вовал,  что ему больше не поднять
руки, не сделать ни одного удара, преследователи вдруг оставили
их  в  покое  и,  обманутые  в   своих  ожиданиях,  отправились
восвояси, в свой темный угол леса.
     И тут гномы заметили, что  находятся  на  краю поляны, где
раньше  горели  костры эльфов. Им пришло в  голову,  что  здесь
сохранилось доброе волшебство и  паукам  оно не по вкусу. Здесь
путники могли отдохнуть и отдышаться. Так  они  и  сделали.  Но
отдышавшись, пристали к Бильбо с
     расспросами - главное, как он ухитрился исчезнуть. История
с кольцом так  их  заинтересовала, что  они  забыли про все  на
свете.  Балин  потребовал  заново  пересказать  происшествие  с
Голлумом, загадки  и вообще все  с самого начала, но так, чтобы
кольцо заняло свое надлежащее место. Вскоре свет стал меркнуть,
и  тогда  посыпались другие вопросы: где они?  Где  тропа?  Где
взять  еды?  Что делать дальше? Все эти  вопросы  они  задавали
теперь Бильбо и  явно  ждали ответа  от  него. Как видите,  они
резко  переменили  свое  мнение  о  мистере  Бэггинсе и (как  и
предрекал Гэндальф) прониклись к нему уважением.  Теперь они не
ворчали на него  - они ждали, что Бильбо предложит какой-нибудь
потрясающий  план.  Они  прекрасно  понимали, что, если  бы  не
хоббит, их бы уже не было в живых, поэтому благодарили  его еще
и еще. Кое-кто даже поклонился ему до земли, но от  слабости не
удержался на ногах и ткнулся носом в землю.
     История кольца нисколько не  уронила  его в их мнении: они
поняли, что  кроме везения и кольца у него  еще есть смекалка и
без нее  ничего бы не вышло.  Они до того  расхваливали Бильбо,
что  он   и   впрямь   почувствовал   себя   храбрым  искателем
приключений, а найдись что поесть, он стал бы еще храбрее.
     Но поесть было  нечего. Бильбо думал и думал, как отыскать
потерянную   тропу,   но  его   усталая   голова   отказывалась
соображать. Он  просто  сидел, уставившись на нескончаемые ряды
деревьев. Все  примолкли,  закрыли  глаза,  но  Балин долго еще
посмеивался и бормотал:
     - Голлум! А я-то думал!  Вот,  значит, как он прошмыгнул у
меня под носом! Теперь понятно! Ах, вы "просто крались, крались
и подкрались", мистер Бэггинс? Вы  "потеряли  кучу  пуговиц"  в
дверях? Ах  ты, старый хитрец,  хитрец, хи... хи... - Тут Балин
тоже заснул.
     И вокруг надолго воцарилась тишина. Внезапно Двалин открыл
глаза и огляделся.
     - А где же Торин? - спросил  он. Вот ужас-то! Их и в самом
деле было только тринадцать:
     двенадцать гномов и хоббит. Куда девался  Торин? Какая его
постигла участь?  Заколдовали  его  или  с®ели лесные чудовища?
Содрогаясь от ужаса, гномы и Бильбо  лежали,  пока  не  заснули
неспокойным сном. Их мучили кошмары.  Вечер  перешел  в ночь. И
тут мы на время оставим их, пока они спят, усталые, измученные,
даже не выставив караульных.
     У Торина  была  несколько  другая  судьба.  Торин,  шагнув
вперед к  костру,  упал,  как одурманенный. Крики заблудившихся
гномов,  вопли,  когда  их  схватили  и  опутали  пауки,  звуки
сражения  на  следующий день - ничего этого  Торин  не  слышал.
Потом его подобрали лесные эльфы, связали и унесли с собой.
     Да, разумеется,  пирующие  были  лесными эльфами. Существа
они были  не злые, но с недоверием относились  к чужим и всегда
соблюдали крайнюю  осторожность.  Они  были  не  так мудры, как
высшие  эльфы,  но тоже умели искусно колдовать  и  были  более
коварны. Ведь большинство из них, в том числе их родственники с
гор и  холмов,  происходили  от  древних  племен, не посещавших
славного Волшебного  царства.  А  вот  солнечные эльфы, морские
эльфы  и  подземные эльфы жили и воспитывались  в  том  царстве
годами, становясь все прекраснее, мудрее  и  ученее,  и  потом,
возвратившись  в   Большой   Мир,   свое  колдовское  искусство
употребляли  на  сотворение невиданной  красоты.  Лесные  эльфы
иногда появлялись  в  сумерках,  в  промежутках  между  заходом
солнца  и  восходом луны, но предпочитали ночь  и  звезды.  Они
бродили по густым лесам, каких в наше время совсем не осталось.
