тревоги.
   -  Гибнут  протоксенусы!  -  вскричал  дежурный,  увидев  вбегающего  в
пультовую Ваматра.
   Когда  в  пультовую  вбежал  Лейж,  Ваматра  там  уже  не  было.  Лейжу
достаточно было мельком взглянуть на приборы, чтобы понять,  как  серьезно
обстоит дело. Погибая, протоксенусы излучали особенно интенсивно.
   - Где доктор Ваматр? - спохватился Лейж, вспомнив, что тот  должен  был
первым появиться на застекленном балконе.
   - Он, он ушел... ушел в кратер.
   - Как, без защиты! Да вы с ума сошли!
   - Я ничего не мог поделать, поверьте, я уговаривал его, я даже...  даже
схватил его за руку, но доктор...
   Лейж бросился к шлюзу, ведущему вниз,  в  кратер.  По  железной  крутой
лестнице он опускался со скоростью доступной  разве  только  пожарным,  но
было поздно. Бесполезно жертвовавший собой Ваматр  не  выдержал  огромного
напряжения биополя, создаваемого протоксенусами, и потерял сознание.  Лейж
подхватил его на руки и стал выбираться из кратера.
   Тем временем Хук и Крэл осмотрели вышки.  На  всех  генераторах  стояли
приставки. Детективы Хука клялись,  что  на  подозрении  был  только  один
человек,  пойманный  ими  после  того,  как  он  вывел  из  строя   четыре
генератора.
   - Кто же это мог сделать? Кто же это  сделал?  -  беспрерывно  повторял
Хук...
   Инса не отходила от Ваматра. Он  лежал  у  себя  в  маленькой  комнате,
примыкавшей к пультовой. Врачи не рисковали перевозить его, да он и сам не
хотел никуда двигаться, чувствуя, что часы его сочтены.
   Ваматр попросил к себе Хука, Крэла, Лейжа. Лейж не  пришел  -  он  тоже
пострадал, спасая в кратере Ваматра, но несколько меньше, и его  увезли  в
долину с тем, чтобы немедля переправить в клинику.
   Ваматр, маленький, сухонький,  лежал,  подобрав  к  подбородку  колени.
Иногда он приоткрывал глаза. Большие, темные, жаждущие жизни, всегда такие
выразительные, а теперь увядающие. Говорил он тихо. Порой его трудно  было
понять.
   - Все двенадцать излучателей... Инса, девочка моя, ты  береги  Крэла...
Крэл!
   - Я здесь.
   Но Ваматр не понял или не услышал ответа, резко поднялся. Стремительная
тень возникла на стене, и Крэл вспомнил черный силуэт  на  пригласительном
билете... Летит он вслед за скрипкой, за своей несбыточной мечтой...
   - Крэл!
   - Да, да, я здесь, я с вами.
   - Как хорошо, что вы с нами, Крэл... Крэл сможет... только, пожалуй, он
сможет создать протоксенусов... Если... Если ОНИ опять дадут  программу...
Нет, не дадут больше.  Не  поверят.  Пока  не  поверят  и  будут  ждать...
Долго-долго. Что для них века... Не  поверят.  Ведь  поняли,  что  мы  еще
дикие... Транзистором стали  забивать  гвозди...  Лимоксенусов  сотворили.
Варварство... А потом совсем сломали. Один дикарь у другого стал  отнимать
и растоптали... Альберт. Зачем он так?.. Растоптали...  На  острове  опять
спокойно. - Ваматр вдруг немного ожил, даже сел в-постели, лицо  его  чуть
порозовело, глаза  заискрились.  -  На  острове  опять  спокойно.  Чешутся
дикари, вылавливая блох. Тихо.  Прибой  урчит,  да  шелестят  пальмы...  -
Ваматр, не поддержи его Инса, упал бы. Лежал он несколько минут  молча,  а
затем, не открывая глаз, прошептал:
   - Тихо на острове. И музыки не слышно. Не  слышно  говора  Вселенной...
