Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Научная фантастика
      Нечипоторенко Валери. Агент чужой планеты -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  -
-то здесь было не так... А он продолжал, то и дело захлебываясь кашлем и звеня наручниками: -- Да, мне осталась месть. Ух, как я истомился в зоне! Но зато сегодня утешусь досыта. А ловко я все устроил, а, гипнотизер? Последнюю копейку пустил в дело и не прогадал. Ты здесь, на Лесной Даче... Тепленький, смирный... Ха-ха! Ну, пробуй свое хваленое биополе, пробуй! Хрен тебе в глотку! Я специально велел приковать себя к стене, чтобы не поддаться на твои чары, когда ты пустишь их в ход. Я знаю, что надолго тебя не хватит. Знаю! Я увижу, как ты мучаешься, а мне этого очень хочется, приятель! Да, ты хитер и изворотлив, но на этот раз тебе не выкрутиться. Впрочем, рискни, вдруг получится. -- Он опять надрывно рассмеялся. Ответить я не успел. Раздалось отвратительное визжание, заставившее меня насторожиться. Я приподнял, насколько мог, затылок, упершись подбородком в грудь, и увидел кошмарное зрелище. В пространстве между моими щиколотками бешено вращалась циркулярная пила. Я же был накрепко привязан к некоему верстаку, медленно наезжавшему на чудовищный диск с зубьями. Линия разреза должна была пройти от моего паха до темечка. -- Понял?! -- в экстазе заорал Китель. -- Дошло?! Ха-ха! Я велел отрегулировать ее на самый малый ход! Хочу, чтобы ты помучился подольше, гнусный гипнотизер! -- Постой, Константин Петрович! -- взмолился я, изо всех сил пытаясь сохранить самообладание. -- Раз уж я в твоей власти, то куда спешить? Давай поговорим по-мужски. Вдруг выяснится, что не я главный виновник твоих бед? -- Ты! Ты! -- исступленно заорал он. -- Ты заслужил более лютую казнь, да есть опаска, что выскользнешь. Сделаем просто, но надежно. Я сам развезу твои останки по разным местам. Уж тогда сам дьявол тебя не воскресит. Зубья, сливавшиеся в светлую полоску, приближались, достигнув уже уровня моих колен. Китель приплясывал как каннибал, готовившийся освежевать жертву. Но самое страшное заключалось в том, что я отчетливо понимал: на сей раз биополе меня не выручит. Китель и впрямь все предусмотрел, вновь использовав оправдавший себя вариант с "железным" человеком. Станком управлял кто-то находящийся наверху, вне подвала и зоны моего влияния. Кто же это может быть? В приступе отчаяния я послал наверх мысленную команду. Никакой реакции. Пила приближалась. Мне оставалось одно: переключиться на Кителя, который находился рядом. Тот тотчас прекратил свой ритуальный танец и плачуще заголосил, порываясь к выходу: -- Инночка! Алексей! Хватит! Довольно! Остановите пилу! Я не могу на это смотреть! Пила наползала -- острозубый хищник. Крики Кителя остались без ответа. Это и понятно. Он, несомненно, предупредил, чтобы на них не обращали внимания. -- О, я подлец! О, негодяй! -- выл Китель. Крупные слезы стекали по его бугристым щекам. -- Друг мой! -- Он подался ко мне, насколько это позволяли оковы. -- Как мне спасти вас?! Как избавить от жестокой смерти?! А пила приближалась. Из положения лежа трудно было судить, сколь велик зазор между ней и моей плотью. Но, несомненно, счет уже шел на миллиметры. Что мне оставалось? Лишь обратить свое биополе на собственные нервные клетки, чтобы, по крайней мере, не страдать от боли. Едва я сделал это, как Китель вновь злобно завопил: -- Месть! Месть! Ты подохнешь, как вонючий шакал! Да, он увидит мою смерть... Но зачем эти неприличные вопли? Я закрыл глаза. И тут что-то произошло. Сверху послышался шум, кто-то ураганом ворвался в затхлый подвал. Короткий звук, похожий на резкий удар, и -- тишина. Я открыл глаза. В подвале воцарился мрак, пила