Открылась дверь,  вошел Укен.  Одно полотенце у него было повязано на
поясе, другое переброшено через плечо, в руке он держал большую ложку.
     - Не пора ли ужинать? - спросил он Шахбоза с улыбкой на смуглом лице.
     - Я  для того и позвал тебя.  Но что за вид такой?  Зачем?  -  Шахбоз
потянулся к кнопке вызова дежурного робота.
     - Погоди,  друг!  - остановил его Укен. - Не надо сегодня ни роботов,
ни синтетической еды. Сегодня я тебя угощаю.
     Они вышли в гостиную. Стол уже был накрыт. Посередине стоял небольшой
котелок, плотно накрытый крышкой.
     - Ну что ж, пировать так пировать, - весело сказал Шахбоз, усаживаясь
за стол.
     Укен разложил по тарелкам куски мяса и  нарезанные квадратиками сочни
теста. Отдельно разлил по чашкам бульон.
     - Как называется эта божественная еда,  чей дух щекочет мне ноздри? -
спросил Шахбоз.
     - Бешбармак. Кушанье моих предков.
     Шахбоз покачал головой.
     - Да, наши предки понимали толк в кулинарии. Этого у них не отнимешь.
Ну что ж,  за наш успешный полет! Может быть, ты и на "Алмазе" возьмешь на
себя обязанности повара?
     - Ты ешь, ешь, - подкладывал ему лучшие куски Укен.
     Когда  с  бешбармаком было  покончено,  Укен  вопросительно глянул на
Шахбоза.
     - А  теперь можно вопрос задать тебе?  В  связи с нашими сегодняшними
испытаниями защитного поля "Бургута".
     - Давай.  За такой царский ужин отвечу на любой твой вопрос, - весело
разрешил Шахбоз.
     - Только прошу тебя,  Шахбоз,  даже  если тебе покажутся наивными мои
вопросы, не смейся. Я ведь не профессиональный космонавт.
     - Уж не прибедняйся, Укен. Спрашивай.
     - Так вот. Объясни мне, какую форму имеет защитное поле "Бургута"?
     - Но ты видел -  "Бургут" по форме напоминает сплющенное яйцо.  Точно
такую форму имеет и защитное поле.  Некоторым искривлением силовых линий у
полюсов можно пренебречь. А где у "Бургута" полюсы, я думаю, ты знаешь.
     - Ясно. Но насколько надежно это защитное поле?
     - Давай продолжим прежнюю аналогию с яйцом.  "Бургут" - это желток, а
внешняя граница силового поля  -  скорлупа.  Но  скорлупа простого яйца  -
хрупкая,  скорлупа же  "Бургута" -  его  защитное поле -  непроницаема для
посторонних предметов.
     - Иными словами,  защитное поле  как  бы  увеличивает толщину обшивки
"Бургута"?
     - Сам  "Бургут",  по  сути,  беззащитен и  хрупок.  Простой  метеорит
запросто пробьет обшивку.  А  наткнувшись на  силовое поле,  даже  крупный
метеорит мгновенно испарится.
     - Понятно.  Значит, "Бургут" - желток, защитное поле - скорлупа яйца.
Пока "Бургут" опускается на чужую планету,  пока он находится в атмосфере,
яйцо  остается  яйцом.   Но  что  происходит  с  силовым  полем  в  момент
приземления?  "Бургут" так  и  не  коснется грунта?  Силовое поле под  его
днищем будет удерживать блок на некоторой высоте от поверхности планеты?
     - В принципе это возможно,  -  ответил Шахбоз,  - но нецелесообразно,
так как требует огромного расхода энергии и ничего не дает.
     - Значит, днище "Бургута" все же коснется планеты?
     - Конечно.
     - А что при этом произойдет с силовым полем?
     - Линии,  разумеется,  исказятся  в  зависимости от  свойств  грунта.
Теперь это уже будет не яйцо,  а,  скажем,  пирожок.  Но действие силового
поля от этого не станет слабее.
     - То есть "Бургут" по-прежнему будет защищен и снизу?
     - Конечно.
     - Так.  Ну а тот кусочек грунта,  который попал внутрь силового поля,
внутрь скорлупы? Тот грунт, на котором будет стоять "Бургут"?
     - Этот кусочек теперь будет составлять одно целое с кораблем, то есть
он  сам защищен от  влияния извне.  Но  вот его влияние на  корабль уже не
зависит от силового поля. Ты это хотел услышать от меня?
     - Да, это.