Селились они на  краю  леса, откуда  проще  выезжать в поля  на
охоту, скакать верхом  или просто бегать на просторе при лунном
или  звездном  свете.  После  прихода  людей   они  еще  больше
пристрастились к сумеркам  и  мраку. Но все-таки они оставались
эльфами, а эльфы - Добрый Народ.
     В большой  пещере  у  восточной  границы  Черного Леса жил
могущественный король лесных эльфов. Перед громадными каменными
дверьми протекала река,  сбегавшая  с лесистых холмов, и дальше
впадала в болота, расположенные у  подножия  гор.  Эта  большая
пещера под землей  состояла из многочисленных залов и ходов, от
нее ответвлялось множество мелких пещерок. И пещера, и коридоры
были  куда  светлее  и  веселее  гоблинских,  совсем  не  такие
глубокие  и  не  такие  опасные.  Подданные  короля,  вообще-то
говоря, жили и  охотились по большей части на открытом воздухе,
в  лесах.  Жили они на земле  и  на деревьях, из всех  деревьев
больше любили  буковые.  Пещера  же  была  королевским дворцом,
сокровищницей  и   крепостью   при  нападении  врагов.  Там  же
находились и темницы для пленных. Туда  и  потащили  Торина,  с
которым обращались не  слишком вежливо, так как гномов здесь не
жаловали. В старину у эльфов  даже  случались  войны с гномами,
которых   они   обвиняли   в    краже    эльфовских   сокровищ.
Справедливость  требует  сказать,  что   гномы   об®ясняли  это
по-иному  -  они, мол, взяли то, что  им  принадлежало.  Король
эльфов когда-то заказал им драгоценные украшения, дав для этого
золото и серебро, а потом отказался платить за  работу. И тогда
гномы,  не  получив   платы,   оставили  украшения  у  себя.  У
могущественного короля эльфов и в самом деле была слабость - он
был  скуповат.  Сокровищница его ломилась от золота, серебра  и
алмазов, но он хотел еще и еще, чтобы сравняться в  богатстве с
прежними властелинами эльфов. Его народ  не  добывал  руду,  не
обрабатывал  металлы  и  драгоценные  камни, не торговал  и  не
возделывал землю. Любой гном это знал.
     Но Торин  и его предки не  имели никакого отношения  к той
старой распре между эльфами и  гномами.  Поэтому,  когда с него
сняли чары и  он проснулся, он  был возмущен их  обращением.  И
решил,  что  из него не вытянут  ни  одного слова про золото  и
драгоценности. Король устремил на Торина суровый  взгляд и стал
его  расспрашивать,  но Торин на все отвечал  только  одно:  он
умирает от голода.
     - Зачем ты и твои спутники трижды нападали на мой народ во
время  пира?  - Мы не нападали,  -  отвечал Торин, - мы  хотели
попросить еды, ибо умирали от голода. - Где сейчас твои друзья?
Что они делают? - Не знаю, вероятно, умирают от голода  в лесу.
- Что вы делали в лесу? - Искали пищу и  питье,  ибо умирали от
голода. - А что  вам  там понадобилось? - вконец рассердившись,
спросил король.
     Но Торин стиснул губы и не пожелал отвечать.  - Отлично! -
сказал король.  - Уведите его и  держите в подземелье,  пока не
скажет правды! Пусть сидит хоть сто лет!
     Эльфы связали Торина ремнями и заперли  в  одну  из  самых
дальних  темниц  с крепкой деревянной дверью. Ему дали  вдоволь
еды и  питья, пусть и не очень изысканных,  - ведь лесные эльфы
не гоблины, и даже со  злейшими  врагами  они обращались вполне
сносно. Только к гигантским паукам были беспощадны.
     Бедный Торин лежал в королевской темнице. Поев хлеба, мяса
и  попив   воды,   он   теперь   невольно   испытывал   чувство
благодарности. Потом  он  вспомнил про своих горемычных друзей.
Ему недолго пришлось  ломать себе голову  над тем, что  с  ними
стряслось,   -   очень  скоро  он  все  узнал.   Но   об   этом
рассказывается  в  следующей  главе,  где пойдет речь  о  новом
приключении, в котором хоббит снова показал, на что способен.






