а моя? - спросила Сандра. - Мечешься, ищешь  неизвестно
что, выспрашиваешь и выпытываешь. И совсем не думаешь, что где-то на  этом
пути могут встретиться люди, которые получают плату как  раз  за  пересказ
чужих разговоров... Княжна Анастасия, мне  доводилось  видеть  костры,  на
которых сгорали дворяне и знатнее тебя...
   - Но последний  из  этих  костров  вспыхивал  так  давно...  -  сказала
Анастасия, невольно поежившись.
   - В том-то все и дело. Кое-кто считает:  это  плохо,  что  костров  так
давно не было... А хуже всего на свете, знаешь ли -  попасться  на  глаза,
когда позарез необходим наглядный пример. Улавливаешь,  куда  ведут  мысли
старого рыцаря?
   - Но я же...
   - Вот мне и любопытно знать, как далеко ты шагнула в своем "я же...". -
Сандра не сводила с нее глаз. - Насколько далеко ты продвинулась  в  своей
ереси? Нет-нет, - она подняла широкую ладонь в старых шрамах, - только  не
вздумай уверять меня, что в святой истинной вере ты крепче Первого  Жреца.
Все равно не поверю. Потому что прожила долгую жизнь. Потому  что  ты  зря
думаешь, будто тебя первую стали посещать сомнения и ты первая  задумалась
над   многими   вещами,   над   которыми   запрещено   думать.    Девочка,
предшественников  у  тебя  было  множество.  И  каждому  в  запале  юности
казалось, что именно он был самым первым... Пойми ты  это  и  не  играй  в
детские тайны. Итак?
   Анастасия  колебалась.  Невозможно  было  представить,  чтобы   Сандра,
хранитель кодекса рыцарской чести, могла донести. Нужно  решаться.  И  она
решилась:
   - В Великом Бре я не усомнилась ни разу. Однако мучает вопрос: верно ли
жрецы передают Его заветы и  историю  Его  свершений?  Кто  дал  им  право
говорить от Его имени? Кто видел подтверждение этого права? Где свидетели?
И наконец - не существовало ли и до Мрака нечто, люди и вещи?
   Она замолчала и с тревогой вскинула глаза.  Сандра  смеялась  тихонько,
почти неслышно, и ее лицо на миг стало совсем добрым. Но только на миг.
   - Вот видишь, - сказала Сандра. - Об этом я и говорила. Старые вопросы.
Древние. В тысячный раз сегодня прозвучавшие.  Когда-то,  лет  сто  назад,
даже кипели греческие споры, и с  материалами  дискуссий  можно  было  при
известной настойчивости  ознакомиться.  Болтают  даже,  будто  некогда  за
власть боролись три Собора, по-разному толковавшие заветы Великого Бре,  и
победил один из них, а память о двух  других  развеял  ветер...  Но  потом
времена изменились, со  спорами  и  дискуссиями  было  покончено.  Заступы
по-прежнему вонзаются  в  землю,  Копателей  преследуют  все  яростнее,  и
попавшие в руки жрецов исчезают бесследно, но еретики упрямы,  и  приходят
новые... - Она спросила резко: - У тебя что-нибудь есть? Ну, смелее!
   Анастасия открыла дорожную шкатулку, нажала нужный гвоздик и достала из
открывшегося  потайного  ящичка  тот  самый  флакон  -  пустой,   матовый,
небывало, неимоверно легкий,  словно  сделанный  из  ваты,  ставшей  вдруг
твердой, как дерево. Вертя его в  сильных  пальцах,  Сандра  вслух  читала
слова, составленные из выпуклых букв,  удивительным  образом  составлявших
одно целое с флаконом:
   - Шампунь ивушка для мытья волос в воде  любой  жесткости  г.Свердловск
цена 1р.15 к. ОСТ 18-297-76...