Нет музыки на острове... Музыки...
   Скрипку мою отдайте Марандини... Жаль только, что у меня  не  настоящий
Гварнери...
   Это были последние слова "дьявола со скрипкой".



ЭПИЛОГ. ДЕСЯТЬ ГРАММОВ НАДЕЖДЫ

   На площади Палем Крэл не был давно. С того дня, когда он впервые увидел
Хука. Старинная и не стареющая, небольшая, стиснутая  огромными  зданиями,
она постоянно всасывала со всех втекающих  в  нее  проспектов  автомобили.
Вращала их вокруг своего фонтана и разбрасывала  по  проспектам,  уходящим
вдаль, в сизую дымку, к фиордам.
   - Инса, ты взяла с собой его письмо?
   - Взяла.
   - Интересно, какой он теперь?
   - Наверно, все такой же, только стершийся, конечно.
   Лифт полз медленно, очень медленно. По крайней мере для них. Пассажиров
набралось много, их стиснули, прижали друг к другу, и губы Крэла оказались
совсем близко от ее уха.
   - Зачем он вызывает? - едва слышно спросил Крэл.
   - Он хочет предложить хорошую работу.
   - Нет, не то.  Почему  тогда  такая  спешка?  Письмо  с  нарочным  и  -
"приезжайте немедленно!"
   Прежде чем открыть  дверь,  обитую  серым  бархатистым  пластиком,  они
постояли немного и перевели дыхание. Инса  провела  пальцем  по  латунной,
давно не  чищенной  табличке  с  номером  826  и  шепнула  Крэлу,  немного
удивленно и со смешком:
   - Фирма все же существует.
   - С 1896 года, - серьезно заметил Крэл и толкнул дверь.
   В  приемной  никого  не  было.  Крэл  постучал  в  дверь   с   надписью
"Управляющий".
   - Да, да, войдите!
   Из-за стола поднялся Хук.
   - Рад вас видеть. Спасибо, что поспешили. Садитесь, пожалуйста.
   Лицо Хука в неярком свете осеннего дня было  прежним  -  медальным,  но
теперь на нем лежала патина древности. Говорил он мягче, усталым  голосом,
в котором уже не слышалось бронзовых нот.
   - Я доволен, - закончил расспросы Хук. - Приятно, что у вас все хорошо.
Пять  лет  прошло.  Да,  много,  но  я  никогда  не  переставал  думать  о
протоксенусах и я, - Хук торжествующе оглядел гостей, - и я нашел Нолана.
   - Он жив!
   - Жив, но... - Хук протянул Крэлу письмо. Крэл прочел, передал его Инсе
и вопрошающе посмотрел на Хука.
   - Какое странное письмо. Кому он писал?
   - В институт Арнольдса. Там не поняли его, не поверили.
   - Боже мой, - прошептала Инса, -  какие  слова!..  Тепло,  уходящее  по
каплям из тела. Он погибает от голода!
   - В институте его сочли одним из тех, кто,  рассылая  жалобные  письма,
вымаливает себе пропитание - он ведь не подписался своим именем, -  участь
таких писем определенная: большинство из них попадает  в  корзину.  Судьба
нолановского была иной. И только потому, что он писал о какой-то тайне. Из
канцелярии бумагу передали доктору Зуру - это мой старинный приятель, - он
уловил в нем что-то необычное. Зур и решил посоветоваться со мной.
   - И вы поехали к Нолану?
   - Ну что вы,  Инса!  Нолан...  Не  думаю,  чтобы  Нолану,  в  каком  бы
бедственном положении он не оказался, мой визит придется  по  душе.  Ехать
надо вам.
   - Зачем, если не считать, что его просто надо подкормить?
