Станислав Востоков.
Рассказы

Гук - снежный человек
Зоопарк для бунтарей
Космический скотовоз
В поисках скепетарля
Поглотитель планет



        Станислав Востоков.
        Гук - снежный человек

---------------------------------------------------------------
     © Copyright Станислав Востоков
     Email: dvigg@mail.ru
     Date: 06 Sep 2002
---------------------------------------------------------------

        "Глава первая"

     В  которой  Виктор  встречается  с  Гуком и выясняется  куда  пропадают
яблоки.

     Виктор был самый обычный человек, который предпочитал футбол  во дворе,
математике  в  школе. Иногда слушался старших и  дрался на переменах.  После
долгого  учебнгог года и суматохи экзаменов,  котроые  прошли не лучше и  не
хуже  чем  всегда,  он  уехал  на  лето к бабушке.  Здесь  тоже  было  много
интересного.  Можно  было прыгать  со стога,  купаться с  другими ребятами в
речке и даже кататься  на лошади у соседей. Какникулы как всегда шли намного
быстрее учебного года и особенно  Виктор это понимал, вечером, когда он  пил
чай с бабулей на террасе, выходящей в сад в обрамлении астр и гладиолусов.
     - А как школа, внучек, как успехи? - спрашивала бабуля.
     - Да как тебе сказать, - отвечаел Виктор, - Не нужно все это помоему.
     - Как так, - удивилась бабуля.
     - Ну зачем,  мне знать, сколько побед одержал Суворов? Как будто  я его
встречу
     когда нибудь.  Уйду  я наверное. В моряки.  буду родной стране  морской
капустой помогать. У нас говорят нехватка.
     -  Нет, внучек,  не  согласная я с тобой.  Ученье,  как говорил великий
древний  греческий  философий,  это  луч  света  в  темном  царстве.  И  был
категорически прав.  Вот приехал  к нам  как-то  знаменитый советско-русский
писатель  Горький. А. М, тот которй небо бурей кроет, то есть нет, бурей это
другой, а этот, который  тело жирное в утесах.  Вот. Посидел значит с  нашим
народом  в  клубе поприобщал  своими  великолепными  стихами  к  светлому  и
пркерасному, а потом задал вопрос в тему.
     -  А много ли, -  говорит,  - граждане товарищи крестьяне вы  наубирали
хлеба в  закрома родины с одного га? - То есть с одного гектара по научному.
-  Ну мы и говорим, как  есть, мол,  убрали положительно. По тридцать т,  то
есть тонн, с гаком с одного га.
     -  А что, - говорит этот большой писатель, - Моисей-то поди  почище вас
хлеба то убрал. А!
     И  улыбается значит  в  свои  писательские  усы.  Я думала, что  Моисей
председатель  соседнего колхозу. А  я тогда была передовой,  впередсмотрящей
трактористкой с двумя почетными грамотами  за плечами. Так сказать флагманом
нашей тракторной армады. Ну и захотела ответить ему по существу вопроса. Так
чтоб потом второй раз ни у кого таких вопросов не возникало. Ну и ответила.
     А оказывается. Этот Моисей персонаж из древней мифологии! Как мне потом
перед людями стыдно  было!  Но это  мне потом стыдно  было. Потому что тогда
все, кроме того писателя думали, что это председатель соседнего колхозу. Так
что учись и свети  малограмотным  своей лампочкой среднего образования.  Без
учебы в моряках тоже делать нечего.
     Потом еще поговорили про жизнь. Городскую, деревенскую и вообще.
     - А  у нас  нечисть появилась, - сказала бабуля. - В саду сначала вроде
музыка  играет,  а потом яблоки  пропадают.  Я  сначала на  деда  соседского
думала.  А потом  решила, чего это он  будет на  дудке играть  когда  яблоки
крадет? Не дурак же он, в самом деле. Хоть  и старый. И  что интресно  ведь.
Несколько раз думала, как музыку  ту услышу, пойду поймаю.  А сама только до
двери с лопатой доберусь, побегу куда-нибудь и спрячусь. И сижу сама не знаю
почему. Будто это не он, а я яблоки ворую. Миллиционера позвала.
     - Ну и чего?
     - Чего.  Засаду сделали. Музыку услышали.  Он маузер  свой достал.  И в
подвал. А я за ним. Сидим зубами стучим.
     - Чего, - говорю, - делать будем, товарищ участковый. - А он говорит, -
Попа вызывайте.
     -  Я передовая советская трактористка  с тридцатью годами беспрерывного
стажа на доске почета. И вдруг попа. А может и взаправду позвать, попа-то?
     - Успеешь. Яблоки-то еще остались?
     - На трех деревьях из тридцати, а что яблочек, яхонтовый, захотелось.
     - Яблочек, -  усмехнулся Виктор,  -  снимать  их надо пока твоя  музыка
остатки не утащила.
     - Какжесь, снимать, - ахнула  бабуля, - им бы еще соку набрать недельку
другую повисеть.
     -  В подвале  они соку набирать будут, в валенке. А  то эдак совсем без
варенья останешься.
     -  Только  как же,  у  нас нынче сбор  Пенсионерской  Народной  партии.
Вопросы важные. На выборы, понимаешь, идем. А я там вице-спикером. Не приду,
кворума не хватит и прости-прощай "земля-крестьянам", опять буржуи до власти
дорвутся.
     -  Ты иди,  бабуля,  отстаивай  наши права, а я  яблочки сам  соберу. А
нечистого я формулами забью. Они, говорят, страсть как науки боятся.  Потому
что происходят из  страхов  и пережитков темных необученных народных  масс и
реальными не являются. А как умные  люди  за них  берутся с фотоаппаратами и
микроскопами, так они сразу превращаются в бревна, которых  за морских змеев
принимли или в следы снежного человека, которые любители купания в проруби в
Гималаях оставили.
     -  Говори не говори,  а домовые  бывают. Вот, давече, купила  я  баллон
молока, на стол поставила и за картошкой ушла.  Прихожу ни  стола ни молока.
О! Ну стол я, правда  у деда соседского потом нашла, но молока-то  нет! А ты
говоришь  бревно!  Постепенно  вечерело.  Бабушка заторопилась на  партийное
собрание, а Виктор еще посидел на террасе за чашкой чая, глядя, как огромное
летнее солнце постепенно закатывается  за полосу леса, чернеющего за полями.
В  фиолетовые  сумерки уже выплыли звезды  на другом конце огромной  голубой
чаши  неба. Скоро станет совсем темно. Сейчас Виктор уже начинал  по другому
относиться к своим доводам насчет нечисти. Честно  сказать многие из  них он
поменял на  противоположные.  Привидения стали  ему казаться  куда  реальнее
бабушки,  которая  ушла  десять  минут  назад.  Тени  становились  какими-то
пугающими. Стволы  яблонь  подозрительно  корявились в  полумраке.  Собирать
яблоки в саду из кооторого в  любой  момент может  выскочить оборотень, было
неблагоразумно, но давши слово,  как говориться, крепись. А Виктор от  своих
слов  отступать  не собирался.  Выходить невооруженным  он посчитал неумным.
Засунув за пояс  скалку,  он храбро двинулся  во враждебную тьму сада. Ветер
раскачивал стволы  яблонь. В  ветвях свистели не то  лешие,  не то кикиморы.
Между  яблоками чудились русалки.  Сорвав  первое яблоко Виктор с обмиранием
сообразил, что  класть их не во что, но за сумкой не пошел. Он опасался, что
если он сейчас выйдет из сада, обратно его уже простой русской пословицей не
загонишь. И он начал рвать яблоки. Гораздо быстрее, чем это было необходимо.
Стараясь не  смотреть вокруг,  чтобы не встретиться взглядом  с оборотнем  и
рвать сразу по два яблока. И в этот жуткий момент раздался голос.
     - Эй, ты, не трогай мои яблоки! Виктор вздрогнул от испуга  и схватился
рукой  за  ветку.  Яблоки  посыпались, сквозь листву вниз. Виктор подтянулся
поближе к  стволу,  чтобы не  упасть и поглядел вниз.  На  освещенной  луной
короткой  траве сада стояло существо. Но это был  не оборотень. Для оборотня
оно было  слишком  сипатичным.  Пожалуй  больше  всего  оно было  похоже  на
небольшшого человечка, но было  покрыто короткой шерстью.  Уши у него стояли
торчком,  как у лисицы  и  еще  у  него был  хвост.  Очень  похожий на хвост
деревенских  дворняг. Но  главное  были ступни! Огромные, размеров  на  пять
больше чем нужно!  Вцелом же  его  вид слагался в  удивительно законченную и
сипатичную  картину. От  располагающего  вида  незнакомца  страх  у  Виктора
постепенно прошел.
     - С чего это твои? - спросил он с вызовом.
     - Потому что я ими меняюсь, - ответило существо.
     - На что? - удивился Виктор.
     - На малину.
     - А где малина? - огляделся Виктор.
     - Нету, - ответил незнакомец.
     -  Так не пойдет,  -  возмутился Виктор, -  меняют что-то  на что-то. А
ничего на яблоки это не мена.
     - А что это? - поинтересовался незнакомец.
     - Кража!
     - Значит твоя бабушка украла у меня  два куста отличной  малины, а  я у
нее  за это  выменял яблоки с  тридцати  деревьев.  За ней еще три. Существо
подошло к  дереву, на котром сидел Виктор и собрало  упавшие  яблоки. Виктор
спустился  и  озадаченно смотрел на незванного гостя. Собрав  все в плетеную
циновку, тот подошел и забрал у оторопевшего Виктора  из рук два  оставшихся
яблока. Затем взвалил все на спину.
     - За ней еще две яблони, - сказал он.
     Он сделал несколько шагов потом подумал и повернулся.
     - Да, яблоки можно не собирать, - сказал он. - Сам как-нибудь.
     - И это всего за два куста малины! - вскричал негодуя Виктор.
     - За два куста отличной малины, - поправил  его незнакомец. - Два куста
отличной лесной малины  за несколько мешков  кислых яблок  это  недорого. Он
задумчиво посмотрел на Виктора.
     - Даже, думаю, как бы  я  не остался внакладе. Незнакомец  подпрыгнул и
растворился  в  сумраке  ночи. Послышалась  завораживающая мелодия  дудки  и
поплыла., огибая  деревья к  лесу, который теперь  выдавало лишь  отсутствие
звезд на его фоне. Бабушка вернулась  домой бодрая. Она распевала песню "Наш
паровоз вперед  летит... ". И  даже новая  пропажа  яблок ее не  расстроила.
Главное, что буржуям придется несладко.

     Виктор  бабушке  про существо в саду рассказывать  не стал. Не  солидно
как-то, после того как он всячески  отстаивал научно обоснованное отсутствие
нечисти. Но сам он решил дождаться прихода незнакомца за новой порцией яблок
и теперь каждый  вечер хоронился  в саду в  сарае.  Но существа все не было.
Зато три дня лил дождь как из ведра и  Виктор сначала промок, потом продрог,
а  затем  лег  под  компрессы  и банки, которыми  бабушка  сбивала  с  внука
температуру. В тот вечер,  когда  градусник  показывал  у  Виктора  тридцать
восемь,  а  погода стояла ясная, бабушка ушла  к  пасечнику за медом. И  тут
помио   грохота  собственной   крови   в   ушах,   Виктор  уловил  ту  самую
ззавораживающую мелодию. Он вскочил с кровати и бросился, на ходу разматывая
шарф с компрессом, на улицу. В свете медной луны стоял незнакомец и деловито
обтрясывал яблоню.
     - И  чего мы  три дня яблоки не  забирали?  -  спросил  хриплым голосом
Виктор.
     -  Что я, дурак, из-за яблок  под дождем  мокнуть? - ответил незнакомец
необорачиваясь.
     - М-м-мда, -  почесал за  ухом Виктор, вспоминая, чо  он- то точно  как
дурак сидел три дня под дождем.
     - Тем более из-за кислых.
     - Кислых?  -  переспросил Виктор. В  горле саднило и  есть,  собственно
говоря не хотелось, но он сорвал и попробовал одно яблоко. Оно было кислое.
     - Они же зеленые! - сказал он.
     - Конечно, - кивнул незнакомец, - они же специально из-за меня зреть не
будут.
     - Так чего же ты их ешь?
     - Незнакомец удивленно посмотрел на Виктора.
     - Ты что не соображаешь, да? Сколько ты сразу яблок съешь?
     - Ну четыре. Нет, пять.
     -  Я  -  десять. А их,  когда созреют,  будет тысяча. А  куда девятьсот
восемдесят девать? Виктор,  потрясенный таким открытием,  застыл  с открытым
ртом.  Незнакомец отвернулся и сорвал последнее  яблоко. Потом  он  завернул
зеленую кучу в  циновку и вскинул на спину.  Затем внимательно посмотрел  на
откушенное  яблоко у Виктора вруке. Виктор  тоже  перевел  взгляд на яблоко.
Незнакомец цыкнул и повернулся, чтоб уйти.
     -  Кхм, кхм, -  неуверенно покашлялся Виктор. Существо остановилось, не
оборачиваясь.
     - Можно в холодильник, - сказал Виктор.
     - Куда? - обернулся незнакомец.
     - В холодильник.
     - Это кто?
     - Ну как, - замялся Виктор, - обычный холодильник.
     - А  ему  плохо не  станет? Я  уж  сам  как  -  нибудь  управлюсь.  Тут
осталось-то.
     - Да он железный. И не будет он их есть. Он их заморозит.
     - Ты что! Думаешь, что говоришь? До зимы еще вся осень.
     - Это у тебя до зимы вся осень, а у нас она круглый год в одном ящике.
     - В погребе что ли? - недоверчиво спросил незнакомец.
     - Лучше, пойдем покажу.
     - А бабушка?
     - Чего? Удивился Витя.
     - Ничего.  Отберет  у  меня  яблоки. А  мне  что-то драться  сейчас  не
хочется.
     - Не отберет,. Нет ее. Ушла за медом. Кстати, она тоже по части драк не
очень..
     - Это хорошо. Хотя в лесу бе з  этого... М-м-м, - он покачал головой. -
Наверное она копытное. Хотя по виду не похожа. Копытное?
     - Пенсионер она.
     - А они не нападают?
     - Если не доводить.
     - Чего ж ты мне голову морочишь? Я ж говорю копытное! Вот взять бы тебя
со мной в лес, живо бы научился отличать копытное от хищника.
     - Ну что, идешь погреб с зимой круглый год смотреть,
     -  Пойдем, - кивнул незнакомец, - А вдруг не соврал. Они  направились к
дому. Незнакомец все осматрривал  и обнюхивал.  У калитки он потер об  забор
плечо.
     - Чешется? - поинтересовался Витя.
     Незнакомец в нимательно осмотрел Витю.
     - Нет, дикий ты какой-то. Ты что дорогу домой не отмечаешь?
     - Нет, я если заблужусь, спрошу у кого-нибудь.
     -  Отличная мысль! - восхитился  незнакомец, -  вот заблудись у  нас  и
спроси дорогу у кабана. Живо до дома добежишь, - Незнакомец широко зевнул, -
если успеешь. Ну, где твой выдуманный ящик с  морозом?  Они подошли  к дому.
Незнакомец   ступал  осторожно,  уши  торчком,  нос  по  ветру,  глаза   все
осматривают.
     - Тебя, кстати, как зовут? - спросил Виктор.
     - Гук, - ответил незнакомец  не отрываясь от распахивающйся двери дома.
Это потому что я гукаю.
     - Ну-ка гукни, - предложил  Виктор и  включил свет. Яблоки тяжело упали
на пол и раскатились по прихожей. Виктор огляделся. Гука нигде не было.
     - Ты где? - удивился Виктор.
     Но никто не ответил.
     - Ты куда делся?
     Гук не отозвался.
     - Да где же ты? - оглянулся Виктор.
     - Тут!  -  наконец раздался шепот из рукава пальто висящего на  вешалке
среди прочей одежды.
     - Ты чег о спрятался?
     -  Солнце  слишком  быстро взошло.  А  вокруг  хищники. А  я тут как на
ладони. Я думал до восхода еще часов восемь. Совсем с тобой заболтался.
     - Да это свет электрический. Лампочка.
     - Какая разница какой, если съесть могут.
     - Ну, давай я свечку зажгу.
     - Зажги, только тряпочки на улицу задерни.
     - Занавески?
     - Занавески.  Всему  тебя учить надо. Как  ты еще  цел до  сих  пор? Не
понятно. Виктор потушил лампочку  и  зажег свечу.  Затем задернул занавески.
Когда Гук убедился, что все сделано,  он осторожно  вылез  из  пальто и стал
собирать яблоки. Когда он  их снова  сложил в  циновку. Виктор позвал его на
кухню. Там стоял старый, овальной формы, холодильник бабушки.
     - Вот это холодильник, - сказал Виктор и открыл дверцу.  В холодильнике
зажглась лампочка.
     Гук уставился на свет.
     - Там, что, день? - наконец спросил он.
     - Ну-у, - задумался Виктор, - вроде того. Гук поставил мешок на пол.
     - И сосульки висят.  Он протянул  руку и потрогал  стенку морозильника,
покрытую инием.
     - Да-а, - сказал Гук, - а я думал врал.
     - Это что, бывает и больше!
     - Зачем вам больше? Вы что там, в снежки играете?
     - Ну, нам, конечно незачем, а вот промышленности очень нужно!
     -  Понятно, значит там  промышленность  в  снежки  играет.  А  ночь там
бывает?
     - Да, вот дверь сейчас закрою и будет темно.
     - Как там жить? Уму не постижимо!
     - Ну это все сложно, - ответил Виктор.
     - Да уж не просто - ни солнца ни тепла!
     - Можешь сюда положить свои яблоки.
     - Еще чего! Ищи дураков!
     - А потом заберешь.
     - Нет я туда  не пойду. Окажешься там  посреди  ночи. Дорожки заметет и
поминай как звали. Нет дураков нет. Я лучше кислые яблоки есть буду.
     - Ну, смотри., - и Виктор. Закрыл дверцу.
     - Вообще это  все  интересно. Но  мне домой пора. У нас там  день когда
хочешь не наступает. А пока ночь еще соломы свежей натаскать надо. Пока.
     - Стой, может тебе еще чего из продуктов надо?
     - Да вообще у меня все есть.
     - Ну, там картошки жареной. А?
     - Картошку можно и сырую.
     - Ну ладно я тогда достану. Ты придешь?
     -  Посмотрим,  ответил Гук, - вышел на улицу подпрыгнул и исчез.  А над
землей, улетая, поплыла чудесная мелодия.

        "Глава вторая"

В  которой  Гук  и  Виктор  спасают  Храпатуна,  слушают  дрозда и, наконец,
участвуют в изгнании Грымзы.

     Два дня  Виктор мучил  сырую картошку на  улице. Гук  не появлялся.  На
третий Витя решил отнести картошку сам. Он сложил ее  в большое  лукошко,  с
которым бабушка ходила за грибами и отправился в лес. Он знал что, наверное,
почти точно,  он никого не  найдет, но  снова  увидеть необычное существо из
леса так хотелось, что терпеть не  было никаких  сил.  Тем более что  Виктор
почти умел  ориентироваться по солнцу, если  не считать того,  что не твердо
знал садится солнце  на востоке, или встает, а также где-то слышал,  что мох
на деревьях растет  с севера, что сильно могло  помочь в лесу и  думал,  что
умеет пользоваться компасом. Он вышел  за калитку и  направился по душистому
клеверному полю к кромке леса,  встающей стеной за лугами.  Небо было чистое
легкие облака лишь собирались где-то у горизонта.  В  вышине пел  жаворонок.
Виктор неторопливо  брел по тропинке между полевых цветов и щурился  солнцу.
Где искать  Гука он  не представлял, но  надеялся,  что  случай, на  который
полагался довольно часто у доски в школе, подгоняя премены донося подсказки,
поможет ему  и на этот раз. Пройдя два луга и чистый ручей, Виктор зашел под
прохладную  зеленую крону леса. Солнца  сюда  попадало  вдвое  меньше.  Было
влажно и заметно прохладнее. Высматривая  по дороге грибы, Виктор направился
в  самую  густую  часть  леса. Грибов  не  было.  "Наверное дачники уже  все
собрали" - подумал Виктор. Постепенно тропинка растворилась в зеленом  ковре
невысокой  травы. Стали  попадаться  пучки  резного папоротника. На  листьях
деревьев висели большие тяжелые капли  в которых отражались кусочки  солнца,
проглядывающего в изумудный  сумрак скозь кружево  листьев и  ветвей, где-то
высоко-высоко.   Вдруг,  впереди,  деревья  стали  реже.  Посветлело.  Через
несолько  шагов  Виктор  вышел  на поляну и остановился  как вкопанный.  Н а
полянке, под  лапой гигантской  ели  стояла  маленькая соломенная хижина  на
которой  кривовато висела жестянная  вывеска "Союзпечать". Виктор  оторопело
подошел  к  хижине и,  нагнувшись,  заглянул  под крышу. В окошке  он увидел
субъект, похожий на  лопоухою собаку  с  пости  человеческим лицом,  которая
внимательно  читала газету  сквозь оправу  старинных  очков  без стекол.  На
прилавке было выложено немного пожелтевшей  от времени  периодики. Появление
Виктора постепенно привлекло внимание существа.
     - Вам что?  - поинтересовалось оно, взглянув на пришельца поверх пустых
очков.
     - "Мурзилка" есть? -  выдавил из себя Виктор понимая,  что нужно что-то
спрашивать.
     -  Так,  "мурзилка",  "мурзилка",  -  пробормотало  лопоухое  существо,
складывая  газету и  зарываясь с шелестом куда-то под  прилавок, - есть м-м,
две страницы  от  декабрьского  новогоднего номера  позапршлого  года и... -
опять  послышался  шелест,  -  окончание  рассказа  про подвиг разведчика из
номера шестьдесят восьмого года, но я посоветую новогодний, в рассказе дырка
на самом  интересном месте. Так и не ясно добыл  разведчик "языка" или нет и
вообще  наш он  или  не наш. Это в начале говорится. А то не знаешь за  кого
переживать, то ли за "языка" то ли за разведчика,  хотя некоторым все равно.
Есть и такие, - он хмыкнул,  - любители. Без должного уровня сознательности.
Так что брать будете, новогодний