этом расспрашивали.
   Страат-иен кивнул.
   - Я сказал ему, что вы ничего не подозреваете, и это была  правда.  В
то время. - Он оценивающе посмотрел на нее. - Я не  ожидал,  что  турлог
сможет угрожать нам обоим в той степени, чтобы я не мог справиться с ним
физически. Но когда такое произошло, у меня не оставалось другого выхода
- только внушение. Ни на что другое просто не было  времени.  Совершенно
спокойный, он нажал  кнопку  "стоп".  Лифт  замер  между  уровнями.  Она
смотрела, как он поворачивается к ней лицом.
   - К сожалению, вы увидели сегодня более чем достаточно, чтобы понять,
что происходит, даже если бы турлог и не подсказал вам ключ к истине.  И
теперь, когда вы заставили меня все объяснить и сами  все  поняли,  что,
по-вашему, мне надлежит сделать с вами? - Кулаки  его  сжались,  мускулы
напряглись в ожидании. Что она теперь могла  сделать?  Она  молчала,  но
мозг ее бешено работал. Ответ ее был для него полной неожиданностью.  Но
ведь, так долго проведя в ее обществе, столько пронаблюдав  за  ней,  он
мог бы и предположить, что скажет она что-то из ряда вон выходящее.
   Она не стала умолять сохранить ей жизнь, не стала  пытаться  изложить
свою точку зрения. Она  и  не  попыталась  с  ним  спорить.  Она  просто
сказала:
   - Разрешите мне изучать вас!
   - Простите?
   - Изучать вас, ваш народ, видоизмененных  людей.  Ведь  им  необходим
историк. Тот, кто  сможет  неявно  наблюдать  за  ними,  фиксировать  их
деятельность, и это не может быть другой человек, который обязательно по
нелепости  засветит  их  перед  остальным  Узором,  не  говоря  уже   об
остальной, неусовершенствованной  части  Человечества.  Посторонний,  со
специальной  подготовкой,  способный   пронаблюдать,   проанализировать,
внушить что-нибудь полезное... отнюдь не насильственно.
   - Сами себя изучим, - проворчал он.
   - Но не так, как сможет не-человек. Я  могу  предоставить  взгляд  со
стороны на ваше состояние и развитие, которого вы иначе не  получите.  И
кроме  тот,   могу   поспорить,   что   среди   вас   нет   ни   единого
ученого-социоисторика.
   - Я ни об одном не знаю, - взорвался он, - но это же не значит...
   - Конечно, значит, - быстро перебила она. - Вы все  обучены  военному
ремеслу, ведению боя. Этому всех людей  обучают  испокон  веков.  Так  и
должно быть. И у вас нет ни времени, ни навыков, чтобы  должным  образом
рассмотреть себя. Понимаете? Очень многое можно познать.
   - И, я полагаю, именно вы этим и займетесь?
   - А кто лучше меня к  этому  подготовлен?  Кто  среди  представителей
других рас больше времени потратил  на  ваше  изучение?  -  Внезапно  он
понял, что ее возбуждение вызвано желанием, а не страхом. - Я вижу  это,
просто как продолжение той работы, которую  я  уже  и  так  веду.  Очень
интересное продолжение.
   - Смертельное продолжение.
   - Задумайтесь, какую неоценимую роль может  это  сыграть  для  вашего
народа,  -  горячо  спорила  она.  -  Я  могу  быть  рядом:   наблюдать,
записывать, анализировать. Это даст  вам  качественно  отличную  картину
вашего развития. Он прислонился к стене кабины.
   - А когда вы решите, что фактов  накопилось  достаточно,  то  в  один
прекрасный день исчезнете и откроете все ваши  изыскания  Узору,  и  они
устроят нам погром.
   - Нет! - Ярость в ее голосе поразила его. Поразила она и ее,  но  она
не извинилась и не отступила. Вот один из тех моментов,  подумалось  ей,
когда  полезно  бывает  перенять  некоторые  из  человеческих   качеств,
изученных ею. - Я этим буду заниматься не только ради  вас,  но  и  ради
себя. И я  абсолютно  все,  записи  и  прочее,  буду  отдавать  под  ваш
непосредственный контроль. Кроме того, - стойко заявила она,  -  до  тех
пор, пока я работаю в сопровождении вас, убить вы меня  в  любой  момент
успеете. Мне кажется, что я, в данном случае, рискую гораздо больше вас.
Довольно долго он не мог вымолвить ни слова и только смотрел  на  нее  в
немом восторге.
