ин, тоже останавливаясь.
   - Да, действительно - помчались... - весело проговорил  он.  Сенцов
нахмурился, сердито засопел. Ему стало стыдно за такое  легкомыслие  -
побежали, как мальчишки...
   Тут к ним из наушников и  донесся  голос  Азарова,  напоминавший  о
батареях. Сенцов рассердился еще больше:  сколько  минут  потеряно  на
какую-то беготню! Разведчики, называется... Разве так ищут?
   Оба быстро пошли назад, к ракете.
   Стараясь не отстать от Сенцова, Раин размышлял о том,  как  получше
включить в обследование  спутника  весь  экипаж.  Ну,  одного  Сенцов,
конечно, оставит на дежурстве, но остальные-то могут выйти из корабля?
Раз спутник искусственный, значит встреча с его  хозяевами  состоится.
Чем больше людей выйдет за пределы ракеты, тем  больше  шансов  скорее
отыскать если не самих хозяев, то хотя бы ведущий к ним ход - если они
по какой-то причине сами  не  хотят  выйти  из  внутренних  помещений.
Срочно надо продумать способы переговоров, передачи хотя  бы  основных
понятий, установления какого-то общего языка.  Возвратиться  на  Землю
надо не с пустыми руками, а с грузом тех  знаний,  которые  космонавты
смогут почерпнуть у хозяев иного мира. О, они превосходят людей  Земли
по уровню технических знаний. И как превосходят... Ведь на  Земле  еще
не умеют  монтировать  в  пространстве  такие   гигантские   спутники.
Разобраться во всем было просто необходимо, например - узнать,  почему
такие близкие соседи до сих пор не навестили Землю. И тут Раин  поймал
себя на  мысли:  "А  неплохо,  все-таки,  было  бы  здесь  задержаться
подольше..." И даже восторженно помотал головой, подумав о том,  какую
бурю поднимет их открытие среди ученых всего мира - да только ли среди
ученых!
   Внезапно Сенцов хлопнул его по плечу.
   - Ты что - уснул, что ли?
   - А? Нет, я слушаю, как же. Я вполне согласен...
   Сенцов усмехнулся, начал терпеливо повторять:
   - Если встречаться, так уж корабль надо  подготовить  как  следует,
чтобы тут, перед ними, не  выглядеть  потерпевшими  крушение.  Сначала
осмотрим корму. Ее, наверное, здорово порастрясло. Конечно, может быть
и не стоило в последний момент включать рули... - последнее  замечание
далось Сенцову не очень легко.  -  Потом  -  солнечные  батареи.  И  в
зависимости от результатов составим план работ. Торопиться надо -  они
могут выйти  к  нам  в  любой  момент...  Кстати,  наших  очень  плохо
слышно... Быстренько осмотрим - и к ним, распределим обязанности...
   Они подошли  к  корме  и  снова  поразились  геометрическим  формам
сооружения, на которое опирался корабль. Это был не металл,  а  скорее
какая-то   пластмасса   или   даже   керамика.   Поверхность   планеты
поблескивала у них под ногами, кое-где в ней отражались звезды.
   Однако  изучать  ее  сейчас  было  некогда.  Сенцова   все   больше
беспокоили частые перерывы связи с ракетой,  хотя  они  стояли  совсем
рядом с ней - только на несколько метров ниже.
   - Быстрее, быстрее, - повторил он.
   Корма корабля нависала над ними, упираясь амортизаторами в  покатый
выступ странной  эстакады  -  никак  иначе  нельзя  было  назвать  это
сооружение.  Один  из   амортизаторов,   кажется,   был   основательно
покалечен. Но это неважно - все равно  ведь  основную  ступень  ракеты
придется отбросить, оставить здесь.
   - Как взобраться-то? - вслух подумал Сенцов.
   - Марсиане... - пробормотал Раин. - Вы подумайте...
   - Что? Где? Видишь их?
   - Нет... Понимаешь - марсиане! Какой размах! Какая  техника!  Какие
же они? Ты пробовал представить?
   - Пробовал... - признался Сенцов.  -  Ты  знаешь,  по-моему,  очень
просто. Я думаю, они... - И  вдруг,  вскрикнув,  схватил  товарища  за
плечо: - Смотри, смотри!..
   Гладкая  поверхность  внезапно  заколебалась  под  ногами.   Ракета
дрогнула и медленно, кормой вперед, заскользила по  эстакаде,  как  бы
погружаясь в тот самый выступ, на который только что опиралась. В луче
прожектора тускло блеснул металлический борт корабля... Еще  мгновение
- и ракета исчезла, провалилась куда-то внутрь планетки. Эстакада была
пуста...