умолкла. Затем по моему лицу скользнул луч фонарика, и такой знакомый голос ласково выговорил: -- Федорыч, ну что же ты? -- Саныч?! -- Я... -- Он принялся ловко разрезать ремни лезвием топора. Наконец я смог подняться. -- Почему темно? -- Пришлось перерубить кабель топором. Не то опоздал бы. -- А топор откуда? -- Прихватил на всякий пожарный. -- Запасливый ты человек, Саныч. -- Стараюсь. -- Я этого не забуду. -- Так ведь долг платежом красен. Вдруг от стены донесся вкрадчивый голос Кителя: -- Саныч? Никак это ты? -- Я, Константин Петрович, -- сдержанно ответил он, продолжая освобождать от пут мои ноги. -- Постой, Саныч! -- воскликнул Китель. -- Не развязывай его, не надо. Это тот самый прохвост, из-за которого мы погорели. Лучше помоги прикончить его, а после закрутим новое дело. Помнишь, как хорошо мы жили? У меня есть отличная идея... -- Его одолел приступ надсадного кашля. -- Лечиться тебе надо, Константин Петрович, -- хмуро ответил Саныч, разрезая последнюю петлю. -- Все в порядке, хозяин? Не поранился? -- Ты называешь его хозяином? -- опешил Китель. -- Иуда! Забыл, чем обязан мне? -- Я тоже немало поработал на тебя, -- спокойно ответил Саныч. -- И все свои долги погасил. Какие претензии, Константин Петрович? Уймись! Твой поезд ушел. -- Э, нет... -- прохрипел Китель. -- Рано ты меня списываешь. Я еще наведу шороху в этом городишке! -- Не бахвалься, Константин Петрович, -- вздохнул Саныч и, протянув мне что-то мягкое, шепнул: -- Надень маску, Федорыч. Сейчас приведем остальных. С этими словами он выбежал наверх. Хоть в подвале царил жуткий мрак, я решил внять совету Саныча и напялил черную маску, закрывавшую все лицо, кроме глаз. Но вот в дверном проеме появился тусклый свет. Вошел Саныч с факелом в высоко поднятой руке, за ним странная процессия из пятерых фигур, две из которых поигрывали автоматами. Трое остальных были пленниками: стройная девушка с короткой стрижкой и два молодых парня. Их поставили к стене рядом с Кителем. Колышащееся пламя факела освещало их напряженные лица. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Затем Саныч приступил к допросу: -- Кто такой? -- подошел он к более высокому парню. -- Родственник... Родственник Константина... Петровича... -- пролепетал бедняга. -- Но я ничего не знаю! Я был за баранкой! -- Ты? -- Саныч подошел ко второму. -- Тоже родственник... -- ответил тот, стуча зубами от страха. -- Дальний... Очень дальний... -- Ты? -- Настал черед девушки. -- Пошел вон, болван! -- звонко отчеканила она и вполоборота вскинула голову. Ну да, именно этот голос просил меня накануне разменять несуществующую банкноту. Теперь я узнал и одного из парней, игравшего роль влюбленного. А третий, очевидно, был водителем того самого такси. -- Саныч... -- заискивающе пролепетал Китель. -- Ведь это Инночка! Доченька моя... Ты ведь не забыл, как нянчился с нею, как она тянулась к тебе своими ручонками? -- Смотри, как выросла! -- удивился Саныч. -- Ей-Богу, не узнал! Богатой будет. -- Ей уже двадцать, Саныч, -- вкрадчиво продолжал Китель. -- Совсем взрослой стала. Красавица! И такая умница! А я-то ее помню только восьмилетней девчушкой... Инночка! -- ласково обратился он к дочери. -- Ты не узнала Саныча? А помнишь, как мы его называли? Наш верный Саныч... Никто не проронил ни слова. Лишь факел трещал в тишине подземелья да ветер завывал наверху. Китель снова дернулся в своих оковах, затем повернулся ко мне лицом, искаженным жалкой гримасой: -- Послушайте-ка! Да-да, вы, которого он назвал хозяином! Я обращаюсь именно к вам! Видите ли, уважаемый, это моя дочь. Младшенькая. Она не испытывает к вам ненависти. Я всего лишь попросил ее помочь... Сглупил... -- Тон Кителя стал унизительно-жалостливым, и