   - Записи легко скопировать, - вымолвил он, наконец.
   - Я буду все оригиналы тут же отдавать вам на  хранение,  как  только
они будут сделаны.
   - Вы торгуетесь ради спасения собственной жизни.
   - Я спорю ради предоставившейся  уникальной  научной  возможности,  -
возразила она. Как он ни пытался, но не мог убедить себя в том, что  она
хоть в чем-то лжет. - Если бы не так, разве бы я  предложила  находиться
все время в непосредственной близости от вас? -  Гребешок  ее,  наконец,
расслабился. - Это было бы величайшим достижением моей  профессиональной
карьеры.  Наконец-то  после  меня  осталось  бы   что-то   действительно
полезное. У вас на сохранении, конечно.
   - Я не очень...
   Видя его колебания, она отважилась на последний свой аргумент.
   - Не забывайте, что в любой момент вы можете внушить мне, чтобы я все
забила о сегодняшнем. Вы даже можете внушить, чтобы я забила вообще все,
что знаю. Вы можете внушить, чтобы я  убила  себя,  как  сделали  это  с
турлогом.  -  Ее  певучий,  дрожащий  голос  смягчился.  -  Насколько  я
разобралась, вы вполне могли уже внушить мне это, заронить  в  сознание.
Но я все равно  стою  здесь  и  предлагаю  вам  помощь  и  доверие.  Она
ухитрилась  предвидеть  все  -  от  возможных   возражений   до   зримых
альтернатив. Ему тяжело было поспевать за ходом  ее  мысли.  Впервые  он
осознал,  какой   воистину   небывалый   разум   скрывается   за   этими
бледно-голубыми  глазами,  птичьей  головой,  откровенно   декоративными
перьями.
   - Но вы могли бы убить  меня,  -  пробормотал  он,  -  и  улизнуть  с
полученными знаниями. Она издала свистящий смех.
   - Я же  вейс.  -  Неужели  вы  искренне  способны  представить  меня,
несмотря даже на все, что я пережила, замышляющей и претворяющей в жизнь
план убийства человека? И даже если  бы  я  настолько  рехнулась,  чтобы
попытаться, неужели вы думаете, что не смогли бы остановить меня?
   - Извините. Ставки слишком велики, и я вынужден рассматривать  всякую
возможность.
   - Я знаю. - Она откровенно ему сочувствовала, и от этого было  только
тяжелее.  -  Позвольте  мне  сказать  вам,  что  вы  в  настоящее  время
испытываете. Вы чувствуете себя в изоляции - как  от  нормальных  людей,
так и от вашего особого вида. Вы уникальны. Как, в своем роде, и  я.  Мы
оба в изоляции, полковник Неван. Вы - по генетическому  предопределению,
я - по выбору профессии. И  если  каждый  окажется  в  состоянии  понять
ситуацию другого, то  это  позволит  нам  работать  вместе  ко  взаимной
выгоде.
   - Вы сумасшедшая, вы знаете? - пробормотал он.
   - Нет. Я просто из тех, кто полностью посвятил себя своему призванию.
   И  я  вижу  уникальную  возможность  записать  и  изучить   одно   из
интереснейших явлений  в  развитии  межрасовых  отношений  за  последние
тысячелетия. Я не думаю, что это повод рядить меня в тогу  сумасшедшего.
Может случиться даже так, что подобные вам и представляют  из  себя  тот
самый   необнаруженный   фактор,   который    позволит    отмести    мою
пессимистическую гипотезу. Он моргнул.
   - А как это возможно? Я же  говорил  вам,  что  на  других  людей  мы
воздействовать не можем.
   - А кто вправе говорить, что вы можете, а что -  нет?  Каким  образом
ваш народ может или не  может  влиять  на  пути  развития  Галактики?  В
настоящее время ваше присутствие на общественной сцене  Узора  хрупко  и
запретно. Но кто может сказать, как и когда  это  может  измениться?  Вы
представляете из себя совершенно новую составляющую социальной эволюции.
Никто не мотает сказать, в каком направлении может в  будущем  сказаться
ваше влияние,  а  тем  более,  когда  кончится  война.  В  каждом  новом
поколении  ваш  талант  может  усиливаться  или  ослабевать.  Невозможно
предсказать. Можно только записывать и изучать,  анализировать,  с  тем,
чтобы вы как можно лучше были подготовлены к тому, что может  произойти.