        В бочках  -  на  волю 
 На
другой день после битвы с пауками Бильбо и гномы
     сделали последнюю отчаянную попытку выбраться из леса. Они
поднялись и, пошатываясь,  побрели в ту сторону, где, по мнению
восьми друзей из тринадцати, проходила тропа. Но им не довелось
узнать, кто был  прав. Тусклый день начинал переходить в темный
вечер, и вдруг  кругом  засветились сотни ярких факелов, словно
сотни  красных  звезд.  Из  темноты выпрыгнули лесные  эльфы  с
луками и копьями и закричали им: "Стой!".
     О том, чтобы сопротивляться, не приходилось и думать. Даже
если бы гномы и не  обессилели  до такой степени, все равно  их
единственное оружие -  ножи - не  шло в сравнение  со  стрелами
эльфов: эльфы попадали  в птичий глаз в полной темноте. Поэтому
путники сели и стали ждать. Все, кроме Бильбо:  он надел кольцо
и быстро отступил  в сторонку. Потому-то, когда эльфы связали и
выстроили гномов  длинной  цепочкой  и  пересчитали  их, хоббит
остался несосчитанным.
     И шагов его эльфы также не  расслышали,  когда  он  трусил
позади  всей   вереницы.  Гномам  завязали  глаза.  Бильбо  еле
поспевал за ними,  так  как эльфы подгоняли гномов безжалостно,
не  обращая  внимания на то, что пленники  устали  и  ослабели.
Король велел им спешить, и они спешили.
     Внезапно  факелы  впереди остановились,  и  хоббит  нагнал
эльфов,  как  раз  когда   те   ступили  на  мост.  Под  мостом
стремительно неслась  темная  река,  мост  упирался  в  ворота,
закрывавшие вход в огромную пещеру,  которая  уходила  в  глубь
крутого холма,  поросшего  лесом.  Высокие  буки  спускались по
склону до самого берега, так что корни их омывались водой.
     По этому-то мосту и погнали пленников, но Бильбо несколько
замешкался. Уж очень ему не понравился зияющий вход в пещеру. В
последнюю минуту он все-таки решил  не  бросать  друзей одних и
только-только проскочил вслед за последним эльфом, как ворота с
лязгом захлопнулись.
     Войдя внутрь  и  шагая  по  гулким,  извилистым переходам,
освещенным  красным  светом  факелов,  эльфы  затянули   песню.
Коридоры тут были не такие, как под горой гоблинов, -
     покороче, прорыты не так глубоко под землей и потому менее
душные. В просторном зале с  колоннами,  вырубленными  прямо  в
скале, на резном  деревянном  кресле восседал король эльфов. На
голове у него красовалась корона из ягод и красных листьев, ибо
уже наступила осень. Весной он  обычно  носил  корону из лесных
цветов. В руке он держал резной дубовый посох.
     К   нему   подвели  пленников.  Он  посмотрел  на  них   с
неприязнью,  но  велел развязать их, так как  увидел,  что  они
изранены и измучены. - Тем более что веревки больше не нужны, -
добавил  король.  -  Кто  сюда  попал,  тому  не  убежать через
волшебные ворота.
     Он  долго  и  дотошно  расспрашивал  гномов   -  куда  они
направляются, откуда и зачем. Но добился от них  не больше, чем
от  Торина:  гномы были  сердиты  и  держались,  прямо  скажем,
невежливо. - Что  мы тебе сделали,  о король? -  заявил  Балин,
который  был  теперь  за  старшего.  -   Разве  преступление  -
заблудиться в лесу, проголодаться, попасть в  паутину к паукам?
Разве пауки - твои домашние животные, что ты так разгневался?
     От  таких  вопросов  король, естественно, рассердился  еще
больше и ответил: - Да, без спроса шататься по моим владениям -
преступление. В
     лесу вы трижды  нападали  на моих подданных и взбудоражили
пауков  криками  и буйством. После того переполоха, который  вы
учинили, я  имею полное право знать,  что привело вас  сюда. Не
ответите сразу  - я  продержу вас в тюрьме до  тех пор, пока не
научитесь уму-разуму и вежливости!
     Король приказал посадить каждого гнома в отдельную камеру,
дать всем  поесть и попить, но не выпускать,  пока хоть один из
них не заговорит. Но он им не открыл, что Торин  тоже  у него в
плену. Обнаружил это  Бильбо.  Бедный мистер Бэггинс! Как уныло
тянулось время, пока он жил
     здесь совсем один, прячась, не смея  ни  на  минуту  снять
кольцо, почти не смыкая  глаз,  даже когда удавалось забиться в
самый дальний,  темный  уголок.  От  нечего  делать он принялся
бродить  по  королевскому  дворцу. Ворота запирались  волшебным
образом,  но  Бильбо все-таки  ухитрялся  выскользнуть  наружу.
