. Он  посмотрел на  нас, заколебался,  потом
свернул налево. Над головой пролетели три птеродактиля.
     - Мне больно отказываться от неба Амбера, - сказал Рэндом.
     И что бы это ни значило, я утвердительно хмыкнул в ответ.
     - Но я боюсь сделать все  сразу, - продолжал он. - Нас  может разорвать
на куски.
     - Согласен.
     - С другой стороны, это место мне тоже не особенно нравится.
     Я  кивнул,  и  мы  рванули  вперед,  а  силиконовая  равнина кончилась,
уступив место каменистой.
     - Что ты сейчас делаешь? - осмелился я на вопрос.
     - Теперь  у нас  есть небо,  так что  я попытаюсь  сделать что-нибудь с
равниной.
     И каменистая поверхность стала превращаться в отдельные булыжники,  под
ними  проглядывала  обнаженная  черная  земля.  Еще  через несколько минут я
увидел островки  зелени. Сначала  их было  немного, но  трава была ярко-ярко
зеленой, такой я еще никогда не видел на Земле, которую знал.
     Скоро травы стало больше.
     Через некоторое время на пути стали попадаться отдельные деревья.
     Затем лес.
     Но что за лес!
     Я никогда  не видел  таких деревьев,  могущественных и  величественных,
глубокого богатого зеленого цвета  с крапинками золота. Они  возвышались над
головой,  подавляя  великолепием  крон.  Огромные  сосны,  дубы,  клены,   и
множество иных, названий которым  у меня не было.  В них шелестел ветерок  с
фантастически приятным, нежным запахом, который так и обвивал меня, когда  я
чуть приоткрыл окно, так что я решил опустить его до конца.
     - Арденский Лес, - сказал человек,  который был моим братом, и я  знал,
что он меня не обманывает, и я  одновременно и любил его, и завидовал ему  в
его мудрости, знаниям, которых лишился.
     - Брат,  - сказал  я. -  Ты все  делаешь правильно.  Даже лучше,  чем я
ожидал.  Спасибо тебе.
     Мои слова привели его в некоторое  недоумение. Как будто он до сих  пор
не слышал от своих родных ни одного хорошего слова.
     - Я делаю  все, что в  моих силах, -  ответил он. -  И обещаю тебе, что
так будет  до самого  конца. Посмотри  только! Теперь  у нас  есть и небо, и
лес!  Пока  что все идет  настолько хорошо, что  даже не верится!  Мы прошли
больше половины пути, и ничто не останавливало нас по-настоящему. Я  считаю,
нам здорово везет. Ты дашь мне Регентство?
     - Да, - сказал я, не  понимая, что это могло значить. Но  я чувствовал,
что хочу удовлетворить его просьбу, если это действительно в моих силах.
     Он кивнул.
     - Тебя можно держаться.
     Он был  маленьким хитрецом  с маниакальной  склонностью к  убийствам, и
как я вспомнил, вечно  против чего-нибудь восставал. Наши  родители пытались
наказывать  его  в  прошлом,  но  я  помнил,  что  и  у  них  это получалось
несколько... неубедительно. И я внезапно понял, что у нас были одни и те  же
родители, не  так как  в случае  со мной  и Эриком,  мной и  Флорой, мной  и
Каином, Блейзом  и Фионой.  Насчет других  я не  помнил, но  тут был  уверен
твердо.
     Машина шла по отличной дороге среди царственных деревьев. Казалось,  им
не  было  ни  конца,  ни  края.  Здесь  так  спокойно  и  хорошо! Изредка из
придорожного  кустарника  выскакивал  испуганный  олень или удивленная лиса.
Солнечный свет лучами пробивался сквозь листья, становясь похожим на  редкий
восточный музыкальный  инструмент. Влажный  ветерок нес  с собой животворные
запахи. Я понял, что хорошо знаю это место, и что не раз гулял в прошлом  по
этой дороге.  Я ездил  через Арденский  лес верхом,  гулял в  нем, охотился,
лежал на спине под его толстыми  ветвями, закинув руки за голову и  глядя на
небо. Я  взбирался по  многим из  этих великанов  и смотрел  на зеленый мир,
расстилающийся и переливающийся внизу.
     - Как  мне здесь  нравится, -  сказал я,  почти не  понимая, что говорю
вслух, пока Рэндом не ответил:
     - Ты всегда любил этот лес.
     Мне показалось, что  в голосе его  проскользнула нотка удивления,  но я
не был уверен.
     Затем в  отдалении раздался  какой-то звук,  и я  понял, что это пропел
охотничий рожок.