Так позвольте мне, которая способна предложить кое-что из того,  что  не
могут  сделать  ваши  сородичи,  поучаствовать  в  этом.  Я  нужна  вам,
полковник Неван. Вам и вашему народу понадобится  мой  взгляд.  Хрупкая,
оперенная, пышно украшенная фигурка выжидательно смотрела  на  него.  Он
знал, что одной рукой может свернуть тонкокостную, гибкую шею,  так  же,
как мог внушить ей, что, выйдя  на  поверхность,  следует  первым  делом
утопиться в море или  прыгнуть  с  крыши  самого  высокого  здания.  Она
беспомощна перед ним - физически и ментально. Вот только... слова ее  не
лишены смысла.
   К тому же он в любой момент может убить ее и  потом,  придумав  более
тонкий подход.
   - А вы не боитесь оставаться рядом со мной, зная, что я в любое время
могу от вас избавиться или внушить, чтобы вы сделали это сами?
   - Конечно, боюсь. Я одержимая, но не тупая. Но вся моя жизнь состояла
из риска в интересах дела. И едва ли я изменилась. - Страат-иен подумал,
что так, обычно, говорят люди.
   - Я буду следить за вами ежеминутно. И если  мне  покажется,  что  вы
затеяли побег или решили хоть словом проболтаться о том,  что  узнали...
Голова ее качнулась, она оборвала его.
   - Я знаю. По-иному было бы глупостью с вашей стороны.
   Он протянул руку - и она инстинктивно сжалась.
   - Уважаемый ученый-историк Лалелеланг с Махмахара, добро пожаловать в
Ядро.
   Негибкий клюв не позволял ей улыбнуться,  да  она  и  не  собиралась.
Крылья и тело, шея и глаза, перья и ресницы - все  закрутилось  в  самых
отточенных жестах, выражающих восторг.
   Большинство из них, конечно же, прошли впустую  для  невосприимчивого
представителя Человечества.

Глава 12

   Все на базе были  огорчены  и  шокированы,  когда  обнаружилось,  что
проживающий там турлог умышленно проломил  перегородку,  отделяющую  его
покои от подводной части бухты, и в  одиночестве  утопился  в  хлынувшей
внутрь морской воде. Все не преминули вспомнить, что турлоги -  существа
неимоверно меланхоличные, широко известные своим разочарованием в жизни,
как таковой. Хотя самоубийства среди них случались не часто,  прецеденты
были.  Командование  Узора  по  долгу  службы  было  опечалено   потерей
стратегического советника.
   Амплитур, со своей стороны, тоже перевал об утрате  одного  из  самых
ценных двойных агентов в военной структуре Узора -  погоревал  и  забыл.
Такие потери хотя и  были  достойны  сожаления,  но  в  целом  оказывали
незначительное  влияние  на  ход  великого  противостояния.  Страат-иену
приходилось все время убеждать  себя,  что  он  принял  верное  решение.
Благодаря всему, что они пережили вместе с Лалелеланг,  он  доверял  ей,
насколько член Ядра  вообще  может  доверять  постороннему.  В  каком-то
смысле с ней было даже проще, чем если бы на ее месте был человек не  из
Ядра. Но он постоянно следил за ней и в результате своего выбора никогда
не мог почувствовать себя до конца спокойно.
   Однако же, как она и указывала, он в  любой  момент  может  исправить
ситуацию, было бы желание.
   Она очень заботилась о том, чтобы не  вызывать  у  него  ни  малейших
подозрений, и работала постоянно в непосредственной близости к  нему.  А
также аккуратно записывала для  него  все  свои  нечастые  разговоры  по
подпространственной связи, а он тайком прогонял их через большую систему
дешифрующих программ. Каждый раз все оказывалось чисто.  Она  не  делала
попыток послать на родную планету тайных зашифрованных посланий. Большая
часть того, что она передавала, состояла из общих  фраз  и  традиционных
приветствий сестрам по триаде.
   Вдобавок ко всему, ему в конце концов пришлось иметь дело  не  только
со своими, но и с чужими подозрениями.
   Было неизбежно, что рано или поздно ее  придется  представить  другим
членам Ядра на  Чемадии.  Всего  таковых  имелось  четверо:  сам  Неван;
младший капрал Мак-Коннелл; штабс-капитан Инес  и  недоверчивый  сержант
Коннер,  который  в  настоящее  время  принимал   участие   в   боях   и
присутствовать не мог. Все они и составляли  представительство  Ядра  на
Чемадии. Сидя  на  узкой  полоске  пляжа  у  единственного  мелководного
участка бухты, они разглядывали своего короткого,  мускулистого  коллегу
почти с такой же подозрительностью, как и  миниатюрную,  тощую  вейсскую
самку, сидящую сбоку и поигрывающую своими замысловатыми украшениями.
