сь на уровне
высокого мастерства. В обществе он может слыть достаточно  квалифицированным
специалистом. Однако ради чего он трудится? Может быть, вся его деятельность
глубоко противна всему подлинно человеческому, всему Духовному, что заложено
в нем?
     Именно   по   этой    причине   мы   довольно   часто   узнаем    людей
квалифицированных,  достаточно профессиональных, но которых  мы все-таки  не
принимаем.  Мы  интуитивно  чувствуем  их  отчужденно-холодное  отношение  к
окружающим  людям, к  Духовному  в себе, и это  отталкивает нас от  них,  мы
относим их к особам по-человечески ненадежным.
     К  сорока  двум  годам подобное состояние  укрепляется в  человеке  как
мощная  броня,  которая обволакивает его сердце, его духовное "Я". Духовному
пробиться через это бывает чрезвычайно трудно.
     Если в восемнадцать лет духовное "Я" еще заявляет о себе  отчетливо, то
к тридцати, а тем паче к сорока двум-сорока пяти годам его можно и  вовсе не
услышать.  Человек переживет некую  душевную  сумятицу,  смущение, переживет
какой-то  период  внутреннего  упадка  смысла, период, когда  будет вроде бы
непонятно -- надо  дальше двигаться или  нет,  идти или не  идти  на работу,
делать  или не  делать  то  или иное  дело. Но этот  период  будет  явлением
временным и малоприметным для самого человека. И потому в  этой  точке людям
очень сложно в различении смыслов и ценностей опираться на Духовное.
     И  здесь   обнаруживается  еще   одна  закономерность.  В  Нравственной
Психологии она  определяется влиянием рода на формирование каждого человека.
Что  закладывалось  в его  роде:  были  ли в предыдущих поколениях  человека
праведные  люди,  люди  честные, набожные,  живущие  в мире  по  правде,  по
нравственной истине.  Жизнь праведного человека благим образом отражается не
только  на  окружающих  его  людях,  но  и на многих поколениях после  него.
Праведные  прародители  становились  залогом  для  возможного  нравственного
пробуждения человека в этих  точках, которое может произойти в любой период,
в любой момент жизни.
     Однако, несмотря на значимость наличия праведных и нравственных людей в
предыдущих поколениях, человек может повернуться к духовным ценностям только
усилием собственной воли.
     Итак, точка, пережитая к  сорока пяти годам, более размыта. В ней снова
частично расплывется  прежнее содержание (ценности  и  смыслы),  на  котором
базировались его действия и поступки. И человек опять окажется пред выбором.
     Далее  наблюдаем переломные  периоды  в пятьдесят четыре года,  затем в
шестьдесят  шесть.  Причем,  чем  ближе  к  старости, тем  большее  ощущение
наступления времени собирания плодов.
     Увы,  сегодня  мир  так  устроен, что  под  плодами  человеческой жизни
воспринимаются те предметы, которые человек успел сделать за свою  жизнь. То
ли это написанная книга, то ли  музыкальное произведение, то ли сделанный им
станок, построенный дом или какое-то изделие, вышедшее  из рук человеческих.
И чем  совершеннее  это  изделие, предмет труда,  тем  дольше сохраняется  о
человеке  память  людская.  Но  ведь это  плоды  внешнего  делания!  Человек
оказывается всего лишь  средством для  изготовления этих изделий. И пока это
средство -- сам человек -- имеет силы делать изделия,  он нужен, значим, его
уважают  и принимают. Но  вот он заболевает и бывает, что неизлечимо. Первое
время о нем помнят, к нему идут... Но вот проходит несколько лет, и несмотря
на то, что он еще в молодых годах, о нем уже забыли... Почему? Да потому что
он  теперь  ничего не может делать. Сам он,  как человек, по  своим душевным
свойствам,  по качествам  сердца, по  качествам  его духовного "Я"  людям не
раскрылся.  В результате получается,  что  человек сегодня  ориентирован  на
создание  внешних  ценностей.  Он  может  самого себя отдать  в жертву  этим
ценностям, вплоть до  того, что будет работать помногу часов, даже болея; он
принимает  те условия, в которых приходится трудиться, и практически  теряет
силы. Чаще  всего полностью ориентированный на внешнюю предметность, человек
почти отходит от внутреннего вглядывания в самого себя, от присущего каждому
человеку стремления к Духовному. В погоне  за внешней предметностью он ценит
в себе только то, что эта предметность создает: свои Способности, физическую
силу, энергию, душевные порывы, а  Духовное,  создающее  в человеке ценности
другого порядка, он теперь почти перестает слышать...
