Елизавета Михайличенко, Юрий Несис. Трое в одном морге, не считая собаки

---------------------------------------------------------------
 © Copyright Елизавета Михайличенко, Юрий Несис
 Email: Nesis@inter.net.il
---------------------------------------------------------------


        БЛАТНАЯ СУКА

     Не  то, что  до  последней  минуты не  верил,  а  еще и  до  сих пор...
"Ульпанский"[1]  иврит  и   не  такие  шутки  со  мной  играл.  И  вел  себя
по-идиотски: жмут руку,  поздравляют, а  я  думаю  -  вдруг просто  утешают.
Только  когда пистолет в руку взял, понял: "Приняли!" До сих пор не  пойму -
на  фиг я  нужен израильской  полиции?  Чтоб  сам банки грабить не начал  от
безнадеги?..
     Забавно  смотреть на Израиль из этой формы. Вроде и  не розовые очки, а
синие штаны, но как все сдвигается.  Синие  штаны - это вообще могучая вещь.
По юности, когда в первые джинсы влез, мир  тоже  стал резко  лучше - ярче и
оптимистичнее.
     Вечером устрою праздник души: тещу, с ее бесценным персональным
     "теудат-оле"[2]  выселю  из  персональной спальни  в  "полкомнаты",  за
занавесочку. А  если меня через три дня выпрут  из полиции? Пожалуй, с тещей
надо  подождать три месяца,  девяносто дней, то есть семьдесят пять рабочих.
Если не  брешут,  тогда  пособие  по безработице  будет  чуть  ли не  больше
зарплаты.

        x x x

     ...Точно, выгонят. Три дня  играть  в  компьютерные  игры  на  глазах у
начальства, более того, по его же совету... И все радостно лыбятся. Ну да,
     "чурка" за компьютером. Хорошо, теперь меня пить кофе  с собой  берут -
чтобы  наедине с телефоном  не оставлять. Это  после того,  как  я  дрожащим
голосом  сообщил  большому  начальнику,  что он  сможет  поговорить  с  моим
непосредственным начальником не раньше, чем через год. Менты здесь такие  же
тупые,  как и  у  нас - мог бы  и  сообразить, что "шана"[3] и "шаа"[4]  для
нормального человека никакой принципиальной разницы не имеют, а не приезжать
выяснять  какое  именно  тяжелое  ранение,  и  в  какой схватке, и  в  какой
больнице... Все были страшно довольны - как мне потом об®яснили, потому, что
взять  оле[5]  для работы  с "русским" контингентом  была  идея именно этого
большого   начальника.  Я  пока   единственный  в  стране  полицейский   без
пятилетнего  стажа гражданства. Интересно,  когда он  допрет,  что "русские"
олим в Израиле  самая  благоденствующая группа населения? Они даже в полицию
не обращаются - советская школа. Знают, что себе дороже.

        x x x

     - Слиха, ани ло медабер руссит. Рак рега. Борис, бо![6]
     Слава  бо! Какой-то особо одаренный оле  сумел  найти в зтом телефонном
кирпиче номер  полиции. Интересно,  в Израиле  бывают  убийства  телефонными
справочниками? Неужели эта старая идиотка действительно отравила?.. Чушь, уж
миллионер-то иврит знает.
     - Алло. Израильская полиция вас слушает...
     - Приезжайте скорее, меня пытаются ограбить!...
     Хоть на машине  покатаюсь. Если  я сейчас задержу рецидивиста, то и сам
задержусь на работе. А  то эта старая активистка все-таки отравит Фриду. Так
меня вчера унизить! "Зачем вам ее отравлять, Софья Моисеевна?" "Ну Боря, она
хоть и из семьи миллионера, но все-таки  собака. Хозяин станет настаивать на
расследовании, а  не  один уважающий себя полицейский не захочет за это дело
браться. И у тебя появится хоть какое-то занятие!"
     ... Ага,  гвалт на втором  этаже.  Судя по  густоте мата,  этот  знаток
телефонного справочника сам провел задержание. Надо как-то примазаться...
     -  Полиция! Всем  стоять! Руки  вверх! - Судя по состоянию кровати, это
больше похоже на попытку изнасилования. - Кто звонил?
     - Я звонил. Товарищ полицейский, вот он хочет вытащить кровать.
     - Почему именно кровать?
     -  Потому  что это его кровать. А я снимаю  у него квартиру. И  уносить
кровать он по договору права не имеет! Вот договор, видите?
     Вижу,  вижу.  Только  прочесть  не могу.  Хоэяин  верещит.  Как же  ему
об®яснить, чтоб руки опустил? А, уберу пистолет, а дальше пусть как хочет...
Нет, хочет, чтобы его попросили:
     - Слиха, адони...ядим...ядаим...[7]  хендз даун,  черт побери! Ло хенде
хох!..
     Ха коль беседер, адони![8] Молодец.
     Так,  теперь  хозяин в  договор пальцем полез...Чего делать-то? Нам  бы
только семьдесят пять рабочих дней простоять, да семьдесят пять жарких ночей
продержаться...  Если хозяин прав, а я ему кровать не дам, он на меня  в тот
же день  телегу накатает... А наш меньше,  чем через два месяц  месяца ее не
напишет. Хотя, он способный. Надо его уговорить.
     - Слушай, мужик, я тебе не как представитель власти, а как земляк скажу
- на фиг ты с этим дерьмом связался?! Пусть этот крохобор сегодня же на этой
постели получит свой инфаркт!  Ты посмотри, что он у тебя забирает? Здесь на
помойке  в любой  момент  можно лучшую  кровать кровать взять,  поверь моему
опыту! Я тебе сам ее до дома донести помогу!..