   - Никак не могу поверить, что ты ей все  рассказал.  -  Хотя  капитан
Магдалина Мария Инес была едва  ли  крупнее  Лалелеланг,  она  могла  бы
стереть ее в порошок,  даже  не  вспотев.  Произнося  это,  капитан  без
малейшего уважения взирала на  историка.  Лалелеланг  отработала  прием,
позволяющий ей полуприкрывать глаза и  делать  вид,  что  она  с  полным
вниманием воспринимает то, что говорят  люди.  Это  позволяло  ей  лучше
переносить хамские, нервирующие, убийственные людские взгляды.
   - Она там была, - объяснил он.  -  Она  задавала  вопросы.  Рано  или
поздно она сама догадалась бы об остальном. И, как  я  уже  объяснял,  у
меня были причины посвятить  ее  в  остальное.  Я  считаю  ее  аргументы
вескими. Она может быть нам полезна.
   - Мог бы попытаться скрыть. Сказал бы  ей  что-нибудь  еще,  объяснил
чем-то другим. Сказал бы, что у тебя одного такой дар. - Мак-Коннелл был
самым молодым из трех, но мнение его было не менее значимым, чем  мнения
остальных.
   - Нет, - покачал головой Страат-иен, - рано или поздно  она  сама  бы
выяснила. У нее слишком хорошо получается прослеживать взаимосвязи. Я же
говорил: Коннер боялся, что со временем она выведет  что-нибудь  из  его
столкновения с массудами. Лучше уж так.
   - Особенно, если убить ее, - спокойно добавила Инес.
   Лалелеланг сохраняла спокойствие. Страат-иен ее к  этому  готовил,  и
она никак и ни на кого  не  могла  тут  повлиять.  Он  привлек  внимание
товарищей.
   - Я считаю подобное расточительством. Я уже упоминал о ее  тезисе,  с
которым не согласен.
   - Нет, только представьте, чтобы мы напали на массудов или на гиви! -
Мак-Коннелл издал недоверчивое фыркание.
   - Она делает доброе дело.  Именно  это  я  и  называл  необходимостью
взглянуть на себя со стороны. Ядру это принесет  немало  пользы.  Уверяю
вас, что она в этом заинтересована чисто профессионально. - Он глянул на
Лалелеланг. - Взгляните на нее. Вы думаете,  она  тут  сидит  и  думает,
проголосуем мы за ее казнь или против? -  Мак-Коннелл  и  Инес  невольно
повернули головы в сторону безобидного вейса. - Нет. Она сидит и  горюет
из-за того, что я запретил ей принести на наше собрание  аппаратуру  для
записи. И если мы проголосуем за то, чтобы убить ее,  она  будет  жалеть
лишь о том, что и этого не сможет записать.  В  ней  нет  ничего,  кроме
независимого духа исследования, упрятанного под ворох перьев.
   - Я не знаю... - Инес осталась при своем мнении.
   -  Она  даже  полагает,  что  наше  существование   может   оказаться
сдерживающим  фактором  в  предвидимых   ею   агрессивных   устремлениях
Человечества в послевоенный период.
   Инес заморгала, глядя на полковника.
   - Если, конечно, сначала согласиться  с  достоверностью  ее  безумной
теории, то все равно, как мы, интересно, могли бы это сделать?  Ты  ведь
ей, должно быть, объяснил, что на других людей мы влияния не имеем.
   - Она настаивает, что мы не можем сами знать все до конца  о  себе  и
своих способностях. И с  этим  не  поспоришь.  Восстановление  произошло
всего несколько поколений назад. Кто может сказать, что  разовьется  или
не разовьется со временем? Мы ведь и сейчас не прекращаем  учиться.  Мне
на ум приходит множество соображений, по которым безопаснее  и  полезнее
получить точку зрения не-человека на дело Ядра, чем, скажем, человека не
из возрожденных.
   Мак-Коннелл кивал.
   - Мой опыт, конечно, меньше вашего, сэр, но  я  вижу  смысл  в  вашем
предложении. Если только она не врет и если ей можно полностью доверять.
   - Я уже объяснил,  какие  принял  меры  предосторожности,  -  ответил
Страат-иен. - Она знает, что я могу убить ее в любой момент,  когда  мне
заблагорассудится, или заставлю покончить с собой. Она знает, что  любой
из вас может убить ее или внушить ей то же самое,  независимо  от  того,
хочу я этого или нет.