5

   Когда ракета тронулась с места и равномерно заскользила вниз, Калве
показалось,   что   он   галлюцинирует   -   таким    неожиданным    и
неправдоподобным было это необъяснимое движение. Коробов от  изумления
уселся на пол  возле  двери,  поднял,  словно  прислушиваясь,  голову,
медленно проговорил:
   - Метров двенадцать в секунду...
   Калве включил экраны. Но за ними зияла тьма,  а  задний  экран,  на
котором  только  и  можно  было  бы  что-то  увидеть,  по-прежнему  не
оживал...
   Ракета скользила  бесконечно  долго  -  казалось,  проваливалась  к
самому центру спутника. Однако  это  не  было  падением:  скорость  не
возрастала, похоже было, что их опускал какой-то механизм...
   Движение неожиданно прекратилось. Но  не  успел  сидевший  у  рации
Азаров попытаться встать на ноги, как непонятное  скольжение  началось
снова. Коробов смотрел  на  циферблат  хронометра;  секундная  стрелка
совершала редкие порывистые скачки от деления к делению, словно каждый
раз ей приходилось подолгу собираться с силами. "Как  в  агонии..."  -
подумал Коробов, и в этот миг ракета остановилась окончательно.
   - Семнадцать  секунд...  -  ровным  голосом  сказал  Коробов  и  на
какую-то долю мгновения пожалел, что  спуск  закончился.  Теперь  надо
было принимать решение, а Сенцова не было рядом...
   - Зачем это они? - прошептал Калве растерянно.
   - Кто? - спросил Коробов и тут же понял его мысль. - Ты думаешь?..
   И вдруг вытянул руку, призывая к тишине.
   Все прислушались. Было явственно слышно,  как  кто-то  постукивает,
скребется, трется о  металлическую  броню  корабля.  Впечатление  было
такое - и всем сразу припомнилось  это  -  будто  вдоль  ракеты  ходит
осмотрщик, постукивает молотком по оболочке, как по вагонным  колесам,
и что-то деловито бормочет.
   Одновременно экраны начали  светлеть  -  словно  за  бортом  ракеты
занималась слабая заря... В  ее  свете  стали  смутно  видны  какие-то
вогнутые поверхности, непонятные аппараты, приборы... Мимо  одного  из
экранов промелькнула округлая тень, и сейчас же шорохи послышались  со
стороны левого борта. Азаров с шумом выдохнул воздух.
   Но  Коробов  уже  полностью  овладел  собой.  Обстановка  требовала
быстрых и решительных действий, и он готов был  действовать  быстро  и
решительно.
   - Внимание! - сказал он, быть может чуточку громче, чем  следовало.
- Искусственный спутник... Этим объясняется все. Сейчас мы  встретимся
с ними. Как понимаете, церемониал таких встреч пока еще не разработан,
но в общих чертах задача ясна: достойно представить свою планету...  В
любом случае мы немедленно принимаем  меры  к  розыску  оставшихся  на
поверхности товарищей - если их еще не доставили сюда. Понимаете,  как
бы эти... - он на миг запнулся, - местное население, как бы они там ни
выглядели - встречаемся мы с друзьями: у них  не  может  быть  никаких
причин враждебно отнестись к разумным жителям иной планеты.  Встречать
их будем у люка... Слышите? Опять стучатся... Ну,  ничего,  ничего,  -
утешил он тех, невидимых, - сейчас оденемся...
   - Одному надо остаться в ракете, - уточнил Калве и  сделал  шаг  по
направлению к шкафу со скафандрами.
   - Я пойду, Игнатьич! - сказал Азаров. - Хоть теперь-то...
   - Нет, - ответил Коробов. - Минуточку! -  оборвал  он  собравшегося
что-то возразить Азарова. - Для дискуссий будет  отведено  специальное
время... впоследствии. Пока твоя задача - наладить связь с нашими и не
терять связи с нами - если мы будем вынуждены выйти из ракеты.
   Азаров замотал головой, но покорно отошел к рации.
   Коробов оглядел рубку, сложил стопочкой на откидном столике рабочие
тетради, рукавом смахнул с матово блестевшего пульта какую-то пылинку,
еще раз окинул все критическим взглядом.
   - Ну, пошли...
   Они быстро  надели  скафандры,  проверили  кислород,  связь.  Калве
спросил Коробова:
   - У них зарядка обычная?
   - Полтора часа дыхания, шесть часов энергии при полном расходе  без
прожектора...  Надо  захватить  по  запасному  баллону  -  на   всякий
случай...
   - Я возьму аптечку, - сказал Калве. - Тоже... на всякий случай.
   Коробов кивнул, вздохнул и чертыхнулся. Потом сказал:
   - Ну, поехали. Они уже пятнадцать минут, как вышли из ракеты...
   Люк открывался медленно... Наконец,  над  их  головами  засветился,
замерцал серым рассеянным светом выход.  Они  не  услышали  свиста,  с
каким воздух из тамбура должен был стремительно вырваться в пустоту.
   - Какая-то атмосфера здесь, значит, есть... - сказал Коробов. - Ну,
да оно и понятно: раз есть живые...
   Ни одним  словом  сверх  этого  он  не  почтил  чужой,  загадочный,
сказочный мир - сказочный хотя бы потому, что еще час тому назад никто
не поверил бы в  самое  его  существование.  Калве  понимал  Коробова,
однако ему захотелось задержаться, попытаться хотя  бы  сформулировать
мысленно - с чего же начать знакомство...
   Он  неотрывно  глядел  на  отверстие  люка,  откуда   должны   были
показаться хозяева  спутника.  Они  медлили:  прошла  минута,  вторая,
третья, а  ни  одно  живое  существо  так  и  не  появлялось.  Коробов
усмехнулся, сказал:
   - Да, смельчаками их не назовешь... Ну, что же - покажем пример...
   Он вылез наружу, огляделся.
   Ракета наклонно лежала на длинной, чуть  вогнутой  платформе,  один
край ее - с той стороны, где находился люк, - они могли рассмотреть во
всех подробностях. Двумя уцелевшими кормовыми  амортизаторами  ракета,
очевидно, во что-то упиралась. Стучавшие в оболочку куда-то скрылись -
никого не было видно, но Калве, вскарабкавшемуся вслед за пилотом, все
время казалось, что  он  чувствует  чей-то  пристальный,  неотступный,
тяжелый взгляд.
   - Что же, прыгнем? - спросил Коробов.  -  Невысоко,  метра  три  до
пола...
   - А обратно?
   - Обратно - нас будет четверо, справимся, подсадим  друг  друга,  -
сказал Коробов так уверенно, как  будто  не  впервые  приходилось  ему
разыскивать друзей на чужих искусственных спутниках.
   Осторожно,  придерживаясь  за  люк,  они  соскочили  на  платформу.
Подойдя к самому ее краю и еще раз оглядевшись в надежде увидеть  хоть
одно живое существо, спрыгнули на пол. Легко ступая, отошли от  ракеты
на несколько шагов. Калве  глянул  на  часы,  потом  -  на  абсолютный
термометр.
   - Двести семьдесят восемь - значит, пять по Цельсию...  Давление  -
триста.
   - Что ж, приемлемо, пока мы в скафандрах,  -  спокойно  откликнулся
Коробов. - Но куда же мы, в конце концов,  попали?  Где  гостеприимное
население? Где оркестр, цветы?
   Они находились в большом, похожем на ангар, зале. Внешняя,  широкая
стена его - в которую упиралась эстакада с лежавшей на ней  ракетой  -
была чуть выгнута наружу, противоположная, узкая,  казалась  выпуклой,
словно обе были дугами концентрических окружностей. Плавно, без  углов
стены  переходили  в  высокий  потолок.  Оттуда,  сверху  и   исходило
непонятное светлое мерцание.
   Межпланетный корабль занимал чуть больше половины  платформы,  хотя
он и достигал шестидесяти  метров  в  длину.  Платформа  покоилась  на
ажурном  переплете.  Его   образовывали   странно   выгнутые,   сложно
переплетавшиеся, переходившие одна в  другую  круглые  балки.  Верхний
конец платформы разглядеть в этом сером, мглистом свете было трудно  -
он как бы терялся в тумане.
   Вдоль стен огромного - примерно сто двадцать метров в длину - зала,
который эстакада с ракетой делила точно пополам, возвышались  какие-то
машины или приборы неизвестного  назначения;  форма  их  была,  видно,
хорошо продумана, точно выверена,  хотя  и  казалась  непривычной  для
земного глаза: много острых углов, вогнутых поверхностей,  нависающих,
выдающихся плоскостей.  Но  все  они  создавали  впечатление  стройной
системы, объединенной общим  замыслом  и  стилем.  Коробов  привык  по
внешнему виду машин судить об уровне техники.  Судя  по  всему,  здесь
этот уровень был достаточно высок.
   Отовсюду  дружелюбно  -  или  это  так  казалось?   -   подмигивали
разноцветные огоньки. Вдоль стен тянулись трубы и кабели со множеством
ответвлений, вентилей, патрубков, непонятных грибообразных  отростков,
голубых  блестевших  наконечников,  экранов  с  нервно   пульсирующими
огоньками... Разряженная атмосфера доносила легкий гул. Но  никого  не
было видно, никто так и не захотел показаться людям. Очевидно, хозяева
предпочитали наблюдать за гостями откуда-нибудь из укрытия.
   - А проводочка у них наружная, - сказал Коробов.  -  У  нас  такого
безобразия бы не допустили...
   Калве кивнул. Он не удивился замечанию Коробова: и  у  него  самого
было такое впечатление, словно это не  на  другой  планете  находились
они, а просто на каком-то вполне земном заводе,  хотя  и  неизвестного
назначения.   Здесь   ничто   не   тяготило    чем-то    таинственным,
потусторонним, - наоборот, хотя  многое  для  них  и  оставалось  пока
непонятным, но в общем все было схоже  с  тем,  что  они  оставили  на
Земле.  Хотя  бы  вон  та  машина,  определенно  напоминавшая   формой
автомобиль, только почему-то перевернутый вверх колесами. Конечно, это
был вовсе не автомобиль, но  воспринимался  именно  как  чисто  земная
вещь... Над этим стоило поразмыслить, но  для  размышления  сейчас  не
было времени.
   - Анализ бы атмосферы сделать... - проговорил с досадой Коробов.  -
Были бы приборы...
   Калве вздохнул, вспомнив о земных лабораториях, об  "умной"  тишине
вычислительного центра,  в  которой  было  так  приятно  думать...  Но
Коробов уже зашагал по залу.
   - Ну, раз хозяева не показываются, мы их ждать  не  станем...  Надо
самим искать ход на поверхность: наших здесь, судя по всему, еще  нет,
значит - они остались наверху. Один ход  наверняка  есть  -  там,  где
прошла ракета.
   - Но нам его не откроют, - возразил Калве.
   - Может, и открыли бы, если бы им объяснить,  -  с  досадой  сказал
Коробов. - Да объяснять-то некому, вот беда...
   - Поищем другой, - сказал Калве. - Мне кажется... по-моему,  в  том
конце зала - видишь, не по оси эстакады, а правее -  какая-то  ниша  в
стене...
   Оба торопливо пересекли зал.  Действительно,  это  было  похоже  на
выход. Только как его открыть, оставалось  совершенно  непонятным.  На
двери - вернее, на пластине,  перегораживавшей  нишу,  -  не  было  ни
намека на рукоятку или хотя бы на замочную скважину.
   - Да, эти самые местные жители... - сердито начал Коробов, но Калве
прервал его:
   - Вот они!


6

   В длинном  коридоре  тусклым  сероватым  светом  горели  лампы.  Их
покрывал слой  пыли.  Они  сами  зажигались  перед  идущими  и  гасли,
оставшись позади.
   Почему-то Раину пришли на память монументальные пирамиды фараонов с
их скрытыми потайными переходами. Там так же, наверное,  стены  давили
археологов таинственной неизвестностью. Но это ведь на Земле, а тут...
   Они  шли  торопливо,  внимательно  оглядываясь  по  сторонам.  Было
пройдено около сотни метров, а коридор все  не  кончался,  по-прежнему
уводил их все дальше - прямой, без единой двери,  без  единой  детали,
которая  нарушала  бы  однообразие.  Казалось,   он   шел   совершенно
горизонтально, хотя в этом необычном мире вряд ли можно  было  целиком
доверять своим ощущениям. Лампочки индикаторов  радиоактивности  слабо
тлели в шлемах скафандров, напоминая о постоянном небольшом излучении.
   Полчаса тому  назад,  на  поверхности,  когда  лежавшая,  казалось,
незыблемо ракета  вдруг  скользнула  вниз  и  так  непонятно  исчезла,
оставив их одних в пустоте, им подумалось, что все кончено. И в  самом
деле - не пробиваться  же  сквозь  материал,  который  сталь  даже  не
царапала!
   Несколько секунд они сидели молча, мысленно прощаясь со  всем,  что
было дорого в жизни. Раин подумал, что если бы не Сенцов рядом (слышно
было, как он яростно,  шепотом,  выругался),  то  от  такого  полного,
абсолютного одиночества посреди Вселенной впору было завыть, глядя  на
звезды.
   Но как-то сразу, одновременно оба обнаружили, что умирать  они  все
же не собираются. Тогда Раин сердито сказал:
   - Послушайте, а почему, собственно, мы здесь сидим? Разве нас ничто
больше не интересует? Природа тяготения? Материал?  Механизмы?  Жизнь,
наконец? О  чем  вы  столь  целеустремленно  мыслите?  Работать  надо,
коллега!
   - О чем мыслю?  -  переспросил  Сенцов  задумчиво.  -  Да  как  вам
сказать. О том, что космонавты - это люди, которые побеждают космос на
кораблях, а если придется - то и без кораблей. Как это там  сказано  у
поэта? "Он задаст им овса, он им  скажет  веселое  "Тпру!"  Скажем  им
веселое "Тпру"...
   - Кому? - вежливо поинтересовался Раин.
   - В данном случае - спутникам.
   - Начнем с этого, друг, - предложил астроном.
   - Начали! - И Сенцов поднялся на ноги.
   Раин без труда нашел запиравшую вход пластину  -  пропуская  ракету
вниз, она поднялась, а затем снова  легла  на  место.  Но  поднять  ее
нечего было и думать - она весила, верно, даже в этом мире уменьшенной
тяжести многие тонны и обладала громадной  массой.  Повозившись  около
нее минут пять, космонавты поняли, что это совершенно бесполезно.
   - Давай-ка думать быстрее, -  сказал  Сенцов.  -  Кислорода  у  нас
осталось примерно на час. Длительные прогулки  вне  ракеты  программой
нашего полета не предусмотрены. Это нас научит в будущем...  -  Он  не
окончил фразы, махнул рукой. - В  общем,  будем  искать,  пока  хватит
дыхания.
   - Во всех фантастических романах всегда  не  хватало  кислорода,  -
сказал Раин.
   - Ничего удивительного, - откликнулся Сенцов. - Много ли  входит  в
такой вот баллончик?
   - Да, - согласился Раин, распрямляя  усталую  спину.  -  А  вес  их
чувствуешь даже здесь...
   Сенцов ничего не ответил и начал спускаться с эстакады.
   - Боюсь, чтобы ребята там чего-нибудь не натворили, - сказал он уже
внизу. - Они же обязательно кинутся нас  разыскивать.  Вступят  еще  в
конфликт с этими, наделают дел...
   Раин только зажмурил глаза - такой родной показалась ему в этот миг
опостылевшая рубка корабля, тесная жилая каютка...
   Посовещавшись, они решили разойтись и искать вход, описывая круги -
каждый в свою сторону,  постепенно  захватывая  все  большую  площадь.
Сенцов сразу двинулся вправо. Раин пошел в обход эстакады.
   Пролезая под платформой, он был  вынужден  низко  пригнуться,  и  в
глаза ему бросилась какая-то светлая полоса, будто белилами нанесенная
на более темную поверхность спутника.  Раин  остановился,  внимательно
осмотрел  полосу.  Нет,  это  была  не  краска,  это  был   металл   -
металлическая дорожка сантиметров в десять шириной была  проложена  по
оболочке, вернее - в ней, так, что она ни на миллиметр  не  выдавалась
над поверхностью. Металл тускло отсвечивал серебром... Раину пришло  в
голову, что  эта  металлическая  лента,  хотя  ее  назначение  и  было
непонятно, могла привести к ходу вовнутрь, и идти  по  ней  было  даже
лучше, чем бродить наугад...
   Раин замигал прожектором, подзывая Сенцова и указывая свое место.
   - Есть? - спросил тот, поспешив к товарищу.
   Оба двинулись вдоль металлической полосы. Им не пришлось  пройти  и
тридцати метров - полоса внезапно оборвалась. Космонавты переглянулись
в растерянности.
   Но ни один не успел сказать ни слова. Площадка под их ногами начала
медленно опускаться. Словно лифт, она уносила их в недра искусственной
планеты.
   Потом  она  плавно  остановилась.  Сразу  загорелся  бледный  свет,
друзьям он показался ослепительным. Раин не смог скрыть  торжествующей
улыбки: работа движется... Сенцов сказал возбужденно:
   - Слышишь, шипит? Воздух...
   Люк над их головами закрылся.
   Небольшое квадратное помещение, в котором они оказались, на  первый
взгляд не  имело  дверей.  Оба  стояли  неподвижно.  Но  испытание  их
выдержки  оказалось  непродолжительным:  всего  несколько  безысходных
секунд и