        x x x

     ...Что-то коллеги мои какие-то  пристальные  стали.  Смотрят... Неужели
этот хозяин пожаловался, что я  его на мушке долго держал? Вот гад,  а я еще
ему кровать отдал... А-а, кажется, труп какой-то нашли. "Рааль" - это что же
такое?
     Да это  же яд!  И место  сходится!  Неужели отравила?!... "Мета"  - это
умерла, женский род. Ну да. А раз Фрида - значит, точно  сука. "Келев" - это
собака!  Все сошлось! Господи! Отравила!.. Может,  не зря ее в 52-м по  делу
врачей...
     - Борис, бо!
     Не  такая  уж она и дура, моя  теща. Вот что значит жизненный опыт! Как
она израильтян вычислила - еврейская  ментальность, что говорить. Сейчас мне
это дело и поручат...
     ...Как  они перед миллионерами  пресмыкаются! Пять человек  на эту суку
смотреть едут! И начальник тут же. И  еще кобеля с собой  прихватили. Что-то
тут не то... И эта "иша", "иша"[9] все время... А что, если "келев" к кобелю
относится, а "иша" к трупу?  Ну да, кобель в женском  роде - это "кальба"...
Значит, сука
     Фрида  загрызла мою тещу. Как  же мы без  второго "теудат-оле"  жить-то
будем?
     Интересно,  за растерзанную цепной сукой империалиста тещу  компенсация
положена?.. А если все-таки "иша"  - не труп, а задержанная, то есть теща? И
компенсацию платить нам?.. А вдруг эту отраву вообще кто-то третий с®ел?!
     Приехали. Труп! Женщины!  Чужой! Действительно, приехали...  А  женщина
явно  из  наших...  Даже загореть, бедняжка,  не успела... Неужели олим  уже
колбасу  с  земли подбирают?.. И советское белье ни с  каким  не спутаешь...
Вот, значит, почему меня с собой взяли... а завтра тещу "возьмут"...

        x x x

     Пока мы кофеи гоняли, ожидая  заявления о пропаже жены, дочери или хотя
бы  соседки  или квартирантки, на роскошном лимузине  подкатил  маленький  и
нахрапистый.  Через  каждые три  слова он кричал "А-кальба  шели!" и даже до
того как прзвучало имя Фрида,  я понял, что теща все-таки сделала свое дело.
Начальник   вяло   отбивался,  потом  махнул  рукой   и  произнес  то  самое
универсальное  "бесэдэр",  которое может  в Израиле означать что  угодно. На
этот раз оно означало, что прозекторам предстоит сверхурочное вскрытие  суки
Фриды.
     От радости, что не  буду  зятем  убийцы, я побежал к  багажнику  помочь
перенести  благородное  животное,  оградившее  граждан Израиля  от  тещиного
теракта. Благородное животное оказалось тяжеленным мраморным догом, и пока я
ее тащил  к полицейскому пикапу, радость мне отравляли сомнения, должен ли я
брать  у миллионера чаевые.  Но  этот гад  их  мне  даже  не  предложил.  Не
досталось мне и морального поощрения - на крылечко  вышел шеф и не  позволил
бедному  миллионеру использовать наш служебный транспорт в его личных целях.
Я  приравнял  себя  к  служебному  транспорту  и самоустранился.  Социальная
справедливость торжествовала мучительно долго. Наконец, коротышка допер свою
суку  до лимузина,  восстановился  в  об®ятиях  кожаного сидения и  отбыл  в
притюремный морг.
     Собаку, естественно, "повесили"  на  меня, и  я сел  разрабатывать план
оперативно-розыскных мероприятий сроком  на 65 рабочих дней. А потом  пришли
результаты анализов. Женщина и Фрида скончались от одного и то же яда.