   - Что правда, то правда, - отчетливо прошептала Инес.
   Лалелеланг расслышала и распознала скрытую угрозу, но квалифицировала
ее как абстрактные научные  данные.  Если  удается  свести  все  аспекты
нецивилизованной деятельности людей просто к научным  фактам,  то  можно
слегка отстраниться эмоционально от их маниакального поведения. Это было
частью разработанного ею по необходимости искусства выживания.
   - И тем не менее, вот она сидит,  тихая  и  сосредоточенная,  а  трое
людей дебатируют - прикончить ее или нет. Она разве о чем-нибудь  к  нам
взывает? Или пытается  убежать?  Нет.  И  знаете  почему?  -  Страат-иен
улыбнулся. - Потому что она хочет только одного - помочь  нам,  а  также
потому что, хотя мы и настояли, чтобы она не брала с  собой  аппаратуру,
она  все  равно  сидит  и  работает,  все  равно   наблюдает.   Она   не
заинтересована в том,  чтобы  нас  выдать.  Потому  что,  если  она  так
поступит, она лишится возможности нас изучать.
   Инес  и  Мак-Коннелл  обменялись  взглядами.  Капитан  обратилась   к
старшему.
   - Ты старше нас, полковник, и по званию и по опыту. Что скрывать,  не
очень-то мне приятно такое развитие, но в твоих доводах смысл имеется. И
если ты поручаешься за ее  благие  намерения,  если  ты  уверен  в  этой
чужачке, тогда я уступаю твоему мнению.
   - Я тоже, - с готовностью добавил Мак-Коннелл.
   Лалелеланг ничего  не  сказала,  ничем  не  выдала  себя,  но  внутри
почувствовала облегчение. На этом мирном, холодном  пляже,  в  окружении
безоружных, беседующих людей она была ближе к смерти, чем во время обоих
посещений поля битвы, предпринятых ей за свою  жизнь.  Страат-иен  также
позволил себе расслабиться.
   - Я рад, что вы согласились. Не думаю, что об этом  решении  придется
пожалеть когда-нибудь нам или нашим сородичам.
   - А турлоги-то! - сказала  Инес  со  смешанным  выражением  злости  и
недоверия. -  Подумать  только!  Играли  на  две  руки  -  разрабатывали
тактические планы для нас и тут те сообщали их врагу  -  с  тем  только,
чтобы добиться общего снижения численности разумных  существ  и  создать
себе условия для  "уединения".  Такою  вероломства  и  от  Амплитура  не
дождешься!
   - Они ничего не могли с собой  поделать,  -  объяснил  Страат-иен.  -
Такая уж у них природа. К счастью, число участников, похоже, невелико. Я
уже  успел  провести  кое-какую  последующую  проверку,  и  тут  спасибо
Лалелеланг за помощь. - Мак-Коннелл и Инес с  одобрением  посмотрели  на
вейса. - По причине этой своей нездоровой любви к изоляции,  лишь  очень
небольшая часть вида принимает активное участие в планировании стратегии
Узора, и далеко не все из них ведут  двойную  игру.  Не  забывайте:  они
любят действовать независимо друг от друга.
   - Согласно тому, что ты сказал, все равно  их  вовлечено  достаточное
число, чтобы понаделать нам неприятностей, - заметила Инес.  Мак-Коннелл
согласно кивал.
   - И что мы будем с этим делать?
   Страат-иен  правой   рукой   разгребал   мелкую   гальку,   пропуская
отполированные морем  камешки  между  пальцами.  В  основном  попадались
жадеит и яшма, были также и кусочки агата и лунного камня.  Не  пляж,  а
россыпь полудрагоценных камней.
   - Передадим пару слов членам  Ядра  на  те  миры,  где  есть  активно
участвующие в военных делах турлоги. Они смогут  договориться  о  личной
встрече с каждым из этих деятелей, и с теми из них, кто окажется  связан
с Амплитуром, разберемся персонально.  Кое-какая  координация,  конечно,
потребуется - нельзя же, чтобы десяток турлогов трагически  гибли  почти
одновременно.
   -  Тогда,  сэр,  ты  разработай  общий  план,   а   я   займусь   его
распространением, - заявила Инес.
   - Слушаюсь. Только держи меня в курсе, капитан.
   Лалелеланг слушала, и, несмотря на  богатый  оп