   - Цена - вещь понятная, - сказала Анастасия. - Хоть и неясно,  при  чем
тут эти "р" и  "к".  Мытье  волос,  вода...  Разве  вода  бывает  жесткой?
Жесткая... ну, постель. И все остальное непонятно напрочь. Что это значит?
   - Откуда я знаю? - Сандра небрежно поставила флакон на стол. - Девочка,
у многих найдутся за семью замками вещички и загадочнее. Не  в  них  дело.
Само их существование, сама их необычность  неопровержимо  гласят:  что-то
было  до  Мрака.  Иначе  откуда  все  эти   вещи,   несомненно   сделанные
человеческими руками? Ты ведь сама до этого додумалась, иначе не связалась
бы с Копателями, верно?
   - Да, - сказала Анастасия. -  Сначала  я  хотела  стать  Жрецом,  потом
подумала - уйдут годы...
   - Прежде чем ты приобщишься  к  великим  тайнам  и  окажешься  в  неких
подземельях,  набитых  загадочными  вещами,  да?  Молодец,   что   вовремя
одумалась. Другим это не приходило в голову, и они напрасно теряли  долгие
годы...
   - Напрасно все же?
   - Напрасно. Никаких подземелий нет. Если они и были, о них забыли  сами
Жрецы. Или давно уничтожили их, что вернее. А странные  находки  временами
лежат прямо на земле, ибо слишком велики, чтобы можно  было  спрятать  или
уничтожить их.
   - О чем вы? - жадно спросила Анастасия.
   - Сама не знаю. Просто припомнила фразу из одной летописи. Сейчас  этой
летописи, по-моему, уже не существует - у нас  ведь  потихоньку  сжигается
все, кроме сказаний о рыцарских подвигах, даже Хроники  Империи  исчезают,
хотя, казалось бы, кому, как не Императорам, сохранять и оберегать  память
о предках?
   - Значит, и легендарная библиотека Императора...
   - Сказки, - грустно усмехнулась Сандра. - Поскольку  все  слухи  насчет
меня и супруга  Императора,  скажу  тебе  откровенно,  полностью  отвечают
истине - я бы знала... Нет и легендарной  библиотеки.  Ничего  нет.  А  по
тому, что есть, невозможно ничего понять.  Впрочем...  Знаешь,  существует
одна древняя картина, из которой и можно сделать вывод, что в незапамятные
времена Великий Бре иногда появлялся на земле в человеческом облике.
   - Картина, написанная до Мрака? - завороженно спросила Анастасия.
   - Кто это может определить? - грустно усмехнулась Сандра.  -  Уверенным
можно быть в одном - в счете  времени.  Спасибо  звездочетам.  Их  хроники
уходят в прошлое на четыреста тридцать лет. Правда, является ли Год Первый
хроник годом конца Мрака, не знает никто.
   - Родовые хроники уходят в прошлое самое большее  на  триста  пятьдесят
лет, - вставила Анастасия.
   - Вот именно.
   - Вы столько знаете, милорд Сандра...
   - Глупости. Мне как-то пришло в голову - я знаю только то,  что  ничего
не знаю. Знаю, что передо мной - пропасть, бездна Незнания. Но вот что мне
очень хотелось бы знать - откуда в нас это яростное желание,  эта  бешеная
жажда Знания, которая оказывается сильнее всех пыток и костров? Если в нас
ее заложил Великий Бре, почему он не наделил  вместе  с  жаждой  знаний  и
способностями ее утолять? Очередное испытание роду человеческому?
   - Но все же, все же? - жадно спросила Анастасия. - Что еще вы знаете?
   - Великий Бре, перед нами Мрак! - в сердцах сказала Сандра. -  Мифов  и
легенд превеликое множество, но невозможно  определить,  какие  из  них  -
пусть искаженные, но отголоски далекой чужой жизни. Какова величина земли?
В одном обрывке старинной книги на это дается ответ -  тысячи  километров.