это не было рисовкой. -- Она ни в чем не провинилась перед вами. Отпустите ее. Прошу. Она уедет далеко, исчезнет, растворится... Ну будьте же мужчиной, пощадите ее! А я, если хотите, буду служить вам верой и правдой. Мне уже все равно. Руки ваши буду целовать... Ноги... Умоляю... -- Превозмогая очередной приступ кашля, он пал на колени и пополз ко мне, насколько позволяла, длина, его оков. Размагниченные примером главаря, оба других незадачливых похитителя тоже рухнули на колени, моля о пощаде и в один голос проклиная тот день и час, когда согласились на эту авантюру. -- Папа, встань! Не унижайся перед всякой мразью! -- прозвучал все тот же звонкий голос. Я не уловил в нем даже нотки страха. Хм! Ишь, какая смелая! Взяв из рук Саныча факел, я подошел к ней ближе. Изящная девичья фигурка, тонкие черты лица, не имеющие ни малейшего сходства с топорной рожей Кителя. В сравнении с раболепными позами мужчин облик девушки излучал одухотворенность. Недовольная настойчивым вниманием с моей стороны, она опустила голову, но ее дух не был сломлен. Я не понимал, что случилось. В моей душе вспыхнул праздничный фейерверк. Ленивая кровь, которую, казалось, уже ничто не разгонит, пришла в вихревое движение. Опять, как в студенческие годы, захотелось чудить и куролесить, но лишь затем, чтобы эта гордячка хоть мельком взглянула на меня с благосклонным интересом. -- Хозяин... -- Саныч потянул меня за рукав и заговорщицки прошептал: -- Выйдем на минуту... Мы поднялись наверх и прошли на середину двора. Да, это была она, Лесная Дача. У заметно обветшавшего барака стояло то самое такси, что обогнало меня на бульваре. Сквозь тучи светила луна, черная масса леса шумела о чем-то своем. Сколько же лет я здесь не был? Эх, лучше и не считать... -- Саныч, а ты оказался плохим пророком, -- усмехнулся я. -- Помнишь, твердил как попугай: Китель не опасен, Китель не опасен... Ну и? -- Да ведь и на старуху бывает проруха, -- виновато вздохнул он. -- Как ты оказался здесь? -- Бог надоумил, -- серьезно ответил он. -- Все же я решил присмотреть за Кителем в первые дни по возвращении. Приставил толкового парнишку. Он передал, что ночью Китель рванул куда-то по Восточному шоссе. Я сразу вспомнил о Лесной Даче. Какого рожна ему там делать? На сердце стало неспокойно. А тут еще тебя нет и нет с похорон... Мало ли чего? Вот и решил проверить. -- На всякий пожарный? -- Именно! Эх, Федорыч! Видать, в рубашке ты родился. Еще бы две секунды... Когда он произнес "в рубашке родился", я почему-то подумал про девушку, которая стоит сейчас у стены под дулами автоматов, а факел освещает ее гордый профиль. -- Надо что-то делать, -- продолжал между тем Саныч. -- Ты о чем? Он кивнул в сторону подвала. -- Что предлагаешь? -- Поставить крест, -- тихо, но внятно заключил он, -- а после завалим буреломом и камнями. Никто вовек не сыщет. -- И это ты говоришь о своем бывшем боссе? О его родственниках? -- изумился я, думая только о девушке. -- Но как же быть?! -- В голосе Саныча прорвались мучительные нотки. -- Я не хотел их трогать. Сами напросились. Я вообще не понимаю, как же он осмелился? Но раз так -- надо действовать жестко. Отпустить -- значит самим жить с оглядкой и каждую минуту ждать пули из-за угла. Надо решаться, хозяин. Сейчас. Другого такого случая не будет. Да ты не переживай! Мы все сделаем сами. Там на дороге стоят две наши тачки. Садись в мой "Москвич" и поезжай домой. А мы тут все зачистим. Эта жестокость, выраженная в мягкой, почти деликатной форме, ужаснула меня. -- Послушай, Саныч... -- заговорил я, вглядываясь в его зрачки, где отражался бледный свет луны. -- А если бы, скажем, ты опоздал? Если бы они сделали свое дело? Переметнулся бы к Кителю? Завалил бы