перегнало
нас. Мы засекли группу пловцов, идут по направлению к нам.
     - Капитан-лейтенанта Козырева, на мостик.
     Запыхавшийся Козырев вскоре оказался передо мной.
     - Акустики поймали группу пловцов. Мы их можем остановить?
     - Я уже в курсе. Там их человек 15-20. Идут быстро  на  вспомогательных
плавсредствах. Так что встретятся с нами минут через 20, если сейчас выйдем.
Разрешите с группой я пойду сам.
     - Я ждать тебя здесь не могу. До Фао 160 километров. Дойдешь?
     - Дойду.
     - Против акул возьми пакеты.
     - Взял. До свидания, товарищ капитан.
     Хороший мужик этот Козырев.
     - Старпом,  свяжись  со  штабом  ВМС  Ирака, пусть дадут проводника или
шкипера через минные банки.
     Через пол часа мы встали в хвост танкеру, который уверенно нас повел  к
берегу Ирака.

     Порт встретил нас настороженно. Разбитые терминалы, говорили о том, что
здесь  похозяйничала  авиация  США и НАТО. Нас подвели к такому же разбитому
терминалу и подкатили две цистерны из-под спирта.  Подводная  лодка  наконец
всплыла  и  Лев  Борисович  принялся  командовать и ругаться с обслуживающим
персоналом порта.
     - Переведите им,  капитан,  нужны  не  водяные  насосы,  а  масляные  и
мощностью выше 300 киловатт.
     После длительных препирательств, иракцы притащили насосы и обеспечив их
питанием   быстренько   смылись.   Пришлось  ставить  двух  наших  механиков
обслуживать перекачку. Я пошел к начальнику порта  и  после  долгих  поисков
нашел его в разрушенном складе.
     - Я капитан русского судна "Академик Павлов".
     - Здравствуйте,  господин  капитан. Я уже в курсе. Из Багдада несколько
раз звонили, требовали срочно прислать груз. Сделаю все что в моих силах.
     - У меня к вам просьба.  Не  посылайте  две  цистерны  вместе  в  одном
эшелоне. Пошлите вторую цистерну через сутки после первой.
     - Думаете будет диверсия?- встревожился начальник.
     - Уверен будет. Нужна хорошая охрана.
     - Я  постараюсь  сделать  все что вы предложили и скажу военным, что бы
усилили охрану эшелонов.
     Я пошел на корабль. На большой высоте крутился самолет-разведчик НАТО.
     Нехорошее предчувствие хлынуло на меня.
     Заполненные цистерны ушли в ворота разрушенных складов.
     Я вызвал к себе опального капитана Антонова и  капитана  второго  ранга
Шмелева.
     - Товарищи  офицеры,  мы  выполнили  свое  задание  и доставили груз по
назначению. Сейчас лодка пойдет к 5  пирсу,  заправиться  горючим,  заправит
танки  для  балласта  нефтью  и отправиться самостоятельно домой. Командиром
лодки назначается капитан второго ранга Шмелев. Его помощником  и  штурманом
будет капитан Антонов.
     - Есть.
     - До свидания, товарищи офицеры.
     Я обнял Шмелева и опального капитана.

     Мы  стали  по  руслу  реки  подниматься  до Барсы, что бы там встать на
ремонт винта и срезать эти  уже  ненужные  гидравлические  зажимы  на  брюхе
корабля,  когда  меня  догнал  большой  катер.  На палубе стояло 8 пловцов с
опущенными головами. Большое черное тело лежало у их ног.
     - Кто?- прокричал я.
     - Капитан-лейтенант Козырев,- ответил хриплый голос.
     - Остальные где?
     - Остальные погибли.
     На палубе молча плакала Скворцова.
     - Стоп  машины.   Боцман   отдать   якорь.   Спустить   трап.   Принять
капитан-лейтенанта Козырева на корабль.
     Когда  тело  Козырева  оказалось  на  судне,  я  приказал,  несмотря на
стенания шкипера, разворачиваться назад, в Персидский залив. Там  мы  отдали
последние почести храброму офицеру и похоронили по морскому обычаю в море.

     Мы  опять  двинулись в Басру. Я пришел в свою каюту и, посидев немного,
включил радиоприемник. Родной женский голос передавал последние известия.
     - ... Министр иностранных дел России Козырев осудил действия  Ирака  по
захвату  Кувейта,  а так же за применение иракской стороной ракетного оружия
типа "Скат", против мирного населения Израиля...
     Мне стало совсем противно. Я  вышел  из  каюты  и  направился  к  каюте
лейтенанта Скворцовой.
     - Мария Андреевна, к вам можно,- постучался я.
     - Капитан?- она глядела на меня с изумлением.
     - Да, я пришел поговорить с вами.
     - Проходите, товарищ капитан.
     - Меня еще зовут Игорь Георьгиевич.
     - Садитесь, Игорь Георьгиевич.
     - Мария  Андреевна,  я  ужу  из  флота.  Я  решил  написать  рапорт  об
увольнении.
     Она кивнула головой.
     - Я  много  врал  иностранцам,  своим,  убеждая  себя  и  их,  что   мы
придерживаемся  каких-то  идеалов  и  выполняем задание родины, но сегодня я
окончательно понял, идеалов нет. Мы выполняем задания, которые  противоречат
статусу нашей родины. Вы меня поняли?
     Она опять кивнула головой.
     - Я написал рапорт об увольнении и рейс домой будет последним.
     Скворцова раскачивалась корпусом на койке и задумчиво смотрела на меня.
     - Я  пришел  к  вам,  потому  что  мне не кому выложить свои сомнения,-
продолжал я,- я просто душей чувствую, что вы меня поймете.
     Головка с аккуратной прической опустилась вниз и опять поднялась.
     - Я вас очень хорошо поняла, Игорь Георьгиевич.
     - Тогда я пойду. Спасибо, что выслушали меня.
     - Разве разговор уже кончился? А как же я, Игорь Георьгиевич?
     Я смотрел на нее и молчал.
     - А что же со мной?- повторила она.
     - Если бы вы, Мария Андреевна согласились, я был бы не против,  что  бы
мы ушли с этой службы вместе.
     В  иллюминатор  с берега ударил пронзительный грохот. Мы оба посмотрели
туда, потом вскочили и побежали на мостик.
     - Что там, старпом?
     - Там, за Басрой мощный взрыв.
     - Это, наверняка наш груз,- сказала  Скворцова.-  Все  труды  и  жертвы
оказались напрасны. Я согласна уволиться вместе с вами, Игорь Георьгиевич.

     Война  еще  шла.  Мы  сделали  обратный рейс, но уже кратчайшей дорогой
через Суэцкий канал. Уже в Севастополе мой рапорт был принят  и  меня  через
два месяца уволили. Мы с Машей приехали к ее родителям в Ленинград в надежде
в  этом  городе начать новую жизнь. Как только с квартирой все уладилось, по
телевидению сообщили, что на  Израиль  стали  падать  снаряды  выпущенные  с
территории  Ирака,  гигантской  сверх-пушкой.  Всего  до  конца войны на эту
страну упало 48 снарядов, причинив массу разрушений  и  жертв  среди  мирных
жителей.   Почему  американские  и  натовские  самолеты  не  разбили  пушку,
останется загадкой для многих поколений.

     Хорошо когда у тебя есть свой дом и на него никогда не упадет  ни  один
снаряд, ни одна бомба,- это мысль не моя, это сказала Маша, моя жена.



        КОНЕЦ