еку", на  этот раз отказались от моторок. Никакого шума
-  торжественная тишина! Доносившиеся  по воде звуки и всплески весел только
подчеркивали чуткую тишь.
     Таня приехала на свадьбу сестры сразу после окончания университета. Она
вглядывалась в напряженное лицо Дальки. Как он изменился: губы крепко сжаты,
глаза какие-то пронзительные, брови чуть ли не срослись.  На  нее смотрит, а
видит ли? Она была права. Даль смотрел на  Таню, а видел Эльгу. Укоризненный
взор  девушки  вернул его  к действительности. Вот  Танька  молодец,  успела
закончить  университет - молодой  историк!  А он так и застрял  на четвертом
курсе политехнического. Положим, не зря застрял... А чего это стоило?
     С помощью кибернетики он стал овладевать мертвым  языком,  который, что
бы  ни говорил  Галактион,  не мог быть  выдуман из  озорства  или  злобного
умысла. И Эльге  первой  прошептал Даль выученные  им еще  в  первые  месяцы
работы  странные  слова  и  даже  продемонстрировал,  как  звучит во  втором
аппарате  длинное повествование на этом ярком и трудном языке. Одному Дальке
его не одолеть! Вот если бы Эльга согласилась...
     Бесхитростный расчет Дальки был прост. Он хотел вместе с Эльгой зубрить
неведомые  слова,  всегда быть  с ней  рядом  и говорить  между собой на  их
собственном "тайном языке".
     Но Эльга не без ехидства напомнила ему про поцелуйчики и Таню. Это было
несправедливо! Он только раз  поцеловал  девушку,  да  и  то случайно!  Даль
вспылил, а Эльга  холодно заявила,  что не может служить  антинаучным целям,
как бы красочно  они ни выглядели. У Галактиона Александровича уже сложилось
определенное мнение о  муляжах из  космоса, а она выбрала себе путь  в науке
рядом с ним.
     Оказывается,  не только  в науке! И даже в жизни! Значит, неверно понял
Даль многоречивые взгляды ее прищуренных глаз!
     Но  не только Даль, никто на свете  не догадывался  о сокровенной тайне
гордой Эльги, не знало ее слезах и мучениях.  После "измены" Дальки, который
писал ей сумасшедшие письма, а сам  целовался с Таней, Эльга  решила жестоко
отплатить ему.  Однако  все выжидала. А  Даль, как она решила, прикидывался,
будто  ничего особенного  не  произошло! Увлекся языком фаэтов и  даже Эльгу
старался склонить к его изучению. Совсем другого ждала она от него.
     Так  он  и  не  раскаялся  и   не  сказал  Эльге   самого  главного.  К
подчеркнутому вниманию  Эльги  к  своему  шефу - профессору  Петрову  - Даль
отнесся, казалось бы, совершенно равнодушно. Этого Эльга простить не  могла.
Скрытная  и  гордая,  она носила  все это глубоко  в  себе,  а  потом  вдруг
согласилась выйти замуж за Галактиона Александровича.
     Ревность ослепила ее, заставила решиться на непоправимое.  Не знала она
жизни! Не знала, что ревность еще никогда и никому не принесла счастья.
     Даль,  узнав  о  решении  Эльги,  "открыл  себе  глаза  и закрыл душу",
замкнулся и  целиком ушел в мертвый  язык, "квазиэсперанто" (придуманный, но
не международный), как назвал  его Галактион  Александрович. Только академик
Песцов  внимательно  следил  за  усилиями Дальки и даже  знал несколько фраз
фаэтов. Ему прямо с  голоса диковинного аппарата  Даль  переводил записанный
для землян рассказ.
     Охотник  до  всяких  сюрпризов.  Песцов согласился  на озорной  замысел
Дальки и греб теперь вместе с ним на свадебной лодке.
     Следом скользил "челн предков". На веслах в нем сидели: отец Галактиона
Александровича,  проректор  Томского  политехнического  института  Александр
Анисимович  Петров, нестареющий  властный крепыш  с бритой головой и  живыми
глазами, отличавшийся несгибаемой волей старшего сына и энергией младшего, и
отец  Эльги  Сергеевны - Сергей Борисович Веденец, редактор  газеты "Красное
знамя", по сравнению с проректором человек умеренный, но умевший видеть  все
с  неожиданной  стороны.  У  него  была  невероятно  густая  копна  волос  и
кривоватый, длинный нос.  Их жены сидели рядом: детский врач Агния Елисеевна
Петрова, статная, стареющая красавица, с усталым  лицом, и Раиса Афанасьевна
Веденец, суетливая полная дама, прежде работавшая у мужа в редакции, а потом
воспитавшая трех дочерей и теперь мечтавшая о внуках.
