Петрович  вздохнул,  - а  может  быть, просто
привык. Так мы свои привычки  любим больше  всего на  свете. Ты  смотри,  по
ошибке сам не хлебни, отдашь богу душу раньше времени.
     Артеменко понять последней фразы не мог, и Юрий Петрович рассмеялся.
     -  Я  пошел. Хвоста за тобой нет, я уверен, что милицейский дружок твой
Володю Артеменко ни  в чем  не подозревает, действуй спокойно. Да,  капсулу,
что у тебя осталась, в туалет  выброси. Яд хранить опасно, не убьет сегодня,
обязательно убьет завтра.
     Артеменко не знал, что капсулы с  ядом у него уже второй  день нет. Так
закончилась его встреча с Лебедевым, а сейчас Артеменко рассказывал девушкам
давно  забытый анекдот и  нащупывал в  кармане шкалик, как  бы его  вместе с
платком не  вытряхнуть. Толик шел чуть впереди, ни куртки, ни  пиджака он не
носил, брюки в обтяжку, в задний карман шкалик не сунешь. Хорошо Петровичу у
пульта дистанционного управления сидеть и командовать.
     -  Володя.  -  Майя  сжала ему  локоть. - Когда  рассказываешь анекдот,
полагается не хмуриться, а смеяться.
     "Я не справлюсь,  - рассуждал тем временем  подполковник Гуров, - точно
не  справлюсь,  необходимо звонить  в Москву,  просить  помощи.  А сейчас  -
отменить выездной обед и вернуть всех в гостиницу".
     Гуров  догнал  Толика  Зинича  и  негромко,  четко  выговаривая  слова,
заговорил:
     -  Толик, мы  нашли твоего пожилого приятеля, который тебя  бросил.  Не
крути  головой и закрой рот. Если тебя умный  человек  в номере запер,  надо
сидеть и терпеливо ждать, пока выпустят.
     - Товарищ начальник, - пробормотал Толик, - Лев Иванович, я думал...
     - Не  надо, - перебил Гуров. - Я сейчас от тебя отойду, через несколько
минут ты скажешь, что возвращаешься в гостиницу. Не об®ясняй почему, надо, и
все,  точка. Вся  компания тоже вернется. И  ты  весь оставшийся день будешь
ходить за мной как привязанный.
     - А если все не вернутся? - Толик икнул.
     -  Вернутся.  -  Гуров  остановился, подождал  Артеменко  и девушек.  -
Друзья, надо торопиться на пляж, хоть немножко загореть.
     Таня  чуть  кивнула,  Артеменко  безразлично  пожал  плечами,  окликнул
Кружнева.
     -  Леня,  ты что, словно принц  датский,  в уединении решаешь надоевший
всем вопрос?
     - Я уже решил, - ответил Кружнев.
     Каждый  в  этой веселой  и  беззаботной компании принял решение, что он
будет  сегодня  делать и  чего  не  будет.  Но  все ошибались. Ошибался даже
профессиональный сыщик, чего же ждать от остальных?

        ПОСЛЕДНИЙ ВЕЧЕР

     "Я свое возвращение подготовил, Таня  последует  за  мной.  Как  только
Зинич повернет, за ним бросится и преступник", - рассуждал Гуров.
     Так все и произошло. Поднимаясь по лестнице гостиницы, Майя сказала.
     - Толик, зайди, ты мне нужен.
     - Сей минут, госпожа, - ответил Толик и побрел за подполковником.
     Гуров пропустил его в номер, запер дверь.
     - Садись и рассказывай,  времени выслушивать вранье у меня нет.  Когда,
где к тебе  подошел  невысокий плотный  мужчина,  лет  шестидесяти, чем тебе
пригрозил, что от тебя потребовал? Выкладывай, Зинич, быстро.
     - Какой мужчина? - На Толика опять напала икота.
