как мы знаем, отнюдь не был аскетом, любил общество. И конечно
же не был одет в лохмотья, если римские солдаты, стоявшие в карауле у креста,
бросали жребий, чтобы решить, кому достанется его одежда. Еще одним метким
наблюдением мы обязаны знаменитому английскому писателю Герберту Уэллсу.
В своей монументальной "Истории мира", ссылаясь на евангельский текст, он
говорит, что Иисус умер на кресте намного быстрее, чем обычно умирали
другие. Так быстро, что, когда об этом сообщили Пилату, тот усомнился, в самом
ли деле Иисус умер. Уэллс делает из этого правильный вывод, что Иисус был, по
всей вероятности, человеком хилым и тщедушным.
Однако то, что можно прочесть между строк в канонических книгах Нового
завета, дает в сумме очень туманный и неполный образ. А как представляли себе
Иисуса широкие массы ранних христиан? Любопытно, что сведениями об этом
мы обязаны одному из злейших врагов христианства, упоминавшемуся уже
Дельсу. Или, вернее, не ему, поскольку его памфлет до нас не дошел, а
христианскому философу Оригену, который в полемическом трактате "Против
Цельса" так обильно цитирует своего противника, что мы знаем почти дословно
все его основные доводы.
Вот что пишет Цельс в изложении Оригена:
"Если бы дух божий действительно поселился в нем Иисусе, то он должен был
бы отличаться от других красотою облика, великолепием тела, а также
красноречием. Ибо невозможно поверить, что тот, в чьем теле было нечто
божественное, ничем не отличался от других. Между тем люди рассказывают,
будто Иисус был мизерного роста и с таким некрасивым лицом, что оно
вызывало отвращение". Вот точка зрения, типичная для человека античного
общества. Воспитанному на греческой и римской мифологии, Цельсу казалось
невозможным, чтобы бог вселился в несовершенное по красоте человеческое
тело. Непривлекательность внешности Иисуса, по мнению Цельса, целиком
опровергала предположение о его божественной сущности.
В самом ли деле ранние христиане представляли себе Иисуса таким, каким его
изображает Цельс? Оказывается, да. Это полностью подтверждает, например,
христианский писатель Тертуллиан. В своих полемических диалогах со
сторонником Павла и противником Ветхого завета Маркионом он следующим
образом описывает Иисуса: "Облик его был лишен какой-либо красоты и
обаяния. Поистине, неужели нашелся бы смельчак, который бы нанес малейший
вред телу, если б оно отличалось необычайной красотой и было озарено
небесным сиянием? Кто бы покрыл плевками лицо, если бы уродство, которое
наложил на себя Иисус и которое сделало его презренным в глазах людей, не
представляло это лицо заслуживающим одних лишь плевков?"
Тертуллиан, что для нас чрезвычайно важно, указывает заодно и причину,
побуждавшую людей того времени изображать Иисуса в таком жалком виде.
Оказывается, почитатели Иисуса, глубоко веря в то, что ветхозаветные
пророчества о мессии сбылись в жизни
Иисуса, пользовались ими, чтобы воссоздать те факты его биографии, о которых
не было ничего известно или которые вообще никогда не существовали. Так,
Тертуллиан, описывая внешний облик Иисуса, ссылается на знаменитый отрывок
из пророчества Исаии:
"Ибо он взошел пред ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в нем ни
вида, ни величия; и мы видели его, и не было в нем вида, который привлекал бы
нас к нему. Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший
болезни, и мы отвращали от него лице свое; он был презираем, и мы ни во что
ставили его. Но он взял на себя наши немощи и понес наши болезни; а мы
думали, что он был поражен, наказуем и уничижен богом" (глава 53).