буреломом меня? Саныч резко отпрянул: -- Федорыч! Зачем обижаешь? -- Ты не ответил. -- Хорошо, отвечу! -- воскликнул он с таким видом, словно собирался исповедоваться. -- Я рассказывал тебе, Федорыч, кое-что о своем детстве. О вечно пьяном папашке, о моей безответной маме, о нашей убогой и бесприютной жизни. Еще тогда у меня появилась мечта... Уютный домик с зеленой лужайкой, где я чувствовал бы себя хозяином, машина, красивые и удобные вещи... Верная и любящая жена... И чтобы не думать о завтрашнем дне, чтобы моим детям и внукам хватило того, что я оставлю, чтобы не пришлось им мучиться так, как довелось мне. Чтобы в моем кругу меня уважали и слово мое ценили. Только и всего. Разве я желал невозможного? -- Он проникновенно посмотрел на меня. -- Федорыч, благодаря тебе моя мечта сбылась. С тобой я добился всего, о чем мечтал. Спроси меня сейчас Господь: "Балашов, раб мой, проси у меня чего хочешь, все исполню за твои прежние страдания", я отвечу: "Спасибо, Господь, дай мне немного здоровья, чтобы увидеть своих внуков. А там можно и в твои сады". Признаться, я не подозревал в Саныче такой набожности. -- Значит, на Господни сады рассчитываешь? А не боишься, что Он предназначил тебе раскаленную сковородку? -- За что? Разве я мало настрадался душой? -- А грехи? -- Какие? -- Не ты ли собираешься казнить этих несчастных? Саныч вздохнул: -- Кто не грешен, Федорыч? Не для себя стараюсь. Не для себя иду на новую муку. Ради близких своих, ради тебя... Я не смог сдержать ироничной усмешки: -- Однако же забавная логика... Нет, Саныч, я не хочу, чтобы ты грешил ради меня. Думаю, вполне можно обойтись без жертв. Тонкая фигурка девушки все время стояла перед моими глазами. Нежданно Саныч цепко схватил меня за руку: -- Хозяин! Нельзя их отпускать! -- Почему, черт побери?! Они полностью деморализованы. -- Пойдем на это -- быть беде, -- продолжал он с непривычной напористостью. -- Какие у тебя основания так думать? -- Я предчувствую. -- Знаешь, Саныч... -- Я начал сердиться. -- У тебя уже были предчувствия по поводу Кителя. Диаметрально противоположные. Все! Довольно ходить по кругу. Сделаешь в точности так, как я скажу. Пошли! -- И, повернувшись, я направился к подвалу. Сзади семенил Саныч. До меня донеслось его тихое бормотание: -- Мне конец... Эта чертовка уничтожит меня... За время нашего отсутствия ситуация в подвале внешне не изменилась. Трещал факел, пленники кучкой сбились у стены, парни Саныча держали их на мушке. Но что-то подсказывало, что какой-то разговор тут состоялся. Возможно, Китель хотел подкупить "бойцов" или пытался их застращать, но, очевидно, получил резкий, даже насмешливый отпор. Сейчас он выглядел тем, кем и был на самом деле, -- старой развалиной. Звериная тоска, полная покорность судьбе читались в его оловянных зрачках. Когда мы вошли, он даже не посмотрел в нашу сторону, уверенный, видимо, что приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Девушка тоже не изменила позы. Распрямив плечи и вскинув голову, она смотрела в темноту потолка. Ни дать ни взять, пламенная революционерка перед казнью. Лишь два молодых придурка, так и не поднявшиеся с колен, вновь принялись слезно молить о пощаде. -- Заткнитесь! -- цыкнул на них Саныч, и они враз испуганно умолкли, словно захлебнувшись собственной слюной. Встав в позу грозного судии, я принялся вершить свой суд: -- Вина ваша велика. Вы заслужили самое суровое наказание. И это справедливо. Казалось, даже факел перестал трещать. -- Но... Я не мстителен. Я милую вас, хотя и ставлю при этом несколько обязательных условий. Вы оба, -- я поочередно указал на молодых людей, -- подробно напишете о своем участии в этой подлой вылазке. Ваши показания будут храниться в надежном