Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
и дрожащей рукой протягивал дратву. Только борода
стала совсем белая.
- Вот, Петрович, и я, - сказал Артемка. - Давно не видались.
Старик поднял слезящиеся глаза. Вдруг лицо его сморщилось, борода
затряслась:
- Неужто Артемка?
- Я самый
- Живой, значит?
- Живой, дедушка.
- Ну, слава тебе господи! - перекрестился старик. - А я уж думал, что ты
навеки сгинул. Так и барышне сказал. Барышня тут одна про тебя спрашивала...
Ну, присаживайся. Сейчас чаю заварю...
- Какая барышня? Когда спрашивала?
- Да это летом еще было. Молоденькая такая, с глазками...
- Ах, Петрович, все барышни с глазками!
- Э, не скажи! У этой особенные глазки - такие, брат, бог не всякой дает.
- А ты не заметил, Петрович, какая у нее нога? Номер, то есть?
- Вот этого не заметил. Она у меня обувку не чинила. Только справилась
про тебя и ушла. Даже вроде в лице расстроилась.
- Дедушка, - попросил Артемка, - ты мне помоги! Я, можно сказать, прямо
из воды: ни инструментов при мне, ни колодок. А туфли надо сделать такие, в
каких и царевы дочки не ходят. Вот он, товар, за которым ты меня в Ростов
посылал
Старик взял парчу, пощупал пальцами.
- Хороший товар! Качество довоенное. Это ж для нее, что ли?
- Для нее, дедушка.
- А мерку снял?
- Да я ж ее шесть лет не видел!
- Да-а... - задумался старик. Он взял на полке колодку и подал Артемке. -
Как считаешь, подойдет?
Теперь задумался Артемка. Надеясь на профессиональный навык определять
размер обуви по фигуре, он напрягал память, чтобы представить девушку точно
такой, какой увидел ее на бульваре перед контрразведкой.
- На полномера бы меньше
- И такая есть, - сказал Петрович. - Вот, смотри, - потянул он с полки
другую колодку. Артемка деловито оглядел и кивнул:
- Вот эта будет в самый раз.
Всю ночь горел свет в будке Петровича. Только перед утром старик задул в
лампе огонь, чтобы дать Артемке часок поспать. Артемка, еще слабый после
болезни, как свалился на лавку, так будто в пустоту провалился
А когда открыл глаза, то увидел на верстаке уже готовые две золотые
туфельки И были они такой благородной формы, так сияли в утренник лучах
солнца несказанной красотой, что Артемка даже зажмурился.
- Петрович, - сказал он со слезами в голосе, - ты ж самый великий мастер!
Нету тебе равных на свете!
- Что уж там, что уж там... - смущенно забормотал старик. - Вместе ведь
делали...
Засунув туфли под ватник, Артемка распростился со стариком и пошел к
клубу имени Ленина.
Клуб помещался в большой каменной ротонде, стоявшей в городском парке.
Вся площадка перед ним уже кишела детьми.
Артемка разыскал дверь, что вела за кулисы, остановился перед нею,
глубоко перевел дыхание и потянул за ручку. И сейчас же увидел светло-рыжего
человека в потертой студенческой куртке и с носатым Петрушкой в руке.
- За кулисы нельзя! - крикнул студент. - И чего вы все за кулисы
лезете!..
- Алеша! - сказал Артемка, узнав в студенте того гимназиста, который
когда-то защищал его от насмешек "Петьки толстого". - Неужто не признаешь?
Студент всмотрелся и выронил куклу.
- Боже мой!.. Ты жив?! - вскрикнул он и схватил Артемку в объятия.
- Мне бы Лясю повидать... - робко сказал Артемка. - Именинница она
сегодня. Подарок ей принес...
- Лясю?.. А ты разве не знаешь?.. Э, брат, ты, кажется, опоздал: она
сегодня в Москву уехала. А может, еще поезд не отошел... Ты беги, беги на
станцию! Она в вагоне Луначарского... И Кубышка с нею... Беги - может, еще
застанешь. Поезда-то теперь знаешь как ходят...