     - Я ни разу в жизни не ударил допрашиваемого - Гуров угрожающе двинулся
на Зинича. - Мы не в служебном кабинете, сейчас не допрос, дружеская беседа.
     - Прокурор! - прошептал Толик, втягивая голову в мощные плечи.
     - Будет прокурор, обязательно! Говори!
     -  Все,  все,  гражданин  начальник,  я ни  в  чем  не  виноват.  Девка
выбросилась из окна сама.
     - Я задал тебе вопросы, отвечай по порядку.
     - Понял, сейчас, вот только соберусь с мыслями. Зазвонил телефон. Гуров
снял трубку, сказал:
     - Слушаю.
     - Артеменко говорит. Лев Иванович,  вызовите милицию и срочно приходите
в триста шестнадцатый. Гуров положил на стол блокнот и шариковую ручку.
     - Сиди и пиши! Из номера выберешься - посажу в изолятор!
     Дверь номера, в  котором  жила Майя, была  приоткрыта. Гуров вошел  без
стука.
     Майя  лежала  на  полу,  запрокинув  голову,  оскалившись,  смотрела  в
потолок.  Подполковник Гуров покойников  в  своей жизни  видел, и  проверять
пульс у Майи не стал.
     Таня  и  Артеменко  сидели  в  креслах,  сложив руки на коленях,  будто
примерные ученики.  Из  прокушенной  губы  Тани  стекала  кровь,  из  широко
открытых глаз Артеменко бежали слезы.
     - Так и сидите, - устало сказал Гуров  и  позвонил в  отдел.  - Товарищ
майор, приезжайте, возьмите с собой группу и следователя прокуратуры.
     Артеменко  медленно  поднялся и  начал  двигаться вдоль стены, стараясь
держаться от тела как можно дальше.
     - Сядьте на место, - механически сказал Гуров.
     -  Мне  надо в свой  номер. -  Артеменко опустился  в кресло, удивляясь
собственной наивности. Никуда его не выпустят.
     Можно  попроситься в туалет, но подполковник обязательно войдет за ним,
и, кроме унизительной сцены, ничего не получится. Надо  сидеть  смирно, если
он начнет дергаться, только привлечет к себе внимание.
     В коридоре раздались голоса, шаги, первым  к стоявшему в дверях  Гурову
подлетел Отари. Гуров  дал возможность майору заглянуть в номер, обратился к
следователю прокуратуры.
     -  Вот  такие  дела. Девушка, которая сидит в кресле, - офицер милиции,
если вы разрешите, я ее заберу, вы сможете допросить ее чуть позже.
     Следователь прокуратуры,  худощавый  немолодой  человек,  оглядел место
происшествия, повернулся к стоявшему за его спиной врачу.
     -  Начинайте,  -  потом  внимательно  посмотрел  на  Гурова. - Старшего
лейтенанта я знаю. Если она вам нужна... - Он  пожал плечами.  - А  мне, Лев
Иванович, вы ничего не хотите сказать? Вы, как  мне успели сообщить, человек
опытный.
     -  Пожарник, в присутствии  которого  спалили дом, должен заткнуться. -
Гуров взглянул на Отари. - Где Екатерина Иванова?
     - Дорогой, зачем нужна горничная? Сейчас до нее?
     -  Товарищ  майор.  -  Гуров  сдержал  себя,   вздохнул,  повернулся  к
следователю. - Здесь яд, думаю, девочку убили по ошибке. Хотя и не поручусь.
В номере находится  человек  опасный. Не выпускайте его  из поля зрения,  не
разрешайте вынимать что- либо из карманов.
     -  Хочу официально  заявить, -  Артеменко,  за которым  Гуров продолжал
следить неотрывно,  подбежал к дверям. - Когда я  вошел в номер, девушка уже
была мертва! У меня есть  свидетель!  Задерживать меня вы не имеете никакого
права!
     -  Владимир  Никитович, умерла  женщина, которую  вы любили,  -  сказал
Гуров. - Ведите себя достойно.