        x x x

     Иду на всеизраильский рекорд по скорости выполнения сложного задания!
     Когда до конца  рабочего дня труп так и остался бесхозным, коллеги были
неприятно удивлены и ворчали, что у русских все не как у людей. А у самих-то
даже "бичей" нет.  И блатных сук в морге вскрывают. Так за последние полчаса
я стремительно продвинулся от параши-компьютера к столу начальника и говорил
всяческие банальности уже в роли эксперта по русским олим.
     Все, на что хватило воображения моих коллег - это послать меня обходить
близживущих олим с фотокарточкой трупа,  причем  не  черно-белой, а цветной.
Хорошая, кстати, фотография - другой бы на моем месте злоупотребил служебным
положением и загнал  бы ее как  рекламу: "После нашего снотворного вы спите,
как убитая". Интересно, труп в  неглиже  - это эротическая  реклама?..  Нет,
устроюсь-ка  почтальоном  по  совместительству...  Или   страховым  агентом:
"Здравствуйте.  Покойницу  не   знали?   А   сами  от   несчастного   случая
застраховаться не хотите?"
     А я, дурак, иду по стопам Павлика Морозова.
     Подхожу  к  теще. Приглашаю  к  столу.  Достаю  пачку  сигарет. Включаю
настольную лампу. Закуриваю. Пускаю дым и свет  ей  в лицо. Потом пододвигаю
Софье Моисеевне пачку и ласково предлагаю:
     - Курите.
     -  Дурак ты,  Боря,  -  не менее ласково отвечает  теща. - Ты  на  кого
работаешь  -  на  родное  израильское  правительство,  или  на  какое-нибудь
космополитическое общество охраны животных?
     - Знакома вам эта женщина?! - строго спрашиваю  я и надвигаю фотографию
на тещины линзы.
     - Разбирайся со  своими бабами сам, - фыркает она. - У моей знакомой на
морде побольше шерсти было.
     - Ксати,  о  собачках,  - обрываю  я.  -  Вы  же  все-таки  врач, Софья
Моисеевна.
     Должны были  сначала  на  собаках  экспериментировать, потом  на  людей
переходить. А вы, почему-то, наоборот сделали...
     А она мне в лицо смеется:
     - Меня уже капитан МГБ Гольдфельд в тысяча  девятьсот пятьдесят  втором
году  пытался заставить сознаться в отравлениях, которые я не совершала... а
ты пожиже будешь...
     - Ладно,  Софья  Моисеевна, -  говорю  я, -  давайте  хоть раз  в жизни
поговорим серьезно.
     - Серьезно?!  - карандащные тещины брови  выгибаются,  как спины черных
кошек. - С тобой?! Не смеши людей, Боря.
     Вот наглая старуха. Даже не сомневается, что я ее не заложу.
     - Где яд, которым вы отравили суку?!
     - А где яд, которым ты отравил жизнь мне и моей дочери?..