Не сказав ни слова, Артемка повернулся и бросился вон из театра.
- И Пепс с ними! - кричал ему вслед Алеша. - Пепс, твой приятель!..
Беги!..
Пока Артемка бежал до станции, он ничего не слышал, ничего не видел.
Только одни паровозные гудки достигали его слуха, и каждый такой гудок
ударял его прямо в сердце.
Вот он, перрон! Народу на нем тьма-тьмущая. Но почему-то никто не стоит
на месте, а все идут в одну и ту же сторону и машут руками... Ах, да ведь
это они идут рядом с отходящим поездом!
Артемка помчался еще быстрее. Вот он настиг вагон, вот он поравнялся с
дверями... Но на ступеньке стоит красноармеец с винтовкой в руке и
предостерегающе грозит Артемке пальцем.
И еще одно сделал Артемка усилие и настиг второй вагон. Но и там
красноармеец с винтовкой, и там тот же предостерегающий жест...
А поезд идет все быстрей и быстрей, все чаще и чаще стучат колеса И вот
уплывает вперед второй вагон, вот плывет вслед за ним мимо Артемки и
последний вагон... Прощай, Ляся!.. Прощай, Пепс!..
Артемка собрал весь остаток сил, ударился ногами о шпалу - и повис на
буфере последнего вагона.
Пепс, Кубышка и Ляся сидели в маленьком купе рядом с кабинетом наркома и
изредка обменивались короткими, незначительными фразами. На столике, в
стакане с водой, алела живая роза. И то, что за окном мороз и снег, а на
сердце у всех тяжесть, как-то странно уживалось с яркой красотой цветка.
Когда промелькнули последние домики окраины и за окном растянулась белая
пелена, откуда-то издалека и в то же время будто из-за самой спины, донесся
отчаянно-призывный голос:
- Пе-е-епс!.. Ля-а-а-ся!..
Смертельно побледнев, девушка вскочила с дивана. Странно изменился в лице
и Пепс. Кубышка растерянно переводил взгляд с дочери на негра.
Крик повторился. И еще отчаяннее прозвучал в нем страстный призыв.
- Боже мой!.. - вскрикнула девушка, хватаясь за сердце - Это он!.. Он!!
Он!!!
- Деточка, деточка! - бросился к ней Кубышка. - Успокойся!.. Уже который
раз слышится тебе его голос! Возьми же себя в руки!..
- Это он! - кричала Ляся, отталкивая от себя отца. Пепс шагнул к
Луначарскому в кабинет и твердо сказал:
- Товарищ народни комиссар, на крыша кричит человек. Очень много холодно.
Разрешите остановить поезд.
- Да, конечно, - сказал нарком. - Остановите.
Пепс рванул ручку тормозного крана. Послышалось резкое шипение, и поезд
стал быстро сбавлять ход.
Пепс и красноармеец бросились в тамбур. А минуту спустя они ввели
полузамерзшего Артемку в вагон.
Увидев Лясю, Артемка начал поспешно расстегивать ватник, но замерзшие
пальцы не слушались. Артемка рванул пуговицу, вытащил из-за пазухи две
золотые туфельки и поставил их у ног оцепеневшей от счастья девушки.
- Товарищ народни комиссар, - весь озаряясь, сказал Пепс, - это Артиомка.
Он жив...
- Вот как! - сверкнул Луначарский стеклами пенсне. - Так это и есть ваш
Артемка? Поздравляю вас всех. Но ведь он еле на ногах стоит. Трите его,
трите!.. Вот тут у меня шерстяные перчатки.
Артемка молча протянул наркому письмо партизан. Немного спустя
Луначарский опять заглянул в маленькое купе и, прищурившись, сказал:
- Выходит, товарищ Пепс, мне подвезло: каких артистов везу в Москву! Эти
знают, что такое настоящая жизнь!
1958
1 Секвестровать (лат.) - налагать запрет.
2 Убирайтесь, казачьи бандиты! Мы донесем генералу Деникину (нем.).
3 Это есть наш последний
И решительный бой,
С Интернационалом
Воспрянет род людской...