ся ярко, как было принято лет пять назад и как сейчас не красится никто, ее светлые волосы тщательно уложены и сильно залачены. Джейсон, большой и неуклюжий, стрижется коротко и не слишком много внимания уделяет одежде, в свободное время любит одеваться свободно, в стиле преподавагелей колледжа. В действительности он служит клерком в банке, а Эми работает на полставки продавщицей в сувенирной лавочке И он и она ненавидят свою работу и живут вечеринками. Увидев на перроне родителей, Делла чувствует, что готова остаться в вагоне.
     - Господи, Делла, ты фантастически выглядишь! Что это у тебя под одеждой - неужели настоящий Узер?
     Всю дорогу до машины мать не прекращала щебетать, словно бы для того чтобы показать, что она трезва как стеклышко. Отец закатил глаза и подмигнул Делле, чтобы показать, что уж он-то держит себя не в пример лучше мамули. Отец и мать так увлеклись своим шоу, что прошло не менее десятка минут, прежде чем они заметили, что Делла, оказывается, дрожит как осиновый лист. Первое серьезное слово сказал отец:
     - Ты чудесно выглядишь, Делла, но кажется мне, ты немножко нездорова? Плохо перенесла перелет? И что-то все молчишь и молчишь.
     - У меня неприятности, папа, кто-то подставил меня и теперь полиция разыскивает меня за убийство. Именно поэтому я просила вас не говорить никому, что возвращаюсь.
     В животе у нее снова все перевернулось и она торопливо прижала к губам платок - вышла самая малость.
     - Во что ты впуталась - это связано с тяжелыми наркотиками? С этим чертовым сливом, которым занимается твой доктор Юкава?
     Отец нервно принялся нашаривать у себя по карманам косяк. Потом взглянул на нее быстро и внимательно.
     - И ты что, тоже принимаешь?
     Делла кивнула, испытывая удовольствие от того, что досадила родителям. Пускай попробуют своего горького лекарства. Говорить о том, что перед отлетом она сделала себе инъекцию гамэндорфинового блокера, она не станет. Доктор Юкава давал ей слив, но всегда следил за тем, чтобы у нее под рукой была доза блокиратора.
     - Этого следовало ожидать, Джейсон, я это предчувствовала, мы сами ее к этому подвели, - с готовностью взяла с места в карьер мамуля, голос которой дрожал от жалости к себе. - Нужно было быть лучше, нужно было быть чище. Наша старшая дочь спуталась с торговцами наркотиками, заявляется домой на ломках, а кроме того, оказывается, что на ней висит обвинение в чьей-то смерти, наверняка от передозировки. И это после того, как она два года в дом носа не казала. Дай и мне разок затянуться, дорогой, а не то мне кажется, что со мной сейчас случится нервный срыв.
     Мамуля дернула травки, улыбнулась и погладила Деллу по щеке.
     - Поможешь нам нарядить елку, Делла, дорогая? Помнишь ту звезду на макушку, которую ты раскрасила в садике? Она еще жива.
     Делла хотела сказать что-то едкое, но промолчала, потому что знала, что от этого будет только хуже. Вместо этого она сложила губки, словно хорошая девочка, и проворковала:
     - Это так здорово, мамочка Три года не видела настоящей елки. Я...
     Ее голос оборвался и из глаз покатились слезы. Ведь она любит своих родителей, просто не любит с ними встречаться.
     В каникулы, рождественские и прочие, когда Джейсон и Эми в химическом тумане бродили по дому, бывало хуже всего.
     - Просто мне не хочется, чтобы это Рождество оказалось похожим на прежние, понимаешь, мама...
     - Не понимаю, о чем ты говоришь, Делла, дорогая. Все будет очень мило. Завтра на обед придут дядя Колин и тетя Илей. Они обещали привести с собой Вилли, он все еще живет с ними. Обе твои младшие сестры тоже, может быть, придут, со своими семьями.
     Джейсон и Эми Тэйз жили в старом двухэтажном доме, выстроенном восемьдесят лет назад к востоку от Луисвилля.