     Наконец добрались до низкого берега. Ближе к воде росли кусты, а дальше
виднелась березовая роща. Там  среди прозрачных белых стволов  и должно было
состояться свадебное пиршество.
     Ваня и  Даль  потащили  за  дужки  термос-камеру, а бабка Анисья шла за
ними, переваливаясь с ноги на ногу, и причитала:
     - Пошто не в ногу шагаете? В аккурат высыплете мне пельмени!
     В  березняке уже горел  костер, разведенный  приехавшими раньше зваными
гостями, почтенными учеными людьми.
     Бабка  Анисья  забраковала  костер:  на  нем  котел  не  вскипятишь.  А
разгораться  костер  не хотел.  Нетерпеливая молодежь предлагала  плеснуть в
него  бензину, но катер  давно ушел, и  бензина, к счастью, не было.  Эльга,
привыкшая к полевой  жизни, могла бы мигом все наладить, но ей, как невесте,
не   позволяли   ничего   делать,   она  болезненно   морщилась.   Галактион
Александрович ревниво следил за выражением ее  лица и был недоволен тем, что
она сердится.
     Наконец бабка Анисья с  помощью Вани и  Даля все-таки развела костер. В
котле уже закипала вода.
     Все  расположились на траве вокруг расстеленной скатерти. Многим сидеть
на земле  было непривычно и неудобно, но именно они  больше  всего смеялись,
уверяя, что устроились чудесно.
     Наконец   вода   в  котле  окончательно  закипела,   и  бабка   Анисья,
священнодействуя,  стала  опускать  в  него замороженные  пельмени, фарш для
которых приготовлялся не  в  мясорубках, а мясо рубили сечками  в  корытцах.
Говядины  и свинины  было  поровну,  а  баранины  добавлялось  две трети  от
говядины. И еще - мускатных орехов и всяких специй по дедовским рецептам.
     Пока  пельмени  всплывали,  мужчины  наполнили  чарки и  подняли  их за
счастье молодых. Первый раз закричали:
     - Горько!
     Эльга смотрела  в землю и никак не желала  подчиниться древнему обычаю.
Но ей пришлось уступить.
     Громче всех кричал "горько" Далька. Она это заметила. Таня тоже...
     Потом  Таня  сбивалась  с  ног,  обнося  всех  тарелками  с  дымящимися
пельменями,  которые  бабка  Анисья  с пришептыванием  вылавливала из  котла
шумовкой.
     -- Еще порцию позвольте.
     - Хотите соус кетчуп? Или со сметанцей?
     - Ай да бабка Анисья! Ну и мастерица! Чуть язык не проглотил!
     Пельмени полагалось есть не досыта, а до отвала.
     Когда  стали пробовать петь, бабка  Анисья сделала знак Тане, что нужно
сделать перерыв.
     -  Пусть  осядут  маленько, -  сказала  она,  имея  в  виду  пельмени в
желудках.
     Тут поднялся Далька.
     - Все  одарили  молодых,  кто  чем  мог,  - начал  он.  -  Надо  и  мне
преподнести свадебный подарок.
     - Зачем  же его сюда тащить? - спросил Галактион Александрович. - Можно
и дома...
     - Мой подарок невесомый, хотя, может быть, и весит необычайно много.
     - Загадки? - спросил Ваня Крутых.
     -  Дозволь мне  в  подарок  новобрачным, которых об®единяет  не  только
супружество, но и общая научная работа, преподнести перевод  на русский язык
послания   инопланетян,  оставленного  в  глубокой  древности  для  людей  в
космическом аппарате "Черный Принц".
     - Это уже не загадки, а шутки, - нахмурился Галактион Александрович.
     - Вы послушайте, - посоветовал академик Песцов.
     Гости перестали  звенеть вилками и ложками,  приготовились к  забавному
розыгрышу.
     Но Даль был серьезен. Впрочем, так и требовалось при розыгрыше.
     -  Космический аппарат был оставлен в  космосе  более десяти  тысяч лет
назад  марсианами,  которые перед  тем  посылали  на  Землю Миссию  Разума,-
об®явил он.
     - Здоровье марсиан! - крикнул Ваня Крутых, поднимая чарку.
     На него зашикали.
     -  Миссия Разума возглавлялась марсианином, носившим имя Инко Тихий. На
Земле его называли Кетсалькоатлем, а потом Кон-Тики.