     -  Я не могу, не  могу здесь находиться! - Артеменко  почувствовал, что
нашел выход из положения. В данной ситуации истерика не только допустима, но
и  естественна.  -  Хотите  задерживать,  задерживайте,  приставьте  охрану,
заприте меня в моем номере! Только не здесь, будьте людьми!
     Следователь увидел, как Гуров отрицательно покачал головой, и сказал:
     - Я вас  понимаю, однако  порядок  нарушить  не могу. Доктор,  помогите
товарищу.
     Врач сделал Артеменко укол, а Гуров жестом вызвал Таню.
     - Отари, мне нужна машина. А сейчас пройдите оба ко мне в номер.
     Толик, не знавший о случившемся, сидел за столом и сочинял.
     Гуров бегло просмотрел его творчество, бросил листки на стол.
     -   Несколько  минут  назад  убили   человека,   ты   можешь  оказаться
соучастником.
     По выражению лиц Тани и майора Антадзе Зинич понял: его  не запугивают.
И порвал свою исповедь на мелкие кусочки.
     - Все, все! - Зинич схватился за грудь.
     Гуров махнул на него рукой.
     - Товарищ  майор, потолкуйте с гражданином. Через десять минут я должен
знать правду.
     Когда майор  вывел Зинича  из  номера и закрыл  за собой  дверь,  Гуров
указал Тане на кресло, сел сам, достал сигареты.
     -  Какой-то  кошмар, так неожиданно.  -  Таня  запнулась.  -  Извините,
товарищ подполковник, вам нужна! факты, а не эмоции.
     -  Давай  подряд, с момента, как  мы  расстались  в  коридоре. -  Гуров
закурил. - Напоминаю, Майя позвала Зинича, вы пошли в номер.
     - Мы  вошли в  номер, -  повторила Таня. - Я  зашла в  ванную, дверь за
собой не закрыла, причесывалась. Да, в номере, естественно, никого не  было.
Тут же зазвонил телефон. Майя сняла трубку и сказала "Отстань, все ты врешь,
мне  надоело!"  - и бросила  трубку. На  столе стояла  бутылка коньяка. Майя
налила в  два стакана, сама выпила, мне  не  предложила, лишь кивнула. Затем
она сказала  "Начинать новую жизнь пошло,  но я попробую.  Татьяна,  я выйду
замуж, рожу сына, растолстею. Представляешь? Начну жить скромно, от зарплаты
до  зарплаты,  проживу долгую, скучную  жизнь,  и когда тихо умру, надо мной
фальшиво поплачут".
     - Потом она...  - Таня  задумалась.  -  Она  открыла  гардероб,  что-то
достала, кажется,  из кармана своего голубого  жакета.  Знаете, у  нее такой
наимоднейший жакет, с подкладными плечами?
     Гуров наимоднейшего жакета не помнил, но согласно кивнул.
     - Майя держала в руках что-то очень маленькое, я не рассмотрела, честно
сказать,  я  ее  почти не слушала  "Вот яд  смертельный!  -  Она  театрально
взмахнула рукой. - Я глотну - и все! Ни мужа, ни сына, ни  скучной старости!
Мой труп! А вы вечером в этом кошмарном ресторане устроите поминки". Все.
     - Как все? - не понял Гуров.
     -  Майя что-то  проглотила,  сделала шаг  и  упала. -  Таня расстегнула
воротник блузки. -  Я  ничего  не поняла, даже рассмеялась. Дверь открылась,
вошел Артеменко и сказал "Майя! О боже!" Я хотела подойти к ней, но Владимир
Никитович  меня не подпустил,  нагнулся к ее  лицу, словно хотел поцеловать,
затем позвонил вам.
     - Он не слушал сердце, не проверял пульс? - спросил Гуров.
     - Нет, он вроде знал, что Майя мертва.
     - Хорошо.  - Гуров в сердцах  ругнулся. - Что я говорю? Ладно.  Слушай,
Татьяна, внимательно. Ты срочно найдешь горничную Екатерину Иванову.