   - Сейчас я вам объясню. Заполучив письмо,  я  стал  действовать.  После
катастрофы в кратере Нолан, как известно,  исчез.  Как  и  куда,  я  понял
только теперь.  Прежде  всего  я  направил  доверенных  людей  по  адресу,
указанному в письме. Они разузнали,  кто  живет  в  лачуге,  и  мы  начали
разворачивать киноленту с конца. Кадры, в которых  жалкая  нора  и  в  ней
больной старостью человек. Надлежит узнать, кто он, как  появился  в  этой
дыре. Прежде всего мы проследили, откуда появился нищий старик,  и  вскоре
удостоверились - это Нолан. Нам удалось установить, когда он  сменил  имя.
Потом раскапывать стало  легче.  Альберт  Нолан  никогда  не  был  богатым
человеком, однако во время событий  в  кратере  на  его  банковском  счету
числилась довольно приличная сумма. Надо было выяснить, куда она девалась.
Почему обнищал Нолан?
   - А сколько лет он скрывался под чужим именем?
   - Почти все эти годы.
   - Значит, деньги ушли на жизнь. Он ведь уже не работал.
   - Он не работал, это так, но сумму, которой он располагал, он  потратил
не на себя, а на... протоксенусов.
   - Что?!
   -  На   протоксенусов,   -   отчетливо   выговорил   Хук,   наслаждаясь
произведенным эффектом. -  Все  эти  годы  он  жил,  расходуя  гроши,  жил
впроголодь, не приобретая себе даже самого необходимого. Он издержал  свои
деньги сразу, в ближайшие после диверсии месяцы.
   - И вы установили, на что именно?
   - Да. Оказывается, Нолан  притаился  на  биостанции,  которая,  как  вы
помните, была  расположена  неподалеку  от  нашего  кратера.  Он  хотел  в
ответственный  момент  быть  поближе   к   подосланному   им   диверсанту,
рассчитывая, в случае надобности, прийти ему на  помощь.  Нолан  постоянно
держал с ним связь по радио, знал, что тот пошел  переключать  генераторы,
слушал его сообщения и вдруг... слушать уже было нечего - его поймали. Вот
тогда Нолан пошел сам. Думаю, напрямик. От биостанции к кромке кратера.
   - Там крутые скалистые обрывы.
   - Но зато там мы не держали  охрану,  надеясь  на  неприступность  этой
части горы. А Нолан, как вы знаете, Крэл, в молодости был  альпинистом.  В
Африке он  еще  был  крепок.  Это  позже,  бедуя  в  трущобах,  он...  Да,
постоянная элегантность его померкла, и тогда...  тогда  кончился  Альберт
Нолан... Уверен, он одолел скальный подъем. Ну да не в  этом  дело,  важен
факт - он подобрался к кромке кратера. Вот  вам  объяснение  загадки.  Да,
нельзя  было  успокоиться,  узнав,  что  диверсант  пойман   и   остальные
генераторы не повреждены... Понадеялись на крутые  скалы,  не  охраняли...
Вот тогда-то Нолан и доконал генераторы!
   Хук встал, подошел к бару, вмонтированному в книжные шкафы, наполнил до
краев бокал и, не разбавляя, выпил. Он  не  предложил  выпить  гостям,  не
прикрыл, как прежде, аккуратно шкафчик и заходил по кабинету.
   - Что же, по-вашему, было дальше?
   - Прочтите, Инса, еще раз, о чем пишет Нолан. Вот это  место.  -  Нолан
надел очки и склонился над Инсой.
   - "Сил нет, скоро кончится все... Возьмите. Я отдам тайник. А мне нужно
только одно - побывать у них, в  последний  раз  ощутить  призывную  волну
далекого мира... Я отдам ИХ людям,  и  пусть  люди  решат...  Пусть  решат
сами..." Крэл, что же это?! Значит, он ВИДЕЛ?
   Крэл молчал. За него ответил Хук:
   - Инса, он столкнулся тогда с выползавшими из кратера протоксенусами.
   - И встреча, - продолжил Крэл, - встреча, конечно, была необыкновенной.
