ила" людей. Для Иезуитов --  сие известный порок. А еще -- сие была Божья
Кара.
     Ведь как вышло?!  Матушкин  Абвер  весьма жестко "курировал"  Дерптский
Университет. Все  "связи",  случайные  встречи, сближения  с проституткой  и
прочее -- отслеживались  и "просчитывались". И  тем не менее  -- "информация
уходила"!
     Где? Что?  В  чем мы  совершили  ошибку? Как вообще в столь  "замкнутом
городе"  может быть "течь"?! Пять лет в Дерпте был неизвестный "певец", коий
все это время "пел песни" для военной разведки Бертье!
     Дело дошло до того, - что мы нарочно "подбрасывали" нашим подозреваемым
интересные "факты" (разным  -- разные) и ждали во Франции "результат". Ноль.
"Певец" был слишком хорошим ученым и осторожным разведчиком, чтоб "ловиться"
на такие наживки.
     Мы  провели  полный  анализ  того, что  "вытекло".  Чтобы  хоть  как-то
определить,  -  из  какой  лаборатории  "утекло"  больше. А из какой --  "не
утекло"  вообще ничего. (Две идеи, - при  таких мерах секретности "воровать"
легче из того, что -- ближе. И еще, - "волк не режет овец рядом с логовом".)
Так вот, - "течь" оказалась  практически "равномерной"!!! (Иными  словами --
хитрая сволочь была настолько умна, что "воровала сама у себя"!)
     Как поймать такого ублюдка?!

     Мы "взяли" его на том, что... Он был слишком хорош. Вернее, - не он, но
его -- верный связник. Вернее -- связница.
     Один из наиболее ярких ученых нашего Университета (не назову его имя, -
вы осознаете  -  почему)  любил одну девушку. Такую  же эмигрантку, как и он
сам.
     Девушка же, - не слишком любила его.  То есть... Она жила на содержании
у сына одного богатого фармацевта из Риги. Ситуация была довольно пикантной,
- сын аптекаря прибыл из Риги и открыл в Дерпте аптеку, в коей и продавались
всяческие духи, да помады. (В том числе -- пресловутое полоскание из розовых
лепестков.) Лекарства не очень-то покупали, - зато парфюмерия...
     Аптека сия стала  модной и  любовница ученого зарабатывала на  жизнь не
только тем, что  лежала в доме аптекаря на спине, но и -- "вносом" косметики
в  Университет.  (Как  я  уже  говорил,  ученые  с  членами  их  семей  жили
практически на положении узников -- внутри "периметра".)
     При всем том она не желала выходить замуж за фармацевта, - женщины чуют
"потенцию" в мужиках и всем было ясно, что фармацевт когда-нибудь унаследует
бизнес, а вот ученый  -- прославится и  окажется  "при дворе"! Ну, и женщина
ждала окончанья Войны.
     Ведь пока шла Война,  наш Ученый считался "закрытым" и мог жить лишь на
жалованье! А жалованье сие не шло и в сравнение с тем, что пока ей предлагал
аптекарь...
     Все  сие --  падение  нравов, но в  дни  Войны  мораль  общества падает
катастрофически и поэтому сей клубок  отношений не был секретом для Абвера и
--  половины Университета. (За  вычетом обоих  мужчин, разумеется  -- девица
умела "дурить" людям голову!)
     Мало того,  - по результатам "наружного наблюдения" люди мои  доложили,
что  девица сия любит аптекаря и  совершенно  -- не  любит ученого...  Такой
вывод был сделан на основаньи  того,  -  как девица  смотрела на одного и --
второго любовников.
     Следователи содрогнулись от подобной "практичности" юной леди -- любить
богатого, не желая идти за него замуж и вешаться на шею постылого бедняка --
тема  на французский роман "под тыщу  страниц"!  Но чего не  насмотришься  в
контрразведке?! Не наслышишься... И так далее.
     Ежели вам  сие интересно -- в Абвере и теперь моем Управлении ничего не
"принимают на веру", - в качестве  доказательств в пухлом досье были сложены
показания  "наблюдателей"  чрез   "тайные  отверстия"  в  стенах  "гостевых"
Дерптского Университета, "протоколы"  соитий  --  со  всеми  стонами, охами,
вздохами и  ласковыми словами, записанными из-за стены  и  протоколы осмотра
личного белья, простыней и одеял "молодых" со следами помады и семени.
     Чтоб  вы ощутили полноту собранных  доказательств,  - досье  состоит из
всего этого -- за период в три года до фактического ареста.  Вообразите, что
все ваши  амурные  встречи  с соитиями  на  протяжении трех с  половиною лет
"фиксируются визуально" и "протоколируются на слух"!
     (Разумеется,  - в "простой келье" не было сих "архитектурных излишеств"
по сравнению с "гостевой". Маргит, в отличие от описанной мною шпионки, жила
внутри  "периметра"  и, если бы  я  "был с  ней",  нас бы,  конечно же -- не
подслушивали, - в "простых" стены были "глухими" и капитальными. Но...)
     И вот -- в таких условиях враг "работал" и мы не "взяли" его!