     Гуров  инструктировал Таню  долго и  тщательно,  просил повторить  свои
вопросы, дважды поправлял ее, когда девушка нарушала их последовательность.
     Зинич,  естественно, рассказал  все.  Когда  пришел Гуров,  парень  уже
оправился от шока и мог свою историю повторить гладенько.
     Отари  смотрел  на  Зинича грустно,  понимая,  что  парня  использовали
"втемную".  Лебедев  на  очной  ставке от  всего  откажется, его не взять. И
прекрасно! Все изменилось, утром подполковник Гуров  был  его другом. Сейчас
он главный враг. Он его не поймет, потому и знать ничего не должен.
     Гуров почувствовал, сейчас  Зинич говорит  правду,  значит, главаря  не
взять. Конечно, планы мы его рушим, но истину на свет не вытащим и виноватых
не накажем. Ни Артеменко, ни Кружнев показаний не дадут, а с тем, что у меня
есть, - все равно, что с мелкашкой на медведя.
     Отари и Зинич о  чем-то спорили, Гуров опустился в кресло и равнодушно,
без всякой злости сказал:
     - Заткнитесь.
     "Еще  недавно я не позволял себе  так разговаривать  ни  с  кем". Гуров
взглянул на Отари, хотел извиниться, но лишь поморщился.
     - Пустяки, дорогой. Ты просто устал -  сказал Отари и кивнул Зиничу  на
дверь. - Выйди, подожди в коридоре.
     -  Дайте  минуту,  майор.  Если  Татьяна  добьется  успеха,  необходимо
горничную  Иванову  официально допросить. Кружнева  задержать в  порядке сто
двадцать второй, на семьдесят два часа. - Гуров встал.
     - За что задержать? - Отари старался говорить спокойно и не размахивать
руками.  -  Лев  Иванович,  почему ты  не  можешь  мне  все об®яснить?  Я не
деревянная фигурка, которую на шахматной доске переставляют.
     - Времени нет, - ответил Гуров.
     - Я задержу! Ты  не  докажешь!  Кто за  незаконное задержание  отвечать
будет?
     -  Майор Антадзе, естественно. - Гуров  даже пожал плечами. - Артеменко
тоже задержать, и у  обоих  из®ять все, вплоть  до носовых  платков я уже не
говорю об авторучках.  Передай следователю, если не докажете вину Кружнева и
Артеменко  и через  семьдесят  два  часа  их  отпустите  вас  по головке  не
погладят. А если в гостинице еще одного человека убьют?  Работай. Зинича  со
мной в машину
     Гуров уже открыл дверь, неожиданная мысль остановила его.
     - Черт побери! Нельзя задерживать. Разведи их по номерам, посади с ними
людей, пусть читают журналы и пьют чай. Спиртное у Артеменко отбери.
     Отари  подумал,  что еще одного  человека  в  гостинице сегодня убьют и
никто этому не помешает, даже подполковник Гуров.
     В  этот  день  Юрий  Петрович  поднялся  рано,  пребывая  в  настроении
противоречивом. Вчера  Володю Артеменко удалось уговорить,  однако парень он
оказался  хлипковатый.  Леня  Кружнев  человечек железный, но  неуправляемый
способен   выкинуть   любое   коленце.  Положение,  казалось  бы,  дерьмовое
радоваться  нечему.  С  другой  стороны,  ситуация  за  последнее  время  не
ухудшалась.  Половину  требуемых  денег  он  семье  южанина передал,  вторую
половину  обещал  отдать  после суда.  Значит, о  том,  чтобы Юрий  Петрович
Лебедев находился на свободе позаботятся.
     Зазвонил телефон, звонок был  междугородный. Лишь вчера Лебедев сообщил
в Москву свои новый номер, кому-то уже неймется. Он снял трубку.
     - Здравствуй.