     -  Прибавь  скорость,  -  внезапно  сказал  Рэндом.  -  Похоже, что это
охотничий рог Джулиана.
     Я повиновался.
     Звук рожка раздался еще раз, уже ближе.
     - Эти  его проклятые  гончие растерзают  автомобиль на  кусочки, а  его
птицы выклюют нам  глаза! - сказал  он. - Надо  же было наткнуться  на него,
когда он  так хорошо  подготовлен к  этой встрече.  За чем  бы он  сейчас не
охотился, он  с наслаждением  бросит любую  дичь ради  такой добычи, как два
его брата.
     - Живи сам и дай жить  другим, вот моя философия на сегодня,  - заметил
я.
     Рэндом ухмыльнулся.
     -  Что  за  рыцарство!  Могу  поспорить,  что  оно продлится целых пять
минут!
     Затем рожок послышался еще ближе и он выругался.
     Стрелка спидометра остановилась  на красивой цифре  - 75 миль,  а ехать
быстрее по такой дороге я боялся.
     А  рожок  звучал  все  ближе  и  ближе  - три долгих протяжных звука, и
неподалеку, слева, я услышал лай гончих.
     - Мы сейчас почти на настоящей Земле, хотя все еще далеко от Амбера,  -
сказал мой брат. - Бесполезно пробовать бежать через примыкающие  Отражения,
потому что если он действительно  преследует именно нас, он настигнет  нас и
там. Или его тень.
     - Что будем делать?
     - Прибавим еще газу  и будем надеяться, что  он все-таки гонится не  за
нами.
     И звук рожка послышался еще, на сей раз практически рядом.
     - На чем это он скачет? - спросил я: - На локомотиве?
     - Насколько  я могу  судить, это  Моргенштерн, самый  могучий и быстрый
конь, которого он когда-либо создавал.
     Я  задумался  над  последним  словом,  вспоминая,  что  все  это  могло
значить.   Да,  верно,  подсказывал  мне  внутренний голос. Он действительно
создал  Моргенштерна  из  Отражений,  придав  этому  зверю  силу  и скорость
урагана. Я вспомнил, что всегда боялся этого коня, и тут я увидел его.
     Моргенштерн  был  почти  на  метр  выше  любого  из  коней, которых мне
доводилось видеть.  Глаза его  были мертвого  цвета немецкой  овчарки, седая
грива вилась по ветру, копыта  блестели, как отполированная сталь. Он  несся
за  машиной,  как  ветер,  а  в  седле,  пригнувшись, сидел Джулиан - совсем
такой, как на карте - длинные черные волосы, ослепительные голубые глаза,  и
одет в белые сверкающие доспехи.
     Джулиан  улыбнулся  нам  и  помахал  рукой, а Моргенштерн вскинул вверх
голову,  и  его  великолепная  грива  взметнулась  на  ветру, как флаг. Ноги
мелькали с такой скоростью, что их не было видно.
     Я вспомнил, что Джулиан  однажды заставил своего подручного  надеть мою
старую одежду  и мучить  лошадь. Вот  почему она  чуть не  убила меня в день
охоты, когда я спешился, чтобы освежевать оленя.
     Я быстро поднял стекло, чтобы  зверь не смог по запаху  определить, что
я в машине. Но Джулиан заметил меня, и мне казалось, что я понимаю, что  это
значит. Вокруг  бежали его  Штурм-гончие, жесткие,  твердотелые, с  крепкими
как сталь  зубами. Они  тоже были  взяты из  Отражения, потому  что ни  один
нормальный пес  не выдержал  бы такой  убийственной гонки.  Но я  был твердо
уверен,  что  все,  раньше  бывшее  для  меня  нормальным,  здесь таковым не
являлось.
     Джулиан  сделал  нам  знак  остановиться,  и  я  посмотрел  на Рэндома,
который утвердительно кивнул в ответ.
     Если мы не остановимся, он нас просто уничтожит.
     Так что пришлось нажать на тормоз.
     Моргенштерн взвился в воздух, присел на задние ноги, поднял передние  и
ударил в землю  копытами. Собаки кружили  неподалеку с высунутыми  языками и
тяжело вздымающимися боками. Лошадь покрылась блестящей пленкой пота.
     -  Какой  сюрприз!  -  протянул  Джулиан своим медленным, почти ленивым
голосом.
     Это была его  манера разговаривать, и  пока он говорил,  большой орел с
черно-зеленым оперением, круживший у нас над головами, опустился и уселся  к
нему на плечо.
     - Вот именно, ничего не скажешь, - ответил я. - Как поживаешь?
     - О, прекрасно, - небрежно бросил он:  - Как всегда. А как дела у  тебя
и братца Рэндома?