Протоксенусы повлияли на Нолана, весьма возможно, что Нолан  оказался  еще
восприимчивей, чем Ялко, и без усилий изведал...
   - Что же теперь делать? - перебила Инса.
   - Ехать к нему. Только позавчера я добыл  последнее  недостававшее  мне
звено, и все стало на свои места.  Сразу  же  после  диверсии  Нолан,  уже
скрываясь под чужим именем  и  действуя  через  подставных  лиц,  произвел
закупки материалов, оборудования,  разместил  заказы  на  самых  различных
предприятиях. Для чего, спрашивается?.. Он сооружал тайник.
   - На что он рассчитывал?
   - Не знаю, Инса, не знаю... Встреча его с протоксенусами была  трудной.
Вероятно, трудной для обеих сторон. В результате этой встречи  психическое
состояние Нолана ухудшилось,  а  протоксенусы,  лишенные  нужных  условий,
главным образом наших генераторов, впали в диапаузу. Нолан прихватил их на
биостанцию. Добрался до цивилизованного центра, а затем все свое состояние
употребил на устройство тайника.
   - Может ли быть такое?..
   Крэл  заметил,  что  не  только  Инса,  но  и  Хук,  несмотря  на  свою
убежденность, смотрят на него вопрошающе.
   - Ты знаешь, Инса, пожалуй, может... Диапауза... Нолан, вероятно, сумел
создать в своем тайнике условия, при которых они могут находиться долго  и
не утратят жизненной силы. Они замерли. Насекомые тоже, как ничто  живущее
на Земле, способны поразительно долго, если это необходимо для  сохранения
вида, пребывать в состоянии своеобразного анабиоза.
   - Но ведь при каких-то, немного улучшившихся условиях, они могут  вновь
воспрянуть к жизни, Крэл!
   - Поезжайте к нему!
   - И вы ничего еще не предпринимали?
   - Я послал ему обнадеживающее письмо. На  бланке  института  Арнольдса,
разумеется.
   - Тогда и отвечать он станет туда, с ними и начнет переговоры.
   - О, это у меня налажено. Его ответ попадет только в мои руки.  Беда  в
том, что ответа все нет и нет.
   - Как странно его решение... Почему он писал,  а  не  сам  обратился  в
институт?
   - Он очень долго ни на что не решался, а когда принял решение, сил  уже
не было. Взвалив на одного себя  непосильное  бремя,  он  тяготился  своим
вето. Оно не принесло ему удовлетворения. Одних уничтожил, других  спрятал
у себя - ну и что?.. Теперь он совсем плох и написал о тайнике. Не мог  не
написать.
   - Он не в состоянии, - продолжал  вслед  за  Крэлом  Хук,  -  не  может
отказаться от даваемого людям протоксенусами. Наверное, он  не  раз  готов
был наплевать на все и ринуться к своему тайнику. Но сил и средств уже  не
было. Кто знает, может быть, тайник где-нибудь в Гималаях. Как теперь ему,
старому, нищему, добраться туда? Да, взять средства  неоткуда,  и  у  него
остается одна надежда - отдать тайник. Отдать с условием,  что  ему  дадут
возможность еще раз соприкоснуться с  Неведомым.  Крэл,  Инса,  пообещайте
ему. Обещайте ему все, что только он захочет, и,  быть  может,  он  отдаст
ключ нам.
   - Сотрудникам института Арнольдса он поверит  с  большей  легкостью,  -
вслух подумал Крэл. - А ехать надо. Поедем, Инса!
   Они отправились к  его  лачуге  тогда,  когда  никто  уже  не  открывал
закоченевшими пальцами замок серого почтового ящика,  не  доверяя  глазам,
уже не запускал в него руку, надеясь вынуть  оттуда  свои  десять  граммов
надежды.
   Три дырочки не были безнадежно черными. В них белел конверт, отосланный
Хуком...
