етенционального31    и    протенциального32     характера
актуальности. Моментальное Теперь-содержание "удерживается" сознанием  и
его осмысление осуществляется  в  "момент",  обозначаемый  как  "уже  не
теперь"  -  как   бы   на   протяжении   этих   моментов   удаления   от
непосредственного  теперь.  "Непосредственно  теперь",  между   тем,   в
интенциональном фокусе представлен уже другой объект,  в  свою  очередь,
становящийся ретенциально данным вслед за предыдущим и  так  далее:  все
эти содержательные "моменты" составляют предметное  единство  (например,
единство звучащего тона) 33. Теперь-данности  вместе  с  протенциальными
содержаниями, представляющими  "ожидаемую"  здесь  данность,  исходя  из
предварительного  осмысления  уже  данного.   Эти   фазы   актуальности,
осмысляемые  ретенциально  как  "бывшие-теперь"  и   протенциально   как
"будущие-теперь", конституируют непосредственный горизонт  актуальности.
Если  обратить  внимание  на  тот  факт,  что  актуально  (в   горизонте
ретенциальных  и  протенциальных   усмотрений)   данное,   происходящее,
"имеющее место", понимается как то, что дано, происходит, "имеет  место"
Теперь, то само это понимание как конституированное значение должно быть
соответственным  образом  тематизировано.  Усматриваемая   "теперьность"
обладает также фазами самоданности как и  любой  объект  восприятия.  Но
самоданность самого момента "теперь", по-видимому, отличается от фазовой
самоданности материальных конституэнт теперь-восприятия.
   Если "теперь" какого-либо момента объективируется, то это  происходит
в  ретенциальном  горизонте.  Актуально  объективируемое  как  "теперь",
реально дано со значением "уже-не-теперь".  Следовательно,  самоданность
"теперь"  как  непосредственно  усматриваемого   характера   актуального
неотделимо от самоданности того, с чем сознание актуально "имеет  дело".
То  есть  самоданность  настоящего  момента  времени  "имеет  место"   в
актуальном  сознании   (в   узком   смысле,   каковой   придается   фазе
непосредственного  "теперь"  по  отношению  к  фазам  ретенциальности  и
протенциальности интенционального переживания) не иначе, как в  качестве
характера  другой  самоданности  -   характера,   усматриваемого   также
ретенциально. Собственно самоданность, если рассматривать ее с  оглядкой
на то, как она "имеет место" - а  именно,  в  темпоральном  горизонте  -
"теряет"    что-то    от    своей     непосредственности,     оказываясь
конституированной самоданностью34.
   Говоря о ситуации актуальности как о некоем единстве актуальности - а
это единство актуально данного и  интенциональное  единство  "как"  этой
данности - мы, однако, не можем ограничится описанием этого единства как
исключительно единства одного предмета, осмысляемого в его ретенциальных
и протенциальных усмотрениях. Единство  актуальности  также  включает  в
себя, и основано на, ассоциации. Тематизируя ассоциативность актуального
сознания, мы сталкиваемся с другим типом  горизонта  актуально  данного,
который Э.Гуссерль  определил  как  внешний  горизонт,  отличая  его  от
темпорального или  внутреннего  горизонта35.  От  внутреннего  горизонта
внешний горизонт предмета качественно отличается тем,  что  презентирует
возможные  данности,  представляет  собой  другие  содержания  сознания,
относящиеся   к   интендируемой   предметности,   но   не   составляющие
непосредственного фокусного содержания сознания36; эти содержания  даны,
однако, как возможные фокусные содержания, а  объекты,  на  которые  они
указывают, соответственно  -  как  имплицированные  объекты.  Возможные,
ассоциированные данности, чтобы быть таковыми, безотносительно  к  тому,
осуществилась  ли  в  реальной   конкретной   ситуации   соответствующая
ассоциация или нет, должны быть каким-то образом заданы изначально самой
предметной интенцией, а значит - здесь  должен  "иметь  место"  какой-то
отличный от фокусного  способ  представленности  в  актуальном  сознании
вместе с фокусным содержанием и наряду с ним.  Ассоциированные  значения
усматриваются как такие референциально - к ним отсылает актуально данное
в интенциональном фокусе. Диапазон таких значений может быть бесконечен,
но, тем не менее, он определен как то,  что  относится  к  данному37.  В
темпоральном  горизонте,  ни  в  одном  из  его  моментальных   значений
(ретенциальных   и   протенциальных   содержаний),   не    имплицированы
значения-возможности; здесь  нет  и  не  может  быть  отсылок  к  другой
данности того же самого, хотя каждая фаза отсылает к  моменту  "теперь",
как к тому, что "свидетельствует" (и  непосредственным  образом)  о  его
актуальности, и к "начальному  моменту"  этой  данности,  как  к  "точке
отсчета" конституирования (эта отсылка, однако,  имеет  смысл  только  в
позиции генетического анализа предметной данности).