     - В полном здравии, - ответил я, а Рэндом кивнул головой и добавил:
     -  Я  думал,  что  в  эти  неспокойные  времена  ты найдешь себе другое
занятие, кроме охоты.
     Джулиан  чуть  наклонил  голову  и  иронически посмотрел на него сквозь
боковое стекло.
     - Мне  доставляет наслаждение  убивать зверей.  И я  постоянно думаю  о
своих родственниках.
     У меня по спине пробежал ощутимый холодок.
     - Меня отвлек  от охоты шум  вашей машины. Да  я и представить  себе не
мог, что в  ней окажетесь именно  вы. Насколько я  понимаю, вы путешествуете
не просто ради удовольствия, а едете куда-то, скажем, в Амбер, так?
     - Так,  - согласился  я. -  Могу я  полюбопытствовать, почему ты сейчас
здесь, а не там?
     - Эрик послал меня наблюдать за этой дорогой, - ответил он, и моя  рука
невольно легла на рукоятку одного из пистолетов.
     У меня  возникла уверенность,  что его  доспехи не  пробить. Я подумал,
что придется стрелять в Моргенштерна.
     - Ну что ж, братья, - сказал  он, улыбаясь. - Я рад, что вы  вернулись,
и пожелаю вам доброго пути. До свидания.
     И с этими словами он повернулся и поскакал в лес.
     -  Давай-ка  уберемся  поскорее  отсюда  подобру-поздорову,  -   сказал
Рэндом.  -  Наверное, он собирается  устроить засаду, а  может, опять начнет
преследование.
     Тут он вытащил из-за пояса пистолет и положил его на колени.
     Я поехал вперед уже с довольно умеренной скоростью.
     Примерно  минут  через  пять,  когда  я  уже  стал  дышать поспокойнее,
послышался звук рожка.
     Я  нажал  на  газ,  зная,  что  он  все  равно  нас догонит, но пытаясь
выиграть как можно  больше времени и  уехать как можно  дальше. Нас заносило
на виражах, мимо пролетали  холмы и долины. Один  раз я чуть было  не наехал
на  оленя,  но  в  последний  момент  все  же  удалось повернуть, не сбавляя
скорости.
     Звук  рожка  слышался  все  ближе,  и  Рэндом  стал  бормотать   весьма
неприличные ругательства.
     У меня было  такое чувство, что  предстоит еще довольно  долгий путь по
лесу, и это  отнюдь не успокаивало.  Мы выехали на  небольшой ровный участок
дороги,  и  около  минуты  я  вел  машину  на  максимальной  скорости. Рожок
Джулиана чуть отстал. Но  затем мы в®ехали на  тот участок леса, где  дорога
извивалась, как  змея, и  мне вновь  пришлось скинуть  газ. Он стал нагонять
нас.
     Примерно минут через шесть он показался в зеркальце, летя по дороге,  с
гончими, лающими и скачущими вокруг.
     Рэндом  опустил  свое  окно  и  примерно  через минуту высунулся и стал
стрелять.
     - Черт бы взял эти доспехи! -  прошипел он. - Я уверен, что попал  раза
два, а он и ухом не повел!
     - Мне очень не  хотелось бы убивать этого  коня, - заметил я,  - но все
же попробуй.
     - В него я тоже попал  несколько раз, ответил он, с отвращением  швыряя
пистолет на пол и вынимая из-за пояса другой. - Но либо я совсем  никудышный
стрелок,  либо  правду   говорят,  что  Моргенштерна   может  убить   только
серебряная пуля.
     Оставшейся обоймой  он убил,  однако, шестерых  псов, но  их оставалось
еще по меньшей мере две дюжины.
     Я отдал ему один из своих пистолетов, и он уложил еще пятерых.
     - Последнюю  обойму я  оставлю для  головы Джулиана,  если он  под®едет
достаточно близко!
     Сейчас они были всего футах в пятидесяти, и разрыв все сокращался,  так
что я изо всех сил ударил  по тормозам. Несколько собак не успели  отскочить
вовремя, но Джулиан внезапно исчез, и над машиной пронеслась огромная тень.
     Моргенштерн перепрыгнул автомобиль.  Он заржал, и  в тот момент,  когда
лошадь разворачивалась к нам, я дал газ. Рывок!!!
     Величественным скачком конь отпрыгнул в сторону. В зеркальце я  увидел,
как две собаки уцепились за задний  бампер, оторвали его и вновь кинулись  в
погоню. Несколько  псов мертвыми  валялись на  дороге, но  их еще оставалось
шестнадцать-семнадцать...