Но никто не знает, что  такое  километр  -  мера  длины?  Дневной  конский
переход?
   - Старые книги?
   - Большей частью вздор, - махнула рукой Сандра. -  Уцелевшие  страницы,
серединки истлевших книг. Они  только  напускают  тумана.  Вообрази  себе,
каково читать: муж приходит домой пьяный  и  бьет  жену!  Муж  бьет  жену!
Написали бы еще, что муж рожает!
   Анастасия звонко рассмеялась.
   - Самые простые понятия  забыты.  -  Сандра  досадливо  поморщилась.  -
Сколько раз я читала, что женщины  раньше  носили  "платье".  Она  снимала
платье. Платье до пола. Платье до колен. Платье выше  колен.  Это,  должно
быть, вроде рубашки, но к чему поверх штанов еще и рубашка до пола?
   - Мода? - предположила Анастасия.
   - Хру его ведает! А исконный рыцарский девиз: "Я и лошадь, я и бык, я и
баба и мужик!" Что-то же это должно означать?! Не  могли  же  наши  предки
взять с потолка рифмованные строчки? Славные предки, славные  Секретари...
Что такое Секретари? Почему они были только Первые, Вторые и Третьи,  а  о
Четвертых или Пятых никто  и  слыхом  не  слыхивал?  Миллион  вопросов.  К
примеру - "горком", судя по  некоторым  источникам,  в  древности  был  не
укрепленным замком князя или рыцаря,  а  чем-то  совершенно  другим.  Чем?
Миллион вопросов... Сама, думаю, понимаешь.
   - Значит, вы - в Оппозиции? - затаив дыхание, еле выговорила  Анастасия
запретное слово.
   Самые разные слухи кружили о загадочной  Оппозиции  -  тайном  обществе
посвященных рыцарей, где вместо Кодекса почитают еретическое учение Уклон,
где лелеют запретные знания и знают ответы на все вопросы.
   - Болтовня юных оруженосцев после вечерней зари, - отмахнулась  Сандра.
- Нет никакого Уклона, а все попытки создать Оппозицию кончались крахом  -
все проекты как-то тихо и  незаметно  умирают  сами  по  себе,  неизвестно
почему. Скорее всего -  слишком  мало  знаний,  чтобы  возвести  фундамент
серьезного учения или сопротивления.  А  что  за  союз  инакомыслящих  без
учения-фундамента?
   - А почему бы просто-напросто не поехать к Закатному Морю?
   - Вот о твоей клятве мы и поговорим. Ты, надеюсь, не думаешь, что  тебе
первой это пришло в голову? Были такие смельчаки во все века... Но ни один
не вернулся. Во-первых, летописи не врут - в закатной стороне  и  в  самом
деле наверняка хватает неизвестных опасностей, загадочных и смертельных. А
во-вторых... Ты ведь, скорее всего, собираешься, как и положено  рыцарю  в
такой  ситуации,  вернуться  домой,  рассказать  все  родителям,  получить
благословение, собрать отряди снарядить его? Да? Как раз поэтому твой путь
может прерваться еще до вступления на Неизвестные Земли,  еще  в  пределах
Империи...
   - Жрецы? - спросила Анастасия.
   - Они. Серые Кардиналы,  сколько  их  ни  есть,  почему-то  не  выносят
рыцарей, путешествующих к Закатному  Морю.  Может  быть,  потому  ни  один
рыцарь и не вернулся...
   - Вы хотите сказать, что мне не доехать? Что все предрешено и обречено?
   - Как знать... Если выедешь завтра и поскачешь не домой  на  восход,  а
прямо на закат, если будешь держаться вдали от Тракта - как знать...  Пока
спохватятся, пока прикинут и обсудят, пока  снарядят  погоню...  Несколько
дней у тебя, во всяком случае, будут. Хочется верить...
   - Хочется верить, - повторила Анастасия.  -  Однако...  Милорд  Сандра,
уверены ли вы, что перед нами - путь обретений, а не утрат?
   - То есть?
   - Предположим, мы узнаем, докажем неопровержимо, что жизнь до  Мрака  -
не миф, что жили некогда Древние. И  погибли.  Вероятнее  всего,  погибли,
оставив жалкую горсточку не помнящих  родства,  заложивших  потом  мир,  в
котором мы живем... Но что, если Знание об их жизни и кончине не  обогатит
нас, а наполнит ужасом перед познанным? Ведь возможно и такое?
   Она остановилась посреди комнаты, в лунном  багровом  сиянии,  замерла,
как струнка, готовая отозваться на легкое прикосновение, посторонний  звук
поблизости. Сандра приглядывалась к ней устало и печально.
   - Так как же? - спросила Анастасия.
   - Ты умна, - тихонько сказала Сандра. - Ты умеешь смотреть в корень. По
пальцам можно пересчитать тех, кто задавался этим вопросом. Обычно  думают
только о Знании, жажда его так сильна...
   - Я знаю, - сказала Анастасия. - Я потому  и  еду.  Впрочем,  я  уже...
когда поклялась...
   - Тогда - не мешкай.
   - Мешкать не буду, - сказала Анастасия.  -  Меня,  кажется,  угораздило
повздорить с Серым Кардиналом.
   - Что?!
   Анастасия рассказала кратко. Потом добавила:
   - Вообще-то я могла и ошибиться...
   - А если ты не ошиблась, -  тебе  не  показалась  странной  ее  к  тебе
вражда?
   - Еще бы. Все выпады насчет моей мужественности - не более чем предлог?
   -  Ох,  похоже,  -  сказала  Сандра.  -  Быть  может,  твои   связи   с
Копателями... Доказать их наверняка еще не доказали, иначе  не  сидеть  бы
тебе здесь так беззаботно.  Но  что-то  они  пронюхали,  какие-то  ниточки
потянули. А тут еще твоя Ольга...
   - Олька-то при чем?
   - Так ты не знала? - На сей раз Сандра выглядела нешуточно  удивленной.
-  Понимаешь  ли,  о  твоем  оруженосце  давно  кружат  нехорошие   слухи.
Подозревают в мужественности относительно мужчин.
   - Это еще что такое?
   -  Есть  такое  извращение,  -  сказала  Сандра.  -  Женщины   хрупкого
мужественного  сложения,  вроде  твоей  Ольги,  выбирают  мужчин  сильных,
женственного сложения. Говорят, женщина  при  этом  даже  с  удовольствием
готова оказаться внизу.
   - Женщина внизу? - фыркнула Анастасия. - Это уже ни в какие  ворота  не
лезет! Женщина всегда сверху именно в ознаменование  своей  роли  сильного
пола...
   - И тем не менее такое извращение существует. И твою Ольгу  подозревают
в том всерьез. И в связях с еретиками тоже - почему-то именно  женственные
мужчины чаще всего оказываются в рядах еретиков и диссидентов,  извращение
и ересь шествуют бок о бок... Одно к одному, полешко к полешку - а  там  и
костер. Ты знаешь, сколько нужно сложить поленьев, чтобы "охапка  полешек"
стала "костром"?
   - Нет, - сказала Анастасия, чувствуя сухость во рту.
   - Вот видишь... И никто не  знает...  кроме  Серых  Кардиналов.  Точнее
говоря, только они одни могут повелеть считать  костром  любое  количество
поленьев, какое сочтут нужным.
   - Понятно, - сказала Анастасия.  -  Значит,  выезжать  мне  не  позднее
завтрашнего рассвета, я так понимаю...
   - Лучше всего так и сделать, -  склонила  голову  Сандра.  -  Не  стоит
рисковать. Особенно теперь.
   - Но мне...
   - Все, что тебе понадобится,  уже  лежит  в  твоих  вьюках,  -  сказала
Сандра.  -  Припасы,  стрелы,  все   прочее...   Благодарить   не   нужно.
Отблагодаришь тем, что вернешься. Я ухожу. Удачи.
   - Подождите! Я... - Анастасия мучительно  искала  слова,  но  в  голове
образовалась жуткая пустота.
   - Не нужно. К  чему  лишние  слова,  все  эти  долгие  прочувствованные
прощания? - Сандра забрала  со  стола  кожаные  перчатки  с  раструбами  и
встала. - Тебе это ничем не поможет и не вдохновит, а я  лишний  раз  буду
терзаться мыслями об упущенном в молодости, о том, на что сама так никогда
и не решилась. Удачи тебе.
   Она резко повернулась, так, что над  полом  взметнулся  черный  плащ  с
оранжевым мифическим чудищем слоном. Через миг ее уже не было  в  комнате,
дверь затворилась плавно и беззвучно. Показалось, что и  не  было  никакой
Сандры - морок, сон, ночное наваждение.
   Анастасия стояла в багровом сиянии, опустив  руки.  Только  сейчас  она
осознала, что все всерьез, все неотвратимо, что  завтра  она,  выезжая  из
городских ворот, свернет направо, в сторону заката, и ее судьба  отныне  -
скакать за  плывущим  к  горизонту  Ликом  Великого  Бре.  Страха  она  не
испытывала - но казалось, что парит над полом, не  ощущая  его,  взмывает,
как легкий и горький дым костра.



        4. БУГОР

                                                  А ты проснись на рубеже
                                                  какой-то смутной веры...
                                                                 Н.Тряпкин

   Потом она вспомнила про Ольгу и вернула себя, тело и мысли, в  реальный
мир. Тихонько выскользнула в полутемный  коридор,  освещенный  лишь  двумя
тусклыми светильниками в противоположных его концах,  прокралась  к  двери
Ольги и легонько толкнула ее ладонью. Дверь не поддалась. Прикусив  нижнюю
губу, Анастасия, не раздумывая долго, вынула из сапожка кинжал,  осторожно
просунула лезвие в щель, приподняла им кованый крючок, нажала рукой. Дверь
отворилась беззвучно - трактирщик не жалела масла на петли. "Грабителем бы
тебе быть, княжна", - подумала Анастасия,  змейкой  проскальзывая  внутрь.
Накинула крючок.
   В комнате - багровое сияние Луны и тишина. На  подушке  -  две  головы,
чернокудрая и светлая. Анастасия оглянулась, присела в свободное от одежды
кресло. Закинула ногу на ногу.  Всмотрелась  в  спящих,  покачивая  носком
сапожка. Обнаженная рука мужчины лежала поверх  покрывала  -  мускулистая,
совсем не мужская.
   Жаль, что  оказался  свидетель,  но  времени  нет,  выезжать  нужно  на
рассвете, а до рассвета рукой подать. Ничего, Ольку  можно  для  разговора
увести в свою комнату. Анастасия встала, бесшумно шагнула  вперед  и  тихо
позвала:
   - Олька!
   Словно она дернула  за  невидимую  ниточку.  Светлая  голова  мгновенно
взметнулась с подушки, а рука нырнула под подушку.  Багровый  лунный  блик
сверкнул на лезвии ножа. Не  успев  ничего  осознать,  Анастасия  привычно
уклонилась. Нож просвистел рядом и  с  противным  глухим  стуком  вошел  в
стену, отнюдь не бумажную. "Ничего себе  мужик!"  -  по  инерции  подумала
Анастасия удивленно и зло, а ее тело опытного бойца само метнулось вперед.
   Она приставила кинжал к горлу мужчины и тихонько посоветовала:
   - Тихо-тихо, тихо... Соседей перебудим.
   Как  ни  странно,  казалось,  именно  опасность  разбудить  соседей   и
заставила его замереть. Только глаза свидетельствовали, как он жалеет, что
не умеет убивать взглядом, испепелять. Наверняка, та еще пташка...