   Понятие  о  "горизонте"  дает  нам  ключ  к  рассмотрению  еще  одной
важнейшей  темы,  приближающей  нас,  как  представляется,  к  пониманию
различия между "внутренним" и "внешним" в отношении сознания; этот  ключ
- "начало" любой горизонтной данности  (а  располагание  горизонтом  или
задействованность   в   горизонте   усматривается    как    неотъемлемая
характеристика вообще всякой данности, относительно которой  может  быть
установлено,  что  это  смысловое  единство),  первичное  впечатление  -
"источник" конституирования смысла. "Начиная  с  актуального  Теперь,  с
соответствующего первичного впечатления U,  идут  модификации  в  смысле
итераций, однако, непрерывно вперед;  они  суть  не  только  модификации
относительно U, но так же по очередности, модификации друг друга в  ряду
последовательности,  в  котором  они  протекают.  Это   есть   то,   что
характеризует непрерывное порождение.  Модификация  постоянно  порождает
все новую модификацию.  Первичное  впечатление  есть  абсолютное  начало
этого  порождения  -  первичный   источник,   из   которого   непрерывно
порождается все другое.  Но  оно  само,  однако,  не  производится,  оно
возникает не как порожденное,  но  через  genesis  spontanea,  оно  есть
первичное сотворение. Оно не вырастает (у него нет зародыша),  оно  есть
первичное творение. Если говорят: к  Теперь,  которое  модифицируется  в
Не-Теперь, непрерывно присоединяется новое Теперь, или оно порождает, из
него проистекает совершенно внезапно источник, то это суть образы. Можно
только сказать: сознание ничто без  первичного  впечатления.  Где  нечто
длится, там переходит а в ха', xa'- в ух'a" и так  далее.  Продуцирующее
сознание идет, однако, только от а к а', от ха' к х'a"; напротив, a,  x,
y не есть нечто произведенное сознанием, это есть первично  порожденное,
"Новое", возникшее как чуждое сознанию, воспринятое, по сравнению с тем,
что порождено собственной спонтанностью сознания." 38 О "природе"  этого
первичного впечатления Э.Гуссерль, в соответствии с требованиями  эпохе,
- ибо в каждом позитивном ответе здесь  имплицирован  вопрос  о  "первых
началах" - выражается лишь как о "не порожденном" в сознании, но, тем не
менее, "первичном творении". Говорит он при  этом  о  многом:  первичное
впечатление не  порождается  сознанием,  хотя  и  "в  сознании"  оно  не
принадлежит к потоку частного конституирования так, как принадлежат  его
ретенциальные модификации х', x" и так далее. Оно дано иначе, чем  любая
из последующих  данностей,  принадлежащих  к  внутреннему  темпоральному
горизонту конституирования на основе  этой  данности;  применительно  ко
всем прочим данностям в горизонте (как внутреннем, так  и  внешнем)  эта
выступает  в  качестве  инициирующей.  Всякая  данность,  поскольку  она
конституируется как нечто "такое"  (в  смыслополагании)  в  темпоральном
горизонте, имеет свою  начальную  точку  -  и  это  не  условность  типа
математической точки, а конкретный момент "соприкосновения"  сознания  с
внешним  миром,  каковое  "соприкосновение"   выражается   в   обретении
сознанием  чего-то  принципиально  нового  по  отношению  к  тому,   что
актуально "уже здесь", как своего "нового" содержания а, x  или  у.  Эти
данности именно "привходят извне", что и позволяет усматривать нечто как
существенно  новое,  в  отношении  к  уже  наличествующему  в   качестве
актуально данного.
