Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
СТИВЕН КИНГ. ТЕМНАЯ БАШНЯ-3: БЕСПЛОДНЫЕ ЗЕМЛИ
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ
"Бесплодные земли" - третья часть длинной истории, навеянной и в из-
вестной степени основывающейся на эпической поэме Роберта Браунинга
"Чайльд Роланд к башне темной пришел".
Первая книга, "Стрелок", рассказывает о том, как Роланд, последний
стрелок в мире, "сдвинувшемся с места", преследует и в конце концов
догоняет человека в черном, чародея по имени Уолтер, который в ту по-
ру, когда Срединному Миру - Межземелью - еще удавалось сохранять
единство, притворно добивался дружбы с отцом Роланда. Догнать этого
колдуна-получеловека - не конечная цель Роланда, а лишь очередная веха
на пути к могущественной и таинственной Темной Башне, стоящей в нексу-
се времени.
Собственно, кто такой Роланд? Каков был его мир до того, как сдвинулся
с места? Что есть Башня, и для чего он с таким упорством ищет ее? Мы
располагаем лишь обрывочными ответами. Роланд, безусловно, своего рода
рыцарь, один из тех, кому поручено сохранить (или, возможно, спасти)
мир, запечатлевшийся в их памяти "проникнутым любовью и светом". Одна-
ко насколько воспоминания Роланда соответствуют тому, каков был его
мир на самом деле, вопрос весьма спорный.
Мы знаем, что, раскрыв любовную связь своей матери с Мартеном, чароде-
ем куда более могущественным, чем Уолтер, Роланд был принужден до сро-
ка пройти испытание на зрелость; мы знаем, что это Мартен в надежде,
что мальчик не выдержит испытания и будет "отослан на Запад", в без-
людные пустыни, устроил так, чтобы Роланд узнал об интрижке матери;
нам известно, что, выдержав испытание, Роланд камня на камне не оста-
вил от планов Мартена.
Нам также известно, что между миром стрелка и нашим миром существует
некая странная, но основополагающая связь и что сообщение между мирами
порой возможно.
В пустыне, на постоялом дворе у давно заброшенного почтового тракта,
Роланд встречает мальчика по имени Джейк - мальчика, чья жизнь в нашем
мире оборвалась; мальчика, которого толкнули под колеса автомобиля на
перекрестке в центре Манхэттена. Джейк Чэмберс умер под пристальным
взглядом человека в черном, Уолтера, и очнулся в мире Роланда.
Им не удается вместе догнать человека в черном - Джейк погибает во
второй раз. теперь из-за того, что стрелок, поставленный перед вторым
мучительнейшим выбором в своей жизни, решает пожертвовать символичес-
ким сыном. Роланду предоставлено выбирать между Башней и мальчиком, и
он избирает Башню. Последнее, что Джейк говорит стрелку перед тем, как
сорваться в пропасть: "Раз так, идите. Есть и другие миры, не только
этот".
Последнее столкновение Роланда и Уолтера происходит на пропыленной
голгофе, усеянной гниющими костями. Человек в черном предсказывает Ро-
ланду будущее по колоде карт Таро, обращая особое внимание стрелка на
три очень странных карты - это Невольник, Владычица Теней и Смерть
("но не твоя, стрелок").
Вторая книга, "Двери между мирами", начинается с того, что вскоре по
завершении своего столкновения с Уолтером смертельно усталый стрелок
пробуждается среди ночи на берегу Западного моря и обнаруживает, что
прилив принес с собой стаю ползучих плотоядных созданий, "кошмарных
омаров". До того как Роланду удается ускользнуть за ограниченные пре-
делы досягаемости хищных тварей, омары серьезно ранят его. Стрелок ли-
шается большого и указательного пальцев правой руки. В довершение все-
го отравленный ядом омароподобных чудовищ Роланд, вновь пустившись
краем Западного моря на север, в дороге заболевает. быть может, смер-
тельно.
На пути Роланда оказываются три двери - они стоят на прибрежном песке
свободно, ничем не закрепленные. Каждая из дверей открывается - для
Роланда и только для Роланда - в наш мир; собственно, в тот большой
город, где жил Джейк. Стремясь спасти свою жизнь и переправить в свой
мир тех троих, что должны сопровождать его к Темной Башне, Роланд
трижды посещает Нью-Йорк в трех разных точках нашего временного конти-
нуума.