     Абонент  не представился, но Лебедев  сразу узнал его. Звонил тот самый
человек  с грустными  глазами,  что в Москве  передал  от  "южанина"  привет
"попросил" деньги и потребовал ликвидировать Артеменко и Зинича.
     - Нужный тебе  человек не местный, из Москвы твой друг. Власти вышли на
него,  требуют к себе. Если он попадет в кабинет  следователя,  всем  конец,
тебе тоже. Я дал тебе документ на...
     - Помню, - перебил Юрий Петрович.
     - Действуй  немедленно твоя  судьба  в твоих  руках. - Абонент  положил
трубку.
     "И  откуда  он все  знает? - думал  Лебедев.  -  В тот раз о  пальцевых
отпечатках  на шкатулке, теперь, что прокуратура  вышла на Артеменко? Ну это
дело не мое..." Лебедев написал майору Антадзе письмо и отнес в отдел.
     В это время оперативники уже выходили на некого "Ивана Ивановича".
     Он  вернулся  в  гостиницу  и  начал  анализировать  ситуацию.  Антадзе
ослушаться не посмеет,  не допустит,  чтобы отец и дед сели в тюрьму значит,
часы Володи Артеменко сочтены. Сам он Юрий Петрович Лебедев  вне опасности и
к происходящему, и  к  тому, что сегодня вечером должно случиться,  никакого
отношения не имеет.
     Гуров вошел  без стука,  прервав  размышления  Юрия  Петровича на самом
интересном месте.
     - Я не здороваюсь, так как  здравствовать вам не  желаю. - Гуров закрыл
за собой  дверь. - Вы Юрий Петрович Лебедев,  я  - Лев Иванович Гуров. Вы  -
преступник,  я   подполковник  милиции,  такие   встречи  время  от  времени
происходят.
     - У вас наверняка имеется документик, но не беспокоитесь верю на слово.
- Юрий Петрович  опустился  в кресло, жестом пригласил  Гурова садиться. - А
что человек преступник устанавливает только суд. Вы это знаете не хуже меня,
судя  по  возрасту  и  званию  оговориться   не  могли,   значит,  умышленно
оскорбляете.
     - Точно, - Гуров кивнул.  -  У  меня  с доказательствами  дело  обстоит
плохо, решил обидеть, может вы сгоряча подбросите в огонь дровишек.
     - Это вряд ли, -  ответил Юрий Петрович и подумал, что если бы у Гурова
было  плохо  с доказательствами, то он бы так  не говорил. - Думаю, вызывать
милицию и выпроваживать вас бессмысленно?
     - Правильно думаете. Я у вас пока, - Гуров сел  в кресло, - как частное
лицо,  такой нахальный незваный гость.  Можете не  сомневаться,  следователь
прокуратуры,  официальный  допрос, очные ставки,  все будет  не  волнуйтесь.
Давайте сначала мирно побеседуем.
     - Нет. - Юрий Петрович поднялся. - Мирную беседу мы пропустим. Начнем с
официального протокола.
     "А чего  я  ждал?  -  подумал  Гуров.  -  Такой человек  на  беседу  не
согласится. Позиция  у меня слабенькая, если он это поймет, то  обнаглеет, и
следователю с ним не справиться".
     -  Имеете  полное  право,   -  Гуров  тоже  встал.  -  Я  подумал,  что
разговаривать  здесь   приятнее,  чем  в  милиции.  Следователь  прокуратуры
проводит осмотр места происшествия. В "Приморской" от мгновенно действующего
яда  умер человек.  Пока следователь  осмотр не закончит и всех не допросит,
вами заниматься не начнет придется ждать.
     - А я-то здесь при чем? - удивился Юрий Петрович и вновь сел в кресло -
Чушь какая-то!
     -  Действительно - согласился Гуров.  - Серьезный  человек финансист  и
вдруг какой- то яд бессмысленные убийства. - Он сокрушенно вздохнул и развел
руками. - Я здесь  отдыхаю вообще человек сторонний, но мне любопытно стало,
я и согласился за вами под®ехать.