   Момент начального впечатления есть прежде  всего  -  и  в  этом,  как
представляется, преимущественный смысл его  отличия  от  любого  момента
развертывания горизонта -  момент  восприятия  в  собственном  смысле  и
восприятия, осуществленного в отношении к внешнему миру. Это и означает,
строго говоря, самоданность - можно  сказать,  отличая  это  определение
самоданности от определения ее как  "конституированной  в  потоке",  что
здесь мы тематизируем самоданность в самом узком  смысле,  какой  только
представляется возможным здесь усмотреть. Развертывание новой данности в
новом горизонте ("новом" в  отношении  к  материалу  данности,  а  не  в
качественном отношении, разумеется) принадлежит  к  актуальности  потока
переживаний, ее появление - начальное впечатление  -  представляется  по
отношению к  потоку  "точкой  разрыва",  поскольку  указывает  на  некий
поворот внимания, даже если и не  кладет  предел  актуальной  значимости
частного конституирования (того, с чем мы имеем дело в настоящем), делая
нечто   "предыдущим"   предметом    рассмотрения.    Поворот    внимания
осуществляется в акте интенционального выбора объекта - с а на х в фазе,
например, а", c x на  у  в  фазе  х"a'"  и  так  далее.  Различие  между
"поточным" сознанием  как  структурой  самомодифицирующего  горизонтного
конституирования и "разрывающим", переключающим внимание сознанием  есть
различие логическое, поскольку указывает с  необходимостью  на  различие
типов мотиваций: с одной стороны, подлежащих актуализации ретенциальных,
протенциальных, ассоциирующих и подобных отношений  к  первичным  данным
сознания, с другой - самому  интенциональному  выбору,  обусловливающему
первичную данность.  Момент  первичного  впечатления  а,  представляющий
собой абсолютное начало частного потока конституирования  и  последующих
презентирующих рефлексий и референций, в  логическом39  смысле  означает
момент абсолютной мотивации. д. Типология  очевидности40.  "Переживание,
самоочевидность, не есть пустая общность, но различается в  соответствии
с видами, родами и региональными категориями того, что есть, а также,  в
соответствии со всеми пространственно временными модальностями. Все, что
существует, имеет  ли  оно  конкретное  или  абстрактное,  реальное  или
идеальное значение, располагает своими способами самоданности..."  41  В
этом отрывке мы видим указание на, так сказать, "региональную" типологию
очевидности. По  замыслу  Э.  Гуссерля,  феноменология  по  отношению  к
эмпирическим наукам,  частным  и  общим,  должна  выполнить  проясняющую
функцию. Каждая такая наука имеет дело с определенным регионом предметов
и оперирует соответствующими понятиями. В  основании  эмпирических  наук
лежит предпосылылаемое всему последующему ходу научной мысли принятие  в
качестве своих объектов неких предметов, уже "нагруженных"  определенным
значением - значением, носящим принципиально донаучный характер. Такова,
например, физическая  вещь  (скажем,  для  Естествознания).  "Физическая
вещь" является высшим родовым понятием - региональной категорией  -  для
определенного региона предметов. Поскольку эмпирические науки используют
свои   фундаментальные   понятия,   не   становясь   по   отношению    к
соответствующим предметам в критическую позицию, то есть,  без  должного
прояснения их смысла (а этот  смысл,  согласно  Гуссерлю,  прежде  всего
указывает на их до-научную "природу"), то феноменология должна выполнить
роль проясняющего основания эмпирических наук, осуществляющего их  связь
с действительностью, начиная с выяснения сущности региональных категорий
в  соответствующих  эйдетических  усмотрениях,  возможных  на  основании
особых феноменологических процедур эпохе  и  редукций42.  "Региональная"
типология очевидности  -  не  единственная,  какую  можно  обнаружить  в
феноменологии Э. Гуссерля. Он выделяет как бы уровни очевидности, исходя
из того, как тот или иной тип  очевидности  дан  сознанию  -  исходя  из
способа предметной самоданности.  Очевидность  может  быть  полной,  или
иначе  -  адекватной43,  то  есть,  такой,  что  дальнейшее   выполнение
соответствующей интенции в отношении того, что таким  образом  очевидно,
невозможно: мы имеем здесь как бы  полноту  определения  предмета  -  мы
знаем о нем все, что только можно о нем знать в данных  обстоятельствах.
