лась  посмотреть на
него с достоинством и жеманством. Ничто бы не выдало ее.... лишь кончики губ
дрогнули.
     -- Ну что? Доволен?
     -- Недоволен, жаль, не дал тебе пятьдесят, -- сказал он.  -- А ты взяла
бы пятьдесят, Омиз?
     -- Нет,  --  сказала  она. -- И  пожалуйста,  не называй меня  Омиз. Ты
знаешь, что мне это не нравится.
     -- Приношу извинения.
     -- Извинения  приняты. А теперь почему бы нам не перестать говорить  на
эту тему?
     -- 0'кей, -- с удовольствием согласился Сэм.
     -- Я слышала от нескольких людей, что у тебя было хорошее  выступление.
Крейг  просто восторгался им. Ты  правда думаешь,  что  к тебе пришло больше
людей в контору из-за этого?
     Сэм начал было распространяться про биржу, но вовремя остановился. "Да.
Иногда срабатывают  подобные вещи. Смешно, но  правда. График  продаж  резко
поднялся на этой неделе. Конечно, он опустится, но едва ли значительно. Если
тем,  кто  вошел  со  мной в контакт, нравится,  как я делаю бизнес,  а  мне
кажется, что им нравится, наступит репорт".
     Сэм  откинулся  на  спинку  стула,  обхватил  шею  руками  и  задумчиво
уставился в потолок.
     -- Когда Джоунз  Крейг позвонил и выложил  мне все сразу,  я  был готов
застрелить его. Без шуток, Нейоми.
     -- Да,  --  сказала  она.  -- Ты  был похож на  человека, собирающегося
развесить ядовитый плющ.
     --  Правда? -- засмеялся  он. --  Да, пожалуй. Странно, как иногда  все
срабатывает, чистейшее везение. Если на свете  есть бог, то иногда возникает
вопрос, не он ли подкручивает все гайки в больших механизмах,  прежде чем он
запускает их.
     Он полагал, что Нейоми будет бранить его за богохульство (что случалось
и раньше), но сегодня она не стала  заводиться. Зато  она сказала: "Ты  куда
более  везучий, чем  тебе кажется, если  тебя  спасли книги  из  библиотеки.
Обычно  по  пятницам  библиотека открывается только в  пять часов вечера.  Я
собиралась сказать тебе, но забыла".
     -- Да?
     -- Должно  быть, мистер Прайс  занимался  своими  бумажками,  когда  ты
пришел?
     -- Прайс? -- сказал Сэм. -- Ты хочешь сказать мистер Пекам? Привратник,
который читает газеты?
     Нейоми покачала головой. -- Был только один Пекам в этой округе, старый
Эдди  Пекам. но  он давно  умер. Я говорю о мистере Прайсе. Библиотекаре. --
Она смотрела на Сэма,  будто он  стал невыразимых размеров, по крайней мере,
по меркам Джанкшн Сити штата Айова. -- Высокий? Худой? Лет пятидесяти?
     -- Нет. -- сказал  Сэм. -- Мне попалась леди по имени Лортц. Невысокая,
пухлая,  в том  возрасте,  когда женщина делает свой последний выбор:  ткань
полиэстер ярко-зеленого цвета.
     То, что почувствовала Нейоми, странным  образом  отразилась на ее лице:
за  удивлением  последовало  недоверие,  недоверие сменилось  издевательским
смешком.  Такая  последовательность  чувств обычно обозначает одно и то  же:
начинаешь понимать, что кого-то сильно надули.
     При других обстоятельствах Сэм мог бы задуматься над такой реакцией, но
он всю  неделю  занимался  продажей  недвижимости,  и  в  результате у  него
накопилось много канцелярской работы. И в мыслях он ее уже выполнял.
     --  О,  -- сказала  Нейоми  и засмеялась.  --  Мисс Лортц.  да?  Смешно
получилось.
     -- Она необычная, это точно, -- сказал Сэм.
     -- Не говори. -- согласилась Нейоми. -- На самом деле, она абсолютно...
     Если  бы  она  закончила то.  что она начала  говорить, она,  вероятно,
сильно растревожила  бы Сэма Пиблза, но везение, как уже отметил  он, играет
необъяснимо  важную роль в мирских делах, и кому-то снова  повезло. Зазвонил
телефон.
     Это был Берт Айвершн,  духовный наставник  немногочисленных блюстителей
законности в  Джанкшн  Сити.  Он хотел  поговорить  о  действительно большой
страховке   нового  медицинского  центра,  находящегося,  правда,  в  стадии
разработки,  "но ты  знаешь, Сэм. какой  он будет большой", его  освещение в
средствах  массовой информации, и  к  тому  времени,  как Сэм возвратился  к
разговору с Нейоми, он совсем забыл о мисс Лортц.
     Он знал, сколько  он  сможет заработать на нем; совсем скоро можно было
бы оказаться  за рулем новенького "мерседес-бенца". И ему совсем неинтересно
было знать, какую  часть этого  богатства можно было бы отнести за счет того
глупого выступленьица.
     Нейоми, действительно, подумала, что ее разыгрывают; она  очень  хорошо
знала, кто такая Аделия Лортц, и думала, что Сэм тоже знает.
     В  конце концов, эта женщина  была  замешана  в  самом мерзком бизнесе,
который был  известен  в Джанкшн Сити в последние двадцать лет,  может быть,
даже со времен второй мировой войны, когда сын Моггинзов вернулся домой не в
своем уме, отслужив на Тихоокеанском флоте, и  перестрелял всех членов своей
семьи,  а  затем  направил  дуло  своего  армейского пистолета себе в  ухо и
прикончил с собой.
     Айэра Моггянз прославился  до  того,  как сюда приехала Нейоми; и ей не
пришло в голову, что афера Аделии Лортц имела  место задолго до  того, как в
Джанкшн Сити появился Сэм.
     Как  бы  то ни было,  она забыла обо всем  и,  к тому  времени как  Сэм
положил  телефонную  трубку,  старалась  решить,  что  ей  купить  на  ужин:
что-нибудь пожирнее или попостнее.
     Он, не переставая, диктовал письма до двенадцати  часов, потом  спросил
Нейоми,  не пойдет  ли она с ним к  МакКенну  пообедать. Нейоми  отказалась,
сказав, что  ей  надо возвращаться домой к матери, которая  сильно  сдала за
зиму.
     Больше ни слова не было сказано об Аделии Лортц.

Глава четвертая. ИСЧЕЗНУВШИЕ КНИГИ


1

     В будни Сэм мало ел на завтрак: стакана  апельсинового сока и булочки с
отрубями хватало, но по субботам (по крайней  мере, когда накануне не бывало
попойки  в  Ротари  Клаб)  он любил  вставать  немного  позже,  пройтись  до
ресторана МакКенны на площади и, не торопясь, прожевать стейк  и  яичницу  и
одновременно  прочитать  газету, а  не просмотреть  ее  в промежутках  между
деловыми встречами.
     Вот так он и проделал все на следующее утро, седьмого апреля. Вчерашний
дождь прошел, и небо было ясное, чисто-голубое, как сама ранняя весна. После
завтрака Сэм пошел домой окольным путем, по дороге останавливаясь и отмечая,
чьи тюльпаны и крокусы хорошо взошли, а чьи немного запаздывают. Он вернулся
домой в десять минут одиннадцатого.
     На автоответчике светилась лампочка  "Прослушайте записанный разговор".
Он нажал на кнопку, достал сигарету и чиркнул спичкой.
     -- Хэллоу, Сэм, -- послышался вкрадчивый голос Аделии Лортц, который ни
с чьим нельзя спутать, и от стыда Сэм забыл, что делает  и почти не сжег всю
сигарету. -- Вы меня разочаровываете. Вы просрочили книги.
     -- Ах ты дрянь! -- воскликнул Сэм.
     Что-то  терзало  его  всю  неделю, как будто  хотелось сказать какое-то
слово, оно готово было сорваться  с губ, как с трамплина, помимо вашей воли.
Книги.  Чертовы книги. Эта  женщина будет относиться к нему. как к человеку,
за  которого  она его приняла, при  том, что  он  безвозмездно высказал свои
суждения о месте некоторых плакатов в детской библиотеке.  Его волновал один
вопрос:  записала  ли  она свою  брань на автоответчике  или  приберегла  до
встречи.
     Он задул спичку и бросил ее в пепельницу около телефона.
     -- Насколько  я  помню,  я  объясняла  вам,  --  продолжала  она  своим
вкрадчивым и слишком  уж убедительным  голосом,  -- что "Спутник  оратора" и
"Самые  любимые   стихотворения   американцев"   из   специального  хранения
библиотеки и что их нельзя держать более недели.  Я надеялась на вас, Сэм. В
самом деле надеялась.
     К своему величайшему раздражению, Сэм почувствовал, что стоит  здесь, в
своем  собственном доме,  держа незажженную сигарету  в пальцах,  и по шее и
щекам  растекается краска стыда. Снова  он почувствовал себя четвероклашкой,
на  этот  раз  сидящим на  табуретке лицом  к стене с бумажным  колпаком для
слабоумных на голове.
     Как бы делая одолжение, Аделия Лортц продолжала:
     -- Но я  решила продлить  вам книги; вам предстоит вернуть взятые книги
не  позже  первой половины дня в  понедельник. Пожалуйста,  избавьте меня от
этих  неприятных  забот. --  И, помедлив: -- Не  забывайте о  полицейском из
библиотеки.
     -- Ты стареешь, Аделия-детка, --  пробормотал Сэм, но он знал, что  его
никто не слышит, она повесила трубку после того, как упоминула о полицейском
из библиотеки, и аппарат спокойно отключился.

2

     Сэм достал еще  одну спичку, чтобы зажечь  сигарету.  Он  делал  первую
затяжку, и  в голове оживали события, связанные  с  книгами. Может быть, это
смахивало на трусость, но  навсегда свело бы все счеты с  мисс Лортц. К тому
же, в этом была какая-то неделикатная справедливость.
     Он  вручил  Нейоми ее вознаграждение,  и он сделает то же с Аделией. Он
сел за письменный стал в своем кабинете в конторе, в котором он сочинял свою
знаменитую  речь, и пододвинул отрывной блокнот с бланками. Отступив немного
от фирменной надписи "Из конторы Сэмьюэля Пиблза", он настрочил следующее:
       Дорогая мисс Лортц,
     Извините за то,  что  возвращаю Ваши книги  с  опозданием. Примите  мои
искренние  извинения,  потому  что  книги   здорово  помогли  мне  составить
выступление.  Поу  --  жалуйста,  примите  эти  деньги  в  счет  штрафа   за
просроченные книги. Остальное оставьте себе в знак благодарности.
              Искренне Ваш
         СЭМ ПИБЛЗ.

     Доставая скрепку из выдвижного ящичка  в столе, Сэм прочитал письмо. Он
решил  изменить "возвращаю Ваши  книги" на "возвращаю библиотечные  книги" и
остальное оставить как есть. Аделия Лортц  запомнилась ему как женшина, чьей
философией было "государство -- это я". даже если "государство", как  в этом
случае, было просто местной библиотекой.
     Он вынул двадцатидолларовую банкноту  из бумажника и скрепкой прикрепил
ее к  письму. Он в нерешительности помедлил немного,  постукивая  беспокойно
пальцами по краю стола.
     "Она   сочтет   это   взяткой   и,   возможно,  обидится  и   чертовски
рассвирепеет".
     Может быть  и  так, но  Сэму  было наплевать.  Он знал, что кроется  за
лукавым телефонным звонком женщиныЛортц сегодня утром, да пожалуй, за обоими
телефонными  звонками. Он слишком  много  взял  на себя,  критикуя плакаты в
детской библиотеке, и теперь она брала реванш или пыталась его брать. Но это
вам не  начальная  школа,  и  он  не  непоседливый  запуганный подросток (по
крайней мере,  теперь), и его не запугаешь. Ни  злопыхательскими надписями в
фойе библиотеки, ни нытьем библиотекарши:
     "На целый день задержал книги, негодный мальчишка!"
     --  Иди  ты! --  сказал он  вслух. -- Если тебе  не  нужны  эти чертовы
деньги, отдай их в фонд охраны библиотеки или еще куда-нибудь.
     Он  положил на  стол письмо вместе с  прикрепленными  к нему  двадцатью
долларами.  Он  не намеревался  вручать  его  лично,  потому что  она  могла
рассерчать  на него.  Он  положит письмо с деньгами в одну  из  библиотечных
книг, да так, чтобы они торчали, и затем скрепит обе  книги парой резиночек.
И потом он просто опустит  это дело в щель для книг. Он шесть  лет прожил  в
Джанкшн Сити, не  зная Аделии Лортц, и если повезет, то он не увидит ее  еще
шесть лет.
     Теперь ему оставалось лишь найти книги.
     Их не было  на столе  в кабинете, это уж точно. Сэм вышел в столовую  и
посмотрел на  стол. Там он обычно складывал вещи, которые надо было вернуть.
Там  лежали две  видеокассеты,  которые  надо было  вернуть в видеопрокат  к
Брусу, конверт, на котором было написано "Пейпэбой", две папки со страховыми
свидетельствами,...  но  не было ни "Спутника  оратора",  ни "Самых  любимых
стихотворений американцев".
     -- Чепуха  какая-то, -- сказал  Сэм  и почесал себе  голову,  -- Куда к
чертям...?
     Он прошел в кухню. На  кухонном столе -- ничего, кроме утренней газеты,
которую он положил, когда пришел. Он безразлично пошарил в картонной коробке
у печи,  проверил  стойку. На стойке  ничего, кроме упаковки,  из которой он
достал накануне вечером замороженный ужин.
     Он  медленно  пошел наверх, чтобы осмотреть комнаты на втором этаже, но
его уже начинало охватывать неприятное ощущение.

3

     К трем часам дня  неприятное ощущение стало  нарастать. Сэм Пиблз прямо
кипел  от злости. Осмотрев дом сверху донизу  дважды (во второй  раз он даже
проверил  чердак),  он ушел в  контору, хотя он был абсолютно уверен, что он
принес обе книги домой, когда ушел с работы поздно в прошлый понедельник. Ну
конечно, он  там ничего не нашел. И вот в этих  безрезультатных поисках двух
библиотечных книг было утрачено прекрасное короткое мгновение весны.
     Он продолжал думать об ее лукавом тоне  "не забывайте о полицейском  из
библиотеки, Сэм",  и как счастлива она  была  бы, если бы знала, как глубоко
она его задела. Если  библиотечная  полиция в  самом деле  существовала, эта
женщина, не  сомневался  Сэм, с удовольствием натравила бы  ее на  него. Чем
больше он думал об этом, тем больше он свирепел.
     Он вернулся в кабинет. Там  со стола на  него  ласково смотрело  письмо
Аделии Лортц с прикрепленной к нему двадцатидолларовой банкнотой.
     -- Чепуха! -- воскликнул он и готов был вновь броситься шарить по дому,
но взял себя в руки и остановился. Это ничего не даст.
     Вдруг он услышал  голос своей давно умершей матери. Голос был  мягкий и
приятно рассудительный. -- Когда ты не  можешь найти  вещь,  Сэмыоэл, обычно
бесполезно носиться и искать  ее. Вместо этого сядь и постарайся  вспомяить.
Работай головой, а не ногами.
     Это  был  хороший  совет  для  десятилетнего,  и  Сэм подумал,  что  по
прошествии тридцати лет совет не стал  хуже. Он сел за стал, закрыл  глаза и
стал прокручивать  в  голове все. что связано с этими  чертовыми  книгами  с
момента, когда мисс Лортц вручила их ему до ... когда?
     Из библиотеки он взял их в контору, а по пути остановился в своей Пицца
Хаус. чтобы взять пиццу с  перцем. луком, двойной порцией грибов, которую он
съел за своим столом,  листая "Спутник  оратора" с двумя целями: чтобы найти
хорошие шутки  и чтобы найти информацию, как использовать их. Он помнил, как
осторожно  он пытался есть пиццу, чтобы ни  одна  капля соуса  не попала  на
книгу; теперь это было смешно, потому как и самих книг-то не было.
     Он всю вторую половину дня проработал над выступлением, вставлял шутки,
затем переписал всю последнюю часть, чтобы подвести ее к стихотворению.
     Когда  он  вернулся  домой  перед   выступлением  в  пятницу,  он  взял
законченную речь, а  не книги. Он был уверен в  этом. Крейг Джоунз заехал за
ним, когда пора было ехать на  ужин в Ротари Клаб,  и Крейг же довез его  до
дома потом, как  раз когда  Сэм  был готов осветить половичок для  вытирания
ног.
     Следующее   утро   он  провел,  стараясь  справиться  с  несильной,  но
докучливой  головной болью после  похмелья; остальную часть выходного дня он
просто слонялся по дому, читал,  смотрел телевизор и --  скажем открыто, что
уж  там -- наслаждался успехом. Все  выходные дни он и не подходил  к  своей
конторе.
     Он был в этом уверен.
     --   0'кей.   --  подумал  он.   Теперь  подходим   к  трудному  месту.
Сосредоточься. Но он понял, что ему не надо сильно сосредотачиваться.
     Он начал было  выходить из конторы  в без четверти  пять в понедельник,
когда зазвонил телефон, который заставил его вернуться. Это был Стью Янгмэн.
который  попросил написать большой полис на  домовладение. С этого момента в
ту неделю  посылались зелененькие. Пока  он разговаривал с  Стью, его взгляд
случайно задержался на тех двух  библиотечных  книгах, спокойно  лежавших на
углу стола. Когда он снова стал выходить, то в одной руке держал дипломат, а
в другой -- книги. Вот в этом он был уверен.
     Он намеревался вернуть их  в библиотеку в тот вечер,  но потом позвонил
Фрэнк Стивенз и пригласил его  пойти поужинать, он, жена и их  племянница из
Оклахомы, которая  гостила у  них.  ("Если ты холостяк  и живешь в маленьком
городе,  то  даже  случайные  знакомые  стараются  тебя сосватать". -- такое
открытие сделал Сэм.) Они ужинали в ресторане "Ребра Брэди", вернулись около
одиннадцати, поздно,  если учесть,  что завтра на работу. и к тому  времени,
когда он вернулся домой, он совсем забыл о книгах.
     После этого они не попадались ему  на глаза  совсем.  Мысли о  возврате
книг больше не докучали  ему --  неожиданный рост числа клиентов не позволял
расслабиться ни на минуту -- пока не позвонила эта женщина -- Лортц.
     -- О'кей, вероятно, я не касался их с тех пор. Должно быть, они как раз
там, где я их оставил, когда пришел домой в понедельник вечером.
     Промелькнул лучик надежды: может быть,  они все еще в  машине! Когда он
поднимался  со стула, он вспомнил, как он взял  дипломат в руку, которой  он
держал  книги, когда  пришел  домой  в понедельник. Он это  сделал для того,
чтобы  достать ключ  из правого переднего кармана. Он  и  не  оставлял  их в
машине.
     -- Итак, что ты делал, когда вошел в дом?
     Он четко  представил себе,  как он открывает  дверь кухни, как  входит,
ставит дипломат на стул, поворачивается, держа книги в руке...
     -- О, нет, -- застонал Сэм. Прежнее неприятное  ощущение разом охватило
его.
     В  кухне  на полке,  рядом  с небольшой печью, стояла картонная коробка
солидных размеров, такого рода  коробки всегда  можно взять там, где продают
спиртное. Этой коробке было не менее двух лет. Люди иногда упаковывают в них
мелкие  вещи, когда переезжают в новый дом; в  таких  коробках всегда  много
всякой всячины. Сэм  использовал  ту  коробку  у печи для прочитанных газет.
Каждый  день он клал  газету в коробку после того, как прочитывал ее; совсем
недавно он  швырнул туда и сегодняшнюю газету. И  один раз в месяц или около
того...
     "Дейв Грязная Работа". -- пробормотал Сэм.
     Он поднялся из-за стола и поспешил на кухню.

4

     В  коробке,  на боку  которой  наклейка с изображением Джонни Уолкера с
моноклем в глазу, почти ничего  не  было.  Сэм пощупал пальцами тонкую пачку
газет, зная, что^т не найдет ничего, но все же щупал. Люди часто делают так,
когда изуверившись, начинают считать, что  сильно думая о вещи, они заставят
ее  появиться. Он нашел  субботний  номер  "Газетт",  которую совсем недавно
выбросил, и газету за пятницу.  Конечно, книг не было ни между, ни под ними.
Сэм постоял там минуту, темные мысли так  и лезли  в голову,  затем  пошел к
телефону -- позвонить Мэри Вессер, которая убирала для него дом по четвергам
утром.
     -- Хэллоу, -- ответил слегка взволнованный голос.
     -- Здравствуйте, Мэри. Это Сэм Пиблз.
     -- Сэм? -- Волнение усилилось. -- Что-нибудь стряслось?
     "Да! В понедельник во второй  половине  дня стерва, которая возглавляет
местную  библиотеку, будет гнаться  за мной! Может быть, с  крестом  и очень
длинными гвоздями!
     Но,  конечно, он не мог  сказать  ничего подобного,  во  всяком случае,
Мэри.  Она была  одной  из тех  несчастных созданий,  которые  родились  под
несчастливой звездой  и живут в предчувствии  дурного.  Мэри Вессеры во всем
мире  считают,  что  над  тротуарами  на  высоте четырехэтажного  дома висит
множество  больших  черных  сейфов  на  протертых  тросах,  готовых по  воле
провидения сорваться вниз. Если не сейф, то пьяный водитель;  если не пьяный
водитель, то морской прилив (в штате Айова? -- Да, в Айове); если не морской
прилив,  то метеорит. Мэри Вессер  была одним  из  тех  несчастных созданий,
которые хотят знать, что случилось, если вы звоните им.
     -- Ничего, -- сказал Сэм. -- Ничего плохого. Я просто  хотел  знать, не
видели  ли  вы  Дейва  в  четверг.  --   Этот  вопрос  звучал   как  простая
формальность; газеты,  в конце концов, были унесены,  а Дейв  Грязная Работа
был единственным газетным эльфом в Джанкшн Сити.
     --  Да,  -- согласилась Мэри. Добродушная уверенность Сэма,  что н