Лесные  эльфы  иногда  выезжали  гурьбой на охоту или  по  иным
лесным делам или же  отправлялись  в земли, лежащие на Востоке.
Если Бильбо проявлял достаточную прыть, то проскакивал вслед за
эльфами.  Это  был  опасный  трюк,  несколько  раз его чуть  не
защемило воротами, когда они с грохотом  захлопывались вслед за
эльфами. Затесаться в их толпу  Бильбо  боялся,  зная, что тень
его  видна,  хотя  при  свете  факелов  она  была  тоненькая  и
колеблющаяся.   Боялся   он  и  того,  что  на  него   нечаянно
натолкнутся.
     Когда же он все-таки выходил наружу, то без всякого толку:
бросить товарищей он  не хотел, да,  собственно, без них  и  не
знал,  куда  деваться.  Он  не  мог  все время держаться  подле
охотников и свободно следовать за ними, поэтому так  и не нашел
пути из лесу.
     Страшась заблудиться,  уныло бродил он неподалеку от ворот
и поджидал оказии, чтобы вернуться  под  землю.  Охотник он был
никудышный,  поэтому  в  лесу  всегда голодал, зато  во  дворце
таскал еду  со стола, когда поблизости  никого не было,  или из
кладовых, так что голодным не оставался.
     "Точно вор, который вынужден изо дня в день грабить один и
тот же дом, - думал Бильбо. - Вот когда началось самое скучное,
самое  тоскливое  приключение  в  нашем  утомительном  неуютном
походе! Очутиться бы  сейчас у себя  дома, у теплого  очага,  и
чтобы  лампа  горела!" Как  ему  хотелось  призвать  на  помощь
волшебника, но об этом нечего было и мечтать.  Наконец он понял
следующее: если  здесь  кто-нибудь  что-нибудь  и  сделает,  то
только мистер Бэггинс, один, без посторонней помощи.
     Недели через две своей подпольной жизни, следя и следуя за
стражниками, то есть  шпионя за ними при каждом удобном случае,
Бильбо  выведал,  где  заперт  каждый  гном.  Он  разыскал  все
двенадцать  камер  в разных местах дворца и постарался  изучить
дорогу к  ним. Каково же было  его удивление, когда  однажды он
подслушал разговор двух стражников и узнал,  что  в  тюрьме  (в
особо тайном месте) содержится еще один гном.
     Он, конечно,  сразу  догадался,  что  это  Торин, и вскоре
догадка его подтвердилась. Преодолев  множество  трудностей, он
ухитрился пробраться  к  камере  и,  пока  поблизости никого не
было, перекинулся несколькими словами  с  предводителем гномов.
Торин так настрадался в одиночестве, что уже не находил сил
     сердиться на свои злоключения и даже  начал подумывать, не
рассказать ли королю про  сокровища  и про цель похода (видите,
до какой степени он был подавлен).  Когда  он  услышал  голосок
Бильбо под дверью, то не поверил своим ушам. Впрочем, он быстро
убедил себя в  том,  что не ошибается, подошел  к  двери, и они
долго шептались через замочную скважину.
     После этого  Бильбо  украдкой передал каждому гному приказ
Торина - а именно, что их  предводитель Торин тут, с ними, и ни
один не  должен выдавать королю  цель их поисков, пока Торин не
отдаст такого  распоряжения. Как видите, Торин воспрянул духом,
выслушав, как хоббит спасал гномов  от  пауков.  Он опять решил
пока не  откупаться от короля и  посулить ему сокровища  лишь в
крайнем случае,  когда  не  останется  никаких  надежд спастись
другим  способом.  Иначе  говоря, если глубокоуважаемый  мистер
Бэггинс-невидимка (а он очень высоко вознесся во мнении Торина)
не сумеет придумать какой-нибудь выход.
     Бильбо,  однако,  был настроен далеко не так радужно.  Ему
совсем  не  нравилось,  что  на него возлагают  такие  надежды.
Бильбо ломал-ломал себе голову над новой проблемой, так что
     чуть совсем не разломал ее,  но  блестящих  идей что-то не
рождалось. Кольцо-невидимка - вещь, конечно, прекрасная, но его
не наденешь  на  четырнадцать  пальцев  сразу.  Впрочем, как вы
догадываетесь, в конце концов  Бильбо  спас своих друзей, и вот
каким образом.
     Слоняясь, как всегда, по  дворцу,  Бильбо совал нос во все
щели и  однажды обнаружил чрезвычайно интересную штуку. Большие
ворота не были единственным входом в пещеру! В  одном месте под
дворцом  протекал  поток,  впадавший  дальше к Востоку  в  реку
Лесную. Там, где  подземный поток вытекал из горы, имелся шлюз.
Каменная крыша здесь  почти  касалась поверхности воды, с крыши
опускали до самого дна решетку, чтобы никто не попал этим путем
внутрь или  наружу.  Но  решетку  частенько  поднимали, так как
через шлюз проходила оживленная речная торговля.
     Если бы кто-нибудь проник этим путем,  то  очутился  бы  в
темном канале с  грубо  обтесанными стенками, уводившем в самую
сердцевину горы. Там, где река проходила под пещерами, каменный
потолок  был   прорублен  и  люк,  находившийся  в  королевских
погребах, закрыт большой дубовой крышкой.
     В погребах  стояли  бочки  - видимо-невидимо бочек. Лесные
эльфы, и  в особенности их король,  обожали вино, а  виноград в
этих краях  не рос. Вино и  некоторые другие товары  ввозили от
родичей с Юга  или  из еще более дальних  мест,  где жили люди,
занимавшиеся виноградарством.
     Прячась за бочонками, Бильбо обнаружил крышку люка и узнал
о ее назначении. Он стал наведываться  туда почаще, подслушивал
болтовню королевских слуг и  вскоре  выяснил, что вино и прочие
товары  доставляются  по  реке  или  сушей  от  Долгого  Озера.
Оказывается,  на  озере до  сих  пор  благополучно  жили  люди,
построившие город на сваях прямо  в  воде,  чтобы  предохранить
себя  от  разных  врагов.  Из Озерного города бочки  во  дворец
эльфов доставлялись по  реке Лесной. Их скрепляли друг с другом
наподобие плота и с помощью шестов или весел пригоняли вверх по
течению. Иногда их грузили на  баржи.  Пустые  же бочонки эльфы
бросали в люк, поднимали решетку шлюза, и бочонки, подхваченные
потоком,  выплывали   на   речной   простор;  они  плыли  себе,
покачиваясь,  по  течению,  пока  их  не  прибивало  к  мыску у
восточной оконечности Черного Леса. Там  их  собирали  в  кучу,
связывали вместе и сплавляли дальше в Озерный город, стоявший у
того места, где река Лесная впадала в Долгое озеро.
     Бильбо  потратил   немало   дней,   размышляя  о  шлюзе  и
обдумывая, нельзя ли использовать  его  для побега. И наконец у
него начал  созревать  отчаянный план. Как-то вечером пленникам
понесли ужин.  Стражники  затопали  по  коридору, унося факелы.
Бильбо остался в темноте  и  тут услышал, как главный дворецкий
желает начальнику стражи доброй ночи.
     - А ну-ка зайдите ко мне, - добавил он, - отведайте винца,
его только что привезли. Сегодня вечером придется потрудиться -
очистить погреба от пустых  бочек,  так что надо сперва выпить,
чтоб работа спорилась.  -  С удовольствием, - смеясь, отозвался
начальник стражи. - Попробуем, годится ли  оно для королевского
стола. Сегодня во дворце пир,  было  бы  негоже подавать наверх
кислятину!
     Услыхав это, Бильбо задрожал  от  волнения : он понял, что
ему подвернулся случай  привести  в исполнение свой замысел. Он
шел  за  эльфами  по  пятам,  пока  они не  вошли  в  небольшое
подвальное помещение. Тут они  сели  за стол, на котором стояли
две большие кружки, начали пить и весело смеяться.
     Бильбо неслыханно  повезло! Обычно лесных эльфов не так-то
просто напоить  - вино должно  быть очень крепким. Но это новое
вино было, очевидно, высшего качества. Оно предназначалось лишь
для королевских пиров, его пили небольшими кубками, а не такими
кружищами, какие стояли на столе у главного дворецкого.
     Скоро начальник  стражи  начал клевать носом, потом уронил
голову  на  стол  и  захрапел. Дворецкий, не замечая,  что  его
собутыльник спит, некоторое время продолжал болтать и смеяться,
потом голова его тоже склонилась на стол - и он  крепко заснул.
Тут-то  в  комнатку и прокрался хоббит. Через минуту  начальник
стражи остался без ключей, а Бильбо бесшумно бежал