     - Великолепно! - взвыл Рэндом, -  Но тебе повезло, что они не  кинулись
на колеса, иначе от резины  остались бы только клочья. Наверное,  им никогда
раньше не приходилось загонять такую дичь.
     Я отдал ему свой последний пистолет.
     - Постарайся убить как можно больше собак!
     Он расстрелял обойму  спокойно и со  снайперской точностью. Псов  стало
на шесть меньше.
     А Джулиан скакал теперь рядом с машиной, и в руке его был меч.
     Я  засигналил,  надеясь  спугнуть  Моргенштерна.  Как бы не так! Резкий
поворот... но Моргенштерн грациозно отпрыгнул и избежал удара. Рэндом  низко
пригнулся, держа  пистолет в  правой руке,  положив его  на согнутый локоть,
прицелился.
     - Не стреляй пока. Я постараюсь взять его так.
     - Ты псих! - сказал он мне в тот момент, когда я снова резко ударил  по
тормозам.
     Тем не менее пистолет он опустил.
     Как только  машина остановилась,  я распахнул  дверцу и  выскочил -  о,
черт, ведь я босиком! Проклятье!
     Я нырнул под  его меч, схватил  за руку и  выдернул из седла.  И тут же
получил  бронированным  кулаком  по  голове.  Искры  из  глаз  посыпались от
невыносимой боли.
     Он лежал там, куда упал, как пьяный от падения, вокруг прыгали  собаки,
пытаясь  вцепиться  в  меня,  а  Рэндом  отбивал  их  ногами. Я подобрал меч
Джулиана и приставил острие к его горлу.
     - Прикажи им убираться, или я пригвозжу тебя к земле!
     Он  резко  выкрикнул  что-то,  и  псы  отошли, недовольно ворча. Рэндом
схватил Моргенштерна за уздечку, но он с трудом справлялся с конем.
     - Ну а теперь, мой дорогой брат,  спросил я, - что ты можешь сказать  в
свою защиту?
     В  его  глазах  полыхнул  холодный  голубой огонь, но бесстрастное лицо
ничего не отразило.
     - Если ты собираешься убить меня, то не мешкай.
     - А вот уж это я сделаю  тогда, когда мне этого захочется, - сообщил  я
ему, сам не  зная почему, невольно  наслаждаюсь комьями грязи,  прилипшими к
его безупречным белым доспехам. - А пока что скажи мне, что ты дашь за  свою
жизнь?
     - Все, что имею, в этом можешь не сомневаться.
     Я отступил назад. - Вставай и садись в машину, на заднее сиденье.
     Он молча встал и я отобрал у него кинжал прежде, чем он уселся.  Рэндом
вернулся на свое место впереди,  но направил пистолет с последней  обоймой в
голову Джулиана.
     - Почему ты просто не убьешь его?
     - Я  думаю, он  нам пригодится.  Есть много  вещей, которые  я хотел бы
узнать.  Да и к тому же нам предстоит еще долгий путь.
     Я  включил  зажигание  и  тронулся  вперед. Собаки дружно припустили за
машиной.  Моргенштерн трусил сбоку.
     - Боюсь, что немногого стою как  пленник, - заметил Джулиан. - И  даже,
если ты станешь меня пытать, я не смогу сказать тебе больше того, что  знаю,
а знаю я немного.
     - Вот с этого и начни.
     - Когда начался  весь этот ад,  позиция Эрика была  самой сильной, ведь
он оставался в Амбере. По крайней  мере, я посчитал именно так, и  предложил
ему свои услуги. Если бы это был  один из вас, я, вероятно, поступил бы  так
же.   Эрик поручил  мне охрану  Арденского леса,  ведь это  один из основных
маршрутов. Жерар контролирует южные подступы, а Каин - в северных водах.
     - А Бенедикт? - спросил Рэндом.
     - Не знаю.  Я ничего не  слышал. Может быть,  он с Блейзом.  А может, в
одном из  Отражений, и  просто еще  не знает,  что произошло.  Может, он уже
мертв.  Прошло много лет с тех пор, как я о нем слышал последний раз.
     - Сколько людей у тебя в Ардене? - спросил Рэндом.
     - Больше  тысячи, некоторые  из них  наверняка наблюдают  за вами  даже
сейчас.
     - И если они не хотят, чтобы ты неожиданно скончался, им придется  этим
и ограничиться. - Рассмеялся Рэндом.
     - Ты безусловно, прав. Должен признать, Корвин, что ты поступил  весьма
дальновидно, взяв  меня в  плен, а  не убив  на месте.  Может, теперь тебе и
удастся проехать через лес.
     - Ты говоришь это только потому, что хочешь жить, - ответил Рэндом.
