 тысяч лье
под водой".
   Электрические батарейки существовали, читатель мог поверить, что
батареи помощнее поведут подводный корабль. Наверное, правильнее было бы
написать:
   "На "Наутилусе" стоял двигатель принципиально нового типа, использующий
неизвестные сегодня источники энергии". Но убедительнее ли звучало "новый
тип", "неизвестное сегодня"?
   Теперь, через сто лет после выхода книги, можно было бы написать целый
трактат о технических неточностях в произведении Жюля Верна. И корпус
"Наутилуса" непрочен, и двигатель его слаб, и т.д., и т.д. Стареет и
познавательный материал книги: размеры рыб и китов преувеличены;
изменилась их классификация.
   Не всегда верны и точны и гипотезы Жюля Верна. Шестнадцатикилометровой
глубины нет в Атлантическом океане, нет нигде на земном шаре, максимальная
- одиннадцать с небольшим. Нельзя пройти подо льдами к Южному полюсу - там
материк. Нет и тоннеля под Суэцким перешейком. Даже местоположение
Атлантиды вызывает сомнение. Сейчас большинство ученых считает, что она
находилась не в океане, а в Эгейском море.
   И сама подводная лодка Жюля Верна потеряла свою фантастичность. Если
современные подводные лодки в чем-то еще уступают "Наутилусу", но во
многом и превосходят. Удивительным "Наутилус" перестал быть.
   А если технические идеи устарели, познавательный материал устарел,
гипотезы лишь частично подтвердились, фантастичность ушла, так почему же
книгу читают и читают. В чем ее обаяние?
   В книге привлекает гимн человеческому разуму, гимн человеку -
властелину природы. Покорно лежит у ног человека великанище-океан. Это
впечатляет и вдохновляет.
   Спасибо Жюлю Верну, он учил нас уважать человека.
   Мориз Торез, Генеральный секретарь Французской коммунистической партии,
так сказал о Жюле Верне в своей автобиографической книге "Сын народа":
   "Книга Жюля Верна "20 тысяч лье под водой" воспламенила мое
воображение. Я был увлечен не столько приключениями капитана Немо, сколько
им самим. Я видел в нем олицетворение великого гения науки, которая
преобразит мир и людей, когда будет служить народу".
   А теперь, завершая беседу о писателе-фантасте Жюле Верне, попробуем
сделать сравнение. В творчестве Свифта фантастика и в произведениях Жюля
Верна фантастика, но какую разную роль она играет! У Свифта фантастика
служит обрамлением, фоном, литературным приемом. У Жюля Верна фантастика
составляет основное содержание, тему произведений. Это два вида фантастики.
   Итак, фантастика-прием и фантастика-тема. Два вида фантастики,
выполняющие разные задачи, иногда противоположные. А в следующей беседе вы
познакомитесь еще и с разновидностями фантастики, и у каждой будет своя
литературная задача.
 
 
 
   Беседа четвертая 
 
   О многообразии фантастики 
 
   Знакомо ли вам слово "синкретический"? Оно означает - "слитный,
неразделившийся".
 
   Историки считают, что некогда, в первобытные времена, искусство было
синкретическим: слово, музыка и танец не отделялись друг от друга. Мало
того, само искусство не отделялось еще от науки, а наука - от религии.
Когда первобытный человек перед охотой или после охоты устраивал
ритуальные пляски, он пел и в песне рассказывал и поучал молодых, заклинал
зверей.
   Массовое действо "Охота" име