гии. Фактически
именно  такое  положение этот  термин  занял  в  сознании миллионов людей во
многих странах.
     Исходя из  этого понимания  фашизма, выстраиваю  и типологию фашистских
режимов  -  по  степени концентрации власти  в  руках  фашистов.  Первый тип
фашизма есть  диктатура -класса, персонифицированная, как правило, в монархе
или военной хунте. Второй - надклассовая диктатура "вождя" и его сообщников,
которые оттесняют правящий  класс от политической власти,  но с  сохранением
прежнего способа  производства  и  классовой  структуры общества. Третий тип
фашизма - надклассовая  диктатура  "вождя" или  его преемников,  достигающая
предельной концентрации власти за счет уничтожения ранее правящих  классов и
присвоения  партгосбюрократией  той  роли,  которую до  них играли  правящие
классы.  В  контексте такого подхода  определяется и уровень фашизации любой
социальной структуры, а также любого отдельно взятого человека.
     У  каждой  социальной  общности,  каждого  индивида  есть  некая  сумма
идеологии, определяемая как идеал.  Почти  всегда, за  редкими исключениями,
этот идеал декларируется  как  положительный - как добро. Но если в человеке
преобладает стремление к власти,  то, чем сильнее это стремление, тем дальше
он отдаляется от идеала, который, соответственно, все больше  превращается в
идеологическое прикрытие. В самом  первом  приближении можно выделить четыре
уровня  в том духовном пространстве, где противоборствуют  добро  и зло.  На
верхней ступени соответствующей типологии - уровень максимально возможного ,
в  данной  конкретной исторической  ситуации,  приближения к идеалу,  нижняя
обозначает  крайнюю  степень  фашизации.  Между  верхним и  нижним  уровнями
выделяются два промежуточных  (хотя на самом деле, конечно, их в сотни, а то
и в тысячи раз больше).
     Любую   социальную   общность,  от   мини   до   макси  величин,  можно
структурировать через этот  подход.  Например, применительно  к христианской
организации  данная типология будет выглядеть следующим образом: христианин,
прохристианин, профашист,  фашист. Или: коммунист, прокоммунист,  профашист,
фашист.    Демократ,    продемократ,    профашист,   фашист.    Мусульманин,
промусульманин, профашист, фашист. И так далее.

II

     Вне  зависимости  от   того,  в  какую  историческую   эпоху,  в  каком
государстве, в какой  конкретной социально-политической ситуации и под каким
идеологическим  прикрытием  действуют   фашисты  и  профашисты,  содержание,
структура,  характер их действий  одинаковы в силу общности их  центральной,
стратегической  установки.  В условиях демократии приемы, с помощью  которых
они продвигаются к власти,  или удерживают власть, используются в смягченном
виде,  после захвата власти их применение  ужесточается. Обрисуем схематично
(в газетной  статье  иначе не  получится)  эти приемы  и  "примерим"  их  на
президента Ельцина и его команду.
     1.  "Великая  цель",  к которой  необходимо идти, невзирая  ни на какие
препятствия  и жертвы,  с  противопоставлением  ей  "образа врага",  который
обязательно  должен быть повергнут, если понадобится - уничтожен.  Нацисты в
качестве  "великой  цели"  избрали "спасение Германии", окруженной якобы  со
всех  сторон  врагами в лице  "большевизма и "гнилых западных демократий". У
Сталина  на  вооружении были "светлое  коммунистическое будущее", на  пути к
которому  требовалось сокрушить  "империализм"  с  его  "ударным  отрядом  -
германским  фашизмом".  Для  Мао  удобнее  был другой  набор:  "социализм  с
китайским лицом"  с одной  стороны,  с другой - "американский империализм" и
"советский ревизионизм".
     В действиях российских "демократов" сегодня этот прием налицо: "великая
цель" - "радикальные реформы", "великий враг" - "коммунисты. Советы".
     2.  Создание   жестоких  организационных  структур,  используемых   для
достижения и удержания власти. Гитлер с самого начала строил свою партию как
жестко  тоталитарную,  как  и  Мао. Сталин  еще  при  жизни Ленина  проделал
огромную подспудную оргработу с той же целью.
