- хрипло спросил Рогман. От волнения  у
него перехватывало горло, хотя он все больше и  больше  подозревал,  что
такие ощущения, как тошнота, сухость во рту, испарина  на  коже,  -  это
лишь фантомная память его рассудка...
   - Они хотели путешествовать в этой бездне, которую  принято  называть
космосом, - как можно доходчивее пояснила Кимпс. - Тогда они взяли  свою
Луну,  выпотрошили  ее  изнутри,  оставив  только  твердую  оболочку,  и
построили из  нее  огромный  космический  корабль...  Дело  в  том,  что
расстояния между звездами огромны,  -  десятка  человеческих  жизней  не
хватит, чтобы преодолеть путь от одной звезды до другой.
   - Но зачем?! - Рогмана всерьез начал мучить  этот  едва  народившийся
вопрос. - Зачем улетать? Им что, было плохо там, где они родились?
   - Нет... - ответила  Кимпс.  -  Жизнь  на  планетах  родной  звездной
системы в ту пору, когда ее покинул Ковчег, была прекрасна. Люди освоили
пространство своей системы, их  жизням  ничто  не  угрожало,  технологии
достигли небывалых высот. Ученые изобрели такие аппараты, которые  могли
исследовать звезды на расстоянии. Люди слушали и  рассматривали  космос,
пока не пришли к удручающему для себя выводу -  в  известной,  доступной
для исследования при  помощи  приборов  Вселенной  хотя  и  присутствует
жизнь, но она нигде не сумела развиться, не перешагнула того порога,  за
которым начинается Разум...
   - И что тогда?  -  Рогмана  заворожили  ее  слова.  Он  действительно
чувствовал, что сходит с ума, но совершенно не по той  причине,  которую
предполагала Кимпс, опасаясь начинать этот разговор.
   - Тогда  люди  решили  объединить  усилия  трех  планет  и  построить
огромный космический корабль, который мог бы путешествовать от звезды  к
звезде  на  протяжении  если  не   миллионов   лет,   то   как   минимум
тысячелетий... - объяснила Кимпс. - Они планировали  отобрать  с  каждой
встреченной на пути планеты образцы местной флоры и фауны, а  главное  -
те  формы  жизни,  которые,  по  мнению  ученых,  обладали   потенциалом
эволюционного развития. Они справедливо полагали, что при помощи  генной
инженерии смогут ускорить процессы естественной эволюции и таким образом
помочь полудиким  животным  развиться  до  уровня  первобытных  разумных
существ.
   - Они хотели создать новые формы разумной жизни?! - Рогман на секунду
задумался, а затем вдруг произнес:
   - Они хотели покончить со своим одиночеством во Вселенной?! -  В  его
голосе прозвучала дрожь внезапного откровения...
   - Да, Рогман... - ответила Кимпс, пораженная его проницательностью.
   На  ее  взгляд,  блайтер  за  несколько  минут  изменился  до  полной
неузнаваемости, будто шквал информации,  который  должен  был  раздавить
его, свести с ума, просто сдул с поверхности сознания Рогмана всю шелуху
суеверий и  предрассудков,  под  которой  прятался  жадный,  любопытный,
полный  энергии  разум  настоящего  исследователя,  человека,  мгновенно
инфицированного идеей...
   - Люди рассчитывали, что за время долгих перелетов между звездами они
будут  экспериментировать  с  генофондом  отобранных  рас  в   условиях,
естественных для их планет. Для этого на средних  уровнях  Ковчега  была
смонтирована  уникальная  аппаратура,  которая  могла   симулировать   и
поддерживать условия жизни различных экзобиологических  зон.  Затем,  по
достижении   планет,   их    намеревались    колонизировать,    заселить
представителями новых, искусственно взращенных разумных рас, находящихся
на самой примитивной, первобытной стадии своего развития,  чтобы  дальше
они эволюционировали уже  совершенно  самостоятельно.  Таким  образом  в
космосе должно было возникнуть множество очагов будущих цивилизаций...