Эдди Дийн - это Невольник, пристрастившийся к героину молодой человек
из Нью-Йорка конца восьмидесятых. Шагнув у себя в дверь на морском бе-
регу, Роланд оказывается в сознании Эдди Дийна в ту минуту, когда Эд-
ди, выступающий в роли "челнока" (он везет кокаин для субъекта по име-
ни Энрико Балазар), приземляется в аэропорту Кеннеди. В ходе их с Эдди
мучительных совместных приключений Роланду удается достать немного пе-
нициллина и переправить Эдди Дийна в свой мир. Героиноман Эдди, обна-
ружив, что умыкнут туда, где героина (а также, к слову сказать, и жа-
реной курочки, столь любимой морячком Лупоглазом) нет в помине, мягко
говоря, не испытывает восторга.
Вторая дверь приводит Роланда к Владычице Теней - на самом деле это
две женщины в одном теле. На сей раз Роланд неожиданно для себя оказы-
вается в Нью-Йорке начала шестидесятых, лицом к лицу с прикованной к
инвалидному креслу молодой активисткой движения за права человека. Зо-
вут ее Одетта Холмс. Внутри Одетты прячется хитрая, коварная и полная
ненависти Детта Уокер. Но результат перемещения этой "двойной" женщины
в мир Роланда для Эдди и быстро слабеющего стрелка эфемерен. Одетта
убеждена, что происходящее с ней - не то сон, не то иллюзия; Детта,
наделенная умом гораздо более грубого, по-звериному прямого склада, не
мудрствуя лукаво целиком посвящает себя задаче убить Роланда и Эдди,
которые видятся ей белыми дьяволами-мучителями.
Джек Морт, серийный убийца, скрывающийся за третьей дверью (Нью-Йорк
середины семидесятых),- это Смерть. Морт дважды становился причиной
больших перемен в жизни Одетты Холмс-Детты Уокер, хотя ни они обе, ни
он сам об этом не знают. За свою безумно (но - о! - так осмотрительно)
прожитую жизнь Морт, чей modus operandi - либо толкать жертву, либо
что-нибудь сбрасывать на нее сверху, успел проделать с Одеттой и то, и
другое. Когда Одетта была ребенком, он сбросил ей на голову кирпич,
отчего девочка впала в кому, а на свет явилась Детта Уокер, тайная
сестра Одетты. Много лет спустя, в 1959 году, в Гринвич-вилледж, Морт
вновь случайно встречает Одетту и толкает ее под поезд метро. Вопреки
замыслу Морта Одетта снова остается в живых; впрочем, дорогой ценой:
подъезжающий к станции поезд отрезал ей обе ноги. Лишь присутствие са-
моотверженного молодого врача (и, быть может, злобного, но неукротимо-
го духа Детты Уокер) спасает ей жизнь. или так кажется. На взгляд Ро-
ланда, эти взаимосвязи предполагают действие силы гораздо более могу-
щественной, чем простое совпадение; он убежден, что титанические силы,
витающие вокруг Темной Башни, вновь стягиваются к ней.
Роланд узнает, что Морт, возможно,- ключ еще к одной тайне, разгадка
парадокса, способного свести с ума. Ибо жертва, к которой подкрадыва-
ется Морт в миг, когда стрелок входит в его жизнь,- не кто иной, как
Джейк, мальчик, встреченный Роландом на постоялом дворе и сгинувший
под горами. Роланд никогда не имел причин ни сомневаться в рассказе
Джейка об обстоятельствах его гибели в нашем мире, ни задаваться воп-
росом, кто был убийцей Джейка - разумеется, Уолтер. Когда вокруг того
места, где лежал умирающий Джейк, собралась толпа, мальчик увидел его,
одетого священником, и описание не вызвало у Роланда ни малейших сом-
нений.
Он и поныне уверен: о да, Уолтер, бесспорно, был там. Но предположим,
Джек Морт, а не Уолтер толкнул Джейка под колеса подъезжающего "Кадил-
лака". Возможно ли это? Роланд затрудняется сказать наверняка, однако,
если дело обстоит именно так, где же сейчас Джейк? Мертв? Жив? Застрял
где-то во времени? А если Джейк Чэмберс по-прежнему живет и здравству-
ет в своем родном мире Манхэттена середины семидесятых, почему Роланд
еще помнит о нем?
Несмотря на такое повергающее в недоумение и, возможно, опасное разви-
тие событий, испытание дверьми между мирами - и извлечением троих -
заканчивается для Роланда успешно. Эдди Дийн примиряется со своим мес-
том в мире Роланда, потому что влюбляется во Владычицу Теней. Детта
Уокер и Одетта Холмс, номер два и номер три из тройки Роланда, слива-
ются в единую личность, сочетающую в себе черты и Детты, и Одетты,
когда стрелок наконец оказывается в силах заставить оба этих "я" приз-
нать друг друга. Получившийся гибрид способен и принять любовь Эдди, и
ответить на нее. Одетта Сюзанна Холмс и Детта Сюзанна Уокер, таким об-
разом, превращаются в новую женщину - третью: Сюзанну Дийн.
Джек Морт гибнет под колесами поезда метро - того самого легендарного
поезда "А", который пятнадцатью или шестнадцатью годами раньше отхва-
тил ноги Одетте. Невелика потеря.
А Роланд Галаадский впервые за столько лет, что и не счесть, больше не
одинок в своем странствии, в поиске Темной Башни. Катберта и Аллена,
сопровождавших его во дни давно минувшие, сменили Эдди и Сюзанна. но у
стрелка есть одна особенность: он приносит друзьям несчастье.
"Бесплодные земли" подхватывают нить повествования о приключениях трех
пилигримов на просторах Межземелья спустя несколько месяцев после
столкновения у последней двери на взморье. Путники уже изрядно углуби-
лись внутрь материка. Время отдыха близится к концу, пришла пора уче-
ния. Сюзанна учится стрелять. Эдди - резать по дереву. а стрелок поз-
нает, каково по капле терять рассудок.
(Замечу еще одно: мои нью-йоркские читатели поймут, что я позволил се-
бе некоторые вольности в обращении с географией города. Надеюсь, меня
можно за это простить.)
Что там за корни в земле, что за ветви растут из каменной поч-
вы? Этого, сын человека, ты не скажешь, не угадаешь, ибо узнал
лишь груду поверженных образов там, где солнце палит, а мерт-
вое дерево тени не даст, ни сверчок - утешенья, ни камни сухие
- журчанья воды. Лишь тут есть тень под этой красной скалой
(Приди же в тень под этой красной скалой) и я покажу тебе неч-
то, отличное от тени твоей, что утром идет за тобою, и тени
твоей, что вечером хочет подать тебе руку; я покажу тебе ужас
в пригоршне праха.
Т.С.Элиот, "Бесплодная земля" Перевод..
Когда ж порой случалось вознестись Чертополоха стеблю над травой Кос-
матой непокорной головой,
Ее упрямо устремляя ввысь, Сонм родичей согбенных "Покорись!"
Роптал, терзаясь ревностию злой. В шершавых смуглых
стрелках щавеля,
Истоптанных в сплошной кровоподтек (Как будто чтоб от-
ринуть и намек
На чаяние зелени) земля Сквозь дыры светит - кто наоставлял
Прорех и погубил живой листок? Кто здесь прошел, кале-
ча и топча
Былинку ль, нежный стебелек с цветком, Колючку ли? По-
ведает о ком
Оттиснутая в мураве печать? Должно быть, выбрел зверь лесной из чащ,
Своим звериным умыслом влеком. Роберт Браунинг,
"Чайльд Роланд"
- Что это за река? - лениво спросила Миллисент. - Всего лишь ручей.
Ну, может быть, не ручей, а речонка. Она называется Пустоструйка. -
Правда? - Да,- подтвердила Уинифред,- именно так.
Роберт Эйкман, "Рука руку моет"
КНИГА ПЕРВАЯ: ДЖЕЙК
УЖАС В ПРИГОРШНЕ ПРАХА
Часть 1 МЕДВЕДЬ И КОСТЬ
В третий раз она имела дело с боевыми патронами. и впервые ей предсто-
яло выхватить револьвер из кобуры, сооруженной для нее Роландом.
Боевых патронов у них было вдоволь; вернувшись из мира, где до поры
своего извлечения жили-поживали Эдди и Сюзанна Дийн, Роланд принес их
три с лишним сотни. Но иметь вдоволь боеприпасов не означало, что их
можно транжирить; собственно говоря, совсем напротив. Боги не одобряют
мотовства. Роланд, воспитанный в этом убеждении сперва отцом, а затем
величайшим из своих учителей, Кортом, и по сей день твердо верил: Боги
не обязательно карают сразу, но рано или поздно час расплаты неизбежно
настает. и чем ожидание дольше, тем оно тягостнее.
Как бы то ни было, поначалу боевые патроны не были нужны. Роланд, за-
нимавшийся стрельбой так давно, что красавица-негритянка в инвалидном
кресле и не поверила бы, первое время делал ей замечания, ограничива-
ясь наблюдением за тем, как она целится и имитирует стрельбу по уста-
новленным им мишеням. Она училась быстро. И она и Эдди - оба учились
быстро.
Как и подозревал Роланд, оба родились стрелками.
Сегодня Роланд с Сюзанной пришли на поляну, которую от лесного лагеря,
вот уже два месяца служившего им пристанищем, отделяло меньше мили.
Дни шли, приятно похожие один на другой. Стрелок исцелялся телом, а
Сюзанна и Эдди меж тем учились тому, чему он непременно должен был их
научить: как выследить, подстрелить и выпотрошить добычу; как сперва
растянуть, а затем выдубить и просушить шкуры убитых ими животных; как
использовать возможно больше, чтобы ни единая часть зверя не пропала
даром; как находить север по Древней Звезде и восток - по Праматери;
как слушать лес, в котором они очутились, за шестьдесят, а то и боль-
ше, миль к северо-востоку от Западного моря. Эдди сегодня остался в
лагере, но стрелка это не смутило. Роланд знал: дольше всего помнишь
те уроки, что даешь себе сам.
Однако важнейшим по-прежнему оставался тот урок, что всегда был самым
важным: как стрелять и неизменно попадать в цель. Как убивать.
По краю поляны неровным полукругом выстроились темные душистые ели.
Южнее земля внезапно обрывалась и круто уходила на триста футов вниз
рядами осыпающихся сланцевых карнизов и разломами утесов, подобными
маршу исполинской лестницы. Посреди поляны бежал вытекающий из чащи
чистый прозрачный ручей; он журчал по глубокому руслу, прорытому в
ноздреватой земле и рыхлом крошащемся камне, чтобы затем хлынуть по
колючему от острых каменных осколков скальному ложу, отлого нисходяще-
му к обрыву.
Вода падала по этим ступеням каскадами, образуя множество красивых
дрожащих радуг. За краем обрыва лежала великолепная глубокая долина,
тесно заросшая все теми же елями; было и несколько огромных старых вя-
зов, которые заартачились и не позволили себя выжить. Эти последние
возвышались над темной хвоей, красуясь пышными, сочно-зелеными крона-
ми,- деревья, состарившиеся, быть может, еще до того, как край, откуда
был родом Роланд, вступил в пору юности; никаких признаков того, что
долине случалось гореть, стрелок не замечал, хотя полагал, что вязы
нет-нет да и притягивали молнию-другую. И что молнии были не единс-
твенной опасностью. Когда-то давным-давно в лесу жили люди - за минув-
шие недели Роланд несколько раз натыкался на следы их пребывания. Ар-
тефакты эти по большей части были примитивны, но среди них попадались
черепки глиняной посуды, изготовить которую можно было только на огне.
А огонь - штука злобная, с восторгом ускользающая из рук, давших ей
жизнь.
Над этим, словно взятым из детской книжки, пейзажем возносился свод
безупречно синего неба, в котором несколькими милями дальше, крича
хриплыми старческими голосами, кружили вороны. Казалось, их снедает
тревога, точно надвигалась гроза. Роланд потянул носом, но дождем и не
пахло.
Слева от ручья лежал валун. На нем Роланд разложил шесть обломков кам-
ня. Все они были густо испещрены вкраплениями слюды и в теплом после-
полуденном свете блестели, как отшлифованные стекла.
- Последняя возможность,- сказал стрелок.- Если кобура неудобна, пусть
хоть самую малость, скажи сейчас. Мы пришли сюда не затем, чтоб зря
переводить патроны.
Вскинув бровь, Сюзанна сардонически взглянула на него, и на миг Роланд
разглядел в ее глазах Детту Уокер. Так порой в пасмурный день сверкнет
на стальном бруске солнечный луч.
- А что бы ты сделал, если б она была неудобная, но я не сказала бы
тебе об этом? Если бы я все шесть этих крохотных фиговинок услала в
белый свет как в копеечку? Дал бы мне по темечку, как тот старикан,
ваш учитель?