     - Тогда  учти  следующую вещь.  Перед  посадкой этот  самый грунт,  о
котором  мы  с  тобой  толкуем,  прожигается и  обрабатывается специальным
облучением.  Все бактерии,  микробы,  вся органика в нем уничтожается. Так
что абсолютно никакой опасности он не представляет.
     - Ясно.
     - А зачем это тебе?
     - Когда  мы  сегодня испытывали "Бургут" и  садились на  полигоне,  я
вдруг подумал об этом кусочке грунта. Ты ведь знаешь, я новичок в космосе.
     Время было позднее,  но  сон  не  шел.  Долго еще в  гостиной звучали
голоса Шахбоза и Укена.


                                  * * *

     Ренэ  была  единственной планетой  затухающей красной  звезды  Годво.
Название планета получила в свое время от имени известного астронома Ренэ,
доказавшего ее существование теоретически.
     Впрочем,  не  всегда  мир  звезды  Годво  состоял из  одной  планеты.
Когда-то их было гораздо больше.
     Но уже много миллиардов лет назад Годво вступила в  пору заката.  Она
тускнела,  гасла,  истощала энергию.  Нарушались привычные связи.  Планеты
теряли скорость,  уменьшался диаметр их орбит, и постепенно одна за другой
они сваливались на красное светило.
     И  вот теперь на  расстоянии семидесяти миллионов километров от Годво
кружится в  космосе  единственный уцелевший кусочек материи,  чтобы  через
несколько миллиардов лет разделить судьбу своих предшественниц.
     Азизов переключил все системы корабля на  автоматическое управление и
облегченно вздохнул.  Наконец-то  они  у  цели!  "Алмаз"  -  искусственный
спутник  Ренэ.   Первый  этап  путешествия,   можно  сказать,   закончился
благополучно.
     Через сутки они начнут исследования Ренэ.  Через сутки, может быть, у
них появится какая-то зацепка.  А сейчас -  отдых.  Полный покой и отдых в
восстановительных камерах.
     Конечно,  им хотелось взглянуть на Ренэ уже сегодня, прямо сейчас. Но
командир был непреклонен: после семидесяти бессонных часов, пусть даже под
пристальным наблюдением биорегуляторов,  они  нуждались  в  восстановлении
сил.
     Все сделанное ими до  сих пор -  всего лишь пролог.  Настоящая работа
начнется через сутки.  И  кто  знает,  каких сил  потребует она от  членов
экипажа.


                                  * * *

     Олмос Азизович,  Шахбоз и  Укен в  круглом зале "Алмаза" не  спускали
глаз с  фиолетового экрана.  Это  поверхность планеты Ренэ переливалась на
нем всеми фиолетовыми оттенками.
     Автоматический телеразведчик парил в  атмосфере Ренэ.  До сих пор все
шло хорошо, связь не прерывалась ни на минуту.
     Внизу  проплывала  бескрайняя  сиреневая  пустыня.  Кое-где  высились
темные растрескавшиеся валуны.  Вокруг валунов,  а  также и  на  них самих
лежали  плоские  овальные камни.  Звезда  Годво  еще  обладала достаточной
энергией, чтобы нагреть их до семидесяти градусов по Цельсию.
     Вдруг на одном из участков обозримой площади песок пришел в движение.
По-видимому,  мощные встречные потоки воздуха взвинтили песчаный смерч  на
высоту нескольких сотен метров.  Песчинки кружились все быстрее и быстрее.
Основание смерча начало увеличиваться в  диаметре.  Песчаный столб  слегка
наклонился в одну,  потом в другую сторону, а затем, словно отыскав нужное
направление,  резко накренился и помчался по пустыне, увлекая за собой все
новые и  новые массы песка.  Теперь это  был  уже  не  смерч -  фиолетовая
продолговатая туча  неслась по  пустыне,  и  из  нее  то  и  дело вылетали
огромные валуны и рассыпались, ударяясь о землю.
     - Ну что,  -  обратился Азизов к  коллегам,  -  пожертвуем ради науки
одним телеспутником?
     - Конечно,  -  отозвался  Шахбоз.  -  Уж  лучше  мы  сами  пожертвуем
разведчиком, чем ждать, пока эта фиолетовая обманщица утянет его у нас без
спроса.
     - Бедный телеспутник! - притворно запричитал Укен. - Недолго парил ты
в   свободном  пространстве.   Так  будь  же  последней  жертвой  на  этой
"благословенной и гостеприимной" планете!
     Перейдя на  ручное  управление,  Азизов  быстро погнал телеспутник за
вихрем и  спикировал его вниз,  чтобы автомат попал в самый центр песчаной
тучи.