Очевидность может быть аподиктической44 - причем, как адекватная, так  и
неадекватная. Аподиктическая очевидность такова, что всякое  сомнение  в
ней  усматривается  как  не  имеющее  смысла.  Критерий   аподиктичности
представляется здесь наиболее важным - в том смысле,  что  он  позволяет
положить некую очевидность в основание знания и возможности какого бы-то
ни было познания вообще.  Ставя  вопрос  об  основаниях  и  апеллируя  в
поисках оснований  к  опыту  очевидности,  Гуссерль  вслед  за  Декартом
движется в направлении аподиктических очевидностей и обнаруживает  их  в
области  трансцендентальных  усмотрений.  Таким  образом,  и  вопрос  об
основаниях решается им трансцендентально.

		Глава 2. Соотношение "очевидности" и "истины".
   Вопрос  о  взаимоотношении   частной   очевидности,   характеризующей
самоданность в ее актуальности, и общезначимой истины есть вопрос о том,
"кому принадлежит" то, что Теперь  усматривается  Мною  или  Другим  как
очевидное: это вопрос о перспективах очевидного за пределами  конкретной
ситуации, когда  соответствующее  усмотрение  как  таковое  актуально  -
станет  ли   частное   усмотрение   истиной,   то   есть,   получит   ли
соответствующее социальное и языковое оформление, или  нет,  или  займет
свое "место в жизни"  с  каким-то  иным,  модифицированным  истинностным
значением (например, "вероятно" или "сомнительно"). Очевидно  ли  и  для
Другого то, что в данной ситуации очевидно для меня, и в каком контексте
это можно  установить?  "Я  никого  не  могу  заставить  с  очевидностью
усмотреть  то,  что  усматриваю  я,  -  пишет  Гуссерль  в  первом  томе
Логических Исследований,  -  Но  я  сам  не  могу  сомневаться,  я  ведь
опять-таки с самоочевидностью сознаю, что всякое  сомнение  там,  где  у
меня есть  очевидность,  то  есть,  где  я  непосредственно  воспринимаю
истину, было бы нелепо. Таким образом, я здесь вообще  нахожусь  у  того
пункта, который я либо признаю архимедовой  точкой  опоры,  чтобы  с  ее
помощью опрокинуть весь мир неразумия и сомнения,  либо  отказываюсь  от
него и с ним вместе от  всякого  разума  и  понимания.  Я  усматриваю  с
очевидностью, что так именно обстоит дело и что  в  последнем  случае  -
если тогда еще можно было бы говорить о разуме и неразумии  -  я  должен
был бы оставить всякое разумное  стремление  к  истине,  всякие  попытки
утверждать и обосновывать"45. Такова перспектива тематизации очевидности
в феноменологии: она должна стать основанием  возможности  утверждать  и
обосновывать истину. а. Возможные направления тематизации "очевидности".