     Российские "демократы" и в этом отношении ведут себя вполне характерно:
создана    жесткая   организационная   вертикаль   исполнительной    власти,
сформированная из назначаемых сверху, а не избираемых чиновников.
     3. Массированное и более или менее единообразное применение компактного
набора  идеологических  стереотипов-клише,  в  сочетании с  четко выраженным
стремлением заткнуть рот  оппонентам, заглушить их голос  барабанным рокотом
идеологических  кампаний.  Сталин   с  середины  двадцатых  годов  по  конец
тридцатых  провел  серию  массированных идеологических атак,  от  "борьбы  с
бюрократизмом", "уклонами", до борьбы с "фракционерами" и с "врагами народа,
шпионами, диверсантами".  Мао  еще  в  первой половине  40-х  годов в Особом
районе Китая,  где укрывалось руководство  партии,  гораздо больше времени и
сил тратил  не  на борьбу с  японскими интервентами, а на  то, чтобы втянуть
партию  в массированные, оглупляющие идеологические кампании, под прикрытием
которых был  развязан террор и в результате  уже к 45-му году Мао  полностью
захватил  власть  над партией.  Гитлер  действовал аналогично  -  непрерывно
нагнетал страсти  в НСДАП, и  на волне идеологических кампаний  установил  в
партии свою диктатуру, позже "спроецированную" на всю Германию.
     В  России сегодня  "демократами" запущена и эффективно действует машина
массированного   идеологического   оболванивания   народа,  денно   и  нощно
бомбардируемого  лживыми  стереотипными  тезисами  об  угрозе   "реставрации
коммунизма", о "реакционном парламенте" и т.п. С наибольшей выразительностью
профашистский характер  идеологических манипуляций "демократов"  проявился в
период подготовки к референдуму.
     4. Еще  один  неотъемлимый  родовой  признак  фашизма  и  профашизма  -
радикализм.    Глубинная   причина    радикализма   кроется    в   комплексе
неполноценности, оборотной стороной которого выступает  властолюбие, то есть
фашизм. Радикализм - это проявление как минимум неврастенического  отношения
к бытию, а в пределе - паранойяльно-истерического.  Самые "великие" радикалы
-  Гитлер, Сталин, Мао Цзедун, были паранойяльно-истерическими  психопатами.
Любой радикализм есть или фашизм, или, в зависимости от степени оголтелости,
близкий  или  дальний   родственник  фашизма.   Политический  радикализм  по
отношению к  обществу  как  к целому преступен  по определению.  Общество  -
слишком   инерционная   система,   которая   на    комплексные   радикальные
вмешательства  неизменно  отвечает  лишь  деформациями.  Попытка  быстренько
превратить уродливый общественный строй в нормальный может привести только к
тому, что общество один  тип  уродства сменит на  другой. В  России  сегодня
"демократы"   вполне  сознательно   реализуют  именно  этот  вариант.   Наши
доблестные демо-революционеры  не понимают, что  объявить  себя радикалами -
это то же самое,  что выйти на  центральную площадь  города  и во всю глотку
заорать: "Я - псих".
     5. Одна из  типичнейших особенностей  фашистской психологии -  упорное,
сугубо  психопатическое  стремление  к  конфликтам,   в  которых  фашисты  и
профашисты "сбрасывают" накопившееся нервное возбуждение, требующее выхода в
очередных  акциях  по подавлению "врагов". Если конфликтной ситуации нет, ее
необходимо  создать.  Если  "врагов"  нет,   необходимы  провокации,   чтобы
заставить кого-нибудь принять  позу "врага", или, на худой конец, изобразить
"врагом" и после этого атаковать его.
     Гитлер однажды вполне откровенно  заявил, что не собирается  уничтожать
всех евреев, поскольку они  нужны ему  как символ врага, чтобы с его помощью
легче  было  поднимать людей  на  борьбу  и подчинять их.  Классический  для
фашистов сюжет: имитация нацистами  "нападения" польской армии на германскую
территорию - в роли польских солдат выступали переодетые немцы.
     Вся  политическая  борьба  Сталина  в ВКП(б)  -  это  непрерывная  цепь
конфликтов, которые умело "конструировал" "великий  вождь". И  после захвата
абсолютной власти Сталин  периодически  подыскивал себе очередных  "врагов".