     - Конечно, я хочу жить. Могу я надеяться?
     - За что?
     - За ту информацию, которую я вам дал.
     Рэндом опять расхохотался.
     - Ты  почти ничего  не сказал,  и я  уверен, что  под пыткой  твой язык
развязался бы  куда больше.  Но это  мы проверим,  когда представится случай
остановить машину, а Корвин?
     - Посмотрим, - сказал я, - где Фиона?
     - По-моему, где-то на юге, точно не знаю.
     - А Дейдра?
     - Не знаю.
     - Льювилла?
     - В Рембе.
     - Ну хорошо, - сказал я,  - по-моему, ты действительно сказал все,  что
знаешь.
     - Да.
     Дальше мы ехали молча, пока лес постепенно не стал редеть. Я давно  уже
потерял  из  виду  Моргенштерна,  хотя  орел  иногда  еще пролетал над нами.
Дорога свернула, и  теперь мы направлялись  к довольно узкому  проходу между
пурпурными горами.
     - Удобное место, чтобы поставить заслон. - Нарушил молчание Рэндом.
     - Звучит правдоподобно. Или ты так не считаешь, а, Джулиан?
     - Да,  - согласился  он со  вздохом -  скоро будет.  Но я  думаю, он не
вызовет у вас затруднений.
     Затруднений не было.  Когда мы под®ехали  к воротам и  сторож в зеленой
куртке, с мечом наголо,  подошел к нам, я  указал большим пальцем на  заднее
сиденье и спросил: - Понятно?
     Ему все было понятно, нас он  тоже узнал и поспешил открыть ворота.  Он
отсалютовал нам, когда мы проехали мимо.
     Прежде, чем мы  переехали перевал, открылись  еще двое ворот,  и где-то
на  пути  орел  отстал.  Мы  поднялись  уже  на  несколько  тысяч футов, и я
остановил машину на краю у самого обрыва, справа была бездна.
     - Выходи, - сказал я, - пришла пора тебе поразмять ноги.
     Джулиан побледнел.
     - Я не буду унижаться. И не буду вымаливать у вас себе жизни.
     И он вышел из машины.
     - Обидно! - сказал я. - Передо мной так давно никто не унижался!  Жаль.
Ну что ж, подойди к краю и стань вот здесь... Чуть ближе, пожалуйста.
     Рэндом прицелился ему в голову.
     - Совсем недавно, -  продолжал я, - ты  говорил, что предложил бы  свою
помощь каждому, кто оказался бы на месте Эрика.
     - Да.
     - Посмотри вниз.
     Он взглянул туда. Далеко-далеко.
     -  Хорошо.  -  сказал  я.  -  Вспомни  то,  что  ты  говорил,  если все
неожиданно переменится.  И запомни  еще, кто  подарил тебе  жизнь, тогда как
любой другой отобрал бы ее. Поехали, Рэндом. Нам пора.
     Мы  оставили  его  стоять  на  самом  краю.  Он тяжело дышал, брови его
сдвинулись.
     Когда  мы  добрались  до  вершины  перевала,  бензин  почти кончился. Я
поставил передачу на  нейтраль, выключил мотор  и машина начала  долгий путь
вниз.
     - Я  сейчас думаю  о том,  - начал  Рэндом, -  что ты  не потерял былой
прозорливости. Я,  наверное, все-таки  убил бы  его после  того, что  он нам
устроил. Но  думаю, что  ты поступил  правильнее. Мне  кажется, он поддержит
нас,  если  удастся  в  чем-то  переиграть  Эрика.  А  тем временем можно не
сомневаться, что он доложит обо всем Эрику.
     - Естественно.
     - И у тебя больше причин хотеть его смерти, чем у всех нас.
     Я улыбнулся.
     -  Личные  чувства  мешают  хорошей  политике,  юридическим  решениям и
деловым отношениям.
     Рэндом закурил две сигареты и протянул одну мне.
     Глядя  вниз  сквозь  сигаретный  дым,  я  впервые  увидел это море. Под
темно-голубым, почти вечерним  небом с золотым  солнцем оно выглядело  таким
богатым  -  словно  толстый  слой  краски,  как рифленая ткань королевского,
почти пурпурного цвета  что мне стало  даже не по  себе, когда я  смотрел на
него. Вдруг я осознал, что говорю на незнакомом прежде языке. Я читал  вслух
=Балладу о Мореплавателях=,  и Рэндом внимательно  слушал и ждал,  пока я не
закончу. Когда я замолчал, он спросил:
     - Многие говорят, что балладу написал ты сам. Это правда?
     - Это было так давно, что я уж