     Если  и  здесь  произойдет  неправильный выбор,  то  защитные механизмы
Совести приведут  человека  к  четвертой точке в семьдесят-семьдесят  восемь
лет.
     В этом видится удивительное Божие милосердие к человеку, любовь к нему,
которая вкладывает  в  человека механизм защиты Совести, позволяющий ему так
или иначе  встретиться с нею, даже там, где он упорно и упрямо настаивает на
ценностях Эго Триады.
     Хотелось  бы  еще  раз задержать  внимание  на  общей  стратегии жизни,
которая  приводит  в  этих возрастных  точках  к  тем  или  иным  плодам.  В
частности,   люди,   которые    под   жизненными   ценностями   воспринимали
исключительно  внешнюю предметность, в  старости  приходят  в  состояние,  в
котором  осознают,  что  они  никому   не  нужны.  Поскольку  они  не  могут
производить предметность, их  дети, воспитанные в таких  же ценностях, могут
оформить  в Дом престарелых, могут закрыть  в отдельной комнате и приказать,
чтобы они лишний раз не показывались, не раздражали  молодых родственников и
гостей. Такие старики уже  не нужны людям. В чем же причины такого положения
вещей?
     Обычно  такие люди  никогда в жизни  не занимались  сами собой. Войдя в
старость,  время,  когда все психические  процессы ослабляются и  внутренний
контроль собственного поведения возможен во все меньшей  и  меньшей степени,
человек обнаруживает то, что в себе накопил за многие  годы, то,  что в  нем
развивалось как навык, но до времени хранилось внутри. Он научился соблюдать
приличия, держать себя в руках. Но к старости из-за слабости нервной системы
это  стало   почти  невозможным.   И   то   негативное  напряжение,  которое
накапливалось  под  маской  внешнего благоприличия, начинает  выливаться  на
окружающих. Один вдруг  становится  чрезвычайным  ворчуном, другой постоянно
занят  своими болезнями, третий все  и  всех  ругает, четвертый  на  восьмом
десятке начинает испытывать такой  интерес к сексуальным вопросам, какого не
было в нем ни на  третьем, ни на  четвертом десятке  жизни.  В этом возрасте
плоды,   собранные   на   сегодняшний    день,    оказываются    чрезвычайно
огорчительными.
     Если бы человек знал в себе Духовное как ценность, он бы обнаружил, что
нет в нем более ценного  чем раскрытие  в  себе Духовного.  Духовное в своей
полноте  как  живое,  как  действующее реализуется в сердце человека.  Когда
человек  начинает работать над раскрытием в  себе  Духовного,  то ищет таких
действий, которые бы  были чисты пред Господом, ищет таких  мыслей,  которые
были бы светлы пред Ним, и при этом очень быстро обнаруживает, что это очень
непросто. Но когда  он  обращается за помощью к Богу, то непременно получает
ее. Происходит очищение сердца, просветление ума. И тогда в пожилом возрасте
мы  встречаем  человека  мудрого  и  щедрого душою, с  сердцем,  исполненным
любовью ко всем  людям. К такому человеку тянутся  за советом, за теплом, за
духовной  мудростью.  Его спокойствие, его  улыбка, внутренняя  твердость  и
уверенность, и  вера, которая так незыблемо хранит его в жизни  в поступках,
мыслях, действиях -- вот это  настоящие жизненные плоды. Плоды не внешние, а
внутренние.
     При   таком   раскрытии   внутренних  плодов   неизменно   и  неизбежно
присутствуют  и  плоды внешние. Та  предметность,  которую он за  свою жизнь
исполнял  и  делал,   остается   и  сохраняется  как   шедевры  человеческой
деятельности, ибо в них  присутствует Духовное, обретаются глубинные смыслы.
Потому  вглядываясь  в предметы,  исполненные духовным  человеком,  невольно
любуешься той глубинной красотой, которая сокрыта за их внешней простотой.