"Дело врачей" в этом смысле лишь завершающий аккорд.
     Продвижение  Ельцина  к  власти  -   это   последовательность   искусно
разыгранных,  производящих убедительное  впечатление  на  народ  провокаций,
посредством  которых  создавались  искусственные конфликтные  ситуации,  или
обострялись  реальные. Так  действовал Ельцин  в борьбе против номенклатуры.
Так  действует  в  борьбе с парламентом. Созыв "конституционного совещания",
создание  ФИЦ и  его сохранение  вопреки  решению суда,  упорное  стремления
представить   заплывший   бюрократическим  жирком,   запоздало   и   неумело
огрызающийся НА  Агрессивные выпады Президента парламент сборищем коварных и
жестоких врагов демократии и т.д., и т.п. - все это искусственное нагнетание
конфликта, без  которого фашисты и профашисты не могут продвигаться к власти
или удерживать власть.
     6.  И  последний признак  фашизма и  профашизма  из  числа  основных  -
использование  власти в меркантильных интересах. Власть сама  но себе ничего
не стоит -  наслаждение властью происходит через использование ее атрибутов,
в  числе  которых  разного  рода  привилегии,  от  жилищных  и  "пищевых" до
сексуальных. Версии об  аскетизме  "великих" фашистов  -  например, Сталина,
рассчитаны на простачков.
     "Демократы"  сегодня создали  в  России  самую  коррумпированную, самую
мафиозную   систему  государственного  управления,  и   сегодня   уже  можно
утверждать с полной определенностью:  это ~  не  ошибка, это  - политика. Ее
цель  -  создание  условий  для немедленного  или предпосылок  для  будущего
обогащения  через  хладнокровно  организованный  экономический  и   правовой
беспредел,  через сознательное, целенаправленное развращение как можно более
широких  социальных слоев  и  государственного  аппарата.  Попытка  Г.Попова
подвести  "идеологическую  базу"  под  взяточничество  -  это пробалтывание,
случайный выплеск реальной, подспудной  идеологии, которую Президент .Ельцин
неуклюже и все менее правдоподобно маскирует импотентными указами о борьбе с
коррупцией. На самом деле лозунг господ "демократов" стар как мир: "ВЛАСТЬ и
ДЕНЬГИ", "ДЕНЬГИ И ВЛАСТЬ". Других идеалов у них нет.

x x x

     Отмечу  еще   некоторые  характерные  для  большинства   разновидностей
фашистов и профашистов признаки.
     Легкость  и  безболезненность замены идеологического прикрытия.  Размер
"амплитуды  колебания" при  смене одного "имиджа" на другой. Дело в том, что
для  людей,  целью  которых  является  прежде  всего  власть,  как  правило,
безразлично,  каким  идеологическим   прикрытием  маскировать  свою   тайную
установку,   лишь  бы  оно  работало,  обеспечивало  наилучший  для  захвата
наибольшей  власти  "имидж".   Для  человека  с   нормальными  нравственными
ориентирами крушение идеалов никогда не сопровождается быстрой их заменой на
другие,  тем  более   -   противоположные.   У  политика   фашистского   или
профашистского  толка  нет  драмы  крушения  идеалов,  есть проблема  замены
идеологического прикрытия, которая  решается вполне безболезненно. В истории
таких примеров множество.
     Был,  скажем,  в  компартии   Китая  некий  Чжан  Готао.  Один   из  се
руководителей, член Политбюро. Участник  почти всех партсъездов, в тридцатые
годы вел острую борьбу с Мао Цзедуном за власть над КПК, потерпел  поражение
и в итоге перебежал... к Чан Кайши. Такая вот "смена имиджа". Сам Мао в один
из  трудных  для  КПК периодов  был  готов сменить в  названии партии  слово
"коммунистический" на более удобное с точки зрения текущего момента . Гитлер
в свое время с легкостью принес в жертву  "социалистическую"  фразеологию  в
обмен на  поддержку  со  стороны крупного капитала.  Для этой публики  очень
характерны пируэты  подобного рода. Пример самый свежий  - Шодомон Юсуф,  из
руководителя   кафедры   марксизма-ленинизма   и  парторга   Академии   наук
Таджикистана превратившийся в "исламского фундаменталиста".