     Изображение  на  экране  заметалось,   запрыгало,   задергалось.  Сам
телеспутник трепетал в песчаных струях,  как рыбка,  попавшая в сеть.  Его
двигатели,  достаточно мощные,  почти не помогали ему. Его тянуло вместе с
тучей к  бледно-синим зубчатым скалам,  появившимся на  горизонте.  Азизов
сориентировал телеспутник по  ходу движения тучи,  увеличил скорость почти
до максимума,  автомат с  большим трудом,  но все же выскользнул из бешено
крутящихся потоков  песка  и  воздуха.  Командир  поднял  его  на  высоту,
недоступную для смерча, и повернулся к космонавтам:
     - Понимаете что-нибудь?
     - Связь не пропадала ни на секунду,  -  возбужденно ответил Шахбоз. -
Выходит, причина молчания "Фотона" вовсе не в песчаных бурях.
     - У урагана практически нет опережающей волны,  -  проговорил Укен, -
летящий песок не в состоянии экранировать даже радиосвязь, не говоря уже о
точечном канале...  Короче,  по первому впечатлению это самый обыкновенный
ураган.  Разумеется,  обыкновенный для  этой планеты.  Скорость,  конечно,
дикая...
     - И вылетает вихрь совсем не из пещер, - подмигнул ему Шахбоз.
     - Так я и думал... - пробормотал командир.
     - Вы что-то сказали? - переспросил Шахбоз.
     - Да, продолжаем обзор.
     Телеспутник помчался в сторону зубчатых гор. За их стеной должно было
тянуться   ровное   каменистое  плато.   Именно   там   замолчали   первые
автоматические станции,  совершившие посадку на Ренэ. Именно там пропала и
экспедиция Старка.
     Горная гряда оказалась длинной и  узкой.  За  ней  потянулись ущелья,
разломы,  выходы на поверхность планеты каких-то каменных плит. В отвесных
скалах виднелось множество пещер.  В  основном это  были  узкие  трещины с
обвалившимися краями.  Но  некоторые из  пещер поражали своими размерами и
очертаниями отверстий.  Они были круглыми или же овальными. Что делалось в
их  глубине,  различить было невозможно.  Лучи Годво не проникали туда,  а
опускать телеразведчик ниже было рискованно, да и бесполезно.
     За  пещерами раскинулось каменистое плато  -  ровный кусок  скального
пласта,  на  котором не  удержаться ни  одной  песчинке,  зато  здесь было
множество овальных камней, раскиданных тут и там.
     - Стоп! - вдруг вскрикнули космонавты разом.
     Телеспутник  развернулся  и,   описывая  плавные   сужающиеся  круги,
приблизился  к  месту,   так  заинтересовавшему  землян.  Посредине  плато
высилось странное сооружение.
     - Что это?! - воскликнул Шахбоз.
     - Искусственное сооружение!.. - прошептал Укен.
     - Да,  искусственное сооружение,  - нахмурив брови, ответил Азизов. -
Перед вами "Фотон". Вернее, то, что от него осталось.
     - "Фотон"!..
     С  ужасом и  жалостью смотрели космонавты на остатки некогда славного
корабля.
     От  звездолета  остались,  по  сути,  только  внутренние перегородки.
Обшивки не  было,  как не  было и  защитных экранов.  Энергетический отсек
представлял собой темную спекшуюся массу.  Жилые помещения,  главный пульт
корабля, восстановительные камеры пришли в полную негодность.
     У экипажа  "Алмаза" до последней минуты теплилась надежда на спасение
своих коллег. Но теперь...
     Долго ходил по кругу телеспутник.  Светился фиолетовый экран.  Тихо и
уныло было в  круглом  зале  "Алмаза".  Первым  нарушил  молчание  Азизов.
Впрочем, до него никто и не отважился бы заговорить. У Азизова на "Фотоне"
были друзья...
     - Впечатление такое, что корабль размонтирован, - мрачно произнес он.
     - Похоже.
     - Обратите внимание: внутренние перегородки почти не повреждены.
     - Какой смысл космонавтам было размонтировать звездолет?
     - Им - никакого!
     - Значит...
     - Значит, корабль разобрали другие.
     - Но кто?
     - Это нам с вами и предстоит узнать.  Посмотрим,  что с вездеходом, -
проговорил Азизов.
     Вездеход с  "Фотона" обнаружили метрах в  тридцати от входа в одну из
пещер.  Вернее,  не сам вездеход,  а то, что от него осталось - остекление
кабины,  несколько рубчатых ободов колес,  пластиковые перегородки и щиты.