     В этой точке важно обратить внимание на ценности, на то, что же для нас
ценно. Ценно ли нам, чтобы к нам  обращались с любовью, с вниманием, чтобы к
нам шли за поддержкой или же нам ценно, чтобы мы могли быть таким источником
любви,  душевной щедрости,  радости.  Этот разворот вектора  важно  сознать,
осмыслить: что и как у человека происходит -- от избытка сердца  говорят его
уста или же он от недостатка сердца ищет, чтобы говорили лишь для пего, лишь
о нем и лишь ему.


     РИТМЫ СОВЕСТИ И РИТМЫ ЭГО

     Необходимо особо коснуться внутренних ритмов, существующих в человеке и
превращающихся в ритмы  и стиль  внешнего поведения, из  которых в  конечном
итоге складывается тот или иной уклад семейной жизни.
     Внутренние ритмы формируют семейный  уклад. Ритмы  строго соответствуют
тем смыслам, на которые человек опирается в своей жизни, а смыслы это и есть
либо Эго-влечения, те восемь, о которых мы говорили, либо явления Совести, о
которых сколько  ни говори, они все  равно  не смогут проявиться,  поскольку
человек не  способен  от слов  переходить к явлению,  зная только содержание
слов.
     Явление Совести -- это опыт. Это нечто такое, что словами не передается
и что может проявиться в человеке,  потому что оно просто  есть, только  оно
слабо или не поддерживается. И поэтому задача человека вовсе не в том, чтобы
это  явление,  названное  словами,  потом  реализовывать,  а  в  том,  чтобы
отказаться от  Эго-триадных явлений, которые в  нем существуют,  избавиться,
освободиться от них, отторгнуть их от себя и своей волей  отдаться тому, что
откроется под ними, под Эго Триадой: глубине и мудрости Совести.
     Чем  более  человек отдается смыслам  Эго, тем более он  свою жизнь  на
внешнем плане делает материальной. Материально значимой, престижно значимой.
Ценностность, которая при этом появляется в человеке, является ценностностью
внешней. Ценится все то, что вовне человека.
     Тщеславие ценит  внешний вид человека, его лицо ("красив -  некрасив"),
его  одежду ("красива  -  некрасива"),  его  манеры,  его  способность  себя
показать,  его  способность  себя  проявить.  Все  то,  что  выходит  вовне,
тщеславием  активно  поддерживается  и  желается. Поддерживается  в  других,
желается в себе.
     Эго-влечение к пище формирует богатый стол.
     Эго-влечение к вещам, деньгам формирует богатство в квартире, в одежде,
в предметах увлечения и так далее.
     Эго-влечение  сексуальное  формирует  ту  внутреннюю  свободу,  которая
позволяет человеку  осуществлять  супружеские измены.  Либо, если муж и жена
верны  друг  другу,  порождает  внутри  дома  вседозволенность   и   свободу
эротических отношений.
     Ритмы Эго-влечений начинают формировать внешний характер жизни человека
в  семье, в  социуме и выражается  все это в законе:  ритмы Эго стремятся  к
интенсификации и отсюда - чем больше человек отдается ритмам Эго (особенно к
ритмам  царицы  Эго-влечений  --  гордости,  которая  опирается  на  ум,  на
интеллектуальные   знания   и  через  интеллектуальное  овладение   природой
стремится  к  удовлетворению  остальных  своих  семи  потребностей  по  семи
Эго-влечениям), тем более человек переходит в своей  внешней жизни из  жизни
сельской, приближенной  к природе, к  жизни городской,  из жизни  маленького
городка к жизни большого города и, в конечном итоге, города-гиганта.
     В  городе-гиганте интенсивность жизни из года в год,  из месяца в месяц
становится  все более и более жесткой,  все более быстрой.  Человек этого не
замечает, он входит  в  эту жизнь с самого  детства. В юношестве он особенно
отдан  Эго  Триаде,  живет  энергичным  городским  ритмом. Ритм  города  ему
внутренне  нравится,  потому  что  всем  внутренним  Эго-состоянием  он  сам
исполняет этот ритм.  Ритм не  существует  вовне,  ритм задается изнутри, от
человека, а  затем  передается другому. Всякий человек задействует другого в
свои  ритмы,  и  чем  больше  люди соединяются  в единый  город, тем  больше
взаимовлияние Эго-ритмов, тем больше закручивается человек в крутые скорости
городских ритмов. В результате юношеская или  зрелая взрослая жизнь проходит
в этакой эйфории "жизненной активности", но  эта активность сугубо городских
ритмов опирается на потребности и ценности Эго-влечений.