     Толчок всему дала Маргит.  Она сидела передо мной, я целовал ее шею,  а
она смотрела на такие же парочки. У женщин голова устроена по-другому, чем у
нас -- мужиков. Через  много  лет она вдруг призналась, что в ту  минуту она
тайно сравнивала мое  отношение с  отношением  прочих мужчин с  их девицами.
Случайно она увидала Предателя и невольно обрадовалась:
     - "Не  понимаю, - как люди могут так целоваться  и  -- не  любить  друг
друга при этом! Наш сосед  -- вон тот, справа, давно уже лобызается со своей
пассией, а  -- нисколько ее не любит!"  - и наконец,  - "А у них -- глаза не
горят!"
     В отличье от  Маргит,  я  лучше нее  был в  курсе дела о том, -  каковы
отношения в этой паре. Я мог понять, что девица  не любит ученого.  Что ж, -
женщина может просто лежать, притворяясь и мужик этого даже и не заметит. Но
вот  -- чтоб притворялся мужик, да так  хорошо, что от него оставались следы
пота и семени?!
     Что-то  замкнулось  в  моей  голове  и  обратилось  в  яркую  искру.  Я
присмотрелся  к глазам  негодяя. Они и впрямь  -- не горели. А  когда  мужик
разыгрывает влюбленность и  заставляет  себя  "иметь  нелюбимую"  -- на  сие
должны быть загадочные причины...
     Я вмиг обратился в немецкого волка, почуявшего поживу. Я еще и еще  раз
"прокручивал" в голове шпионскую сеть:
     Парень -- великий ученый и принимает участие во всех совещаниях. Многие
просят его помочь полезным советом и он -- никогда не отказывает. Вот откуда
"равномерность утечек"!
     Девица  -- курьер.  По  причине  Войны мы отрезаны от запасов фарфора в
Саксонии  и  теперь   все  эти  флакончики  на  вес   золота.   Она  скупает
использованные  и...  выносит их из Университета. Вы полезете вскрывать  все
пустые флакончики из  под дамских румян, да помады?!  Особенно, - ежели  они
перепачканы, да остатки кремов -- чуть протухли...  Молодцы иезуиты, - точно
рассчитано!
     Затем,  -  поставки  ингредиентов.  Наверняка --  часть  использованных
флаконов  моется  и  фасуется  в Дерпте, но что-то...  Некоторые из  них  --
фигурной формы  и их надо мыть! Мыть же их нужно на специальном оборудовании
в  Риге  и  Санкт-Петербурге.  Вот  как  они  вывозят  секреты  из  пределов
"периметра"!
     Я спешно вышел с Петеру с Андрисом. В отличие от случая с Маргит, здесь
они были гораздо уверенней.  Петер вдарил кулаком (с пивную кружку!) себя по
раскрытой ладони и выдохнул:
     - "Мы взяли их! Взяли!"
     Андрис был осторожнее. Он сказал:
     - "Проверка не помешает. Пытка невинных..."

     Знаете, -- на чем они "спеклись" окончательно? На поведеньи девицы. Как
бы ни был постыл ей ученый,  она должна была хоть как-нибудь "среагировать".
Взвыть  от ужаса  за него, - все  мы знаем, что в  контрразведке  кормят  не
пряниками! Броситься  на шею  к  суженому, кинуться в мои  ноги  -- лобызать
сапоги. Закусить хотя  бы губу -- на английский манер...  Иль -- усмехнуться
со  злорадной  усмешкой. Фыркнуть  с презрением.  От нее мы  ждали  --  хоть
что-то! А верней -- ничего...
     Так  вот,  - она и  не выказала ничего. А сие  значило, что  она прошла
специальную психическую и "физиологическую" подготовку у иезуитов. Там детей
учат -- не просто "держать  удар", но  даже и  -- Не Потеть (в прямом смысле
этого слова!) под усилием  Воли. Учат сему так  "инстинктивно", что девица в
миг аффекта дала не нормальную истерическую реакцию,  но -- отсутствие оной!
Чем и выдала себя с головой.
     (Забегая вперед,  доложу,  что  мои "крестники"  учатся  "инстинктивно"
Потеть,  Плакать, Надувать  Желваки, иль  биться в  Истерике. Мы  учим ребят
"Честно Отыгрывать Роль" до  такой степени, что они "перевоплощаются" в тех,
- кто они "по легенде".)

