ках дернулись и стали
                        Прямыми от бедра до пятки,
                   Вцепились в наволочку руки,
                        И затряслась кровать в припадке.

                   К бритью прямоходящий Суини
                        Восстал, широкозад и розов,
                   Он знает женские капризы
                        И лишних не задаст вопросов.

                   (История, по Эмерсону, -
                        Продленье тени человека.
                   Не знал философ, что от Суини
                        Не тень упала, а калека.)

                   Он ждет, пока утихнут крики,
                        И бритву пробует о ляжку.
                   Эпилептичка на кровати
                        Колотится и дышит тяжко.

                   Толпятся в коридоре дамы,
                        Они чувствительно задеты
                   И неуместной истерией
                        И нарушеньем этикета;

                   Еще бы, все поймут превратно.
                        У миссис Тернер убежденье,
                   Что всякий шум и беспорядок
                        Порочит имя заведенья.

                   Но Дорис, только что из ванной,
                        Пройдя по вспугнутой передней,
                   Приносит нюхательной соли
                        И неразбавленного бренди.

                   Перевод А. Сергеева


ПОКА НЕ ПОДАЛИ ЯЙЦА

                   Пипи воссела у стола
                        Благовоспитанной девицей,
                   Фотографический альбом,
                        Заложенный вязальной спицей.

                   Двоюродные бабки, дед -
                        Дагерротипы и так далее;
                   Игриво-танцевальный лад:
                        Пора мадмуазель за талию.

                   . . . . . . . . . . . . . . . . .
                   Не надо славы мне в раю -
                        Не то придет сэр Филип Сидни,
                   И салютнет Кориолан,
                        И прочие обступят злыдни.

                   Не надо денег мне в раю -
                        Иначе в поисках поживы
                   Подлягут Ротшильды ко мне,
                        Сгодятся и аккредитивы.

                   Не надо сплетен мне в раю -
                        Лукреция из рода Борджиа
                   Расскажет про свою семью
                        Такое, где Пипи не хаживала.

                   Пипи мне не нужна в раю -
                        Пройду я курс мадам Блаватской
                   По превращениям души
                        И курс второй по части плотской.

                   . . . . . . . . . . . . . . . . .
                   Но где грошовый мир, который
                        Я прикупил перекусить
                   Вдвоем с Пипи в кафе за шторой?
                        Туристы - шасть, туристы - хвать,


                   Но где орлы? Орлы и трубы?

                        Лежат под снежной толщей Альп.
                   Крошатся крошки, горькнут губы,
                        И с легионов ледорубы,
                   Орудуя, снимают скальп.

                   Перевод В. Топорова


ГИППОПОТАМ

                                   "Когда  это  послание  будет  прочитано у
                              вас,   то   распорядитесь,   чтобы   оно  было
                              прочитано и в Лаодикийской церкви"

                       Толстозадому гиппопотаму
                       Болотисто бултыхается;
                       Мним: он бессмертен, а ему
                       На плоть и кровь икается.

                       Плоть и кровь это слабь и хрупь,
                       Страхи на нервы нижутся,
                       А Церковь Божья тверда, как труп,
                       Ибо на камне зиждется.

                       Грузному гиппо ходить-бродить
                       В поисках пропитания,
                       А Церкви и дел-то - переварить
                       Припасы из подаяния.

                       Гиппопотаму - хоть лопни - не съесть
                       С дерева плод манго,
                       А в Церковь - везут, у нее все есть,
                       Оттуда где пляшут танго.

                       Гиппо в брачный сезон матер -
                       Ревет как искусан аспидом,
                       В Церкви же - ежевоскресный хор
                       Совокупленья с Господом.

                       Дрыхнет гиппопотам на дню,
                       Охотится ночью тихою,
                       Неисповедимо Божье меню:
                       Церковь - та жрет и дрыхая.

                       Но взвидел я: гиппопотам крылат
                       Всей тушей взмыл над саванною
                       И ангелы осенили полет
                       Тысячегласной осанною.

                       Во крови Агнца отмоется он,
                       Руками рая подхваченный,
                       К святым окажется сопричтен
                       И к арфе допущен золоченой.

                       И станет в итоге что твой алавастр,
                       Возляжет с ним дева-мученица,
                       У Церкви же - низкоземельный кадастр,
                       Смердит она, старая пученица.

