ий. Она не имела
представления, что и как намерен сделать Ахиро, чтобы осчастливить  Деймона,
но это его проблема. У нее был единственный аргумент: они  с  Майклом  могут
работать только с тем, что у них есть. Если Ахиро не справится  с  поставкой
необходимого материала, они не  могут  нести  ответственность  за  неудачные
результаты.
   Подозрения Дарси относительно состояния  Эддингтона  буквально  с  каждым
часом все более  укреплялись,  но,  когда  она  высказала  свои  соображения
Майклу, он отмел их все.
   - Не берите в голову, - сказал Майкл. - Вероятно,  вы  правы,  более  чем
вероятно, что он давно имеет пагубную привычку к тому или другому наркотику.
Ну и что? Вы знакомы со статистикой. К ним прибегает  восемьдесят  процентов
художников и музыкантов. Они употребляют все - от желе  до  марихуаны,  хотя
растительные материалы теперь почти  невозможно  достать.  Большинство  этих
людей умирают, не отпраздновав сорокалетия.
   - Я не хочу работать с наркоманом, - холодно возразила Дарси. - Не думаю,
что этим людям можно Доверять. В них нет ничего основательного.
   - Между нами, Дарси, показался ли вам Деймон Эддингтон основательным хотя
бы в чем-то? Сама эта программа - бред сумасшедшего. - Майкл пожал  плечами.
- Этические нормы имеют право  на  существование,  Дарси,  но  в  "Синсаунд"
большинству из них вряд ли есть место. Поберегите разговоры на эту тему  для
обеда с близкими...
   - Я не поддерживаю контакт с семьей.
   - Речь не о том, - возразил пожилой коллега. В тоне его голоса  появилась
резкость, и Дарси  поняла,  что  вывела  из  равновесия  этого  покладистого
человека. - Тут не  церковь.  Если  вы  этого  не  знали,  соглашаясь  здесь
работать, значит, жили в каком-то экологически чистом коконе.  Черт  побери,
основную часть доходов этой корпорации,  вероятнее  всего,  дают  наркоманы,
которые день-деньской всюду таскают с собой диск-плейеры. Наушники  едва  ли
не имплантированы прямо в их проклятые мозги.  Кроме  того,  как  вы  можете
возражать против работы  с  принимающим  наркотик,  если  мы  все  вчетвером
приложили руки к смерти этого Петрилло?
   В конце концов Дарси перестала возвращаться к этому  разговору,  хотя  ее
подозрение превратилось в полную уверенность однажды ранним  вечером,  когда
она увидела Деймона в парке Грамерси; он вышел за его ворота на Ирвинг-плейс
и сразу же юркнул в переулок. Выглянув из-за угла здания,  она  увидела  его
увлеченно беседующим с безвкусно одетым огненно-рыжим парнем в темных очках,
с жемчужным ожерельем на  шее,  настолько  тугим,  что  бусины  врезались  в
дряблую кожу. Ей не составило труда определить, кто он такой, а когда Деймон
протянул ему пачку банкнотов и получил взамен два стеклянных  пузырька,  все
стало предельно ясно.
   Нравилось ей это или нет,  но  сомневаться,  что  Эддингтон  -  наркоман,
больше не приходилось. Хотя сколько-нибудь... заметно... на его  работе  это
не отражалось.  Неважно,  давно  ли  он  начал  употреблять  желе,  неважно,
сказалось на нем его действие или еще нет,  обходиться  без  этого  вещества
Деймон больше не мог. С другой  стороны,  он  никогда  не  путал  диапазоны,
работая за пультом стойки смесителя,  не  терял  контроля  над  мыслительным
процессом, во всяком случае настолько, чтобы принимать неправильные  решения
или путаться в органах управления оборудованием. Так и не  найдя  объяснения
этим двум взаимоисключающим обстоятельствам,  Дарси  окончательно  пришла  к
заключению, что лучше всего помалкивать. Музыканты  -  темпераментные  люди,
они склонны к уединению, ими движет свободный творческий порыв.
   Эддингтону наверняка  не  понравилась  бы  ее  попытка  поставить  вопрос
ребром, и Майкл прав: кто она, в конце концов, такая, чтобы  указывать  ему,
что делать? Кроме того, всем известно, что, однажды  попробовав  королевское
желе, люди привязываются к нему до конца дней, нравилось ей это или  нет.  В
конечном счете ей нет дела до того,  что  он  курит,  принимает  внутрь  или
вводит в вены, - пусть делает с собственным организмом все, что  хочет.  Она
просто чувствовала, что на него нельзя положиться, но и  желания  показывать
ему спину у нее не было.