     "Быстрее надо говорить, больше информации не дать ему времени на анализ
-  думал  Гуров.  -  Я  сам  себе   противоречу,  но  он  не  должен  успеть
сориентироваться"
     - Я розыскник моя  клиентура все больше  кистенем да фомкой пользуется,
ну   сегодня   уже  пистолет   и   отмычку   освоила.  Вы   ведь  должны  по
республиканскому  делу  о  хищениях  и  взятках  в  особо  крупных  размерах
проходить,  но вас пока подследственные  с  собой  не берут. - Гуров говорил
быстро, легко, перескакивая с одного на другое, словно речь шла о ерунде.  -
Я  в вопросах хищений  и взяток полный  профан  вы  же  знаете, у нас  узкая
специализация.  Убийствами  я занимаюсь,  в их  раскрытии  кое-какие заслуги
имею. Я и  говорю местным  властям, крупный финансист перекраситься в убийцу
не может.
     - Я  и в "Приморской" ни разу не  был,  -  Юрий Петрович  растерялся, -
легко доказать.
     - Они говорят, мол, незамедлительно задержать Лебедева  Юрия Петровича.
Он под чужим именем жил  в городе, встречался тайком с Зиничем и  Артеменко,
наверняка... - Гуров  спохватился,  вроде  бы сказал лишнее. -  Я  с  вашего
разрешения боржомчика выпью.
     - Конечно, конечно. - Юрий Петрович открыл стоявшую на столике бутылку,
наполнил  бокал. - Прямо  фантасмагория, - пробормотал он, пытаясь отгадать,
кого  же убили и что конкретно против  него могут иметь. - Как это под чужим
именем?  Какой  Зинич?  Какой  Артеменко?  Вот   мои  документы,   абсолютно
подлинные.
     Он вынул из кармана паспорт и бросил на стол. Гуров удобно расположился
в  кресле, пил боржоми, на паспорт даже  не взглянул.  "Надо  подбросить ему
мысль, что я с местными властями в конфликте. В мое стремление ему помочь он
никогда не поверит, а в ведомственные распри поверить может вполне".
     - Ребята из  УБХСС  и прокуратура гигантоманией страдают. Только  у них
дела миллионные,  а в угро копеечные делишки.  Лебедев, конечно, преступник,
тут я  с  ними  согласен.  - Гуров взглянул на хозяина и развел руками, мол,
извини, от истины не отступлюсь.  - Так и берите Лебедева  по его делу. А  в
мои  кровные  дела,  на которых,  фигурально  выражаясь,  я собаку с®ел,  не
лезьте.
     Гурову  не понравилось,  что  Юрий  Петрович  молчал,  значит,  думает,
сопоставляет. Необходимо его огорошить, запутать.
     - Я согласился за вами под®ехать интересно  выяснить  некоторые  детали
без  протокола,  может вы  сболтнете  чего  лишнего!  -  Гуров  заразительно
рассмеялся, словно приглашая хозяина поддержать забавную игру.
     Подполковник  не  сомневался,  что преступник ничего лишнего не скажет,
добивался  не  дополнительной информации, а  чтобы Юрий  Петрович  некоторые
факты признал до встречи со следователем.
     -  Вы,  я  вижу  человек  веселый,  -  начал  осторожно  Юрий Петрович,
контролируя каждое свое  слово. - Только  разделить вашего веселья не  могу.
Проживаю  я по своим документам,  ни  с кем  тайно  не  встречался,  а  уж к
убийству в гостинице тем более никакого отношения не имею.
     - Очевидные  вещи отрицать неразумно! -  Гуров вновь  рассмеялся -  Как
говорится, маленькая  ложь  рождает  большие подозрения.  Квартиру  вашу  на
Фестивальной нашли кафе "Красный мак" где вы пили коньяк из ча