                       Перевод В. Топорова


ГИППОПОТАМ

                                   Когда это послание прочитано будет у вас,
                              то распорядитесь, чтобы оно было прочитано и в
                              Лаодикийской церкви.
                                   (Послание ап. Павла к колоссянам, IV, 16)

                        Гиппопотам широкозадый
                        На брюхе возлежит в болоте
                        Тяжелой каменной громадой,
                        Хотя он состоит из плоти.

                        Живая плоть слаба и бренна,
                        И нервы портят много крови;
                        А Церковь Божия - нетленна:
                        Скала лежит в ее основе.

                        Чтобы хоть чем-то поживиться,
                        Часами грузный гиппо бродит;
                        А Церковь и не шевелится,
                        Доходы сами к ней приходят.

                        Не упадет 'потамьей туше
                        С высокой пальмы гроздь бананов,
                        А Церкви персики и груши
                        Привозят из-за океанов.

                        Во время случки рев с сопеньем
                        Нелепый гиппо испускает;
                        А Церковь - та по воскресеньям
                        Слиянье с Богом воспевает.

                        Днем гиппо спит, а за добычей
                        Выходит в ночь обыкновенно;
                        У Церкви же иной обычай:
                        И спать, и есть одновременно.

                        Я видел, как 'потам вознесся,
                        Покинув душную саванну,
                        И ангелы многоголосо
                        Запели Господу осанну.

                        Раскроются ворота рая,
                        И кровью Агнца окропленный.
                        Он сядет средь святых, играя
                        На струнах арфы золоченой.

                        Он паче снега убедится
                        Лобзаньем мучениц невинных;
                        Вокруг же Церкви смрад клубится
                        В безвылазных земных низинах.

                        Перевод А. Сергеева


ЗАПАШОК БЕССМЕРТИЯ

                        Был смертью Вебстер одержим,
                        Просвечивая как рентгеном
                        Безгубый хохот челюстей
                        И под землей, и в мире тленном.

                        Его притягивал цветок,
                        Проросший из пустой глазницы,
                        И вожделея к мертвецам
                        Теснился разум в них внедриться.

                        Джон Донн был с ним наверно схож,
                        Одну преследуя удачу -
                        Обнять, ворваться, овладеть -
                        Предельно зоркий, чутко зрячий

                        Он знал: не кость а костный мозг
                        Испытывает боль и жженье
                        И только плоти суждена
                        Сумятица совокупленья.

                        . . . . . . . . . . . . . . .
                        Хорошенькая Гришкина
                        Славянские подводит глазки,
                        Сулит раскидистая грудь
                        Пневматику любовной ласки.

                        Залегший в чаще ягуар,
                        Кошачий источая запах,
                        В ночи приманивает тварь;
                        Ждет Гришкина на тех же тропах.

                        Но и вполстолько ягуар
                        В угрюмо-первозданном мире
                        Кошатины не напрудит,
                        Как Гришкина в своей квартире.

                        Ее неотразимый шарм
                        И Вечной Истиной взыскуем.
                        Лишь мы любя не плоть, а кость
                        По метафизике тоскуем.

                        Перевод В. Топорова


ШЕПОТКИ БЕССМЕРТИЯ

                        О смерти Вебстер размышлял,
                        И прозревал костяк сквозь кожу;
                        Безгубая из-под земли
                        Его звала к себе на ложе.

                        Он замечал, что не зрачок,
                        А лютик смотрит из глазницы,
                        Что вожделеющая мысль
                        К телам безжизненным стремится.

                        Таким же был, наверно, Донн,
                        Добравшийся до откровенья,
                        Что нет замен вне бытия
                        Объятью и проникновенью,

                        Он знал, как стонет костный мозг,
                        Как кости бьются в лихорадке;
                        Лишенным плоти не дано
                        Соединенья и разрядки.

                        . . . . . . . . . . . . . . . . .

                        Милашка Гришкина глаза
                        Подводит, чтобы быть глазастей;
                        Ее привольный бюст - намек
                        На пневматические страсти.

                        В лесу залегший ягуар
                        Манит бегущую мартышку
                        При помощи кошачьих чар;
                        У Тришкиной же свой домишко;

                        Волнообразный ягуар
                        В чащобе душной и трясинной
                        Разит кошатиной слабей,
                        Чем крошка Гришкина в гостиной.