        ПОСЛЕДНИЙ БОЛВАН

     И  это   все  евреи?!  Как   не  уезжал.   Коммунальные  квартиры  пока
единственный  вклад  нашей  алии  в израильскую культуру.  И  всюду  норовят
исполнить то самое
     "вопросом на вопрос" в олимовском варианте:
     -  Я ничего не знаю. Радио  не понимаю, денег для газет нет,  соседи не
хотят говорить со мной по-русски... А вы давно  в стране?.. И уже работаете?
Слышишь,
     Аркаша, а он уже работает. И сколько же вам  платят?.. А вы женаты?.. А
кем вы были в Союзе?..
     В общем, посмотрел я на эту жизнь и понял - у тетки  вполне могли  быть
основания покончить с собой. Эту  версию и надо отрабатывать. В конце концов
теща  же  не по злому умыслу...  В каком-то смысле даже ради меня. Установим
личность, посмотрим семью - а  у кого здесь  в семье все  нормально? Да нет,
видимо  она  одиночка,  раз  никто  не  ищет.  Так  начальнику   и  об®ясню:
"Порядочная  женщина. Предпочла  смерть  массажному  кабинету. Как настоящий
советский человек."
     Нет, ну какой начальник мне тупой попался. Хуже старшины в Афгане. Я же
с каждой улицы по мешку одежды набираю:
     - Простите, вы  в последнее  время, случайно, конечно,  никакую женскую
одежду не находили... Труп же только в белье... Вы ж фото видели... Ищем.
     Мне неудобно, а люди вообще от стыда и ужаса провалиться готовы:
     - Да-да, конечно, но  мы  думали, что  ничья, раз выложена...  Случайно
мимо шли, а тут багаж как раз не дошел... Верочка, сними кофточку...
     Ничего. В конце дня я всеми этими мешками кабинет шефа забаррикадирую и
потребую повышения  зарплаты. Еще  парадную форму и  мотоцикл. Нет,  пикап -
чтобы на горбу мешки не таскать...
     ...Да-а, с парадной формой придется  подождать. Вот  так -  собираешь с
миру по  нитке на парадную форму, а стоит отойти на минуточку, свои  же олим
мешочки тырят. Вот точно, что "все мы из гоголевской "Шинели" вышли". Ну и к
лучшему. Все равно коллеги не оценят, что наши люди, чтобы помочь следствию,
лучшее с себя снимали. В патриотическом порыве. Им чем больше притащишь, тем
они хуже об олим думать будут.
     Не  буду  я  и этот мешок  тащить. Пусть  идет естественный  круговорот
штанов  в  природе.  И  хоровод  юбок.  Все  равно еще  столько  же  наберу.
Осчастливлю-ка лучше эту симпатичную девушку:
     - Хабуба![10]
     Ишь, шарахнулась. Решила, что террорист замаскировался.
     - Да  свой я, свой.  Мы  тут у  одного  матерого  контрабандиста  мешок
импортных шмоток конфисковали. Есть в Израиле отдельные негативные явления.
     Примите в подарок: от нашей миштары[11] вашей мишпахе[12]!
     Приятно, когда  тебя понимают.  А  на иврите пока флиртовать научишься,
уже  незачем  будет...  Хорошая  девушка,  культурная. Другая бы прямо здесь
рыться  начала.  А  эта стесняется. Могла бы и просто  мешок забрать, а  она
вместе с ним и меня пригласила. Может,  и чаем  напоит.  Или даже кофе.  Или
даже  ... А взгляд  у нее настороженный.  Наверное, все-таки  боится,  что в
мешке бомба. Поэтому и пригласила. Ладно, посмотрим...
     ...Угу, посмотрел. Не так уж плохо. Уютная вполне квартирка. Не простая
олимочка попалась.  Может, она и не на женские тряпки позарилась,  а на  мою
форму? И кофе не самый дешевый, и печенье дорогое.
     - Мариша, у тебя муж что, уже работает?
     Гадом буду,  на  слове  "муж" дернулась.  Значит,  точно  ему  изменить
собирается. Интересно,  с кем? Х-ха. Первая измена на  Святой земле  -  тоже
этап  в жизни женщины. И далеко не  каждой удается  сделать это с  настоящим
израильским  полицейским.  А  для   адона  полицейского   это  будет  первое
злоупотреблние...   нет,   скорее   всего   просто  употребление   служебным
положением. Какое уж тут зло? Тоже важная веха в карьере...
     - Работает. Только давай чуть тише - ребенка разбудишь...
     Ладно,  ладно, громко смеяться  не будем. Перейдем на интимный шепот  -
будить ребенка нам ни к чему. Тем более, если он или она уже разговаривает:
     - Мальчик или девочка?
     - Второе...
     - И сколько же лет твоей дочке?
     - Примерно год... Ладно, я возьму вот эти.
     - Да бери еще, вот это платье тебе очень пойдет.
     - Думаешь?
     - А ты примерь.
     Она  ушла  в соседнюю  комнату,  а  я  прикидывал как  бы  поэлегантней
проскочить ту самую грань между "салоном" и "спальней"? Смешно признаваться,
но  до сих пор переход этой грани требует от  меня  тех же  усилий, что и  в
семнадцать.  Есть  во всем  этом  какое-то циничное признание  в  предыдущем
лицемерии.  И  если женщина  почувствует  твою неловкость, она увидит  в ней
собственное падение и никогда тебе этого не простит... Поэтому я говорю себе
- а  что  ты,  собственно дергаешься, парень?  Ты  что,  все  еще  "русский"
интеллигент в третьем поколении? Мы, простые ребята из миштары обычно делаем
морду  кирпичем и  трахаем этих олимок когда  хотим,  как хотим, где хотим и
сколько можем.
     Я  сделал морду  кирпичем и  все-таки  (ведь три  поколения  старались)
произнес:
     - Извини, что без стука.
     Конечно, на  этой рефлексии  я  припозднился секунд  на десять, она уже
начала  натягивать это платье. Но в этом был  свой плюс,  потому  что тесное
платье не  давало  ей  не  то,  что  шевельнуть руками,  а  даже  возмущенно
посмотреть.  Иэ под  платья  торчало  все,  что надо.  В смысле, все то, что
торчало, было что надо! И  белье олу из России не  выдавало. С платьем у нее
заклинило  напрочь,  наверное обе  руки  в  один  рукав попали.  И,  пытаясь
освободиться, она извивалась. Она та-ак извивалась...
     Я  смотрел  на  этот "танец  живота" как  последний болван, пока из под
платья обиженно не донеслось:
     - Что стоишь, как последний болван?! Помоги!
     И полиция пришла на помощь временно одинокой гражданочке...