Особенно  поражало сохранившееся остекление кабины  вездехода.  Остекление
изготовлялось из сверхпрочного сплава,  а затем еще и намертво вделывалось
в  металлический корпус  вездехода.  Отделить остекление от  корпуса самим
космонавтам было  практически невозможно.  Такая  необходимость вообще  не
предусматривалась  конструкцией  машины.   Подобная  операция  никогда  не
проделывалась и на заводах.  Если было нужно заменить корпус вездехода, то
его меняли вместе с остеклением.  Только такой способ обеспечивал надежную
герметизацию корпуса. И вот теперь экипаж "Алмаза" с удивлением смотрел на
остекление, аккуратнейшим образом отделенное от корпуса.
     - Олмос Азизович,  -  заговорил Шахбоз,  -  обратите внимание,  и  на
"Фотоне", и на вездеходе отсутствуют металлические части.
     - Посмотрите,   как  умело  размонтирован  и  корабль,   и  вездеход.
Чувствуются навыки и сноровка.
     - Да.  Но  этот великий умелец к  тому же  отличается и  жестокостью.
Разобрав корабль, он вольно или невольно способствовал гибели экипажа.
     - Олмос Азизович,  а  может быть,  сам экипаж по  каким-либо причинам
демонтировал корабль?
     Азизов невесело улыбнулся:
     - Исключается.  В  распоряжении экипажа  нет  для  этого  достаточных
технических средств.
     - Тогда кто это мог сделать?
     - Не знаю.
     - Разобрать "Фотон" могли  только  разумные существа.  Возможно,  они
обитают в пещерах.
     - Вряд ли.  Раз уж они не побоялись выйти на поверхность и  разобрать
машины, то какой смысл им постоянно сидеть в пещерах? Да и выходы из пещер
имели бы, вероятно, тогда другой внешний вид.
     - А  может быть,  длительное пребывание на  поверхности таит для  них
опасность?
     - Какую?  Метеоритной опасности  нет.  Атмосфера  достаточно  плотна.
Песчаные бури не так уж и опасны. Да и можно предсказывать их. К тому же в
районе плато они,  по-видимому,  бывают не  часто.  Но главное не в  этом.
Разумные существа,  способные с  таким поразительным мастерством разобрать
инопланетный  корабль,  по-видимому,  не  отсиживались  бы  в  пещерах,  а
разработали какие-то  меры против грозящей опасности.  Думается,  что этот
вариант отпадает.
     - А может быть, они специально так? - подал голос Укен.
     - Что - специально?
     - Сидят в  пещерах и  ждут.  А  как только на планету опустится чужой
звездолет, они хвать его - и с концами...
     Космонавты рассмеялись.
     - Укен,  - спросил Азизов, - какова вероятность посадки на маленькую,
затерянную на  окраине  Галактики планету  чужих  звездолетов?  Сколько их
наберется,  скажем,  за  миллиард лет?  И  что  же?  Им  сидеть ради этого
ничтожного шанса в пещерах?!
     Наступило молчание.
     - Тогда,  вероятно,  кроме "Фотона" и  нас,  на Ренэ бывали и  другие
гости?  Возможно,  они и  сейчас наблюдают за нами.  Чем-то их привлекла к
себе Ренэ.
     Командир кивнул головой:
     - Возможно. Однако, прежде чем подводить окончательную черту, давайте
еще раз исследуем внутренности "Фотона". Если экипаж погиб, то должны ведь
остаться тела или, в крайнем случае, скелеты.
     Азизов вновь перешел на ручное управление аппаратом.
     Телеспутник подлетел вплотную к  "Фотону",  затем  осторожно нырнул в
него и пошел кружить по этажам.  С бьющимися сердцами наблюдали космонавты
за экраном.
     Вот сейчас появятся на нем неподвижные тела, разорванные скафандры...
Напряжение   достигло   предела.   Телеспутник  достиг   верхнего   этажа,
выскользнул из "Фотона" и поднялся над плато. В звездолете не было никого.
     - Значит...
     - Значит, они стали пленниками?
     - Чьими?
     - Тех, других.
     - Возможно, даже живы до сих пор?
     Азизов нажатием клавиши выключил экран.
     - Товарищи,  на  основании  всего  увиденного нам  необходимо принять
решение.
     Он встал с  кресла,  походил некоторое время в задумчивости по залу и
заговорил снова:
     - Мы  здесь  находимся с  единственной целью -  разгадать тайну Ренэ.