Стрелок улыбнулся. В последние пять недель он улыбался чаще, чем в
пять последних лет.
- Этого я сделать не могу, ты же знаешь. Во-первых, мы были детьми -
детьми, еще не прошедшими обряда посвящения в мужчины. Дать оплеуху в
наказание дитяти можно, но.
- В моем мире сливки общества не одобряют битья малюток,- сухо сообщи-
ла Сюзанна.
Роланд пожал плечами. Ему было трудно представить себе подобный мир -
разве не говорилось в Великой Книге: "Кто щадит дитя, тот его губит"?
- но он не думал, что Сюзанна лжет.
- Ваш мир не сдвигался с места,- сказал он.- Там многое по-другому.
Согласись, я видел это своими глазами.
- Наверное.
- Во всяком случае, вы с Эдди - не дети. Было бы неверно обращаться с
вами, как с детьми. Если и требовались испытания, вы оба их выдержали.
Роланд, хотя и ничего не сказал Сюзанне, думал о том, чем завершилось
их приключение на морском берегу - Сюзанна тогда ко всем чертям раз-
несла трех неуклюжих омароподобных тварей раньше, чем те успели обод-
рать его и Эдди до костей. Он заметил ее ответную улыбку и подумал,
что, пожалуй, она вспомнила о том же.
- Ну, так что ты собираешься делать, если я промажу?
- Посмотрю на тебя. Думаю, этого будет довольно.
Сюзанна задумалась, потом кивнула.
- Пожалуй.
Она снова проверила револьверный ремень. Он шел через грудь, почти как
ремень кобуры скрытого ношения (приспособления, которое Роланд мыслен-
но называл "докерской лямкой"), и выглядел довольно немудрено, но на
то, чтобы должным образом довести эту портупею до ума, потребовалась
не одна неделя проб и ошибок и основательная подгонка. Ремень и ре-
вольвер (его источенная временем сандаловая рукоять сторожко торчала
из допотопной промасленной кобуры) в свое время принадлежали стрелку;
кобура тогда висела у его правого бедра. В последние пять недель нема-
ло времени у Роланда ушло на то, чтобы понять: больше ей там не висеть
никогда. Спасибо чудовищным омарам, теперь он окончательно и беспово-
ротно стал левшой.
- Ну так как? - снова спросил он.
На этот раз Сюзанна рассмеялась.
- Роланд, удобней это старье уже никогда не будет. Ладно. Ты хочешь,
чтобы я стреляла, или будем просто сидеть и слушать вороний концерт?
Он почувствовал, как под кожей у него закопошились крохотные колкие
пальчики напряжения, и подумал, что в подобные минуты, вероятно, даже
внешне угрюмый, неприветливый и деланно-грозный Корт ощущал нечто
весьма схожее. Роланду хотелось, чтобы Сюзанна стреляла хорошо. ему
нужно было, чтобы она хорошо стреляла. Однако показывать, как сильно
он этого хочет, как остро в этом нуждается, было нельзя; это могло бы
привести к катастрофе.
- Еще раз скажи мне свой урок, Сюзанна.
Та вздохнула в притворном раздражении. но заговорила, и тогда ее улыб-
ка растаяла, а красивое темное лицо стало серьезным. И вновь стрелок
услышал, как с губ Сюзанны, обретая в ее устах новизну, слетают старые
вопросы и ответы. Как естественно они звучали. и вместе с тем - как
странно и страшно:
- Не рукой целюсь; та, что целится рукою, забыла лик своего отца.
Оком целюсь.
Не рукой стреляю; та, что стреляет рукою, забыла лик своего отца.
Разумом стреляю.
Не из револьвера убиваю.
Она внезапно умолкла и указала на сверкающие слюдой камни на валуне.
- Все равно, убить я никого не убью - это же просто камешки, малюпу-
сенькие камешки.
Судя по выражению ее лица - чуть надменному, чуть капризному - она по-
лагала, что Роланд придет в раздражение, возможно, даже рассердится.
Роланд, однако, в свое время сам побывал в теперешнем положении Сюзан-
ны и не забыл, что ученики отличаются неуживчивостью и горячностью,
что они самонадеянны и способны укусить в самый неподходящий момент. а
еще он открыл в себе неожиданный талант. Он умел учить. Более того,
ему нра