месте. Затем вы должны навсегда исчезнуть из этого города. Навсегда! И попробуйте только сделать вид, что плохо поняли! Кара будет суровой! Запомните раз и навсегда. Оба, не осмеливаясь поверить в свое спасение, поползли ко мне, пытаясь целовать мою обувь. -- Уведите их отсюда! -- приказал я спутникам Саныча. -- Они так отвратительны, что я могу передумать. Саныч тихо продублировал мою команду. В подвале мы остались вчетвером: с одной стороны я и Саныч, с другой -- Китель и его дочь. Я подошел к Кителю: -- Слушай, старик! Ты -- главный виновник. Ты -- организатор этой глупой и бессмысленной затеи. Но я освобождаю тебя прямо сейчас. Однако же, поскольку веры тебе нет, я должен убедиться, что моя мягкость пошла тебе на пользу... С этими словами я перешел к девушке: -- Вам, Инна, некоторое время придется пожить в другом месте. В качестве, скажем так, почетной заложницы. Не волнуйтесь. Никто не посмеет вас обидеть. Вы даже сможете переговариваться с отцом по телефону, а иногда и видеться. И если ваше раскаяние будет искренним, я отпущу вас. Согласны на такой вариант? -- Да! -- твердо ответила она. -- Если вы не причините вреда папе, я согласна. -- Вот и чудесно. А ты, старик, что скажешь? Китель смотрел умоляюще. Не было никаких сомнений, что его воля сломлена окончательно. Добита и раздавлена. И этот-то тип какие-то полчаса назад пытался восторжествовать надо мной?! -- Молодой господин! -- залепетал он. -- Давайте сделаем наоборот. Возьмите заложником меня, а Инночку отпустите. Ну что вам стоит? Неужели вы ее опасаетесь? Ее, совсем еще девчонку, которая и мухи не обидит? -- Нет! -- резко оборвал я. -- С тобой, старик, мне все ясно, а вот с твоей дочкой я еще должен разобраться. Мои слова он истолковал по-своему и снова принялся ныть: -- Разве у вас мало женщин, молодой господин? Бог накажет вас за Инночку... -- Хватит! -- в сердцах воскликнул я. -- Ты меня с кем-то путаешь. Я ведь дал слово, что не будет никакого насилия над ее волей. А я свое слово держу, ты знаешь. Просто я должен убедиться, что впредь вы не пуститесь на новую авантюру. Дошло? -- Пусть так... -- прохрипел он. -- Значит, решено! -- Я повернулся к Санычу: -- Отвяжи старика! Он уже забодал меня звоном своих браслетов. Китель и вправду едва держался на ногах. Его освобожденная рука плетью повисла вдоль туловища. Я подозвал Саныча к себе и тихо отдал последние распоряжения: -- Я поеду с девушкой в твоем "Москвиче" впереди, ты с парнями следом, но позднее. Заодно прихватишь этих подонков. Наконец-то мы снова на свежем воздухе! Во дворе я еще раз осмотрелся. Территория, несомненно, по-прежнему числилась на балансе торговой базы, но пришла в полное запустение. Проклятое место! Неужели оно будет преследовать меня до конца моих дней?! -- Саныч! -- Я отвел его в сторонку. -- Хорошо бы взорвать все это хозяйство к чертовой матери! Чтобы осталась одна огромная груда щебня. И чтобы в этот подвал не осталось лазейки даже для мыши. Ты понял? -- Все сделаем, Федорыч! -- Но чтобы лес не пострадал. -- Не волнуйся. Сработаем ювелирно. -- Проследи, чтобы парни уехали сегодня же. Если надо, купи им билеты куда-нибудь до Магадана и дай на дорогу денег. -- Ладно, -- вздохнул он. -- Кителя отвези в его берлогу. Позже скажешь мне адрес. -- Считай, что он уже у тебя в кармане. -- Ну, действуй! Я подошел к девушке: -- Пойдемте! Она молча повиновалась. "Москвич" Саныча стоял у ворот. Я усадил ее на переднее сиденье, сам сел за руль и включил зажигание. Машина помчалась к городу. Инна смотрела прямо перед собой, ее губы были упрямо сжаты. Девушка с характером! Я надеялся, что Инна начнет задавать мне вопросы или оправдыватьс

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору