что желает царствовать сам собою. - Отдание последней чести министру Флери, - Портрет короля. - Маленький двор. - Придворные дамы и кавалеры. - Госпожа де Морпа - пиковая дама. - Условия, предложенные королю госпожой де ла Тур-мель. - Состояние Европы. - Граф де Бель-Иль. - Война. - Мария-Терезия. - Фридрих II. - Курфюрст Баварский. - Генерал Шевер в Праге. - Война в Италии. - Испанцы. - Англичане. - Стихи министра Тюрго.

   Людовик XV тотчас после смерти кардинала объявил - как это сделал  предок
его Людовик XIV после смерти Мазарина , - что он желает царствовать сам собою.
   Действительно,  только  со  смертью  кардинала  начинается   царствование
Людовика XV.
   Король приказывает хоронить своего министра с истинно  царской  почестью,
местом отпевания его тела назначает собор Парижской Богоматери и  заказывает
ему от себя великолепную гробницу в церкви св. Людовика Луврского.
   В эпоху смерти кардинала Флери Людовику XV было всего тридцать три  года.
Поступь его величественна, осанка благородна, правильные черты лица  придают
много  красоты  его  наружности,  взор  его  ласков   и   приветлив.   Редко
какое-нибудь грубое слово вырывается из его уст, суждение его о  делах  было
верное и справедливое, ум проницательный. Он довольно хорошо изучил людей  и
дела и нередко повторял слова знаменитого по своим делам Карла V:
   "Ученые и писатели способствуют  мне  в  образовании;  торговое  сословие
обогащает меня, вельможи меня обкрадывают".
   Но при всем этом Людовик XV по природе своей имеет ко всему апатию,  даже
некоторую, можно сказать, бесчувственность: он не в состоянии будет  сделать
кому-либо зло, но зато и другим не будет в этом препятствовать.
   После кончины кардинала в личном составе двора не произошло почти никаких
перемен.
   Господин  Амело  остается  министром  финансов;  господа   де   Морпа   и
Сен-Флорентен получают себе в помощники д'Аржансона, заступившего в  военном
департаменте место маркиза  Бретеля,  который,  как  мы  знаем,  умер;  Орри
остается в прежнем своем звании обер-контролера финансов;  д'Агессо,  как  и
прежде, - канцлером.
   Результатом этого, конечно, было то,  что  король,  приняв,  как  он  сам
говорил, в свое ведение все дела королевства, не  наложил  на  себя  тяжелой
обязанности. Дела шли обыкновенным порядком, обсуждались и рассматривались с
такой же регулярностью, как и прежде.
   Притом же Людовик XV в это время был  более  занят  любовными  интригами,
нежели политикой.
   Окруженный   графом   Ноайлем,   герцогом   д'Ажаном,   Вильруа,   Герши,
Фиц-Джемсом, Коаньи, де  Мезом,  д'Омоном,  Гонто  и  герцогом  Ришелье,  он
продолжал заниматься обойным ремеслом для потехи,  и  все  подражали  ему  в
этом, как кавалеры, так и дамы его двора.
   Двор госпожи де ла Турнель имел свой отдельный штат и состоял из принцесс
Конти, Шароле, де ла Рош-сюр-Ион, маркиз д'Антен, д'Эгмон, Буффлер и Шеврез.
Госпожа де Морпа одна только была против госпожи де ла Турнель,  или,  лучше
сказать, госпожа де ла Турнель  была  против  одной  только  госпожи  Морпа,
которую она, равно как и ее друзья, называла пиковой дамой (то  есть  хитрой
женщиной).
   Госпожа де ла Турнель отдалась  королю,  как  припомнит  читатель,  после
довольно продолжительного сопротивления.
   Подобно начальникам крепостей и других укреплений, в военное время иногда
подкупным, она употребила это время на составление условий и на придание  им
законной силы.
   Генрих IV купил Париж у герцога  Бриссака.  Четвертый  же  его  преемник,
Людовик  XV,  счел  для  себя  долгом  подписать  предложенные  ему  условия
четвертой дочери маркизы Нель.
   Госпожа де ла Турнель, эта милая, но неприступная крепость, как выразился
однажды перед королем министр его Тюрго, сдалась, как нам уже  известно,  10
декабря 1742 года.  Вот  статьи  договора,  поднесенные  ею  Людовику  XV  и
подписанные им:
   Статья 1.
   Сестра моя де Мальи будет удалена из Версаля и заключена в монастырь.
   Статья 2.
   Мой титул маркизы будет заменен титулом герцогини, со всеми  почестями  и
отличиями, присвоенными этому званию. Статья 3  Король  устроит  мою  судьбу
так, чтобы никакое событие не могло привести ее в худшее положение, и участь
моя  будет  независима  от  всех   тех   перемен,   которые   произойдут   в
благорасположении короля ко мне.
   Статья 4.
   В случае войны король станет во главе своей армии, дабы никто не  обвинял
госпожу де ла Турнель в том, что она  отвлекает  короля  от  исполнения  его
монарших обязанностей.
   Выше мы уже говорили о том, каким образом первое  из  этих  условий  было
исполнено Людовиком XV, который из монастыря  сделал,  однако,  великолепный
отель на улице Св. Фомы Луврского.
   В силу других условий, предложенных госпожой де ла Турнель, король указом
от 20 октября 1743 года подарил ей герцогство-пэрство Шатору, находившееся в
Беррийской провинции, которое досталось ему  по  наследству  от  двоюродного
брата его герцога Людовика Бурбонского, графа Клермонского.  Вместе  с  этим
герцогством госпоже де ла Турнель был присвоен титул герцогини Шатору.
   Диплом на этот титул был послан госпоже  де  ла  Турнель  в  шкатулке,  в
которой, кроме того, вложено было  письменное  обязательство  короля  давать
герцогине Шатору на содержание по 48 000 ливров в год.
   Морпа  был  побежден:  госпожа  де  ла  Турнель,   фаворитка,   сделалась
герцогиней, обеспечила себя  в  будущем  и,  что  было  особенной  милостью,
которая была выше всех милостей,  имела  при  дворе  право  табурета  .  Дабы  отомстить  чем-либо   новой
герцогине, раздосадованный Морпа сочинил на  нее  стихи  и  разослал  их  по
городу.
   Выписываем эти стихи в подлиннике:

   Incestrueuse la Toumelle,
   Qui de trois etcs la plus belle,
   Ce tabourcl tant souhaite
   A de quoi vous rendrc bien fiere:
   Volre devant, en verite,
   Sert bien voire gentil dcrriere

   Что  касается  последнего  условия  госпожи  де  ла  Турнель,  в  котором
требовалось, чтобы король, на случай войны, находился во главе своей  армии,
то оно было некстати.
   Смерть короля Карла VI нарушила несколько, как мы уже  сказали  выше,  то
спокойствие, в котором находилась Европа.
   В  силу  прагматической  санкции   ,
Мария-Терезия,   великая   герцогиня   Тосканская,   была   признана   всеми
сановниками, войском и гражданскими  властями  престолонаследницей  отца  ее
Карла VI.
   Скажем несколько с лов о том состоянии, в котором находились  европейские
государства в эпоху кончины Карла VI.
   Все  время  министерства  кардинала  Флери  было   не   что   иное,   как
продолжительная борьба в пользу мира и всеобщего спокойствия.
   Итальянская и германская война заставила министра нарушить на  время  это
спокойствие, но при первой открывшейся ему  возможности  кардинал  прекратил
эту войну, которая окончилась мирным договором, заключенным в  1738  году  в
Вене.
   Австрия  притеснялась  Турцией.  Кардинал   Флери   вошел   в   положение
императора, и посланник его, маркиз  Вильнев,  заставил  Порту  заключить  с
Австрией мирный договор 1739 года.
   Геную колебали партии  крамольников  и  мятежников.  Кардинал  послал  на
Корсику войска для подавления вспыхнувшего там  мятежа,  который  еще  более
должен был запутать дела генуэзцев.
   Все нации, включая  в  это  число  Испанию  и  Великобританию,  смотрели,
следовательно, в эту эпоху на Францию как на  общую  мать,  которая  считала
себя обязанной поддерживать мир и доброе согласие между королями Европы.
   По несчастью, между всеми этими  державными  правителями  находился  один
король,  который  всегда  был  непокорным  сыном:  это   был   Фридрих   II,
наследовавший, как мы уже прежде говорили, престол своего отца  и  вместе  с
престолом двадцать миллионов экю и превосходно устроенную армию  из  80  000
человек. Эта армия, хотя была и немногочисленна, считалась  лучшей  во  всей
Европе.
   Прусскому королю достаточно было сказать только слово,  чтобы  тотчас  же
собрать все эти 80 000 человек в одну крепкую, неприступную массу.
   Поэтому французский  посланник  при  Прусском  дворе  маркиз  Бово  писал
однажды в Париж, что прусскому королю Фридриху II душно в его королевстве  и
что ему надобно гораздо большее ложе, на котором бы он мог лежать.
   Но ко вреду кого же Фридрих II  мог  сделать  для  себя  лучшую  постель?
Очевидно, ко вреду Австрии, на случай войны с которой у него было два верных
союзника - Испания и Франция.
   Испания  в  войну  1733  года  отняла  уже  от   Австрии   Неаполитанское
королевство и при каждом представлявшемся ей удобном случае не  отказывалась
требовать себе - тот тут, то там - выдела каких-нибудь больших провинций или
каких-нибудь особенных преимуществ перед прочими соседними с нею державами.
   Таким образом,  когда  Мария-Терезия  вступила  на  престол,  она  тотчас
потребовала от нее  уступки  ей  ордена  Золотого  Руна.  Королева,  которая
заведовала  исключительно  всем  в  Испании,  сделала,  кроме  того,   такое
открытие, что по народному австрийскому праву, по которому женщины наследуют
иногда власть своих отцов, все, что король Карл  VI  оставил  Марии-Терезии,
принадлежит по праву Филиппу V, наследнику по женской линии Карла V.
   Что касается Франции, то она  издавна  враждовала  с  Австрией.  Политика
Генриха IV, кардинала Ришелье и Людовика XIV клонилась всегда к тому,  чтобы
уменьшить ее владения. Эта политика мало-помалу отнимала у нее все  средства
сделаться когда-либо державой со своим сильным флотом, уменьшила ее  границы
и во время  последней  войны,  в  то  время,  когда  Испания  отняла  у  нее
Неаполитанское   королевство,   Франция,   в   свою    очередь,    завладела
принадлежавшей ей Лотарингией.
   То, что  считалось  интересом  для  Франции  и  Испании,  не  могло  быть
интересом  для  Англии.  Союз   Франции   с   Великобританией   всегда   был
непродолжительным, ибо Англия  не  раз  завидовала  как  сухопутным,  так  и
морским силам Франции.
   Что касается Испании, то с некоторого времени она  уже  была  в  войне  с
Англией. Началу этой войны послужило следующее обстоятельство.
   На основании заключенных в Севилле и Утрехте мирных договоров  англичанам
предоставлялось право ежегодно  посылать  в  испанские  владения  в  Америке
корабль в пятьсот, но не более  того,  тонн,  груженный  товарами.  Но  этот
корабль, бросив якорь на рейде, не был уже транспортным судном, а становился
складом товаров для отправления их по разным местам. По мере того как  товар
на нем сбывался в колонии, множество малых судов доставляли ему контрабандой
новые товары для сбыта потребителям, так что испанцы смотрели на  приходящие
к ним в колонии английские корабли как на  неисчерпаемый  источник  выгрузки
товаров  и,  само  собой  разумеется,  боялись,  чтобы  через  это  вся   их
колониальная торговля не перешла когда-нибудь в  руки  англичан.  Следствием
таких  проделок  было  то,  что  испанские  суда  объявили  смертную   войну
контрабандистам.
   Небольшое коммерческое судно было тотчас захвачено испанцами  врасплох  и
объявлено призом.  Судном  этим  командовал  англичанин  по  имени  Женкинс.
Капитан испанского барка приказал заковать в цепи всех матросов  английского
судна, а Женкинсу отрезать нос и уши, что и было тотчас же исполнено.
   Возвратившись   в   Англию,   Женкинс,   изуродованный   таким   образом,
представился в парламент. Он был встречен криками удивления, между  тем  как
вне парламента  слышались  крики  английского  народа,  требовавшего  мщения
испанцам.
   Женкинс весьма хладнокровно рассказал обо всех подробностях взятия в плен
его судна и затем прибавил:
   - Отрезав мне уши и нос, испанцы  стали  угрожать  мне  смертью,  и  я  с
покорностью ожидал ее, предоставив мое мщение вашему правосудию.
   На этот раз парламенту ничего не  оставалось  более  делать,  как  только
ответить на крики народа, - и Испании была объявлена война.
   Итак, вот в каком  состоянии  находились  европейские  государства  в  то
время, когда Мария-Терезия провозглашена была императрицей австрийской.
   Мария-Терезия вступила на престол в двадцать три года. Это была  красивая
женщина, со стройной талией, с  величественной  осанкой,  которая  постоянно
сохраняла  спокойствие  духа,  несмотря  на  то  что   считала   европейские
государства всегда готовыми грозить ей войной и разорением.
   Действительно,  Испания  готовилась   идти   войной   на   ее   владения,
находившиеся в Италии.
   Сардиния не спускала глаз с Миланской провинции.
   Фридрих, король прусский, оставался стоять на той же укрепленной  позиции
в Силезии.
   Франция отправляла войска на Рейн и во Фландрию.
   Таким образом, кардиналу Флери, говорившему сначала, что во  Франции  нет
достаточно людей, чтобы начинать с кем-либо войну, снова  пришлось  нарушить
спокойствие,  которое  он  прочил  для  своего  отечества.  Это  спокойствие
заставил его нарушить граф Бель-Иль.
   Граф  Бель-Иль,  постоянно  поддерживаемый  во  всех  своих  предложениях
кавалером де Бель-Илем - человеком почти столько же замечательным, как и он,
- составил  в  несколько  ночей  план  военных  действий  и  дипломатических
сношений, план прекрасный, глубоко обдуманный, который после рассмотрения  и
обсуждения  на  десяти  заседаниях  Государственного  совета   наконец   был
единогласно одобрен, несмотря на сопротивление кардинала Флери.
   Кардинал, видя всеобщую готовность начать  военные  действия,  не  только
присоединился к ним, но даже вызвался распоряжаться ими.
   Граф  Бель-Иль  объявил,  что  для  приведения  в  надлежащее  исполнение
составленного им плана потребуется стотысячная армия.
   Флери  долго  сопротивлялся  такой  большой  цифре:  сто  тысяч  человек,
отправленных в поход, могли поглотить в один год десять лет его экономии.
   Но граф Бель-Иль решил прямо идти к  своей  цели:  он  представил  королю
список, в котором 1500 дворян - от семнадцати до тридцати лет -  добровольно
вызвались поступить в военную службу и  пожертвовать  своим  имуществом  для
пользы и славы Франции. Таким образом, представилась возможность  почти  без
всякой другой помощи, кроме  помощи  со  стороны  дворянства,  отправить  на
берега Рейна, ничуть не стесняя  финансы  правительства,  армию  в  150  000
человек.
   Король соглашался на все  предложения  графа  Бель-Иля.  Если  он  желает
непременно участвовать в этой войне, то причиной тому был вопрос о  рейнских
границах - вопрос, клонящийся к интересам Франции. Флери все еще  колебался,
но король объявил, что он дал слово королю прусскому и курфюрсту  Баварскому
содействовать также и их интересам. Вследствие сего граф  Бель-Иль,  получив
инструкции, был отправлен для дипломатических переговоров в Берлин и Мюнхен,
где ему был оказан отличный прием.
   У  короля  прусского  в  Силезии  находился  пятидесятитысячный   корпус,
курфюрст же Баварский имел на берегах Инна (приток Дуная)  и  Дуная  80  000
человек. Он требовал от  Франции  себе  в  помощь  40  000  человек,  обещал
завладеть австрийским престолом и, сделавшись  императором,  отдать  Франции
левый берег Рейна. Что касается императрицы Марии-Терезии, то она, лишившись
престола, могла, как было условлено, оставаться королевой венгерской.
   Курфюрст  Карл-Альберт  Баварский  получил  требуемый   им   от   Франции
вспомогательный корпус в 40 000 человек  и  назначен  был  главнокомандующим
французской, баварской и саксонской армиями.
   Вторая армия из 40 000 человек  под  предводительством  маршала  Майльбуа
сосредоточилась  в  Вестфалии  для  удержания   от   каких-либо   враждебных
демонстраций  ганноверцев  и  браунш-Эейгцев,  а  также  для   того,   чтобы
надсматривать за Голландией и австрийскими Нидерландами.
   Императрица Мария-Терезия находилась в  весьма  стеснительном  положении,
поэтому и неудивительно, что  она  18  мая  1741  года  писала  к  герцогине
Лотарингской, своей свекрови, следующие строки:
   "Я не знаю, останется ли для меня теперь хоть один город,  в  котором  бы
мне можно было разрешиться от бремени".
   Окруженная опасностью, Мария-Терезия  обратилась  с  воззванием  к  своим
верным венгерцам. Она с ребенком на руках  явилась  в  сейм,  где  палатины,
увидев ее, закричали в один голос:
   "Moriamur pro  rege  nostra  Maria-Theresa!"  ("Умрем  за  королеву  нашу
Марию-Терезию!" ) В благодарность за  такое  единодушное  восклицание,  или,
лучше сказать, взамен его,  Мария-Терезия  дала  присягу  на  манер  древней
присяги, данной королем Андреем II в 1222 году.
   Текст этой присяги был следующий:
   "Если я или кто-нибудь из преемников моих в какое бы  то  ни  было  время
захочет отнять у нас дарованные нам права и льготы,  то  вследствие  данного
вами мне обещания да позволено будет вам и потомкам вашим защищать  себя,  и
да не признают вас за это мятежниками".
   Можно себе представить, как трогательна была эта живая картина, в которой
юная королева с младенцем на руках  просила  помощи  у  своего  народа!  Эта
сцена, происходившая в Венгерском сейме, не осталась не замеченной в Европе.
Екатерина  II,  императрица  Всероссийская,   объявила   себя   на   стороне
императрицы австрийской, такой же  молодой  и  красивой,  как  и  она  сама.
Вальполь, союзник кардинала Флери, пал в Англии, место его заступил Картере,
заклятый флаг Франции. Герцогиня Мальбруг  объявила  себя  также  партизаном
Марии-Терезии и открыла в пользу ее подписку, по  которой  собрала  до  8000
фунтов стерлингов. Генеральные штаты  Голландии  предложили  ей  взаймы  три
миллиона дукатов.
   Итак, по всему вышеописанному нами  ходу  дел,  кампания  открывалась  со
всеми признаками всеобщей войны.
   Все французское дворянство  находилось  под  знаменами.  Маршал  Броглио,
командующий богемской армией, имел  под  своим  начальством  графа  Маврикия
Саксонского,  графа  д'Обинье,  маркиза   Буффлера,   графа   Тессе,   графа
Клермонского, герцога Бирона и, наконец,  Шевера,  который  был  еще  только
батальонным командиром Боннского пехотного полка и который  в  эту  кампанию
произведен был за отличие и храбрость в генерал-майоры и пожалован кавалером
ордена св. Людовика I степени.
   25 ноября 1741 года Прага была взята приступом. Шевер во главе нескольких
сот гренадеров бросился первым на стену. За несколько минут перед  тем,  как
идти на приступ, он подозвал к себе сержанта.
   - Слушай, - сказал он, указывая ему на угол бастиона, -  ты  полезешь  на
стену с этого угла!
   - Слушаю, полковник.
   - Когда ты будешь подходить к валу, то тебе с  другой  стороны  закричат:
"Кто идет?"
   - Слушаю, полковник.
   - Ты не отвечай. Тебе закричат во второй раз: "Кто идет?"
   - Слушаю, полковник.
   - Ты опять не отвечай. Тебе закричат в третий раз: "Кто идет?"
   - Слушаю, полковник.
   - Ты все-таки продолжай молчать. По тебе начнут стрелять...
   - Слушаю, полковник.
   - Пуля в тебя не попадет, она пролетит мимо.
   - Слушаю, полковник.
   - В свою очередь, ты прицелишься и убьешь часового.
   - Слушаю, полковник.
   - Тогда я явлюсь к тебе на помощь.
   - Слушаю, полковник.
   Сержант ушел. Что же касается  Шевера,  то  случилось  все  так,  как  он
говорил.
   Прага, сдавшись атаковавшим ее, сделалась центром военных операций.
   В это время Фридрих,  король  прусский,  находится  со  своим  войском  в
Моравии. Карл-Альберт, курфюрст Баварский, избранный во Франкфуртском  сейме
императором, провозглашен им в Богемии. Союзные армии  достигают  уже  Вены.
Аванпосты французской армии заходят за Лини, и направляются уже к Мелькскому
аббатству... Но Мария-Терезия снова предпринимает  наступательное  движение.
Мало того, узнают  еще,  что  через  посредство  Англии  между  императрицей
австрийской и королем прусским подписан Бреславльский мирный договор.
   Вслед за подписанием этого договора, по  которому  Фридрих  II  признавал
Марию-Терезию  императ