   Это похоже на семена,  которые  я  бросал  в  сухую  землю  на  полях
Плодородной Равнины...
   Это действительно явилось  откровением.  Потрясающее  понимание  сути
вещей, истинного значения изломанного хаосом Мира навалилось на Рогмана,
будто упавшая на грудь каменная плита...
   Ощущение оказалось намного  глобальнее,  острее,  чем  то,  когда  он
увидел космос. С  существованием  бесконечности,  которая  расплескалась
вокруг Ковчега, его разум уже  готов  был  смириться  -  понимание  этой
бездны придет к нему потом, а пока исколотый  искрами  мрак  занял  свое
место где-то на задворках сознания, на полочке с абстракциями...
   А вот Мир Ковчега оставался реален до полнейшего помешательства.
   Кому, как не блайтеру, было знать, что представляет собой  Сумеречная
Зона. От былого остался  лишь  прах...  То,  над  чем  трудились  многие
поколения его предков, теперь было расплавлено, перемешано, а главное  -
лишилось своего предназначения и смысла.
   Ковчег уже не являлся искусственным Миром, запущенным  в  путешествие
от звезды к звезде. Он был агонизирующей грудой хлама, в недрах  которой
чудом теплилась жизнь.
   Семенам суждено засохнуть, всходам  -  увянуть,  как  пучку  рассады,
забытому нерадивым клонгом в корзине  на  краю  поля...  Их  корням  уже
никогда не коснуться плодородной земли, росткам не взойти  к  свету,  их
окончательная  смерть  -  это  лишь  вопрос  безжалостного,  неумолимого
времени...
   - Кимпс... Неужели  ничего  нельзя  сделать?..  -  тихо  спросил  он,
отлично понимая, что она слышит все его мысли.
   - Нет, Рогман. Я бессильна.  Ковчег  разрушен,  и  этот  процесс  уже
перешагнул критическую черту.  В  глубинах  Сумеречной  Зоны,  на  самых
нижних  палубах,  некоторое  время   назад   произошла   разгерметизация
основного корпуса.
   Этому Миру отпущено совсем  немного,  Рогман,  даже  меньше,  чем  ты
думаешь. Отсюда утекает воздух, а вместо него на самых нижних ярусах уже
воцаряются вакуум и космический холод.
   - Выхода не существует в принципе?
   - Принципиальный выход есть всегда, - ровно ответила Кимпс. - Но  нет
возможностей к его осуществлению, - тут же оговорилась  она.  -  Главная
компьютерная  система  корабля,  которую  принято  обозначать   термином
"Кибермозг", мертва.
   - Безвозвратно? Ее нельзя попытаться оживить?!
   - Я могу подать питание, не  опасаясь  пробуждения  оставшихся  после
катастрофы боевых программ, но Кибермозг не заработает вновь, - ответила
Кимпс.
   - Я уже пыталась это сделать... - призналась она.
   - И что? Что в результате?
   - Я установила, что поврежден сам Центральный Процессор  Ковчега.  Он
не работает.
   - Что такое процессор? - потребовал объяснения Рогман.
   -  Это  устройство  логической  обработки  информации.   Мозг,   если
объяснять упрощенно. Центр, куда стекаются информационные потоки, место,
где они обрабатываются и на их основе принимается решение.
   - Он управлял Ковчегом? - переспросил Рогман,  еще  не  понимая,  что
тревожит его, заставляя  задавать  эти  вопросы.  Многое,  очень  многое
оставалось неясным, загадочным, и он ощущал  себя  слепцом,  который  на
ощупь пытается поймать шныряющее под ногами юркое животное.
   Если повезет, то я его поймаю...
   - Он не управлял Ковчегом, - ответила Кимпс. - Он существенно упрощал
процесс управления.
   Рогман задумался.
   Он не представлял себе, что значит управляла. Просто высказывать свои
желания? Нет, скорее всего, что нет и тысячу раз  нет,  иначе  одна  его
мысль могла бы видоизменить Мир.