   Эддингтон стал проводить в  наблюдении  за  Моцартом  столько  же  часов,
сколько Дарси, и ей оставалось только удивляться, глядя, как он стоит  возле
стеклянной стены и бормочет, до побеления прижимая  растопыренные  пальцы  к
стеклу, словно желая прикоснуться к Моцарту, иногда  обращаясь  к  нему,  но
чаще разговаривая с самим собой.
   - Я научился чувствовать тебя, - шептал Эддингтон,  -  твою  злобу,  твой
голод. Но почему я не слышу твою музыку? Спой мне, чтобы и я мог спеть тебе.
Дай мне больше, Моцарт, больше.
   Его монотонное бормотание напоминало молитву  и  ужасно  утомляло  Дарси.
Поскорее бы возвращался Ахиро.
   Дарси уже уходила домой, когда прибыли наконец Ахиро и его два  помощника
с новым животным. Ахиро тащил спереди,  а  двое  других  подталкивали  сзади
тележку-платформу,  на  которой  стояла  клетка.  Деймон,  направлявшийся  в
ванную, которая находилась в заднем торце наружного  помещения  улья,  замер
при виде закрытой брезентом клетки. В выражении его лица смешались  ожидание
и недоверие. В своей обычной манере Ахиро не стал утруждать себя ни улыбкой,
ни какими-то заранее приготовленными словами, а просто сказал: - У нас  есть
животное, которое с ним сразится.
   Не дожидаясь ответа, они втроем стащили клетку с платформы и поставили ее
возле двери кормушки чужого.
   - Что... что там в клетке? - Глаза Деймона расширились, в них разгоралась
безумная надежда.
   - Исключительно проворное животное,  -  ответил  Ахиро,  -  с  клыками  и
когтями, способное постоять за себя.
   Без дальнейших слов он ухватился за край  толстого  зеленого  брезента  и
сбросил его с клетки. Из нее вырвалось зловещее рычание, и Дарси открыла рот
от изумления, невольно обхватив горло руками. Однако  любопытство  заставило
ее вместе с остальными подойти поближе.  Внутри  сидела  лоснящаяся  блеском
меха красивая черная пантера, ее глаза искрились  золотом.  При  виде  людей
пасть животного оскалилась острыми белыми зубами.
   - Должно быть, вы утащили ее из зоопарка в Бронксе! - воскликнула  Дарси.
- В каком другом уголке земли можно было бы найти эту красавицу?
   -  Мы  делаем  все  необходимое,  чтобы  доставить  удовольствие  мистеру
Эддинггону и завершить программу, - заверил ее Ахиро, не считая  необходимым
отвечать на вопрос.
   Тем временем его люди с помощью шестов  двигали  и  поворачивали  клетку,
пока не придвинули ее вплотную к запертому входу во владения Моцарта.  Когда
выдвижная передняя дверца была поднята, Ахиро кивнул двум своим  помощникам,
которые ответили легкими поклонами и выскользнули из улья.
   - Надеюсь, вас не засекли, - с тревогой в голосе сказал Майкл.
   - Кого заботит, откуда  этот  зверь  появился?  -  возбужденно  заговорил
Деймон. Подходя к тыльной стороне клетки  с  пантерой,  он  хихикал,  словно
школьник, и  дикая  кошка  предостерегающе  зарычала.  -  Наконец-то  у  нас
появилось  что-то,  с  чем  Моцарт   сразится   по-настоящему.   Это   будет
удивительно, я - то знаю!
   Он еще раз удовлетворенно хихикнул, затем буквально отпрыгнул от клетки к
стойке звукозаписи и весело расхохотался, когда пантера зашипела ему  вслед,
высунув лапу между прутьями. Радостно потирая руки, он  устроился  в  кресле
перед пультом и спустя полминуты объявил: - Я готов.
   Казалось, все затаили дыхание, когда  Ахиро  снова  набросил  брезент  на
клетку, чтобы животное не поцарапало его, затем наклонился и стал  открывать
последнюю  преграду,  отделявшую  пантеру  от   огороженного   для   Моцарта
пространства. Старательно не выказывая никаких эмоций,  Дарси  наблюдала  за
маниакальной улыбкой на лице Деймона, который, ударив  по  кнопке  "Запись",
привычно  расположил  пальцы  над  дюжиной  органов  управления  аппаратурой
звукозаписи. Прищурив глаза, Ахиро приковал свой  внимательный,  беспощадный
взгляд к  открывшемуся  входу  в  клетку  Моцарта.  Майкл  хмурился,  широко
раскрытые глаза выглядели на побледневшем лице вылезшими из орбит, словно он
заранее знал судьбу грациозной черной кошки. Но... разве она не  известна  и
всем остальным?
   Когда дверца начала открываться,  чужой  инстинктивно  припал  к  полу  и
разинул пасть, обнажив второй эшелон острых зубов.  Ничего  таинственного  и
опасного в этой  кошке  не  было,  да  и  разделяло  их  достаточно  большое
пространство.
   Пантера прыгнула.
   Из динамиков вырвалось свирепое рычание, а  Моцарт  удивленно  попятился,
затем метнулся вбок, почувствовав, что странное животное летит  на  него  по
воздуху. Пантера обрушилась на спину чужого и вонзила когти всех четырех лап
под лепестки его панциря.
   Зубы пантеры рассекли затылочную долю его пластинчатой головы,  и  Моцарт
яростно взвыл. Этот рев прозвучал смесью рева  вырвавшегося  из  перегретого
котла пара и взбесившегося слона.
   Чужой бешено вертелся, пытаясь сбросить с себя кошку, и  хлестал  хвостом
по воздуху, пока колючка на его конце не  царапнула  бок  пантеры,  разорвав
кожу.
   К резким крикам боли Моцарта присоединились кошачьи вопли, пантера убрала
когти и отпрыгнула в сторону,  прежде  чем  Моцарт  успел  схватить  ее;  не
колеблясь, она напала снова, на этот раз прокусив жесткий панцирь  чужого  и
вырвав блестящими резцами  клок  черной  узловатой  плоти  сантиметров  пять
длиной.
   Дарси ахнула и подскочила вплотную к стеклянной стене.
   -  Пантера  готова  убить  его!  -  крикнула  она,  стараясь  перекричать
включенные на полную мощность динамики, но  Эддингтон  даже  не  шелохнулся,
чтобы уменьшить громкость. Более того, казалось,  он  ощущал  себя  скачущим
верхом на волнах звука, покачиваясь в ритме сотрясавших улей вибраций.
   Ей ответил Ахиро, стоявший где-то позади, но  она  не  обернулась,  не  в
силах оторвать взгляда от сражения внутри клетки: - Ни единого шанса.
   Тон его  голоса  показался  ей  насмешливым,  и  она  решила,  что  Ахиро
относится к ней слишком высокомерно. Как ей хотелось бы отбрить его  за  это
презрение!
   Дарси сжала зубы, заранее нахмурилась и повернула голову.
   - Но если убьет? - с вызовом спросила она. - Тогда мы...
   - Смотрите, - почти скомандовал Ахиро.
   Она  резко  повернулась  к  стеклу  и  съежилась  от   страха,   внезапно
почувствовав сострадание к  несчастной  кошке.  Ахиро,  конечно,  был  прав:
пантера сильна духом, но не имела реальньгх  шансов  на  победу.  Отделенный
стеной из небьющегося стекла, Моцарт был всего в метре от нее,  и  Дарси  во
всех  деталях  разглядела  переднюю  лапу  Моцарта,  которой  он  изловчился
схватить противника. Злобно царапавшаяся и  кусавшаяся  кошка  была  уложена
спиной на  пол  и  выпотрошена,  хотя  продолжала  сопротивляться  в  тисках
когтистой лапы чужого до самого конца. Ее вопль предсмертной муки смешался с
голосом Моцарта, звучание которого очень напоминало победный клич.
   - Это красиво, это само совершенство! - Деймон говорил очень  громко,  но
его все равно никто не слышал сквозь  визг  пантеры  и  пронзительные  крики
Моцарта. - Прислушайтесь к этой гамме неистовства, оргазма, удовлетворения.
   "Я смогу соединить с этими звуками так много, - исступленно размышлял он,
- Ханса Хенце, Корильяно, Шостаковича, Онегера, Ховханесса, Нанкарроу - всех
этих апостолов гнева и душевной скорби двадцатого  столетия".  Как  легко  и
покойно, закрьш  глаза,  вечно  слушать  Моцарта,  воображая  величественные
композиции, к которым...
   Музыка остановилась.