     - Ну,  знаете  ли,  это  даже не остроумно!  - задохнулся от возмущения
Галактион Александрович.
     Эльга щурилась на Дальку, словно изучая его или прикидывая,  на что еще
способна его  фантазия.  Таня  слушала  с  открытым  ртом. Леонид  Сергеевич
попросил пельменей. Остальные гости начинали прислушиваться.
     - Пусть то, что я сообщаю сейчас, ляжет первым камнем в фундамент новой
науки космической археологии, которая была заложена в лаборатории профессора
Петрова, куда доставили найденные в "Черном Принце" аппараты!
     -  Кто  их  там  оставил  и  для  какой  цели?  Кон-Тики,  что  ли?   -
поинтересовался Веденец.
     -  Нет, очевидно,  уже не Кон-Тики. "Черный  Принц" был оставлен позже,
для  того чтобы сообщить о Миссии Разума,  возглавлявшейся  Кон-Тики  в пору
захвата Землей Луны.
     -  Час от часу не легче, - вздохнул Галактион Александрович. - О  каких
марсианах можно говорить всерьез,  если все посещения  Марса автоматическими
станциями  и  космонавтами  говорят о  том,  что  на  этой планете, чахлой и
скупой, нет  никаких разумных существ или их следов? Там даже кислорода нет,
чтобы  им  дышать. И о  каком захвате  Луны можно говорить, если  математики
доказали,  что она не могла  быть захваченной Землей, несомненно столкнулась
бы с ней.
     -  Столкнулась бы,  не  вмешайся  высокий разум!  На  поверхности  Луны
марсиане взорвали  ядерные устройства страшной силы. Их реактивная отдача не
дала Луне упасть на Землю, заставила ее перейти на круговую орбиту.
     - Так его, так его, так! - засверкал глазами старый профессор Петров. -
Это как же? Ты сам выдумал или в "Черном Принце" все так записано?
     - Я  перескажу  сейчас все, что записано  в говорящем аппарате "Черного
Принца",  все  о злоключениях  Миссии  Разума  марсиан,  о  Кетсалькоатле  и
Кон-Тики.
     - Он  действительно переплыл океан  на плоту? - ехидно  поинтересовался
кто-то из скептиков.
     - Да, он закончил океанское плавание на плоту, - подтвердил  Далька,  -
чтобы  добраться до прилетевшего за ним корабля, его корабль  погиб во время
поднятия Анд и опускания Атлантиды.
     - Какая спекуляция! - простонал Галактион Александрович.
     - Все  же стоит  дослушать  свадебный  подарок,  -  загадочно  напомнил
академик Песцов.
     Гости   притихли.   Даль   с   воодушевлением   стал   рассказывать   о
необыкновенных  приключениях на  Земле мариан,  как  называли  себя  потомки
фаэтов.
     Он закончил свое повествование на том, как Кон-Тики встретился со своей
матерью на ступеньках  великолепного храма и корабль  мариан наконец покинул
Землю.
     Некоторое время  все молчали. Потом Веденец по привычке журналиста стал
допрашивать:
     - Что ж они, и улетели, и более не возвращались?
     -  Из  всех  известных  следов  посещения  Земли  инопланетянами  самое
достоверное - "Черный Принц" с заключенным в нем посланием людям.
     - А зачем это послание? - добивался Веденец.
     - Рассказу о Миссии Разума предшествует еще одно повествование о гибели
Фаэны.
     - Фаэны? А это что такое?
     - Я  так перевел  название погибшей  планеты, чтобы оно  созвучно  было
нашему привычному Фаэтону.
     -   Фаэтон  никогда   не   существовал,   -  резко  возразил  Галактион
Александрович.
     - Как знать? - вставил академик Песцов.  -  Астероиды-то все осколочной
формы.
     -  Почему  же  они  все  остались  на  круговой  орбите,  если  планета
взорвалась? - теряя самообладание, повысил голос  Галактион Александрович. -
Это исключено!
     - Потому что  планета не взорвалась, а разрушилась в  результате взрыва
ее водяной оболочки, - отпарировал Даль.
     - Это противоречит воззрениям физиков! Вода не взрывается!
     - Кто рискнет  подписаться под таким  утверждением? - спросил  академик
Песцов. -  Во всяком  случае, великий физик двадцатого столетия Нильс Бор не
брался  так  утверждать.  Известно его  высказывание  о  возможности  взрыва
океанов в  результате цепной  реакции, вызванной  взрывом  в  глубине океана
сверхмощного ядерного устройства.