Перед  нашим  отлетом  высказывались различные  предположения о  свойствах
Ренэ.  Наиболее  вероятной причиной  прекращения связи  считались песчаные
бури.  Это и понятно. Никаких других особенностей на Ренэ не обнаружилось.
Мы  видели песчаную бурю.  Мы  будем  наблюдать и  изучать другие подобные
бури. Но уже сейчас можно сделать важный вывод - на связь песчаные бури не
влияют.  Значит,  у  планеты есть другая тайна,  следов которой мы  еще не
нащупали. Возможно, дальнейший поиск сопряжен с громадной опасностью. И мы
сейчас должны вынести решение, как нам поступить - продолжать поиск или же
возвращаться,
     Шахбоз вскочил с кресла, порываясь что-то сказать, но командир сделал
предостерегающий жест:
     - Я еще не закончил.
     Он снова сделал несколько шагов по залу и продолжал:
     - Подведем баланс: наши плюсы и минусы. Начнем с минусов. Наше полное
незнание  предмета  поиска  -  раз,  гибель  "Фотона" и  вездехода -  два,
странное состояние их останков -  три,  отсутствие экипажа -  четыре. Наши
плюсы:  готовность к  встрече  с  неожиданным -  раз,  усовершенствованное
защитное поле -  два,  "Бургут" - три. Кроме того, как всем известно, если
даже по  каким-либо причинам "Бургут" не  сумеет взлететь,  то специальный
электромагнитный блок все  равно доставит его на  "Алмаз".  Это -  четыре.
Шансы вроде бы равны.  А  сейчас я хочу услышать ваше мнение.  По традиции
первым слушаем младшего. Давай, Укен.
     Укен встал. Его обычно добродушное лицо было суровым.
     - Сколько было хлопот перед отлетом сюда...  И выходит, все напрасно?
Ну,  вернемся мы на Землю...  А  что скажем людям?  Что причина вовсе не в
песчаных бурях?  Так об этом можно сообщить и по каналам связи.  Корабль у
нас хороший,  мы...  как будто тоже ничего...  Не знаю...  Мне,  например,
возвращаться стыдно...
     Укен сел.
     - Ты, Шахбоз?
     Поднялся Муратов.  Длинные, изогнутые, как у девушки, брови сошлись у
переносицы.  Вид точно у хищной птицы, рвущейся в бой. Горячие слова так и
просятся на язык.
     Но Муратов заговорил спокойно и рассудительно:
     - Да,  риск есть.  И  риск велик.  Но ведь и Гагарин рисковал,  когда
впервые сделал виток вокруг Земли.  Почему же  мы должны быть лишены права
на риск? Теперь о том балансе, который вы подвели. Разрешите внести в него
поправки.   Во-первых,  по  уточненным  данным,  экипаж  "Фотона"  проявил
беспечность при  посадке  на  Ренэ.  Они  готовились к  встрече  только  с
песчаными бурями.  Во-вторых,  как  известно,  защитное поле "Фотона" было
включено лишь после посадки корабля.  А  нужно было это  сделать до  того.
В-третьих,  экипаж  "Фотона",  совершив посадку  на  планету,  лишил  себя
возможности отступить  в  опасный  момент.  Нами  учтено  и  это,  "Алмаз"
остается на орбите. Итак, баланс в нашу пользу.
     - Хорошо, Шахбоз. Садись.
     Азизов подошел к своему креслу и опустился в него.
     - Спасибо, друзья. Я не ошибся в вас.
     Некоторое время он молчал, полузакрыв глаза. Потом заговорил глухо:
     - Итак,  нам  следует  проявить  максимум  осторожности  и  терпения.
Порядок работы следующий.  Сначала посадим "Бургут" на  каменистое плато у
пещеры.  Без экипажа.  Как известно,  первые авторазведчики на поверхности
Ренэ  пробыли до  момента прекращения сигнала около трех часов,  "Фотон" -
восемь. Увеличим это время наполовину и будем считать его контрольным. Это
составит двенадцать часов. Если за двенадцать часов с "Бургутом" ничего не
произойдет,  будем  считать,  что  испытания прошли  успешно,  после  чего
следующий  рейс  "Бургут"  совершит  вместе  с  экипажем.  Порядок  работы
остается  прежним.  "Бургут"  садится  на  поверхность и  двенадцать часов
находится  в   неподвижности.   Если  за  это  время  не  случится  ничего
непредвиденного,  блок  получит разрешение на  перемещение и  первым делом
попытается продвинуться к  пещере,  возле которой лежат остатки вездехода.
Теперь о составе э