   Тем временем проснулась Ольга, вскинулась, зажала ладонью рот, заглушая
крик. Глазищи стали в пол-лица, но страх тут же пропал из них - она узнала
Анастасию.
   - Очень мило, - тихонько сказала Анастасия, не спуская глаз с мужчины и
по-прежнему сторожа кинжалом его горло. - Это ж надо -  тянуть  в  постель
такое вот сокровище, которое спросонья бросается  ножиками...  Где-ты  его
выкопала? А если я его сейчас за такие штучки...
   - Не смей! - шепотом вскрикнула Ольга. - Иначе я тебя убью!
   - Приятно слышать, - сказала Анастасия. - Похоже, я своего оруженосца и
не знала... А если я Красных Дьяволят позову? (Мужчина напрягся.)  Лежать!
Рыцарь шутит. Господа мои, вам не кажется, что ситуация  создалась  ужасно
щекотливая? Как мы из нее будем выпутываться, знает кто-нибудь?
   - Я думал... - начал мужчина  (Анастасия  чуть  отвела  лезвие  от  его
горла). - Ну, если бы я знал, что это ты, я бы не стал вот так...
   - Великолепно, - сказала Анастасия. - Прелестно. Изумительно. Значит, у
меня в ваших еретических кругах репутация своего человека?
   - Рассказала? - не решаясь повернуть голову, мужчина с  упреком  скосил
на Ольгу глаза.
   - Да нет, - ответила за нее Анастасия, отступила на два  шага.  -  Сама
догадалась, трудно разве? Ну вот что, вы, оба. Вылезайте-ка из постели,  и
побеседуем. Право же, самое время.
   Она не собиралась отворачиваться - кто знает, что  еще  может  выкинуть
этот тип и сколько у него ножей, - но мужчина, к ее удивлению, преспокойно
вылез обнаженным из постели и неторопливо оделся на  ее  глазах  без  тени
обычной мужской стыдливости. "Еще  один  извращенец,  -  сердито  подумала
Анастасия. - Или просто распущен сверх меры".
   Из предосторожности она уселась поодаль,  рядом  с  висевшим  на  стене
мечом  Ольги.  Оглядела  их,  сидящих  напротив,  встревоженных,   но   не
выглядевших виноватыми,  и  сказала,  гася  напускной  бравадой  последние
сомнения и тоску:
   - Дела такие, Олька.  Я  уезжаю  к  Закатному  Морю,  На  рассвете.  Не
откладывая. Принуждать никого не могу...
   Она ожидала  чего  угодно,  но  не  этой  вспыхнувшей  в  глазах  Ольги
радостной готовности:
   - Я с тобой!
   Ни капли удивления!
   - Ты что, всю жизнь мечтала о таком путешествии? - спросила Анастасия.
   - Ну, не всю жизнь, с некоторых пор...
   - Вот именно, - хмуро сказал мужчина.
   - А ты бы помолчал, как тебе и положено, пока идет женский разговор,  -
не сдержалась Анастасия.
   - А если я считаю, что по-другому положено?
   - И у тебя, понятно, есть подлинные летописи  Древних,  где  черным  по
белому записано, что до Мрака мужчины и лежали  сверху,  и  сильным  полом
были? - медовым голоском спросила Анастасия, и эта  невинность  тона  была
похлеще издевки. И мужчина это понял. Он сказал хмуро:
   - Нет. Ничего подобного у меня нет.
   - В таком случае, на чем твоя нахальная  уверенность  основана,  прости
меня?
   - На снах и убеждениях.
   - Убеждения, конечно, вещь хорошая, - сказала Анастасия. - Но к ним  бы
еще и доказательства...
   - А у тебя есть доказательства, что с Великим Бре все обстояло так, как
учат жрецы?
   - Нет, - честно призналась Анастасия.