     Вокруг дома росли раскидистые высокие деревья, среди которых приятно было гулять по чистеньким дорожкам. Соседские домики были небольшие, но ухоженные. Поднявшись в свою крохотную комнатку, Делла нашла ее в том же виде, как и оставила: чистенькая узкая кровать; фарфоровые зверюшки на полке, которую она сама вешала на стену; на окнах голографические занавеси; все ее компакты и инфокубы расставлены так, как она любит - в алфавитном порядке. В девятом классе она запрограммировала свой систематический куб-каталог так, чтобы было легко найти остальные. Делла всегда была хорошей девушкой и прилежной студенткой, всегда и во всем болезненно аккуратной, словно бы в противовес бурному родительскому неряшеству.
     Кто-то впустил Броузера, их пса, из сада в заднюю дверь, и собачина стрелой взлетела по выстеленным ковровой дорожкой ступенькам к Делле наверх здороваться и принялась лизать ей руки и прыгать, скуля, виляя хвостом и извиваясь как змея. Как всегда, Броузер был грязен и паршив, и как только Делла принялась его гладить, он немедленно, как обычно, пал на спину и широко раскинул лапы. Она немного почесала его, повизгивающего и радостного, под подбородком.
     - Хороший песик, Броузер, хороший, умный, ждал меня.
     Стоило ей только начать лить слезы, и дальше уже было не остановиться. Мамуля и папа о чем-то шептались внизу на кухне. Нужно было разобрать сумку, но Делла слишком устала. Все болело у нее, в особенности грудь и живот. Она выбралась из флексоскелета, без которого почувствовала себя толстой, отекшей и водянистой, словно беспомощная медуза.
     На кровати лежала ночная рубашка - мамуля всегда клала ее туда. Благодаря Бога за то, что рядом нет никого, кто мог бы ее видеть, Делла надела рубашку, забралась под одеяло и заснула, будто провалилась, долгим глубоким сном.
     Когда она проснулась, было уже позднее утро. Рождество!
     Вот так. Ну и что? Без сестриц Руби и Сьюд это не значило ровно ничего. Когда Делла еще лежала с закрытыми глазами, ей вдруг почудилось, что она слышит доносящиеся снизу их восторженные вопли - но уже через секунду поняла, что звуки доносятся из включенного виззи.
     Рождественское утро ее родители встречают сидя перед виззи. Боже. Она доплелась до ванны, ее вырвало, после чего она приняла душ и надела флексоскелет, рубашку и джинсы.
     - Делла! - воскликнула мамуля, когда она появилась на лестнице. - Вот так мы с папой встречали Рождество, когда вас не было. Одни, перед виззи.
     Рядом с креслом Эми уже стоял пустой стакан. На экране виззи какие-то незнакомые люди доставали из-под елки подарки и разрывали обертки. Мамуля прикоснулась к кнопке пульта и на экране появилась другая комната и другая семья, потом еще одна и еще.
     - Это уже стало традицией, - объяснил с грустной улыбкой отец. - Каждое Рождество люди оставляют свои виззи включенными и все, кто хочет, могут встречать праздник вместе с ними. И никто не чувствует себя одиноким и заброшенным.
     Но мы рады, что ты с нами. Ты - наша девочка.
     Отец притянул ее к себе за плечи и запечатлел на лбу поцелуй.
     - Дочурка. Плоть от нашей плоти.
     - Делла, дорогая, сюрприз! - воскликнула мамуля. - Пора открывать подарки. Мы успели приготовить только два подарка - они лежат вот здесь, перед виззи, на тот случай, если кто-нибудь решит встретить Рождество вместе с нами.
     Разворачивать подарки перед виззи было глупо, но все равно приятно - по ту сторону экрана визжали какие-то детишки и казалось, что рядом с ней шумят непоседы Руби "
     Сьюд. И Броузер был тут же, толкал ее под локоть мокрым носом. Первым подарком Деллы был имиполексовый свитер, называющийся "сердечко".
     - В этом году в банке в таких ходят все девушки, - объяснил папа. - Точно такой же мерц-покров носят бопперы, только чуть-чуть посложнее. Примерь-ка!
     Делла скинула рубашку и через голову натянула на себя теплый свободный пластиковый свитер. Ее свитер-сердечко был темно-синим с несколькими блуждающими ярко-красными пятнами.
     - Этот свитер слышит твое сердце, - объяснила мамуля. - Смотри.
     И верно - справа, прямо против сердца Деллы, появилось и быстро расширилось красное пятно, потом сдвинулось с места, поднялось до ее плеча и принялось спускаться вниз по рукаву.