                        Прообразы живых существ
                        Вкруг прелестей ее роятся;
                        А мы к истлевшим ребрам льнем,
                        Чтоб с метафизикой обняться.

                        Перевод А. Сергеева


ВОСКРЕСНАЯ ЗАУТРЕНЯ МИСТЕРА ЭЛИОТА

                                   -  Гляди,  гляди, хозяин, сюда ползут два
                              церковных червя! {*}

     {*  Так  в  пьесе  Марло  "Мальтийский  жид"  слуга оповещает хозяина о
приближении двух монахов. Непочтительное отношение к духовным особам вызвано
подозрениями в их корыстности.}

                         Многочадолюбивые
                         Разносчики Духа Святого
                         Проплывают мимо окон.
                         В начале было Слово.

                         В начале было Слово.
                         Самозачатие ТО EN'a
                         Дало на перепутье веры
                         Расслабленного Оригена.

                         Умбрийской школы живописец
                         Во храме написал Крещенье.
                         Пошли подтеками, пожухли
                         Поля и горы в отдаленье,

                         Но до сих пор Христовы ноги
                         В невинном изначальном блеске;
                         А Бог-Отец и Дух-Посредник
                         На небе, в верхней части фрески.

                         . . . . . . . . . . . . . . . . .

                         На покаянный путь вступают
                         Иереи в черном облаченье;
                         Те, что моложе, все прыщавы
                         И откупаются за пенни.

                         Под покаянные врата,
                         С которых смотрят серафимы
                         Туда, где праведные души
                         Пылают, чисты и незримы.

                         Косматобрюхие шмели
                         Снуют на клумбах перед входом
                         Меж пестиками и тычинками,
                         Являясь сами средним родом.

                         Суини плюхнулся - вода
                         Расплескивается из ванны.
                         Как суть у мэтров тонких школ,
                         Что многомудры и туманны.

                         Перевод А. Сергеева


СУИНИ СРЕДИ СОЛОВЬЕВ

                                   О горе! Мне нанесен смертельный удар! {*}
                                   {*   Предсмертный   крик  героя  трагедии
                              Эсхила "Агамемнон".}


                                   Что  мне говорить о Соловье? Соловей поет
                              о грехе прелюбодеяния. {*}
                                   {*  Впоследствии  снятый  Элиотом эпиграф
                              издания  1920  г. Эти слова из анонимной пьесы
                              времен  Шекспира  "Царствование короля Эдуарда
                              III" относятся к мифу о Филомеле.}

                      Горилла Суини расставил колени,
                      Трясется - от хохота, вероятно.
                      Руки болтаются; зебра на скулах
                      Превратилась в жирафьи пятна.

                      Круги штормовой луны к Ла-Плате
                      Скользят, озаряя небесный свод.
                      Смерть и Ворон парят над ними.
                      Суини - страж роговых ворот.

                      В дымке Пес и Орион
                      Над сморщившейся морской пустыней;
                      Некая дама в испанском плаще
                      Пытается сесть на колени Суини,

                      Падает, тащит со столика скатерть -
                      Кофейная чашечка на куски;
                      Дама устраивается на полу,
                      Зевает, подтягивает чулки;

                      Молчащий мужчина в кофейной паре
                      Возле окна развалился, злится;
                      Официант приносит бананы,
                      Фиги и виноград из теплицы;

                      Молчащий двуногий шумно вздыхает,
                      Мрачно обдумывает ретираду;
                      Рашель, урожденная Рабинович,
                      Когтями тянется к винограду;

                      У нее и у леди в испанском плаще
                      Сегодня зловеще-таинственный вид;
                      Усталый мужчина чует худое,
                      Отклоняет предложенный ими гамбит,

                      Выходит, показывается в окне,
                      Лунный свет скользит по затылку,
                      Побеги глицинии окружают
                      Широкую золотую ухмылку;

                      Хозяйка с кем-то, не видно с кем,
                      Калякает в приоткрытую дверцу,
                      А за углом поют соловьи
                      У монастыря Иисусова Сердца,

                      Поют, как пели в кровавом лесу,
                      Презревши Агамемноновы стоны,
                      Пели, роняя жидкий помет
                      На саван, и без того оскверненный.