     -  Он ссылался  при этом, что большинство  физиков иного  мнения,  - не
сдавался Галактион Александрович.
     - Правильно, ссылался и  добавил, что если даже они правы, то все равно
ядерное оружие надо запретить.
     - Это что же? Речь  идет о ядерной войне фаэтов,  как вы их  назвали? -
вмешался Веденец. - Не знаю, так это или нет с точки зрения физики, которая,
кстати сказать,  со  временем  меняется, но с общечеловеческой точки зрения,
которая неизменна в веках, такую возможность людям надо учесть.
     - Кто же возражает? - отозвался Галактион Александрович.
     - Мне показалось,  что вы  возражаете. А  ведь речь идет о  том,  чтобы
бороться за запрет  ядерного оружия, которое, как мы слышим сейчас, способно
погубить не только цивилизацию, но и планету, на которой та развилась.
     - На Западе в это никто не поверит, - сказал Галактион Александрович.
     -  А  надо  бы, - заметил  Песцов,  -  если  не  поверить, то допустить
подобную возможность.  Ядерное оружие действительно способно было погубить и
планету Фаэна, и всех, кто на ней жил.
     - И все погибли? - с ужасом спросила Таня.
     - Не все. Горстка уцелела. Те,  кто находился  в космосе: на Земле и на
космических базах близ Марса.
     - Так, может  быть, я  не  от  обезьяны происхожу? - вдруг обрадовалась
Таня.
     -  Можно  говорить  лишь  "исключено  или  не исключено",  -  осторожно
прокорректировал  академик  Песцов.  -  Но даже  и так  это звучит серьезным
предостережением людям.
     - Я за такое предостережение! - заявил Веденец.
     - Сказка ложь, да в ней намек, - заметил проректор Петров.
     Галактион Александрович схватился за голову.
     - Как ты мог придумать всю эту галиматью? - набросился он на брата. - И
преподнести ее в такой день?
     -  Я  лишь  пересказал  суть послания  "Черного Принца".  Его  аппараты
впервые зазвучали в твоей лаборатории. Помнишь газовую зажигалку?
     -  Это  же  сказки!  Отец  верно  сказал!  Нелепые  сказки, придуманные
фантазерами,  не пожалевшими сил  закодировать  их  в дурацкий язык, который
можно  изучать  лишь  глупцу!  И  нужны  эти  сказки их  создателям  не  для
предостережения человечеству, а для отвлечения его внимания.
     - Сказки? Хорошо, пусть будут  сказки.  Первая  из  них о гибели Фаэны,
вторая о Миссии Разума. Но есть еще и третья сказка.
     - Еще и третья? - заинтересовался Веденец.
     - Да. Сказка о братьях. И не  только  о братьях Петровых,  которые едят
пельмени на берегу Оби. Но еще и о  братьях по разуму  (если не  по крови!),
открыть которых должна космическая археология.
     - Тост  за новую, самую универсальную науку - космическую археологию! -
провозгласил  академик Песцов.  -  Наука  изучает факты.  Так  пусть  она  и
разберется, где  факты  и  где  сказки!  (Советский  астроном Ф.  Ю.  Зигель
выдвинул  гипотезу,  что  Марс,  Луна  и  гипотетический  Фаэтон  составляли
когда-то  трехпланетную  систему с общей  орбитой вокруг Солнца.  Катастрофа
Фаэтона превратила его в  астероиды  и нарушила равновесие  трех тел. Марс и
Луна вышли на более близкие к Солнцу орбиты  и стали нагреваться.  При  этом
меньшая по  размерам Луна потеряла всю атмосферу, Марс - большую ее часть. В
дальнейшем Луна прошла в опасной близости к Земле и была захвачена ею.)


         * ЧАСТЬ ВТОРАЯ. "ПОИСК" * 


     Все высокое и прекрасное в нашей жизни, науке  и искусстве создано умом
с помощью фантазии и многое - фантазиею при помощи ума.
     Н. И. Пирогов


        ГЛАВА ПЕРВАЯ. ЗВЕЗДНАЯ МУМИЯ

     Ни Таня, ни Эльга за  весь долгий путь  до Марса не могли привыкнуть  к
волнующей серебристой  тьме за  иллюминаторами "Поиска",  как по предложению
Даля Петрова был назван космический корабль Крутогорова.