     Ее сердце ударило вновь и вслед за этим на темно-синем пластике свитера выросло другое пятно - каждому удару ее сердца соответствовало появление нового красного кружка.
     - Здорово, - похвалила подарок Делла. - Спасибо. У нас в Эйнштейне таких не носят. Там все здорово ненавидят бопперов. Но все равно свитер отличный. Мне нравится.
     - Когда твое сердечко забьется быстрее, - пропела мамуля, - все парни это заметят.
     Внезапно Делла вспомнила Бадди и то, почему она оказалась дома, и красные пятна запрыгали по ее свитеру как сумасшедшие.
     - Что такое, Делла? - игриво воскликнула мамуля. - У тебя уже есть дружок?
     - Мне не хотелось бы сейчас говорить об этом, - ответила Делла, всеми силами стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно. "В особенности с такой болтливой расисткой, как ты, мамуля".
     - Тогда давайте выпьем, - предложил папа. - Шампанского!
     - Отличная идея! - обрадовалась мамуля. - Встретим праздник. Потом Делла откроет свой второй подарок.
     Чтобы взять себя в руки, Делла с минуту внимательно смотрела виззи. Старый милый виззи. Она взяла в руку пульт и принялась нажимать на кнопки - на экране появлялось то одно семейство, то другое. Жители Луисвилля, чьи семьи почти не отличаются от семьи Тэйзов. Кое-кого она даже узнавала. Она выпила шампанского и снова почувствовала себя о'кей. Большинство людей на экране тоже поднимали бокалы.., почему бы ей не быть сегодня с родителями немного поласковее?
     - Давайте смотреть мой второй подарок. Извините меня, я вам ничего не приготовила.
     - Что ты, Делла, дорогая, ты для нас лучший подарок.
     Другим подарком Деллы был маленький пакетик с семенами. На пакетике имелась красивая яркая надпись "НЕДЕЛЬНЫЕ ДЕРЕВЬЯ".
     - Ты знаешь, что это такое? - спросила у нее мамуля. - Их вывели биоинженеры. Очень похоже на миниатюрные деревца-бонсай, которые выращивают японцы. Эти деревца то же самое, только весь их жизненный цикл происходит за неделю. У себя в магазине мы вырастили одно такое для рекламы. Эти деревца, они просто замечательные. Мы с папулей хотели послать тебе этот пакетик на Рождество.
     Мамуля вылила в свой бокал остатки шампанского из бутылки.
     - Накопай Делле в какой-нибудь горшочек земли со двора, Джейсон. А я пока сверну нам подкуриться.
     - Мама...
     - Ну не будь ты такой занудливой, Делла.
     Подмазанные глаза мамули блеснули.
     - Мы будем жарить индейку на обед, а ты сиди и отдыхай. Мы с папулей имеем право немного расслабиться, не то что некоторые любительницы слива, верно, мисс Правильная?
     - Да, мама, все верно, слив - серьезный джанк, но я вколола себе блокер и сейчас я тип-топ. Твой рентген, мамуля, не сработал, так-то.
     Приступ тошноты заставил ее согнуться пополам и он" откашлялась в платок.
     - Просто я еще не привыкла к тяжести.
     - Предлагаю подождать с травкой, пока не подтянутся Колин и Илей, - внес примирительное предложение папа. - Поставь индейку в микроволновку, мамуля, а я помогу Делле посадить ее недельное деревце.
     Мамуля прикончила свое шампанское и выбралась из кресла. Она уже перестала злиться и улыбалась.
     - В этом году я, Делла, дорогая, специально выбрала бескостную индейку. Их искусственно выращивают в танках.
     - И у них тоже есть и крылышки, и ножки?
     - Все-все есть, костей только нет. Они как мягкопанццрные крабы. Знаешь, иногда мне начинает казаться, что я тоже превращаюсь в такую индейку. Я припасла твою любимую начинку, дорогая.
     - Спасибо, мамуля. Если нужно будет помочь, позови меня.
     Папа принес с улицы большой цветочный горшок, полный влажной земли, и вместе с Деллой они посадили туда одно семечко. Делле почему-то казалось, что дерево должно выскочить из земли сразу же и могло ударить ее в лицо, поэтому она держалась настороженно и смотрела на горшок с опаской. Но в первые несколько минут ничего не произошло.