     Пируэт, проделанный Ельциным,  относится,  несомненно, к числу наиболее
одиозных, можно  сказать,  рекордных,  и когда-нибудь  обязательно войдет  в
качестве  такового в учебники  политологии: за  считанные  месяцы  Ельцин из
"коммуниста",  причем  не  рядового,  а  высокопоставленного,  и  не  просто
лояльного  функционера,  а   рьяного  блюстителя  чистоты  идеала,  борца  с
привилегиями,  превратился  в  деятеля  откровенно  правобуржуазного  толка,
проводящего  ныне  политику  дичайшего   социального   расслоения.  То  есть
политический   знак  в  данном  случае  был  заменен  во-первых,   быстро  и
безболезненно, во-вторых, заменен на практически полностью противоположный.
     Более  того,  Президент  России,  похоже,   был  бы  готов   пойти   на
установление режима личной власти, стать кем-то вроде  российского Пиночета.
А это уже фашизм, без всяких  оговорок,  первый его  тип.  Такую  готовность
Ельцин  с  наибольшей  откровенностью  продемонстрировал  20-го   марта.  Но
последовательная трансформация "коммуниста" в  фашиста -  это нонсенс даже в
наше,  столь   богатое  рекордами   цинизма  время.  Представьте,  что  член
руководства  компартии   Чили,  например,  Володя  Тетельбойм,  стал  верным
"соратником" Пиночета. По-моему, для любого нормального человека, независимо
от  его политических  симпатий и антипатий, подобная метаморфоза  достаточно
отвратительна.  А ведь  более  половины пути  в  этом  направлении Президент
Ельцин уже прошел... Пройти оставшуюся часть ему мешают,  судя по  всему, не
какие-то нравственные  барьеры, а обстоятельства гораздо более прозаические:
не тот нынче в России расклад сил, чтобы  открытая диктатура  - любого толка
-продержалась хотя бы пару месяцев.
     Еще один типичный для этой публики прием - обещать всем все, и при этом
лгать  без  удержу. Гитлер в погоне  за голосами  избирателей  обещал мелким
лавочникам  -  закрыть  крупные  универмаги, крестьянам  -  освобождение  от
налогов,  ремесленникам - дешевые кредиты, безработным  - работу, рабочим  -
высокую зарплату,  и одновременно капиталистам -  низкую  зарплату рабочих и
т.д.
     Президент России перед  референдумом вел себя  аналогично - выдал целый
ворох обещаний, большей частью невыполнимых, практически всем,  от студентов
до военных, примерно на 7 триллионов рублей. Цинизм такого поведения выводит
его "автора"  за  рамки  политической  нормы, при всей относительности  этих
норм, здесь налицо симптом профашизма.
     * * *
     По  сумме  признаков,   характеризующих  реальную,   а  не  формальную,
"внешнюю" идеологию Ельцина,  я бы определил его как профашиста. Он  никогда
не был ни  "коммунистом", ни "демократом", - слишком силен был в нем синдром
властолюбия, который Ельцин  драпировал сначала "коммунистической", а  затем
"демократической"   фразеологией.   Это   политический  деятель   откровенно
гибридного, так  сказать,  типа,  как  и  все  его  приближенные  -  Гайдар,
Бурбулис,   Полторанин,  Чубайс,  Шахрай,  Шумейко  и  т.д.  Если   говорить
обобщенно,   то   это  "полудемократы",   "полуфащисты".   В   них   борются
противоречивые, разнонаправленные побуждения: "душа человека  -  поле  битвы
между  Богом   и   дьяволом".  С   одной   стороны,   они  заложники   своей
"демократической"  фразеологии,   и   обязаны  поэтому  в  какой-то  степени
соответствовать роли  "демократов". Налицо  здесь,  конечно, и  доля  благих
намерений -  тех,  которые известно куда ведут. С другой  стороны - их очень
мощно, непреодолимо влечет власть,  связанные с  ней привилегии, а главное -
возможность  создать  в  России  такую  социально-экономическую  систему,  в
которой они займут положение суперпривилегированной элиты. Наилучшим образом
этому стремлению отвечает так называемый "дикий капитализм".