   - Нет! ~ Деймон так быстро вскочил на ноги, что  его  кресло  с  грохотом
повалилось на пол;  остальные  наблюдатели  вздрогнули.  -  Куда  подавалась
музыка, она должна  продолжаться!  -  Его  руки  с  растопыренными  пальцами
тряслись, словно когти; в отчаянии он готов был  вонзить  их  в  собственные
щеки. - Проклятие, все кончилось слишком просто! - Пальцы Деймона сжались  в
кулаки, он зажмурил глаза и запрокинул голову. Жгучие  слезы  гнева  тонкими
ручейками потекли по его  щекам,  грудь  тяжело  вздымалась.  -  Этого  было
недостаточно... мне надо больше.
   - Мистер Эддингтон, - спокойным голосом заговорил Ахиро,  -  вероятно,  я
смогу  достать  для  вас  Другое  животное,  вы  хотите  какое-нибудь  более
крупное?
   Деймон опустился  на  колени  перед  клеткой  Моцарта.  Чужой  уже  начал
разделывать труп пантеры, поглощая куски ее  мяса  с  ненасытным  аппетитом,
который, казалось, всегда оставался неудовлетворенным.
   - Другое животное, - прошептал Деймон. -  Какое  животное?  Взгляните  на
него, Ахиро. Несколько минут назад он получил ранения, пантера разодрала его
в нескольких местах, а он как ни в чем не  бывало  с  наслаждением  уплетает
недавнего врага.
   Деймон  сокрушенно  опустил  голову,  прижавшись  разгоряченным  лбом   к
холодному стеклу. Возможно, это как раз и есть та цель, которую преследовали
"Синсаунд" и Кин с самого начала,  -  унизить  его,  сломить  его  неприятие
"музыки"  в  понимании  компании,  использовать  его  тонкое  композиторское
мастерство для своих выгод. Даже если у них иные цели, он еще никогда не был
так близок к капитуляции.
   - Это бесполезно, мне никогда не добиться успеха  в  этой  программе.  Ни
черта из этого не выйдет, Ахиро. На свете нет животного,  которое  оказалось
бы настолько злобным, чтобы Моцарту пришлось  повозиться  с  ним  достаточно
долго и дать мне то, чего я хочу, - то, что мне необходимо.
   Вэнс и Брэнгуин молча принялись за обработку  данных,  записанных  на  их
оборудовании во время схватки, а Эддингтон и Ахиро продолжали  наблюдать  за
Моцартом. Наконец японец достал из кармана пару тугих перчаток и натянул их,
а  затем  заговорил   мягким,   словно   издалека,   голосом,   прозвучавшим
необыкновенно зловеще: - Я уверен, что  одно  такое  животное  есть,  мистер
Эддингтон. Дайте срок... я поймаю его.

   Глава 16

   Кин оторвал взгляд от контракта  и  увидел  стоявшего  перед  его  столом
Ахиро.
   Он  не  мог  себе  представить,  каким  образом  этот  ниндзя   ухитрился
проскользнуть мимо Марсины  и  войти  в  его  кабинет,  но  спрашивать  было
неудобно. Что-то в этом японце его пугало  -  какая-то  жестокость,  которую
Ахиро тщательно таил за повседневностью своих обязанностей  в  деловом  мире
"Синсаунд", но ее тень тем не менее неотступно следовала за ним по пятам.
   Кин сомневался, что Ахиро мог просто пройти мимо  стола  Марсины,  потому
что она не позволила бы ему войти, по крайней мере обязательно  предупредила
бы Кина звонком по внутренней связи, что кто-то направляется в его  кабинет;
вероятнее всего, она никогда не видела его в своей  приемной,  не  замечала,
как он проскальзывал мимо.
   - Что вам нужно? - Голос Кина  прозвучал  резче,  чем  ему  хотелось,  во
всяком случае настолько недружелюбно, что он сразу же пожалел  об  этом,  но
если этот сравнительно молодой японец и обратил  внимание  на  резкость  его
тона, то вида не подал.
   Не в первый раз Кину бросился в глаза шрам, проходивший через правый глаз
японца, - возможно, он и делает его облик  таким  зловещим.  Одно  время  он
задавался вопросом, не сам ли ниндзя нанес себе  эту  рану,  чтобы  изменить
внешность. Не такое уж это немыслимое дело для людей такого сорта.
   - Мистер Эддингтон требует более подходящее животное для  стравливания  с
чужим, - сказал Ахиро.
   Только одно восхищало Кина в  этом  человеке,  вернее  сказать,  в  любом
человеке - умение брать быка за рога.  Он  надел  колпачок  на  свою  ручку,
осторожно положил ее на стол и откинулся на спинку кресла.