        НОРМАЛЬНОЕ ЖЕРЕБЯЧЕСТВО

     Даже  единственный  бдительно  сохраненный мною  мешок  вывел  шефа  из
обычного  улыбчивого  равновесия. Он произнес темпераментный монолог о  том,
что  израильтяне  порядочно  оскотинились,   если  предпочитают  такие  вещи
выкидывать,  а не занести соседу оле. А я стоял и радовался не только за его
духовный  взлет,  но особенно тому,  что  мы начинаем понимать друг друга и,
может  быть, сработаемся,  если я, зная лишь каждое десятое слово,  все-таки
ловлю  общий  смысл шефовой речи. А последнюю обобщающую фразу: "Давно войны
не было!" я даже понял полностью.
     Пользуясь  упоительным  моментом  слияния наших душ, я  решил подсунуть
шефу  версию о самоубийстве.  В  моем  переводе  на  мой  же английский  она
выглядела настолько убогой, что он беспардонно  прервал меня. И на столь  же
скудоумном английском растолковал, что когда  "русский" возвращается на свою
историческую родину, он не может совершить самоубийство, во всяком случае, в
течение  первых  месяцев, поскольку  это время  он  пребывает  в  эйфории от
осуществления  многолетней мечты, изобилия  исторических мест  и товаров,  и
полного  государственного  обеспечения.  Он  понимает,  что  мне  негде было
изучить  основы психологии, но  даже элементарная  логика и наблюдательность
подсказывают,  что  покойница  не  провела в  Израиле и месяца.  Но, как  ни
странно,  похоже,  что  я  действительно  попал  пальцем  в  небо  -  и  это
самоубийство.  Только, конечно, не новой репатриантки,  а туристки  из  СССР
Киры Бойко, которая приехала к нам несколько  дней назад, увидела, что такое
нормальное общество, и решила остаться здесь навсегда хотя бы таким образом,
ибо не попадала под закон о репатриации. Потому что была не такой "русской",
как я, а настоящей  русской.  Вот сейчас приедет ее  подруга, опознает,  и я
смогу заняться собакой Фридой. А после Фриды меня, даст Бог, отправят отсюда
в полицейскую школу.
     Приехала подруга  - Анат бат Ицхак - говорят, в  предыдущей алие менять
фамилию на отчество считалось  хорошим тоном. В  принципе, обычная советская
баба,  но  уже  с  легким акцентом и  прочими намеками на заграничный  шарм.
Впрочем, к летающим  тараканам она все еще относится плохо - когда в  момент
опознания на  Анат спикировал  племенной  рыжий экземпляр, она шлепнулась  в
обморок. А когда очнулась, наотрез отказалась признать в трупе свою  подругу
Киру.
     Начальник  мягко настаивал, отпаивал пивом, очень уж ему хотелось снять
стресс и вернуть  Ицхаковне память. Первое ему вполне  удалось, Анат выпила,
закурила, пококетничала с шефом, посетовала на одиночество. Но и только.
     - Слава Богу, это не Кирка, - сказала  она. - Кирка ведь красавица. Как
такая красивая женщина может бесследно исчезнуть в такой маленькой стране?
     -  Найдется, - потускнел шеф. - "Сопровождает" кого-нибудь. Россия ведь
валюту не меняет.
     Мне же шеф об®яснил, что туристку эту теперь никто не найдет. Наверняка
она "залегла" в массажном кабинете.
     Потом шеф  подвез  меня  прямо к дому убийцы, а  я  шел  по лестнице  и
пытался  вспомнить  о  теще  что-нибудь хорошее,  чтобы  избежать  искушения
совершить за нее чистосердечное признание.
     Перед  дверью  я  вспомнил,   что   когда  меня  после  исключения   из
университета  забрили  в  армию,  именно  теща сама  запекла мне  в  пирожок
перочинный  ножичек с  откр