     Даже  там,  где,  казалось  бы,  человек  обращается  к  Духовности,  в
городской жизни он вдруг  оказывается обращен не к Духовности реальной, т.е.
той, которая открыта в нем, а к такой, которая отчуждена от самого человека,
как,   например,  искусство.  У  большинства  современных  людей  существует
неправильное представление, будто  бы Духовность  заключена в  произведениях
искусства и литературы: в книгах,  музыке, в художественных, изобразительных
произведениях. В действительности же там лишь изображение Духовности, как бы
матричная,  неподлинная духовность.  Подлинная  же  Духовность  всегда  есть
живое,  и  происходит   она  в   самом  человеке.  Встречаясь  с   матричной
духовностью, человек может  от  нее  прийти к духовности истинной. Может, но
это вовсе не обязательно случается.
     При  этом  человек  может  быть  увлечен  идеей  стать, например, стать
"развитым" или стать "духовным". Это желание "стать" становится фундаментом,
смыслом жизни человека.  Хотя человек говорит,  что центральное для  него --
это стать  духовным,  стать  развитым, хотя  слово  "стать"  проскакивает  и
исчезает, человек не замечает его,  обращая  все  свое  внешнее внимание  на
развитость  и на духовность,  но,  на деле, с духовностью  и развитостью  он
соединяет внешние признаки себя самого, а с внешней, отчужденной духовностью
--  произведения  искусства.  В  результате человек  не замечает  того,  что
центральное на внутреннем плане  -- это желание стать, движение  гордости  в
чистом виде.
     Коль  у  человека существует  это  желание  стать,  он  живет  в ритмах
гордости,  а  значит  живет  в  ритмах  города,  ибо  эти  ритмы  в  деревне
реализоваться,  в принципе,  не  могут.  Недаром  из  деревенской  тишины  с
течением  лет практически все  шедевры духовности были вывезены в  городскую
среду. Здесь, в ритмах города,  они  закрепляют в  человеке его Эго Триадное
состояние, только "прикрытое" духовными шедеврами.


     ГОДОВОЙ ЦИКЛ РИТМОВ
     Духовное  становление  --  это  обретение  ритмов  Совести, ритмов,  не
имеющих экстенсивности. Более того, тот, кто  когда-нибудь слышал в себе эти
ритмы  и  погружался  в  них,  знает,  что  они  (по  суб®ективному ощущению
человека) представляют собой  как бы безритменное состояние. Более того, они
дают  иное ощущение  об®емов и протяженности времени, а нередко -- состояние
безвременья.  И в  то  же  время это состояние удивительного  потока  жизни,
состояние явления  жизни, явления  иной ее глубины, которое человек начинает
ощущать  всем  своим существом.  Во  время  переживания этого  потока  жизни
Божественная  благодать может коснуться  человека и  изменить его внутреннее
настроение.
     Природа,  окружающая нас, живет ритмами, близкими  к  ритмам Совести, к
ритмам  Благодатных  Сил.  Поэтому  недаром  человек,  устав   в  городе  от
ужесточенных ритмов, стремится  к природе. И  чем более он погружен в город,
тем  более   у   него  проявляется  какая-то   внутренняя   тоска,   желание
освободиться. Он  не  понимает  --  от  чего освободиться,  но  ощущает, что
какой-то груз лежит на его  душе, понимает, что снять в городе этот груз  не
удастся, даже кабинеты психоразгрузки не помогут. Вот  он и  едет  в  лес, к
морю, в поля для того, чтобы там окунуться в другие ритмы. И, действительно,
когда он туда приезжает, вдруг как бы ощущает снятие коросты с самой глубины
его  сердца. Очищенный незримым присутствием Божественных Сил в природе,  он
снова возвращается  в город и снова  хочет  и  желает окунуться  в городские
ритмы. Более того, городской человек  в природе долго существовать не может.