                      Перевод А. Сергеева


                                 Примечания

     "СТАРИКАНУС"  - Название - в оригинале "Геронтион" - представляет собой
авторский  неологизм  с приблизительным значением "старикашка". "Стариканус"
продолжает  тему  "Пруфрока"  и  вместе  с  тем подводит к поэме "Бесплодная
земля",  вступлением к которой он первоначально являлся. Стариканус - слепой
старик,  утративший  не  только  возможность,  но  и (в отличие от Пруфрока)
желание любить.

     "БУРБАНК  С  "БЕДЕКЕРОМ", БЛЯЙШТЕЙН С СИГАРОЙ". Бедекер - туристический
путеводитель.   Приезд   в  Венецию  чикагского  еврея  Бляйштейна  (и  сэра
Фердинанда  Шапиро,  в оригинале: сэр Фердинанд Клейн) заставляет иронически
переосмыслить тему шекспировского "Венецианского купца".

     "СУИНИ  ЭРЕКТУС" - Сути - герой целого ряда сатирических стихотворений,
называемых  в  критике  "Суиниадой" - получеловек-полуживотное, скотоподобие
которого  принимает  различные виды и аспекты. Стихи этого цикла двуплановы:
Суини  как  скот  противопоставлен  не  человеческому,  а  божественному или
мифологическому  началам.  Формула  "Суини  эректус"  - Суини прямостоящий -
отсылает и к биологии, и к сексологии.

     "ПОКА  НЕ ПОДАЛИ ЯЙЦА" - Исторические имена (поэт Филип Сидни, Лукреция
Борджиа,  мадам Блавацкая) перемешаны с вымышленными; Пипи - подружка Суини,
от   лица   которого   стихотворение   и   написано.   Однако   Суини  здесь
полуинтеллектуал, а точнее, полу-Пруфрок.

     "ГИППОПОТАМ" - Самое острое выражение антиклерикальных и в значительной
мере  антирелигиозных воззрений раннего Элиота. Образ гиппопотама восходит к
средневековому  Бегемоту, обозначавшему Сатану. Эпиграф имеет расширительное
воздействие  -  речь  не  только  о католической, но и о других христианских
церквах.

     "ЗАПАШОК   БЕССМЕРТИЯ"   -   Восходит   к  стихотворениям  Джона  Донна
("Останки")   и   Шарля  Бодлера  ("Падаль").  В  двухчастном  стихотворении
иронически   сопоставлены  одушевленное  тление  и  обесчеловеченная  плоть;
стремление   поэтов-метафизиков   и   их   последователей   выйти  за  грань
чувственного  восприятия  и  скотоподобие самого человека. Кошачий запах как
символ похоти.

     "ВОСКРЕСНАЯ ЗАУТРЕНЯ МИСТЕРА ЭЛИОТА". Антиклерикальная сатира. В первой
части   стихотворения   обыгрывается  ересь  Оригена  (III  в.  н.  э.),  не
признававшего  единосущности Отца и Сына и оскопившего себя в знак отречения
от  смертной оболочки духа. Таинство крещения примиряет дух и плоть, однако,
по Элиоту, дело заканчивается пародийным купанием (крещением) Суини в ванне.

     "СУИНИ   СРЕДИ   СОЛОВЬЕВ".   "Соловей"  (или  "соловка")  -  жаргонное
обозначение  шлюхи.  Вместе  с тем обыгрывается хрестоматийное стихотворение
поэтессы XIX века Э. Б. Браунинг "Бьянка среда соловьев". В финале отсылка к
трагедиям Эсхила ("Агамемнон") и Софокла ("Эдип в Колоне").


     В  данных  комментариях  частично использованы примечания из предыдущих
русских   изданий   Элиота,   а   также  неизданный  комментарий  одного  из
переводчиков.  Подстрочные  примечания  к переводам А. Сергеева выполнены В.
Муравьевым.

     Переиздание переводов произведено по книгам:
     1. Элиот Т. С. Избранная поэзия / СПб.: "Северо-Запад", 1994.
     2. Элиот Т. С. Камень / "Христианская Россия", 1997.
     3.  Строфы века-2: Антология мировой поэзии в русских переводах XX века
/ Сост. Е. В. Витковский. М.: "Полифакт. Итоги века", 1998.
     4. Элиот Т. С. Убийство в соборе / СПб.: "Азбука", 1999.
                                                                  В. Топоров



   Томас Стернз Элиот
   Бесплодная земля (1922)


----------------------------------------------------------------------------
     Элиот Т. С. Полые люди.