   К Хуку они вернулись засветло. Погода резко изменилась. Небо очистилось
от туч, и кабинет был залит закатным, но еще ярким солнцем.  Хук  выслушал
их,  не  задавая  вопросов,  не  углубляясь  в  детали.  Его  лицо   стало
темно-медным, твердым, и, почти не разжимая губ, он сказал:
   - Нолан унес с собой тайну.
   - Но тайник остался!
   - Что вы думаете делать, Крэл?
   - Искать.
   Хук поднялся. Медленно. Отяжелевший и усталый, он не  спеша  подошел  к
Крэлу.
   - Дела идут плохо, Крэл. Средства мои  ограничены,  но  я  готов  опять
рискнуть.
   "А он все такой же: риск, страх упустить  лакомый  кусок...  Чует,  что
протоксенусы должны, по крайней мере, могли бы принести ему много..."
   Они вышли от Хука, и Крэл, увлекая за собой Инсу, пошел не к выходу,  а
в конец коридора. Там, из широкого окна, хорошо была видна площадь  Палем,
лежащая на восемь этажей ниже. Она без устали все вращала и вращала вокруг
фонтана автомобили.
   - Крэл!
   - Да.
   - Крэл, ты хочешь искать?
   Странно, в этом вопросе Инсы послышался испуг, неуверенность, сомнение.
Никогда с ней не было такого... Что с ней? Устала, больна?..
   - Инса, будем искать. Только без Хука. Вместе будем искать. Ну, скажи -
"да"!
   Инса молчала.
   - Инса, что с тобой? Уж кого-кого, а тебя должна увлечь эта цель.
   - Ты хочешь искать, Крэл?..
   - Ну, конечно! Кому же, как не нам с тобой? Мы в курсе дела,  мы  можем
располагать собой, не будучи связаны... большой семьей. И самое главное  -
ты надежный, хороший парень, Инса!
   - Ты хотел сказать, Крэл, что у нас нет детей и потому...
   - Инса, я никогда не говорил об этом. Как ты  могла  подумать!  Ведь  я
понимаю,  вероятно,   это...   Наверно,   сказалось   долгое   общение   с
протоксенусами, и мы...
   - Крэл, - перебила Инса, - Крэл, у нас будет сын.
   Крэл смотрел на нее долго, молча, и  она  поняла  -  не  может  быть  у
человека глаз более счастливых, чем сейчас у него.
   - Ты сказала... сын?
   - У нас, конечно, будет мальчик, а не девочка!
   По коридору сновали люди, то и дело  открывались  и  закрывались  двери
контор, раздавались  звонки  телефонов,  а  они,  ни  на  что  не  обращая
внимания, прильнули друг к другу. Как тогда, в Холпе, меж  сухих  сосновых
корней, нависших над обрывом... Будет сын. Непременно сын!.. А  что,  если
ему придется жить в изменившемся мире?.. Что  ждет  его  с  появлением  на
Земле протоксенусов, с подключением к Биосфере Связи... Казалось странным,
что вот так, буднично, светит солнце,  закатное,  но  еще  теплое;  совсем
близко, в конце уходящего в оранжевую  дымку  проспекта,  плещется  океан;
город полон жизни,  люди  спешат  по  своим  разнообразным  делам,  читают
газеты, выбирают в парламент, а где-то в  тайнике  притаилась  до  времени
чужая, еще не понятая сила. Сила, направляемая далеким Разумом. Чужим... И
живут сейчас люди бок о бок с этим притихшим пока  Разумом,  и  всегда,  в
любой час, можно ожидать, что он воспрянет и вступит в общение  с  Разумом
Земли... А может быть, в борьбу?..
   Крэл держал Инсу за  руку.  Крепко,  ласково.  Он  смотрел  на  людские
потоки, переливающиеся внизу, и хотел крикнуть с высоты восьмого этажа:
   - Люди, будьте осторожны при встрече с ЧУЖИМИ!