Его  Эго  Триадное состояние, в конечном итоге,  снова  зовет его обратно  в
интенсивность городской  жизни.  Если  городской  человек попробует пожить в
деревне более  трех месяцев,  то,  как правило, по истечении этого  срока он
начинает  испытывать давящее  ощущение  скуки. Сельские ритмы не свойственны
ритмам  Эго Триады,  и она,  доминантно  присутствуя  в  человеке,  начинает
скучать, а ритмы Совести человек не воспринимает, потому что Совестливое "Я"
в нем не пробуждено.
     Там  же,  где  в  человеке  больше  Совестливого  или где  он  ближе  к
Совестливой границе в  себе самом, там  проявляется невольная тяга к  ритмам
природным.  Недаром  с  возрастом, по  мере того,  как  человек  минует свой
активный  юношеский  и  зрелый  Эго-периоды,  ближе  к  старости  ослабевают
потребности Эго Триады.  Интенсивность или экстенсивность  ритмов Эго Триады
становится  меньшей.  Тогда человек внутренне  начинает тянуться к  даче,  к
деревне. Не насовсем, нет, но на некоторое время, и  уже дольше, чем десять,
двадцать лет назад. Люди в  зрелом старческом возрасте более склонны к такой
деревенской дачной жизни, но опять же,  не на  всю жизнь. Если большая часть
жизни прожита в городе, то Эго Триадное  состояние настолько устойчивое, что
оно  будет обратно  звать в  город  для того,  чтобы хоть немножко  глотнуть
городского воздуха.
     Удивительна еще  одна особенность.  Если  человек, отдаваясь внутренней
тоске о Духовном,  начинает  выбирать путь  духовного  развития, то  по мере
того, как он угасает в своих Эго-влечениях, происходит обретение духовности,
т.е. обретение Совестливости в  себе, ее становление  и пробуждение. По мере
слышания нужд  окружающих  людей,  отклика на других, постепенно  обретаемое
духовное состояние любви к другим  людям, жертвенности, начинает чувствовать
себя  в  городе  все  более  и  более  неуютно.  Совсем  недавно  интенсивно
вгрызавшийся в  городскую  суету  человек, начинает  тяготиться  ею.  Совсем
недавно планирующий  различные яркие неожиданные дела, начинает избегать их.
Он  все  больше  начинает задумываться,  как  бы уехать  из  города.  И  это
естественно, потому что ритмы  подлинной Духовности совсем иные. Они требуют
приближенности  к  природе,  приближенности  к  тому  духовному  наполнению,
которое существует  в  мире  и  в  отдельных  случаях  приводит  человека  к
уединению.
     Удивительна разница в уединении человека, погруженного  в Эго Триаду, и
человека, погруженного в Триаду Совести. Уединенность Эго Триадного человека
-- это уединенность от забот, желание реализоваться, желание самому стать. И
от того, что это становление требует упражнений в уединенности, он  избирает
уединенность как желаемое и  искомое. Запирается в своей комнате, расстается
со своими домашними,  вплоть до  окончательного  развода, и,  уединившись  в
квартире,  начинает  вести отшельническую  жизнь. В  стремлении  к обретению
такой ложной духовности он выбрасывает себя за пределы города и  там, в этом
стремлении  стать,  начинает  заниматься  отшельничеством,  аскетизмом.   Но
главный фундамент  Эго  Триадного состояния у  него  остается,  к сожалению,
неосознанным. Большинство людей могут долго в этом находиться и не замечать,
что  они в своем стремлении  к Духовности выполняют  Эго  Триадное действие:
желание стать.
     Движение же к истинной Духовности -- это всегда движение и самом себе к
большей глубине  бытия в  мире, осознаванию того, что мир и люди нуждаются в
моем участии. Слышание  нужд  окружающих  людей  - это  и  есть  признак или
критерий пробуждающейся Духовности.
     Всем известно, что Духовность проявляется  в высшем состоянии любви.  А
любовь -- это всегда жертвенность. И потому забота о другом, отклик на нужду
другого -- вот центральное действие Духовности в человеке.
     Уединяясь   в  ритмы  Совести,  человек  не  игнорирует,  а,  наоборот,
усил