     В воскресенье  наутро  мы  с  Маргит вернулись в подвал. "Ученый" к той
поре "раскололся" и выдал всех. Его  и пальцем не тронули... Просто мы сразу
поняли, что он -- гениальный ученый и не  готовился иезуитами специально. Он
"воевал за Идею". За "Идею" он рвался стать Мучеником.
     Знаете, - как ему развязали язык? Его сняли с дыбы и...
     На его глазах пытали "девицу". Она была с прекрасною подготовкой, но --
не знала самого важного.
     (Возможно сие  --  проделка  Иезуитов,  -  многих  из  них  казнили  на
Гильотинах и дружки их гадили якобинцам -- на иезуитский манер. Подумаешь, -
чересчур хорошо выучили девицу "прятать себя". Для проверявшего "мужичья" --
все отлично, а  для меня --  кадрового  контрразведчика  проще уж нарисовать
мишень на спине! Ну не объяснили несчастной, - как лишать себя жизни...  Так
для проверяющих "мужиков", сие -- вроде бы и ни к чему...)
     На  этом-то  ее и "сломали". Да еще и "распробовали по всякому" всласть
--  редкий  случай,  когда  к  протестантскому  палачу  попадется  обученная
иезуитка, коя к тому ж еще и -- не умеет уморить самое себя!
     Видите  ли,  -  многие женщины  не  выдерживают долгого  изнасилованья,
умирая  при  этом. А тут... Человека нарочно учили  выносливости. Палачи мои
получили "огромное удовольствие"!
     Она ничего не сказала. Она просто дико орала от боли. Ученый же, хоть и
не любил  эту  иезуитку... В  общем, он  стал  давать  показания за то,  что
полчаса ее просто не мучили.
     Признался  в  одном.  Прошло полчаса. Дикий,  сводящий  с  ума крик  не
человека,  но  мучимого  животного. Второе  признание.  Еще  полчаса.  Новый
крик...
     Ежели  я  нарушил  чье-то  пищеварение,  сие  --  жизнь.   Сие   методы
контрразведки. У меня на Фонтанке еще  не было  случая,  чтобы кто-нибудь не
признался. Зато были случаи, когда "кадровые"  выходили  с допроса полностью
поседевшими  и  "продавшими все и вся". Их  не трогали пальцем. Просто на их
глазах с их "курьерами" (часто женщинами) делали этакое...
     И говорили при том:  "Сей человек может быть -- невиновен. Но  он будет
орать  и блевать кровью только  лишь  потому, что  ТЫ  ЗА  НЕГО  В  ОТВЕТЕ".
Компрене ву?!

     Так вот,  - к воскресному  утру основной допрос  был  закончен.  У  нас
лежали протоколы и показания. "Аптекарь" во  всем сознался на дыбе  и "цепь"
пошла "сыпаться" -- одно "звено" за другим.
     Я сел за стол следователя,  Маргит  --  на место  протоколиста. Она  не
хотела идти, но -- я настоял.
     Сперва она вздрагивала, зажмуривая глаза и затыкая уши,  чтоб не видеть
и не слышать происходящего. Но как  не чуять запаха?! Пытаемые пахнут всегда
как-то особенно, а еще -- как-то  особенно  пахнут те, кого лишь готовят "на
пытку". Мы называем сие  --  Запах Страха. Запах  Боли. Сие -- нельзя  ничем
передать...
     Затем Маргит стала вести протокол. И -- как-то незаметно, исподволь она
стала осознавать, что  люди  сии --  Предатели.  За вычетом того  самого  --
"идеалиста" Ученого, - остальные все зарабатывали всем этим на жизнь.
     Косметическая аптека приносила убытки и аптекарь нарочно жил на широкую
ногу, дабы батюшка его  -- не  полез  в бухгалтерию. Девица же -- вкладывала
деньги,   заработанные   на   Измене  в  аптеку  и...  заставляла   аптекаря
"обслуживать себя" -- в интимном  понятии. (Все -- с ног на голову, - в этом
столетии все, похоже, летит в  тартары.  Теперь у нас хорошенькие разведчицы
содержат на свой счет богатеньких жиголо! М-да...)
     Так вот, - когда Маргит осознала финансовую подоплеку всех этих  дел, и
когда она поняла, что при помощи этого Враг  убивает сотни и тысячи русских,
прусских и британских солдат, что-то произошло.
     В какой-то момент я даже знаком приказал  палачам оторваться  от дел  и
сам  --  вроде  бы  отошел.  Так  вот  -- моя  шестнадцатилетняя  Маргит, не
заметивши  этого, продолжала вести  допрос. А когда "Ученый" замешкался, она
даже  сама подняла колокольчик...  (По звонку сего колокольчика  палач вновь
"начинал баловать" с "девицей".)
     Пленник только лишь посмотрел на  лицо  моей суженой, покорно  кивнул и
продолжил  свои  показания.  Андрис  же  (руководивший допросом)  с  Петером
(отвечавшим за палачей) жестами выразили мне свое одобрение.
     "Муж, да жена -- одна сатана". Ежели баба брезгует тем,  чем занимается
ее муж -- это  уже  не  семья. Ежели баба готова пытать  неизвестно  кого --
лучше ее саму вздернуть на дыбу, - это не женщина. А вот ежели она -- знает,
кто перед ней и понимает, что действия этого подлеца угрожают ее собственным
деточкам и не готова его пытать, - значит, это -- не мать!