     Броузер подозрительно понюхал землю.
     - Давай посчитаем, - предложила Делла, которая любила все переводить на цифры. - Скажем, обычное дерево живет семьдесят лет. Тогда для недельного дерева один день означает десять лет. И на год у него приходится два и четыре десятые часа. Делим на двенадцать и получаем на месяц две десятые часа. Две десятые часа - это двенадцать минут. Если предположить, что деревце начало свое развитие с середины зимы, то первые апрельские листочки на нем мы увидим через четыре раза по двенадцать минут, то есть через...
     - К полудню, - подсказал папа. - Смотри, земля в горшке шевелится.
     И вправду, земля в центре горшка начала вспухать, потом расступилась и из рыхлой ямки, медленно-медленно, появился зеленый кончик побега недельного деревца.
     - По-моему, это яблоня. Вечером будем есть с твоего деревца яблоки, Делла.
     - Здорово!
     Делла чмокнула отца в щеку. Мамуля уже чем-то громыхала на кухне, из виззи доносились звуки веселой рождественской суматохи.
     - Спасибо вам. Как приятно снова быть дома.
     - Расскажи мне, что там случилось в Эйнштейне, дочка?
     - У меня был друг, Бадди Ескин. Мы с ним сливались.,.
     - Погоди, что значит "мы с ним сливались"? - остановил ее отец. - Это же не просто так. Я никак не могу угнаться за этими новыми...
     - Слив, наркотик, от которого тело превращается в жидкость. Почти что в бескостную индейку. И можно действительно, как я сказала...
     Папа нахмурился.
     - У меня в голове не укладывается, что ты могла чем-то таким заниматься, Делла. Мы не такой тебя воспитывали.
     Он вздохнул и пригубил виски из стакана, который принес собой с кухни.
     - Хорошо, ты принимала слив со своим Бадди Ескиным и что дальше?
     - Пока мы с ним были.., в общем, вместе, кто-то вломился в мою квартиру и убил Бадди. Расплескал его на куски, пока он еще не отвердел окончательно.
     Красные сердечки Деллы снова быстро замелькали по ее свитеру.
     - От испуга сначала я, кажется, потеряла сознание, а когда пришла в себя, этот сумасшедший маньяк позвонил мне по виззи и сказал, что убьет меня или обвинит в убийстве Бадди, если я не соглашусь немедленно лететь на Землю. У него уже был наготове фальшивый паспорт для меня и билет. Это какой-то кошмар, такое только во сне может присниться - и все это случилось со мной. До сих пор у меня голова кругом идет. Я была до смерти напугана и быстрее бросилась домой.
     Недельное деревце у их ног уже имело вид крохотного корявого саженца с тремя неловкими веточками.
     - Ничего, ничего, - приговаривал ей отец, тихо поглаживая по плечу, - тут тебя никто не тронет. Можешь оставаться сколько хочешь.
     Делла вдруг заметила, что у отца уже сильно заплетается язык. Он тоже понял, что она это заметила, и жалобно улыбнулся.
     - По крайней мере до тех пор, пока сможешь нас терпеть. Если хочешь, завтра я отвезу тебя к Дону Стюарту.., ты должна его помнить. Дон хороший адвокат. Просто на всякий случай, посоветоваться.
     Броузер залаял.
     - С Рождеством, с Рождеством! - донеслись с кухни крики мамули. - Ну зачем вы принесли столько всего! Не нужно было. Джейсон! Делла!
     Это пришли младший брат Джейсона Колин со своей женой Илей и сыном Вилли. Колин был профессором английской литературы в университете Луисвилля. Он был худ и язвителен. Тетя Илей выросла в знаменитой семье: ее отцом был сам Кобб Андерсон, много лет назад создавший роботов, заселивших потом Луну.
     Роботы вышли не правильными и знаменитый дедушка Кобб был обвинен Гимми в предательстве интересов человечества, запил, развелся со своей женой Вереной и закончил где-то с фризерами во Флориде. Считалось, что он умер, хотя полной уверенности в этом ни у кого не было - ходили слухи, что его убили бопперы. Дедушка Кобб был скелетом в семейном шкафу.