Все названные выше авторы жили во второй половине второго века, а значит, они
отражали взгляды поколения, отделенного от момента распятия Иисуса более
чем ста годами. В эпоху, когда средняя продолжительность жизни была очень
небольшой, это был огромный промежуток времени. А ведь быстротечное время
размывает историческую память поколений, прокладывая путь легенде. К таким
легендам относится и приведенный нами портрет Иисуса, основанный на
широком и свободном толковании ветхозаветных пророчеств. Ориген,
полемизируя с Цельсом, именно в уродстве Иисуса усматривал доказательство
его божественной сущности. По его мнению, в этом нашло выражение
превосходство души над бренным телом. К тому же в таком облике Иисус
делался ближе и понятнее бесчисленным массам тогдашних христиан, живших в
нищете и бесправии. Это был Иисус, созданный по их образу и подобию,
любимый и обожаемый, своей невзрачностью символизирующий их
собственную жалкую судьбу. Однако позднее пришло время, когда в сознании
христиан начал складываться иной облик Христа, восходящий к греческой и
римской мифологии: Иисус был богом, а значит, у него был прекрасный,
благородный облик. Начало новой тенденции положил Иоанн Златоуст,
заявивший, вопреки существующей традиции, что Иисус был прекрасен. Самое
яркое выражение новая тенденция нашла в искусстве Ренессанса.
Микеланджело, ярый приверженец платонизма, на фреске "Страшный суд" в
Сикстинской капелле изобразил Иисуса красивым безбородым юношей, что
было встречено в штыки многими папскими сановниками. Еще интереснее в
этом смысле его незавершенная скульптура, установленная слева от алтаря в
римской церкви Санта-Мария супра Минерва. Иисус изображен нагим,
гармонично сложенным юношей, похожим на греческого бога, с крестом в руке.
Скульптура вызвала среди святош бурю возмущения, после чего на нее надели
нелепую бронзовую набедренную повязку. Но среди широких масс статуя стала
предметом культа, так что пришлось прикрыть бронзой еще и одну ступню,
чтобы мрамор не пострадал от бесчисленных поцелуев верующих.
Характерным выражением этой тенденции является также "Послание Лентулла",
представляющее собою будто бы отчет проконсула Палестины римскому сенату.
Вот что сообщает в нем автор своему начальству об Иисусе: "Человек он
среднего роста, с хорошей осанкой и великолепным благородным лицом. Его
вид внушает и любовь, и страх одновременно. Волосы цвета спелого ореха
ниспадают гладко до ушей, а дальше до самых плеч вьются колечками, чуть
более светлыми и блестящими; посередине головы они разделены пробором, как
это принято у назореев; лоб ясен и чист, лицо без морщин и пятен дышит силой
и спокойствием; линии носа и рта безукоризненны, борода густая, того же цвета,
что и волосы, не очень длинная, разделенная посередине. Взгляд прямой,
проницательный, глаза сине-зеленые, яркие и живые. В гневе он страшен, а
поучает дружески и нежно, с радостной серьезностью. Иной раз плачет, но не
смеется никогда. Держится гордо и прямо, руки и плечи его полны изящества, в
разговоре он серьезен, скромен, сдержан, и к нему по праву можно отнести слова
пророка: "Вот самый прекрасный обликом из всех сынов человеческих".
Такой вот панегирик якобы прислал в сенат высокий римский чиновник. И самое
странное то, что даже образованные люди в течение целых столетий верили в
подлинность "Послания Лентулла", которое без конца переиздавалось и
распространялось. Сегодня доподлинно известно, что этот апокриф или, вернее,
шитая белыми нитками фальшивка была создана в тринадцатом веке и впервые
опубликована в 1474 году. В этой связи стоит вспомнить одну чрезвычайно
интересную фигуру - итальянского гуманиста Лоренцо Балла, секретаря при
дворе папы Николая пятого.
Лоренцо Валла одним из первых применил в изучении Библии метод
исторической критики текстов и обнаружил в ней массу несоответствий. Этот
рационалистический метод исследования библейских текстов позаимствовал у
него великий гуманист Эразм Роттердамский.