     Нечто  подобное  "демократы"  и  создают,  хотя в стране  сеть  хорошие
предпосылки для выхода на гораздо более высокий формационный уровень. В этом
смысле  "демократы"  искусственно  занижают  планку для России  примерно  на
порядок.
     Надо отметить,  что как  профашисты  "демократы" ведут себя вполне  "на
уровне",  особенно Ельцин. Безошибочна  была  его ставка  на роль  "борца  с
привилегиями" - все потери и поражения носили при этом временный характер, а
выигрыш  "светил" стратегический  -  подъем  на  волне  народного  доверия к
вершинам власти. Безошибочна была  и резкая смена идеологического прикрытия,
и фактический отказ от борьбы с мафией, как наиболее  мощной сегодня  силой,
видящей сегодня, несомненно, в Ельцине союзника,  и спекуляция на лживом, но
пока  еще весьма  действенном  тезисе  о  "коммунистической  угрозе".  Умело
используют  "демократы"  незрелость  общественного  сознания,  отсутствие  у
народа опыта воздействия на властные  структуры, "грамотно" сочетают в своей
пропаганде  правду  и ложь,  а главное  - успешно  выставляют себя  главными
гарантами свободы, в том числе свободы быстрого обогащения.
     Но какие бы  аппетитные куски власти  не отхватывали "демократы", финал
их будет плачевен. Суть  переживаемого человечеством исторического момента -
в  повсеместном  отступлении  фашизма.  И   суетливые  потуги   профашистов,
дорвавшихся  к  власти в России, насверлить себе в  молодом древе российской
демократии ходы, норы и дупла, в которых они могли бы всласть повластвовать,
завершатся, скорее всего, тем, что эта публика длинной чередой пройдет перед
судом. Фашизм и профашизм всегда криминальны  - не только в политическом, но
и в сермяжно уголовном смысле.


III

     Положение  сегодня  в  России  угрожающее, потому что наиболее активной
политической  силой  в стране являются профашисты, захватившие  лидерство  в
ряде  партий, движения и  группировок. Они  действуют под видом "демократов"
(Ельцин    и    его    команда),    "коммунистов"    (Ампилов   сотоварищи),
"национал-патриотов" (генерал  Стерлигов и  компания),  "либерал-демократов"
(Жириновский  с его "соколами"). Перечень можно продолжать,  но  уже за счет
менее  заметных  структур,  среди  которых есть и открыто  фашистские -  без
всякой идеологической маскировки, или  же действующие в религиозной оболочке
("Богородичный  центр",  "Белое   братство"),   а  также   чисто   уголовные
(организации вымогателей, мафиозные банды, с участием госчиновников и пр.).
     На первый взгляд,  это парадокс - объединить под одной категорией в том
числе  и те  политические силы, которые ведут себя по отношению друг к другу
как  непримиримые противники.  Но  их лютая  вражда  отнюдь  не исключает их
глубинного идейно-психологического родства. Все фашисты в борьбе  за  власть
то и дело враждуют и  друг с другом, подобно тому, как уголовные банды делят
город на сферы влияния. Сталин и Гитлер схватились в смертельной схватке, но
при этом оба были именно фашистами. Как и Мао Цзедун с Чан Кайши, якобинцы с
термидорианцами, или же Цезарь  с Помпеем. Самое худшее, что бывает в жизни,
это  когда силы зла  вытесняют  силы добра из сферы  власти, и враждуют  уже
фактически только между собой, то есть на политической сцене борьба в  таких
случаях уже  идет только  между  фашистами  или профашистами. В  России  эта
тенденция  сейчас выражена  вполне  отчетливо -  одни профашисты  у  власти,
другие  к ней  рвутся изо всех сил,  и вся эта компания  нагнетает  страсти,
наводит жуть на общество, чтобы подольше у власти удержаться или побыстрее к
ней пролезть. Пресловутый же "центр"  им не конкурент.  Если уж пользоваться
пресловутой   "пространственно-геометрической"    терминологией   ("правые",
"левые",  "центр"),  которая,   как   правило,  больше  дезориентирует,  чем
проясняет,   то  под  "центристской"   позицией,  видимо,  следует  понимать
оптимальную,  сбалансированную, наиболее  выгодную для общества в