   - Мы уже доставили ему дикого быка и...  пантеру,  не  так  ли?  -  Ахиро
кивнул, и Кин задумался, машинально постукивая пальцами по кромке  стола.  -
Что мы можем предложить ему на этот раз? Лев,  пожалуй,  посильнее  пантеры.
Или лучше полярный медведь? Мне говорили, что белые медведи  -  единственные
животные на земле, для которых охота на людей - естественное  занятие.  Если
придется зайти так далеко, можно попытаться заполучить и аляскинского бурого
медведя. Он окажется достойным противником.
   - У меня есть предложение.
   - Прекрасно. Я с удовольствием его выслушаю.
   "Что теперь? - недоумевал Кин. - Еще одна экскурсия в зоопарк в Бронксе?"
Этому больше не бывать: после исчезновения пантеры дирекция  зоопарка  втрое
усилила  защиту,  особенно  когда  этим  идиотам  подкинули  доказательства,
убедившие их, что кошка все еще бродит по территории парка. Лучше его идеи с
медведем ничего не придумать; если возникнут слишком серьезные  трудности  с
получением полярного или аляскинского, можно будет обойтись парой гризли. За
этим не придется мотаться так далеко на север.
   Но когда Ахиро изложил свой план, Кину пришлось  признать,  что  подобное
ему даже не приходило в голову.
   Спустя пять минут он отослал Ахиро, не дав никакого  ответа,  и  приказал
Марсине связать его с Йорику. Они не говорили об Эддингтоне и его  программе
с тех пор, как был  составлен  план  похищения  яйца,  но  Кин  не  допускал
небрежности в отчетности. Он держал своего  руководителя  в  курсе  событий,
дважды в неделю передавая ему служебные  записки  с  приложением  оригиналов
отчетов, регулярно составлявшихся  двумя  биоинженерами,  откомандированными
для выполнения программы. Кин не знал, как Йорику планировал воспользоваться
этой информацией, но у него не было  сомнения,  что  какая-то  стратегия  на
будущее у этого человека уже готова.
   Йорику не был единственным, кто старался тончайшим образом корректировать
ситуацию вокруг программы Эддингтона; идея выбрать Кена Петрилло в  качестве
религиозного фанатика  целиком  принадлежала  Кину.  Каждый  раз,  когда  он
вспоминал о том злосчастном пузырьке с желе, у него возникало ощущение,  что
только он и определял калибр людей, с которыми приходилось  иметь  дело.  Со
стороны композитора было достаточно глупо попасться на  удочку  "случайного"
появления его давным-давно потерянного партнера, но как Деймон Эддингтон мог
искренно поверить, что Ахиро  действительно  не  заметил  и  не  доложил  по
инстанции, что он подобрал выпавшую из кармана Петрилло склянку? Ахиро видел
все и обо  всем  известил  Кина.  Однако  наверняка  лишь  после  того,  как
рассказал об этом Йорику.
   - Правда, Кин все еще всерьез сомневался, что в  кармане  этого  фанатика
действительно мог  быть  нераспечатанный  пузырек.  Небу  ведомо,  что  этот
человек был наркоманом, хотя слишком долгое воздержание  от  очередной  дозы
могло свести пристрастившегося к  желе  с  ума,  одна  из  самых  интересных
химических особенностей королевского желе заключалась в том, что потребители
могли принимать его в каких угодно количествах. Во всяком  случае,  не  было
зарегистрировано ни одного случая смерти от передозировки. А известен ли  за
всю историю человечества случай, когда пристрастившийся к  любому  наркотику
обладал бы способностью самоконтроля? Просто смешно  предполагать,  что  Кен
держал это вещество при себе и  просто  ждал  удобного  момента,  чтобы  его
проглотить. Как бы ни уверял Ахиро, что Кен положил в  карман  порцию  желе,
полученную в Церкви Королевы-Матки до того, как японец привлек  к  себе  его
внимание, невозможно поверить. Он наверняка выпил содержимое пузырька еще  в
храме.
   Так много вопросов... а теперь еще и  эта  последняя,  самая  новая  фаза
операции,  предложенная  Ахиро.  Гораздо   более   рискованная,   несомненно
требующая предварительного одобрения  Йорику,  а  к  нему  Кин  имеет  право
обращаться лишь в случае крайней необходимости.  В  этом  плане  определенно
есть риск, и головы полетят непременно, если их шайка попадется, поэтому Кин
не должен остаться в одиночестве.
   Когда на видеофоне замигал индикатор включения связи, Кин быстро  вытащил
малюсенький магнитофон -  одно  из  тех  крохотных  устройств,  которые  так
нена