Валла понял истинную цену "Послания Лентулла" и публично об®явил его
досужим вымыслом, плодом чьего-то пылкого воображения. Однако люди не
поверили этому смелому и знающему человеку: уж очень приятно и удобно
было верить, что Иисус был таким, каким его изображает "беспристрастный
свидетель" - высокий чиновник Римской империи. Вместе с тем, однако, не
погасла среди христиан и древнейшая традиция портретирования Иисуса. Она то
и дело возрождалась под влиянием духовных потребностей новых поколений, в
особенности - в глубоко волнующем готическом искусстве. Сегодня она
бытует главным образом в народном творчестве, в вырезываемых из дерева
грустных христосиках. Любопытно, что вопрос о внешнем облике Иисуса, а
точнее, о его росте всплыл снова несколько лет назад. Причиной этих
современных споров стала знаменитая туринская плащаница, смертное
покрывало, в которое, по преданию, Иосиф из Аримафеи обернул тело Иисуса
Христа; На холсте виден ржавого цвета стершийся контур человеческого тела. В
1898 году один туринский фотограф сделал снимок плащаницы, ставший
подлинной сенсацией. Оказалось, что контур представляет собою негатив, вроде
того, какой получают на проявленной фотопленке. На фотопластинке контур
получился совершенно четко, видны линии тела - спереди и сзади - голого,
бородатого мужчины крепкого сложения, с рубцами от гвоздей на руках и ногах
и со шрамами на спине, которых насчитали 125. Виден даже след от удара
копьем на грудной клетке и множество следов от уколов на черепе, вызывающих
мысль о терновом венке. Следует, по-видимому, еще об®яснить, почему на
холсте запечатлелся двойной контур. Дело в том, что тело положили на одну
половину покрывала, а накрыли второй половиной. Таким образом получились
отпечатки мужского тела, спереди и сзади, соприкасающиеся макушками.
Медики и химики уже много лет пытаются ответить на вопрос, почему
образовались эти отпечатки на покрывале. Преобладает мнение, что произошла
химическая реакция при соединении аммиачных испарений тела с миром и алоэ,
которыми был пропитан холст.
Следует сказать, что все евангелисты упоминают о плащанице. Однако только в
Евангелии от Иоанна говорится о благовониях - миро и алоэ,- принесенных
неким таинственным Никодимом.
Под давлением общественного мнения туринский архиепископ создал в 1969
году комиссию, призванную решить вопрос о подлинности плащаницы. Но
прежде чем рассказать о ее деятельности, коснемся еще одного вопроса,
возникшего попутно и имеющего непосредственное отношение к нашей теме.
Исследователи решили, что по контуру на холсте удастся определить, какого
роста был Иисус. Но это оказалось совсем не просто. Итальянский профессор
Николо Миани и прелат Гило Риччи пришли к выводу, что рост
Иисуса равнялся 162,56 см. А по расчетам скульптора и специалиста по анатомии
профессора Лоренцо Ферри - 182 см. Дело в том, что очертания на холсте
смазаны и лишены четкости.
В результате так и не удалось выяснить, был ли Иисус высок ростом или мал. К
тому же во всех этих спорах и вычислениях роста Христа в сантиметрах есть что-
то детское, несерьезное. Прежде всего потому, что подлинность плащаницы,
несмотря на отчаянные усилия церковников, доказать так и не удалось. Этого не
сумела сделать и упомянутая выше комиссия, составленная главным образом из
католиков. Когда одного из руководителей комиссии, профессора Кордильо,
знаменитого специалиста в области судебной медицины, спросили, верит ли он в
подлинность плащаницы, Кордильо сказал, улыбаясь: "Как верующий я отвечаю:
да; но как врач прошу: подождите еще минуточку". Минуточка затянулась на
годы, и комиссия до сих пор не обнародовала своего заключения. Даже папа
римский воздерживается высказать определенное мнение по этому вопросу, а
кардинал Пеллегрино, архиепископ Турина, в чьем ведении находится
плащаница, заявил, что не удалось доказать, тот ли это именно холст, который до
1204 года находился в Константинополе. Церковные власти не разрешили
провести единственно надежное в научном отношении исследование ткани с
помощью изотопа углерода С, так как для этой цели пришлось бы пожертвовать
слишком большим куском плащаницы. Доводы против подлинности плащаницы
слишком многочисленны и серьезны, чтобы их можно было игнорировать, как
делают некоторые. В католических церквах хранится, например, целых сорок
якобы подлинных плащаниц с тела Христа. Туринская плащаница появилась
только в 1204 году, после завоевания Византии крестоносцами. Это было время,
когда торговля поддельными реликвиями особенно расцвела. При разделе
военной добычи плащаница досталась французскому рыцарю Отто де ла Рошу, а
тот послал ее в дар своему отцу. Дальнейшая судьба реликвии также известна. А
что же было с погребальным покрывалом Христа до 1204 года? Без малого 1200
лет после смерти Иисуса о нем ничего не было слышно. Нет о нем ни единого
упоминания и в богатейших и достоверных византийских летописях. Этот факт
можно об®яснить двояко: или плащаница была окружена заговором молчания,
или ее в ту пору просто не существовало. Пока в истории данной реликвии этот
громадный пробел не будет заполнен, ни один здравомыслящий человек не
сможет поверить в ее подлинность. Тем более что библеисты выдвигают еще
один очень серьезный довод против ее подлинности. Дело в том, что по
тогдашним погребальным обрядам иудеев обертывание тела усопшего в холст не
практиковалось. Согласно строго соблюдаемому ритуалу тело при захоронении
намащивали благовониями и обвивали узкими полосками ткани, а голову
повязывали платком, как это описано, например, в сказании о воскрешении
Лазаря (Иоанн, 11:44). При этом условии, как отмечает католический священник
Домбровский, тело не могло соприкасаться с покрывалом, если даже таковое
находилось в гробу. "Весь описанный выше погребальный ритуал,- пишет
Домбровский,- исключает подлинность туринской плащаницы".
Итак, что же нам удалось узнать о внешнем облике Иисуса? Ответ однозначный:
ровным счетом ничего. Все, что мы прочли на эту тему, представляет собою
плод фантазии и благие пожелания, одним словом, чистейшей воды вымысел.
Живописцы и скульпторы изображали (и изображают) Иисуса так, как им
подсказывала их фантазия и дух эпохи. Отсюда вывод: даже на заре христианства
ничего достоверного об основоположнике этой религии известно не было. Уже
тогда Христос был загадкой.

     Где, когда при каких обстоятельствах родился Иисус?
Многие читатели, должно быть, удивятся, узнав, что о возрасте Иисуса
достоверно ничего не известно. Мы не знаем в точности, когда он родился и
сколько ему было лет в момент гибели на кресте. Нам могут сказать: как же так?
Ведь Лука пишет, что Иисус начал свою проповедническую деятельность в
возрасте около тридцати лет (3:23). Верно, но вот св. Иоанн утверждает другое. В
его евангелии мы читаем: "На это сказали ему иудеи: Тебе нет еще пятидесяти
лет,- и ты видел Авраама?" (8:57). И Иисус отнюдь не возразил, напротив,
своим молчанием он как бы подтверждал сказанное ими. Между Лукой и
Иоанном тут явное расхождение, и, как обычно в подобных случаях, верующие
библеисты пытались как-то его об®яснить. Они выдвинули предположение, что
Иисусу было лет тридцать, но на вид он казался старше. Увы, эти домыслы
невозможно принимать всерьез. Одно лишь, пожалуй, не подлежит сомнению:
св. Иоанн не выдумал эти пятьдесят лет. В описанном им эпизоде нашло
отражение представление о возрасте Иисуса, распространенное в его время в
некоторых кругах христиан. Примечательно, что и Лука указывает лишь
приблизительный возраст Иисуса, значит, и у него не было точных данных.
Возникает не лишенное оснований подозрение, что сведения о возрасте Иисуса
шли не из Палестины и не имели своей основой реальную информацию. Они
навеяны, скорее всего, Ветхим заветом и религией персов, к которой евреи
приобщились в период вавилонского плена. Под влиянием этих источников
сформировалось стереотипное представление, будто народные вожди,
религиозные реформаторы, освободители начинали свою деятельность тридцати
лет от роду, то есть войдя в пору мужской зрелости. Именно в этом возрасте
вступил на престол царь Давид (вторая книга Царств, 5:4), Иосиф стал вице-
королем Египта (Бытие, 41:42, 46), а религиозный реформатор Ирана Заратуштра
начал проповедовать свое учение об Аримане и Ормузде. Нет ничего
удивительного в том, что почитатели Иисуса, не имея никаких данных о его
земной жизни, применили к нему этот глубоко укоренившийся в умах шаблон:
Иисусу, так же как Иосифу и Давиду, к началу деятельности исполнилось
тридцать лет. Как уже говорилось, о рождении Иисуса писали только Матфей и
Лука. Каждый из них соотносит свой рассказ с другими историческими фактами
той поры, время которых нам доподлинно известно и которые позволяют
установить приблизительную дату этого "события". У Матфея мы читаем об
избиении младенцев, совершаемом по приказу царя Ирода, и о бегстве в Египет.
Лука же о бегстве в Египет не упоминает, а пребывание святого семейства в
Вифлееме об®ясняет переписью населения, проводимой в Иудее римским
прокуратором Квиринием. Совершенно очевидно, что эти две версии
несовместимы, и именно поэтому ни одна из них не заслуживает доверия. Если
верить Матфею, то Иисус родился при Ироде, о котором известно, что он умер в
4 году до нашей эры Значит, избиение по его приказу младенцев мужского пола
имело место раньше этой даты, а Иисус был к тому времени по меньшей мере
годовалым ребенком. Таким образом, получается, что он родился в 5 или 6 году
до нашей эры
Между тем перепись населения, о которой сообщает Лука, согласно
достоверным историческим источникам, проводилась в Иудее римским
прокуратором Квиринием только в 6 или 7 году нашей эры А в то время, если
принять за основу версию Матфея, Иисус был уже подростком лет двенадцати и
не мог лежать в вифлеемских яслях, как это красочно изображает евангелист
Лука.
Библеисты из числа верующих пытались, разумеется, устранить эти разительные
несоответствия в сказаниях двух евангелистов, но все их усилия были, в
сущности, беспредметны, ибо очень серьезные сомнения вызывает уже само
содержание обеих версий. Первое сомнение относится к факту избиения
младенцев по приказу царя Ирода. Этот монарх казнил свою жену, тещу, трех
сыновей и многих других родственников. Последние годы его царствования
были непрерывной цепью жестокостей, дворцовых интриг и кровопролитий. Он
был предметом всеобщей ненависти, о его преступлениях ходили самые
ужасные слухи. В этой атмосфере могла, разумеется, родиться сплетня об
избиении младенцев. Но любопытно, что такой серьезный историк, как Иосиф
Флавий, который всем сердцем ненавидел Ирода и не умолчал ни об одном его
преступлении, ничего об этом избиении не пишет. Неужели он, лютый враг
иудейского царя, мог упустить такое? Нет, это исключено. И значит, избиение
младенцев вообще никогда не имело места, это одна из тех легенд, которые мы
уже многократно встречали в евангелиях. Можно даже указать истоки этой
легенды. Здесь неоценимую помощь оказал библеистам Матфей, всегда
заботившийся о том, чтобы рассказанное им было как бы исполнением
ветхозаветных пророчеств. Скорбь семей, у которых Ирод поубивал младенцев,
он описывает словами иудейских матерей, оплакивающих судьбу своих детей,
угнанных Навуходоносором вторым в Вавилонию после захвата им в 586 году до
нашей эры Палестины, из книги пророка Иеремии (31:15). Во второй главе
Евангелия от Матфея (17,18) мы читаем: "Тогда сбылось реченное через пророка
Иеремию, который говорит: глас в Раме слышен, плач и рыдание и вопль
великий. Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет". Кроме
того, тут прослеживается явная аналогия с ветхозаветным сказанием о рождении
Моисея. Согласно библейской легенде, фараон, напуганный быстрым ростом
численности поселившихся в Египте потомков Иакова, повелел убивать всех
еврейских детей мужского пола, но Моисея, как известно, удалось спасти. Итак,
здесь наблюдается уже знакомое нам явление поиска евангелистами в Ветхом
завете указаний для воссоздания земной биографии Иисуса. Версия Луки,
связывающего момент рождения Христа с проведением переписи населения,
также не выдерживает критики, ибо она противоречит тому, что мы знаем из
истории. Прежде всего, перепись населения в Иудее не могла проводиться при
Ироде римлянами. Ирод был формально суверенным правителем и другом Рима,
и римляне предпочитали не