ности, - буркнул я.
     Пока мы выбирались из пещеры,  Алик наскоро рассказал ему о нашем
неудачном походе.  Павлик экспансивно ахал, всплескивая руками, крутил
головой.
     Выбравшись на  белый  свет,  мы  первым  делом поспешили на берег
моря,  чтобы смыть грязь.  А выкупавшись,  вытащили из мешка  и  снова
стали рассматривать проволоку. Ее покрывала толстая известковая пленка
от подземной воды.
     - Давайте  соскоблим  грязь и отмоем ее как следует,  - предложил
Павлик.
     - Нельзя,  на ней,  может быть,  отпечатки пальцев сохранились, -
остановил его Алик.
     - Какие отпечатки пальцев?
     - Ну,  того,  кто ее туда принес,  в пещеру. Дактилоскопия. Вы же
отдадите эту проволоку следователю? - спросил у меня Алик.
     Я кивнул.
     - Значит, трогать ее нельзя, - строго сказал он.
     - Да вы уже захватали ее своими пальцами,  пока  рассматривали  в
пещере, - весьма резонно возразил ему Павлик.
     - Ничего,  там разберутся, - не очень уверенно сказал Алик. - Там
отличат наши отпечатки от следов пальцев преступника.
     - Так ты думаешь, его там убили, в пещере? - оживился Павлик. - А
кто? И когда?
     Тут они начали вдвоем строить такие фантастические догадки, что я
решительно оборвал их:
     - Ну,  хватит с меня этой  пещеры  Лейхтвейса!  Пошли  в  лагерь,
сыщики.  И  смотрите,  если  кто-нибудь у меня снова полезет в пещеру!
Немедленно отчислю из экспедиции!
     На следующий  день  я  отправился  в районное отделение милиции и
рассказал о нашей неожиданной находке.  Молодой краснощекий  лейтенант
выслушал  меня  очень  внимательно,  сразу  напустил на себя строгий и
деловитый вид, даже застегнул воротничок кителя. А когда я передал ему
проволоку на стержне,  глаза у него загорелись. Еще бы, я понимал его:
часто  ли  приходится  расследовать   истории   загадочных   скелетов,
найденных в подземелье!..
     - Благодарю вас за важное сообщение,  - сказал он, крепко пожимая
мне руку. - Мы немедленно займемся этим темным делом.
     Уже в дверях я оглянулся.  Лейтенант,  совсем забыв и обо мне, и,
наверное,   обо   всем  на  свете,  зачем-то  пристально  рассматривал
проволоку в сильную лупу.  Может,  он и в  самом  деле  искал  на  ней
отпечатки пальцев?..
     Вечером я  проявил  пленку,   чтобы   отправить   следователю   и
фотографии,  сделанные в пещере.  "Какой он был головастый! - невольно
подумал я,  рассматривая  еще  мокрые  отпечатки  при  зловещем  свете
красной лабораторной лампочки.  - Жалко,  что череп рассыпался в прах.
Можно было бы восстановить  облик  по  методу  профессора  Герасимова.
Человека с такой головой не трудно было бы опознать..."
     "А вдруг это  был  все-таки  древний  кизылкобинец  или  тавр?  -
подумал  я.  -  А  стержень  с  проволокой мог подбросить какой-нибудь
шутник  вроде  Васи  Харикова,  оставившего  свой  глупый  автограф  в
пещере..."
     Когда отпечатки просохли,  я отправил их с одним из  студентов  в
пакете к следователю.
     Через несколько  дней  снова  подумал,  что  надо  бы  и   самому
наведаться в милицию, узнать, не нашли ли они чего-нибудь новенького в
пещере.  Но  неожиданная  -  вернее,  долгожданная!  -  находка  сразу
заставила  меня  забыть  и  об этом глупом походе в пещеру,  и о наших
детективных находках.
     Мы наконец-то обнаружили тайник!
     Произошло это  так.  Я  вместе  с  Аликом   вторично   обследовал
сохранившийся  в  земле  фундамент  одной  из колонн сгоревшего храма.
Обычно для этого использовали грубо обтесанные глыбы  местного  камня.
Но  когда я постучал молотком по этой глыбе,  звук сразу выдал,  что в
ней есть какая-то пустота. И действительно, когда я всунул лезвие ножа
в щель,  видневшуюся между глыбой и мраморной плитой,  прикрывавшей ее
сверху,  плита медленно,  словно нехотя,  сдвинулась с места, открывая
темное отверстие.
     Тайник! Но  теперь  я  как-то  не  слишком  даже  обрадовался   и
взволновался.  Наверное,  потому, что в душе давно ждал этого момента,
твердо был уверен,  что рано или поздно найду тайник, пусть ради этого
пришлось  бы  несколько  лет  перекапывать  всю  землю  среди развалин
древнего храма. Теперь я просто убедился, что шел по правильной тропе.
     Я засунул по локоть руку в темный зев тайника.
     Она нащупала  что-то  холодное,  металлическое.  Неужели   медная
циста,  в  каких  греки  обычно  хранили и перевозили рукописи,  чтобы
предохранить их от сырости? Сердце у меня так и затрепыхалось.
     Я медленно  вытащил  непонятный предмет из тайника,  и все вокруг
ахнули. Это была... нижняя челюсть человека, но только не настоящая, а
весьма искусно сделанная,  похоже,  из серебра. Вслед за ней я вытащил
нос - длинный, с характерной горбинкой, тоже серебряный.
     - Что это? Серебряный скелет? - воскликнул кто-то из студентов за
моей спиной.
     Я тоже   с  немалым  удивлением  и  замешательством  рассматривал
необычные находки.  Этого только не хватало: найти еще один скелет, на
сей раз серебряный!
     И вдруг вспомнил о древнем суеверном обычае:  больной, получивший
исцеление, иногда посвящал богу как бы "макет" той части тела, которая
у него болела.  Обычно такие жертвенные подношения делались именно  из
серебра. А жрец, устроивший этот тайник, видимо, прикарманил несколько
ценных вещиц.
     Когда я   наскоро   объяснил  это  ребятам,  похоже,  они  слегка
разочаровались. Видно, уже настроились найти целый серебряный скелет в
самом деле.
     Но тут же все снова замерли,  потому что я засунул руку в  тайник
поглубже,  по самый локоть, и действительно вытащил долгожданную цисту
- позеленевший от времени медный цилиндрический футляр.
     А вдруг  в  нем  ничего  нет?  Я внезапно так испугался,  что пот
выступил у меня на лбу,  и  пришлось  его  торопливо  стереть  грязной
рукой.  Циста не запечатана,  крышка завернута не до конца. Вдруг жрец
не успел положить  в  нее  никаких  документов  и  они  сгорели  в  ту
паническую ночь?..
     Руки у меня тряслись, пока я медленно отвинчивал крышку цисты под
напряженными взглядами всех.
     Но вот  из  футляра  так  же  медленно  выполз  толстый   сверток
папируса. Я громко вздохнул, и все вокруг тоже облегченно вздохнули.
     Начало немного попорчено, отсырело. Но это ничего. Уже при первом
беглом  взгляде  на  рукопись  я понял:  она снова написана греческими
буквами,  но зашифрована.  Тоже не страшно.  Рукопись большая,  мы  ее
непременно расшифруем!
     Наутро я уже вылетел в Москву и  прямо  с  аэродрома  помчался  к
Мишке в институт.  Пять минут, пока я ждал его в проходной, показались
мне вечностью...
     И вот  снова  мы  составляем  таблицы,  переводим  буквы  на язык
двоичного исчисления. Но теперь эта работа уже идет куда веселее: ведь
столько материалов у нас в руках - целая рукопись!
     Сам директор института (оказавшийся,  кстати,  вовсе не стариком,
как  я  представлял  его  по  рассказам  Мишки,  а  веселым  загорелым
человеком лет сорока пяти с хорошей  спортивной  выправкой)  несколько
раз  заходил  к  нам и поторапливал,  помогал очень дельными советами.
Похоже, что он тоже вечерами занимался сравнительной лингвистикой...
     И вот  мы стоим перед машиной,  мерцающей разноцветными огоньками
сигнальных ламп.  Она негромко басовито гудит,  и в этом  есть  что-то
ободряющее и успокаивающее.
     Но я все-таки никак не могу успокоиться до той самой минуты, пока
передо  мной  не  ложится  на стол первый,  только что отпечатанный на
пишущей машинке лист, и я свободно читаю первую фразу:
     "Воистину за  сорок лет служения в храме Асклепия немало довелось
мне быть очевидцем поразительных проявлений человеческой глупости..."

        "СОПЕРНИКИ"

                            Мы склонны порой причислять полутораумных
                            к полоумным, потому что
                            воспринимаем только треть их ума.
                                                            Г. Торо

     Вот что  было написано в расшифрованной нами рукописи (начало ее,
как уже говорилось,  к сожалению,  немного попорчено,  зияют  досадные
пробелы, но дальше текст сохранился почти полностью)*.
       * Возможно  некоторые  слова  и   выражения   покажутся
        слишком современными,  заранее  приношу  за  это  свои
      извинения:  перевод был слишком торопливым и еще нуждается
           в большой доработке. (Примечание А.Скорчинского.
             В дальнейшем будет помечаться просто: А. С.)
     1. Воистину  за  сорок  лет  служения  в  храме  Асклепия  немало
довелось мне  быть  очевидцем  поразительных  проявлений  человеческой
глупости. Это...... том, как легковерна и переменчива людская толпа, и
научило истинной  мудрости.  Без  такого  знания.....  невозможно.....
врачеванием не только душ, но и тела.
     И все-таки  должен  признаться  перед  всевидящими,   всезнающими
богами,  моя  мудрость  подверглась серьезному испытанию при появлении
этого чужеземца.  Мне пришлось приложить немало сил и  усердия,  чтобы
положить  предел  его  опасной  и преступной власти,  которая могла бы
принести городу неисчислимые бедствия...
     2. Но  следует.......  Надо прежде всего признать,  что время для
своего появления он выбрал весьма удачно.  Накануне все жители  нашего
города  стали  свидетелями  необыкновенного  и  чудесного знамения.  В
полдень,  при совершенно безоблачном и чистом небе,  внезапно раздался
грохот,  подобный грому, и над горами сверкнула какая-то ослепительная
вспышка,  гораздо более  яркая,  чем  молния.  Казалось,  над  городом
промчалась колесница Фаэтона и скрылась где-то в стороне Херсонеса,  -
многие так и подумали,  наблюдая этот  небесный  блеск  и  грохот.  До
самого  вечера  люди  в  тот день пребывали в тревоге и растерянности.
Время было тревожное, повсюду царили опасения и страх. Доходили слухи,
будто  в  Пантикапее  коварный  Фарнак  восстал  против  своего  отца,
великого царя Митридата,  и даже лишил его жизни.  Римские войска  уже
появились  в стране синдов*.  Вероломные скифы участили свои набеги на
наши полисы.  Какие беды могло еще нам  предвещать  зловещее  небесное
знамение?  Многие пришли в храм,  ожидая услышать оракула.  Но и сам я
был весьма озадачен таким необычным  знамением  и  не  знал,  как  его
толковать.
    * Так называли тогда нынешнюю Кубань и Северный Кавказ - А С.
     К счастью,   земное  колебание  продолжалось  недолго.  Потом  мы
узнали,  что в это утро гнев богов поразил не только  нас,  но  и  все
города  Боспорского  царства.  В  Пантикапее был даже сильно поврежден
акрополь, и под обломками, сорвавшимися вниз с горы, погибло несколько
домов вместе с жителями. У нас жертв было немного, но тревога возникла
большая.  И вот в самый  разгар  этой  сумятицы  и  появился  странный
чужеземец*.
        * Упоминание о землетрясении делает  возможной  точную
         датировку событий.  Оно произошло,  как известно из
       других источников, весной 63 года до нашей эры. - А. С.
     3. Его   поймали   на   горе*...  пельтасты**  сторожевого  поста,
выставленного для охраны от  коварных  тавров,  которые  за  последнее
время  совсем  обнаглели и участили свои набеги на наши виноградники и
поля.  Потом я сам  опросил  всех  солдат,  чтобы......  более  точные
сведения.... они чужеземца. Но все события....... дня так перепутались
в их глупых головах,  что особого толку мне не  удалось  добиться.  По
словам  солдат,  чужеземец,  когда  они  бросились на него,  не оказал
никакого сопротивления.  На вопросы отвечал на непонятном языке и  все
показывал в сторону........
          * Название горы,  видимо,  таврское и не поддается
                         расшифровке. - А. С.
           ** Так называли легковооруженных воинов, имевших
                   небольшие щиты - пельты. - А. С.
     4. Но  теперь  следует  хоть  в  нескольких  словах  описать  его
странную внешность и одежду.....  хотя я и не искусный живописец.  Был
он,  бесспорно,  очень уродлив..... голова на маленьком теле, огромные
глаза,  глубоко  запавшие,  словно у голодного раба.  Руки у него были
непомерно длинные,  слабые и тонкие. Одежда сшита из неведомых в наших
краях тканей. Она выдавала в нем человека богатого и знатного, так что
каждый невольно испытывал перед ним преклонение.
     Я встретил  чужеземца  с поклоном,  приказал немедленно развязать
ему руки и спросил его божественными стихами Гомера:
      "Кто ты такой, человек, кто отец твой, откуда ты родом?"*
         * Строка из "Одиссеи",  IV,  166.  Перемежать текст
        стихотворными цитатами из различных поэтов - довольно
        распространенный обычай античности. Подбор этих цитат
            свидетельствует как о поэтических вкусах, так
               и о большой начитанности жреца. - А. С.
     Он не понимал или ловко сделал вид, будто не понимает. Я повторил
тот  же  вопрос  по-скифски,  по-таврски  и  на  языке   египтян.   Он
по-прежнему не понимал моих слов, но, кажется, понял жесты, потому что
с кривой усмешкой поднял руку,  показывая на  небо.  Солдаты  и  рабы,
прислуживавшие  в  храме,  тотчас же распростерлись перед ним в прахе.
Мне  тоже  пришлось  сделать  вид,  будто   верю   его   божественному
происхождению,  и поклониться ему,  хотя уже тогда я догадывался,  что
вижу перед собой талантливого обманщика.  Разве не  поразительно,  как
ловко он выбрал момент общего смятения для своего появления?  Простым,
неразумным  людям  вполне  могли  внушить   мысли   о   его   небесном
происхождении  и  необычная  одежда  и странный облик,  хотя истинного
мудреца это не могло бы удивить:  какие только  чудища,  непохожие  на
обычных людей,  не обитают на границах Ойкумены*.  Ведь рассказывал же
достославный Геродот о "народе плешивых" и об  андрофагах,  питающихся
человеческим  мясом,  или  о неврах,  оборачивающихся волками.  Откуда
именно родом был чужеземец,  я так и не допытался,  потому что  он  до
самого   конца   упорно   отстаивал   выдумку   о  своем  божественном
происхождении,  так что его прозвали Уранидом и он откликался  на  это
прозвище  весьма  охотно.  Но  я  думаю,  что  родиной его была страна
волшебников  -  колхов,  где,  говорят,  нередко  встречаются  люди  с
подобной  кожей**.  А приплыл он к нашим берегам,  видимо,  на корабле,
обломки которого через два дня выбросило штормом неподалеку от города.
Все  остальные  его  спутники  погибли.  Во  всяком  случае,  солдаты,
посланные на розыски, никого не нашли.
   * Так называли древние греки известный им обитаемый мир. - А. С.
    ** Страной колхов в те времена греки называли Кавказ. - А. С.
     5. Но   скоро   и   я   готов   был  верить  в  его  божественное
происхождение.  Начать с того,  что он  уже  меньше  чем  через  месяц
перестал скрываться и начал... хорошо и свободно говорить по-гречески.
Так он выдал,  что знал наш язык и прежде,  только  скрывал  это,  ибо
немыслимо  в  столь  короткий  срок овладеть чужим языком.  Он проявил
большой интерес к древним рукописям и сочинениям лучших...  которые  я
годами  собирал в храме,  и целыми днями внимательно читал их,  хотя я
противился тому, не желая открывать перед..... сокровенные тайны нашей
мудрости.  Живя  в храме,  в специально отведенной ему вместительной и
удобной комнате,  он вообще непрошено вмешивался во все наши дела. Это
нередко тяготило меня и выводило из себя,  но я старался сдерживаться,
ибо воистину следовало проявить терпение и мудрость и использовать для
блага храма замечательные способности этого пришельца, а не делать его
своим врагом.
     6. А  способности  его  воистину  были  велики  и удивительны.  Я
отлично  разбирался  в  травах,  и  составленные  мною  настои  всегда
приносили облегчение больным.  Но особенно я прославился своей великой
властью над душами людей.  За долгие годы служения Асклепию  я  хорошо
усвоил,  какой силой обладает слово.  В этом я следовал мудрым заветам
божественного Пифагора.  Издалека,  из боспорских городов  и  даже  из
Ольвии*,  приезжали  люди,  чтобы  задавать  вопросы  нашему храмовому
оракулу.  В  этом  деле  мне  помогал  верный   раб   лидиец**  Сонон,
отягощенный,  к сожалению, многими пороками, но весьма ловкий, - о нем
еще будет речь впереди.
      * Ольвия  находилась  в  устье Днепра,  на месте нынешнего
        города Никополя. - А. С
      ** Лидия - страна в Малой Азии,  на территории современной
         Турции. - А. С.
     Как повелось  еще со времен земного пребывания самого Асклепия до
его вознесения на Олимп,  в сонм богов,  мы успешно излечивали  многие
недуги  священным  сном.  Но  и тут я с помощью всемогущих богов сумел
добиться весьма...... успехов. Для погружения в священный сон я первый
стал  употреблять  не  только блестящие металлические сосуды или пламя
светильника,  глядя  на  которые  больные  быстро.....  но   и   новые
поразительные  средства,  внушавшие непосвященным трепет.  У меня люди
засыпали и начинали пророчествовать от  звуков  гонга  или  маленького
серебряного   колокольчика,   хотя  это,  вероятно,  покажется  многим
неправдоподобным*.
     * Это же настоящий гипноз!  - М. 3. Судя по некоторым источникам,
       гипнотические явления были известны уже в глубокой древности и
       применялись жрецами для религиозного врачевания.
       Так что удивляться тут нечему. - А. С.
     Но ловкий  чужеземец,  как  оказалось,  обладал  над чловеческими
душами таинственной властью,  намного превышавшей  мои  способности  и
возможности,  как ни горько в этом признаться.  Вот несколько примеров
его чудодейственной силы. Был у одного довольно богатого жителя нашего
города Тимагора единственный сын, по имени Посий. Он с детства страдал
припадками.  И вот во время одного из таких припадков у юноши внезапно
отнялась  левая  нога.  Я  лечил  его  травами  и  различными  редкими
лекарствами,  но ничто не помогало.  И тут Сын Неба сотворил подлинное
чудо.  Уранид приказал юноше заснуть, и тот заснул. Потом он взял его,
спящего,  за руку и начал водить по храму,  приговаривая:  "Ты  будешь
ходить, ты будешь ходить!" - голосом добрым и властным. Затем приказал
ему:  "Проснись!" И тот проснулся и,  к общему изумлению, сам свободно
начал ходить по храму,  словно нога у него никогда и не отнималась! Но
и этого было мало.  Уже не усыпляя его,  Сын Неба сказал: "Иди с миром
домой,  больше  припадков  у  тебя  никогда не будет".  Юноша вернулся
домой, и действительно вот уже полгода у него не было больше ни одного
припадка.
     7. Велика была  его  власть  не  только  над  людьми,  но  и  над
бессловесными животными. Расскажу об одном поразительном случае. У нас
в храме был пес хорошей породы по кличке Аякс.  Он привязался  к  Сыну
Неба   и   буквально   ходил   за   ним   по   пятам.   Однажды  перед
жертвоприношением мне понадобился колокольчик,  который я забыл у себя
в  комнате.  Я  хотел  послать  за ним раба,  но Уранид остановил меня
словами:  "Аякс принесет".  Он присел на корточки, взял морду собаки в
свои ладони и несколько минут пристально смотрел псу в глаза. Потом он
отпустил его. Аякс выбежал из зала и вскоре вернулся с колокольчиком в
зубах.
     8. Понятно,  что я всячески старался использовать такие  чудесные
способности  чужеземца для блага храма и славы божественного Асклепия.
Это не нравилось моему главному помощнику,  хитроумному рабу - лидийцу
Сонону,  который  первый  увидел  в  чужеземце опасного соперника.  От
Сонона у меня не  было  секретов.  Он  помогал  мне  наладить  сложное
устройство,  которое  при  растворении дверей заставляло на расстоянии
зажечься священный огонь в алтаре храма или приветствовать входящих  в
храм  торжественными  трубными звуками,  раздающимися неведомо откуда,
как будто с неба.  Конечно, Сонон оказывал мне помощь тайно, ибо закон
и  обычаи  запрещают  рабам  участвовать  в  религиозных  церемониях и
жертвоприношениях.  Он обладал хорошими познаниями в механике и  помог
мне