     Пассажиры  научились  пользоваться  башмаками  с  магнитными подошвами,
чтобы  не отрываться от пола кабины и  не плавать беспомощно в воздухе. Таня
беспокоилась,  что ее  походка в башмаках,  прилипающих  к  полу, похожа  на
вышагивание цапли. Она не могла  забыть обидного  прозвища "цыпленок цапли",
как ее когда-то называли.
     Даль  мало  обращал  внимания  не  только  на  Таню,  но  и  на  Эльгу,
поглощенный предстоящей встречей с Фобосом.
     Спутник  Марса  должен был  появиться  из-за  огромного  горба планеты,
занимавшего теперь большую часть иллюминатора.
     Командир  корабля  Крутогоров  первый  заметил  и  показал   Галактиону
Александровичу, руководителю экспедиции, звездочку у края диска планеты.
     Диск этот  еще  несколько дней  назад  был виден  с белыми  шапками  на
полюсах,   затемненный  с  одной  стороны.  Теперь  он  уже  не  умещался  в
иллюминаторе.
     - А вдруг Фобос обитаем? - спросила Таня.
     -  Какая  чепуха!  -  поморщился  профессор   Петров.  -  Я  согласился
возглавить  археологическую экспедицию на  Марс  только  потому,  что, как и
профессор Шкловский, уверен в давнем исчезновении  марсиан. Нам предстоит на
Марсе датировать  их исчезновение  десятками или сотнями тысяч. лет, если не
миллионом.
     - И  Дальке не с кем будет разговаривать, - чуть  насмешливо произнесла
Таня.
     -  Увы! -  пожал плечами  Галактион  Александрович. -  Я  вынужден  был
уступить его напору, хотя боюсь... что переводчик, знающий лишь мертвый язык
былых  обитателей Марса, а  не письменность,  которая  могла их пережить, не
окажется в археологической экспедиции на первом месте. Время, отпущенное для
подготовки,   не   тратили   даром.  Космические   археологи   стали  самыми
всесторонними специалистами - историками, врачами, техниками.
     Скоро   звездочка,  составлявшая  вместе  с   Фобосом  двойную  звезду,
превратилась в ярко сверкающее колечко, чем-то напоминающее Сатурн.
     А еще через  некоторое время  уже можно  было рассмотреть, что  спутник
представляет  собой  огромное колесо с  округлым  ободом  в  виде  тороида с
цилиндрическими спицами, соединяющими его со ступицей в центре, от которой в
звездный туман и тянулась серебристая нить.
     -   То  типичная  орбитальная  станция,  -  хрипловатым  басом  заметил
Крутогоров.  - Вдаль уходит, стало быть, оранжерея, где когда-то  выращивали
овощи для экипажа.
     - А если и сейчас выращивают? - спросила Таня.
     Крутогоров покачал головой.
     -  Должно,  метеорит  еще  давно  в  станцию  угодил.  Взгляните-ка  на
разрушения.
     Теперь  и  все заметили,  что  кольцевой  обод был неполным.  Часть его
отсутствовала. Не было и тех спиц, которые должны были соединять разрушенную
часть с центром.
     - Так и должно было быть! -  воскликнул Даль. - Ведь фаэты, переселяясь
на  Марс, сбросили  на его поверхность запасы  металла, разобрав  для  этого
часть станции.
     -  Даль!  -  вмешался  Галактион  Александрович.  - Я попросил  бы тебя
помнить условие, при котором ты был включен в экспедицию, - не  путать науку
со  сказками. Очевидно, мы  имеем  случай разрушения станции метеоритом, что
говорит  о весьма  длительном ее существовании, ибо по  теории  вероятностей
такое прямое попадание крайне редко.
     - Я молчу, - сказал Далька и тихо добавил: - До поры до времени.
     Эльга сощурилась на него, а Таня одобрительно кивнула.
     Тут Эльга  обратила внимание на крохотную  странную  звездочку,  словно
меняющую свое положение среди других звезд.
     - Может быть, это их корабль! - насторожилась Таня.
     Крутогоров  снова покачал головой. Он  стоял  у звездной  стереотрубы и
видел то, что еще неизвестно было остальным.
     - Не корабль это, - почему-то вздохнул он, - а, похоже, мумия.
     - Мумия? - насторожилась  Эльга Сергеевна.  Крутогоров  уступил место у
окуляра сначала ей, а потом Галактиону Александровичу и наконец Тане.
     - Трудно поверить! - воскликнула Таня. - Она  как живая! Будто заметила
наш корабль и летит на него, как бабочка на огонь!
     Эльга зябко передернула плечами.
     - В к