     Тетя Илей пошла в свою мать-немку и совсем не была похожа на Кобба. Делла никогда не могла понять, почему эта энергичная и артистическая особа выбрала себе в мужья такого сухаря, как дядя Колин. Дядя всегда казался ей порождением прошлого века, в особенности когда он заводил разговоры о своих "исследованиях", тащил показывать свои глупые старинные бумажные книжки, а сам едва знал, как управляться с виззи. Накурившись с папой травки, он выходил из себя, если кто-то не смеялся над его шутками или не восторгался его возвышенными рассуждениями.
     Вилли, двадцатилетний сын тети Илей и дяди Колина, был умный, но чудноватый паренек. Вилли был хакером, день и ночь возился с программами и компьютерным железом.
     Делле он нравился, хотя ей и казалось, что развитие Вилли прекратилось на двенадцати годах. Вилли до сих пор жил со своими родителями дома.
     - Прошу тебя, пап, не говори им, почему я вернулась.
     Скажи, что я прилетела закупать лабораторное оборудование для доктора Юкавы. И попроси, пожалуйста, маму тоже ничего не говорить. Если она выпьет и начнет все подряд рассказывать обо мне, то я.., я не знаю...
     - Успокойся, сладенькая, все понял и все сделаю.
     Не прошло и часа, как все уселись за стол. Папа поставил недельное деревце посередине стола, чтобы всем было видно, как оно будет расти. Тетя Илей вызвалась читать благодарственную лютеранскую молитву, и когда она закончила, Джейсон занялся разделкой бескостной индейки. Резать птицу было легко - у папы получались толстые круглые куски с начинкой в серединке.
     - Ну, Делла, - начал дядя Колин, после того как первый голод был утолен, - как дела на Луне? Действительно ли прогресс зашел так далеко, что будущее можно пощупать руками, как говорят? И что поделывают разумные роботы Кобба?
     Дядя Колин специализировался на литературе середины двадцатого столетия и любил приукрашать свою речь оборотами, которые почерпывал из старых книг. В отместку в разговоре с ним Делла всегда старалась держаться самого свежайшего сленга.
     - Будущее беспонтовое, без особых наворотов, дядя, сто пудов. Гигова туча бопперов свалила под землю, и почти каждый день с тех пор они пытаются вырубить нас. Там у железок свой замороченный город, называется Гнездо, но мне обычно бывало в лом даже думать о них.
     - Перестань, Делла, - раздраженно попросил отец, - говори, пожалуйста, по-английски.
     - Неужели там всем безразлична судьба бопперов? - спросила тетя Илей, всегда и во всем пускающаяся на защиту созданий, произведенных на свет ее отцом. - Ведь это они построили Эйнштейн, только прежде они называли свой город Диски, верно? Эти роботы так же разумны, как и мы, люди, у них есть личность. Разве это не напоминает вам ситуацию с Чернокожими в южных штатах в старые времена? Негры работали не разгибая спины, а белые относились к ним, как к Недочеловекам.
     - У роботов нет души, - со знанием дела объявила мамуля, - следовательно, они не могут считаться личностью.
     На кухне мамуля успела как следует хватить красного и сейчас уже снова пила вместе со всеми шампанское.
     - Боже мой, это же просто машины, как виззи или пылесос.
     - В таком случае вы, тетя Эми, тоже машина, - подал голос Вилли. - Только вместо проводов и силикона вы состоите из мяса.
     Вилли имел манеру говорить медленно и со вкусом и всегда выводил этим слушателей из себя. Он так и не окончил колледж, однако прилично зарабатывал, писал компьютерные программы, как свободный художник. На Земле по-прежнему находилось в употреблении огромное количество компьютеров, но со времен бунта бопперов самым мощным земным машинам обязательно устанавливалась специальная системная защита, не позволяющая им двинуться в собственном развитии по стопам мятежных собратьев, колонизировавших Луну. Земные компьютеры-рабы назывались азимовскими, в честь Азимова, впервые предложившего законы робототехники, как раз и составившие основу системной защиты.
     - Не смей называть свою тетю "мясом", - строго заметил Вилли дядя Колин, обожавший флиртовать с мамулей. - Индейка - вот мясо. А твоя тетя - человек. Ведь никому не придет в голову прижать твою тетю хорошенько гнетом, промариновать, а потом съесть? Например, я ни за что не решился бы так сделать.