   Тема очевидности распадается на несколько взаимосвязанных проблем: 1)
"Очевидность"  стоит  в  следующих  отношениях  к  актам  сознания:  это
определенное  содержание  акта  сознания,  которое   мы   понимаем   как
"очевидность" или как что-либо "само собой разумеющееся", то  есть,  это
содержание,  относящееся  к  "естественной  установке"   сознания.   Это
характеристика  определенного  типа  интенциональных  переживаний   (или
актов) и, соответственно, определенного типа  опыта,  благодаря  которой
некоторые  акты  сознания  могут  пониматься  как  акты  "усмотрения   с
очевидностью", как например, интуиции сущности. И,  наконец,  это  некий
"аспект"  очевидности,  присущий  феноменам  -  это  показатель  способа
конкретной данности, исходя из ее адекватности,  исходя  из  возможности
охарактеризовать   конкретное   содержание   актуального   сознания   (в
непосредственном  самоочевидном  усмотрении)   как   само-данность.   2)
Отношение очевидности к "материалу", с которым актуальное сознание имеет
дело - в частности, и как к "материалу" очевидных усмотрений. Это вопрос
о первичных  "данных  сознания".  Этот  вопрос  мы  будем  рассматривать
отдельно в четвертой главе. 3) Отношение "очевидности" к индивидууму,  к
его индивидуальным частным  переживаниям  и  теоретическим  построениям.
Здесь "очевидность" тематизируется как феномен актуального усмотрения  с
очевидностью, как именно предметная само-данность и самоочевидность в ее
актуальном переживании. Это отношение представлено,  в  первую  очередь,
вопросом о том, как  самоочевидное  содержание  сознания  "представляет"
свой объект? Этот способ тематизации вовлекает  в  рассмотрение  понятие
"интерсубъективности" и интерсубъективное, в противовес  объективному  и
субъективному, понимание бытия объектов. Эта  проблематика  также  будет
рассматриваться в дальнейшем. 4)  Отношение  "очевидности"  к  "истине",
которая понимается прежде всего как имеющее интерсубъективное  бытие  по
отношению  к  субъективному  способу  актуализации  очевидности.   Можно
предполагать личную, только мне одному присущую  уверенность  в  чем-то,
которую я могу выразить в соответствующем утверждении,  значимом  только
для меня, но это, очевидно, не то же самое, что мы обычно  понимаем  под
"истиной", и не может быть принято как "истина", пока данное утверждение
не  вступило  в  диалог  с  неким  сообществом  и   не   заняло   бы   в
соответствующей  системе  высказываний,  характеризующей  точку   зрения
данного сообщества по данному вопросу, своего места как нечто узнаваемое
и адекватно понимаемое - то есть, как то, с чем  можно  соглашаться  или
нет, в чем можно сомневаться или принимать  на  веру,  но  что  во  всех
случаях будет понято как нечто, подлежащее оценке в терминах  истинности
и ложности. От утверждения  истины  мы,  по  крайней  мере  в  некоторых
случаях,  можем  вернуться  для  ее  подтверждения  к  непосредственному
индивидуальному  усмотрению   соответствующего   "положения   дел",   но
достаточно ли такого подтверждения для того, чтобы частное положение дел
стало интерсубъективно функционирующей истиной? 5) Отношение очевидности
к миру и его объектам как к таким, которые  могут  быть  очевидными  для
сознания и о восприятии которых можно говорить как об  их  самоданности.
Здесь чему-либо само  данному  должно  приписываться  значение  "момента
соприкосновения"  с  "внешним  миром".   б.   Достоверность   истины   и
очевидности опыта.
   Всякий объект в данном нам мире может быть помещен в контекст  оценки
его с точки зрения взаимоотношения с другими  объектами,  и  эта  оценка
всегда будет оценкой истинности некоторого "положения  дел":  а  именно,
утверждением реальности того или иного взаимоотношения между  объектами.
Истина может быть высказана, если в соответствующем предложении языка  и
в подлежащих ему интуициях "задействованы" не менее двух объектов: тогда
можно говорить о том, что имеется некое "положение дел".
	 Содержание нашего опыта о мире фиксируется, становясь "знанием о мире", как образная, языковая, или знаковая система, либо синтетически. Процедура фиксации опыта, которую также можно назвать "накоплением знания", осуществляется по двум различным направлениям: первое можно назвать формированием "внутреннего" знания, второе - формированием "внешнего" знания.
Термином "внутреннее" здесь обозначается личностное знание во всей  его полноте. А "полнота" здесь означает, что это личностное знание, как показал Полани46, может быть как выразимым, так и невыразимым, и даже - принципиально невыразимым, если в качестве критерия выразимости устанавливается точность соответствия выражения некоему выражаемому "положению дел" - то есть