     В  хрониках сказано, что  после  сожжения  Жанны  д'Арк  ее  палач убил
собственную жену и  был оправдан. На суде он  объяснил,  что после казни  он
явился домой, а жена не желала  сесть рядом  с ним и кричала: "Палач!" Тогда
он и убил ее...
     Убил и сказал судьям:
     - "Я -- потомственный палач здесь -- в Руане. У меня работа такая. Жена
моя  знала  -- за кого идет замуж и какой у нас в доме хлеб. И  брат мой был
потомственным  палачом. Он был  в  войсках нормандского  герцога,  когда  их
разбили армии Жанны...
     Брата моего  казнили за то, что он  был палачом. Его казнили за то, что
он вместе со мной дал Клятву нашему батюшке Бороться за  Единение  Франции и
ее Короля. Наш Король -- Генрих VI стал королем после смерти прежнего короля
с согласья всей Франции без ее южных, мятежных  провинций,  кои пошли против
воли прежнего Короля.
     Возглавляла  мятеж  эта  "сука" (в  хронике  вместо "Pucelle"  записано
"Putas", но  я  не смею  это  переводить), коя теперь  провозгласила королем
неизвестно  кого. Когда мне предложили быть палачом на сей казни, я вызвался
добровольно, ибо -- считал и Верю, что свершил Правое Дело.
     Женщина  ж,  коя называла  себя  моею  женой,  пошла против  меня, моей
Клятвы, Памяти моего Брата  и всего моего Ремесла. Она больше не могла  быть
моею женой, а я обещал патеру, что -- лишь Смерть Разлучит нас...
     Приму  от  вас  любой Суд.  Сам  я  себя уже  наказал...  Я  любил  сию
гадину..."
     Суд  полностью  оправдал  палача  и  отпустил под общие  рукоплескания.
Мораль,  - ежели  меж  супругами и  завелась где-то  трещинка  -- ее  уже не
заделать ничем. Только Смертью...
     Поэтому, - если уж собрались  жениться, лучше бы  заранее знать  -- как
поведет себя будущая жена в тех, иль иных обстоятельствах. Видите ли... Я не
признаю понятье -- "Развод".
     Знаете, что случилось с тем палачом? Сразу  же после  своего оправдания
он ушел в английскую армию и (по словам хроники) "дал себя убить в первой же
стычке с противником". C'est la vie.

     Некий  "сухой  остаток"  из  сего  дела. Выяснилось,  что я  сам стал в
коей-то мере причиною столь долгих успехов противника.
     Как я уже доложил,  я не слишком-то рад  "содомитам". Нет, я понимаю --
когда юный возраст  и обольстить  девицу труднее, чем принудить раба! Кто из
высшего класса не грешен в сием, - пусть первый кинется камнем.
     Но, как мне кажется, -  ежели  юноша в двадцать с копейками лет все еще
не умеет "окрутить" девицу попроще, - это не офицер. Это -- вообще говоря, -
не Мужик! И таковых в моем окружении -- нет. А ежели ты уже "забавляешься" с
бабами -- зачем тебе "ночные горшки"?!
     С "клюквами"  чуть сложней, - тут  речь не столько о похоти, сколько об
умении себе  подчинить. И на мой  взгляд любому офицеру  не зазорно заводить
себе "клюкву" даже и в двадцать пять. Его репутации сие только в пользу.
     Я  уважаю  графа  Уварова  и ежели он  желает  видеть  личную  "Клюкву"
Вице-Президентом  Академии -- Бог ему в помощь! Сие  -- не потакание похоти,
но -- норма нашего "общежития".
     Мне по душе девицы,  ему --  "Клюквы", - я  закрываю глаза на всяческих
"Дондуков", он у всех на глазах целует  ручки  моим протеже. (Меня  при сием
воротит от уваровских "мужежен", его - от женщин!) Но все мы -- люди и ничто
человеческое нам не чуждо. Я не вмешиваюсь в дела Уваровской Академии, он не
сует нос в "лютеранские земли", - сие суть нынешнего положения дел.) Но...
     Одно дело -- "иметь Клюкв", другое -- быть таковой. Из всех моих друзей
и знакомых лишь  за Несселем  "идет слух", что он в  молодости  был  чьей-то
Клюквой. Правда, - разговоры-то есть, да самого предмета-то нету!
     Володя -- еврей и посему не смел попасть в  Пажеский Корпус.  (А именно
там будущих дипломатов старые мужеложцы и "принимают в свой Цех"!) Зато (как
еврея) его взяли в Абвер.
     Увы,  - притчею  во  языцех  стало  известное  наблюдение, что  русские
дипломаты за  границей ведут себя двумя способами. Две  трети  из них  живут
замкнутым кругом и занимаются мужеложством "внутри  себя".  При этом они все
--  трезвенники,  чистюли,  аккуратисты  и  вообще  "приличные люди".  Иными
словами -- кончили Пажеский!
     Треть же  "русских"  - пьют,  гуляют, задирают  все  доступные  юбки  и
вообще, -  чуть ли не "сморкаются  в занавеску".  И все понимают, что сие --
воспитанники русской разведки, иль наоборот -- контрразведки.
     Иными словами,  - к середине  наполеоновских  войн сложился  стереотип:
настоящий дипломат -- мужеложец, а "ненастоящий" -- бабник и пьяница.
     Именно  потому, - когда  о том зашла речь -- меня посылали во  Францию,
как "еврейского эмиссара", а вот Несселя... "Клюквой" известного  дипломата.
У  того  (извините  меня за подробность)  в  сравнительно  молодом  возрасте
приключилось  "мужское  бессилие"  и  ему  нужен  был человек,  коий  бы сам
назвался его любовником.
     Поэтому за Несселем -- только Слава, не более.  Я сам  лично думаю, что
пассивные мужеложцы  легче  вербуются  разведкой и  жандармерией.  Поэтому в
наших  рядах  с этим строго,  -  я  еще могу  простить  "детскую  шалость" с
"горшком", или "клюквой", но вот в обратную сторону...
     Из   Тайного  Управления  и  Жандармерии  не  увольняются.   Ежели  кто
"расслабит"  вдруг  задницу,  люди  мои предлагают  ему заряженный пистолет.
Ежели, конечно, он не желает помучиться...

     Я завел такие порядки  сразу же после выздоровления в 1806 году. С  тех
самых пор -- некому стало заглядывать в глаза мужиков,  и не  окажись на том
вечере Маргит, мы б еще долго...
     Короче  говоря, сразу же после этой истории, я просил Абвер  направлять
девиц не только в Разведку, но и --  Жандармерию. До  того дня  все считали,
что в  Жандармерии -- допросы и пытки, и лучше бы женщинам об этом не знать.
Но  после  моего предложения  в  Дерпте  появилось  с  десяток девиц,  кои и
принялись глядеть в глаза мужикам.

     Итог  дела  сего  -  занимательный. После двух недель допросов и пыток,
семеро  человек  были  полностью  изобличены и  повешены  во  дворе Цитадели
Дерптского Университета.
     Согласно обычаю их всех вывели босыми на снег, раздели догола, накинули
на  них  мешковины так, чтоб  были  видны ноги  ниже  колен и  --  повесили.
Поверьте  мне, -  зрелище  лишь  одних сводимых судорогой ног  во  сто  крат
поучительней для толпы, чем лицезрение всего тела. Наше воображение -- много
красочней создает муки смерти, чем истинное положение дел.
     Особо если учесть,  что насыпало много снегу и казнимые могли доставать
кончиками  пальцев  ног до ледяного сугробика... Занятно было смотреть,  как
они все вытянулись в жуткой надежде на жизнь, мистическое избавление, или --
что-то  еще.  А  тут --  ровный и уверенный  рокот двух  барабанов  и таяние
сугробика  под  теплом пальцев ног... Надо заметить, что кончики пальцев ног
быстренько охлаждаются  и  таяние  идет медленней.  (А в  петлю  вставляется
особенная  прокладка,