   Он попытался представить себе Ковчег, каким тот был  когда-то  давно,
до роковой катастрофы, что произошла на самых нижних уровнях Мироздания.
   После некоторых усилий, явно подкрепленных молчаливой помощью  Кимпс,
ему удалось создать некоторое весьма смутное и условное представление  о
том, как отправлялись основные функции исполинского рукотворного Мира...
   Ковчегом управляли тысячи различных машин. Термин "машина"  он  понял
достаточно ясно. По своей сути сам  Ковчег  когда-то  представлял  собой
единый, целостный  механизм.  Перед  мысленным  взором  Рогмана  плавала
навязчивая и весьма  утрированная  картинка:  огромный  прозрачный  шар,
внутри которого вертится множество шестеренок...
   - Рогман... - раздался голос Кимпс. - Ты уже убил  себя  однажды.  Не
делай этого снова... прошу!
   - В чем дело? - вяло отозвался  он,  с  трудом  заставив  собственное
сознание подниматься вверх, тянуться к ее  голосу,  выплывая  из  черной
пучины информационного водоворота.
   - Ты сойдешь с ума... Твоя личность разрушится. Ты не  можешь  объять
необъятное, Рогман...
   Он слышал ее голос. Он видел призрак, что витал вокруг. Но он не  мог
определить, сколько прошло времени с того момента, как он  погрузился  в
пучину размышлений, пытаясь понять новую суть знакомых с детства вещей.
   Ему не было страшно. Он не испытывал  ни  боли,  ни  дискомфорта.  Он
просто растворялся в окружающем его хаосе, пытаясь  почерпнуть  из  него
крупицы здравого смысла.
   Возможно, Кимпс права. Он распадался как личность.
   Он распадался, чтобы воссоединиться вновь.
 
*** 
 
   ...Бриан спал, неловко притулившись  к  выпуклому  борту  прозрачного
колпака камеры биореконструкции. В другое время воин пришел бы  в  ужас,
скажи кто-нибудь, что ему доведется вот так уснуть в страшном  окружении
хрустальных гробов, но непомерная усталость, помноженная на  невероятное
моральное напряжение нескольких последних суток, в  конце  концов  взяла
свое.
   За минуту до того, как уснуть, он сидел, облокотившись о колпак,  под
который по приказу Кимпс положил раздетое донага тело Рогмана, и думал о
странном, невероятном голосе, что разговаривал с ним полчаса назад.
   Бриану не верилось, что этот голос принадлежал блайтеру.  В  сознании
воина  не  умещалось  подобное  раздвоение  -  он   видел   неподвижное,
бесчувственное  тело,  все  обрызганное  какой-то  пеной,  переплетенное
множеством проводков, которые, точно змеи или черви, полезли  из  стенок
саркофага, как только захлопнулась его прозрачная крышка... и  в  то  же
время он явственно слышал этот голос, который хоть и звучал  от  стен  и
сводов помещения,  но  говорил  словами  и  интонациями,  присущими  его
другу!..
   Пока он раздумывал над этим смущающим рассудок событием, глаза  воина
начали смыкаться. Отяжелевшие веки закрылись, и он погрузился в  чуткий,
тревожный сон.
   Постепенно его дрема стала глубже. Он даже  не  услышал,  как  что-то
защелкало в стенах зала и на него внезапно упал рассеянный луч  зеленого
света.
   Он  остановился,  сфокусировавшись  на  затылке  Бриана,   и   спустя
несколько минут тот уже спал совершенно беспробудно.
   ...Прошло очень много часов, прежде чем Бриан вновь открыл глаза.
   Сон без сновидений, глубокий и черный, как ненастная ночь, не оставил
в памяти никаких следов. Он не мог сказать - долго ли он спал, но  ясная
голова и чувство голода подсказали ему - да, долго.
   Бриан потянулся, еще не вполне осознав собственное пробуждение, потом
вздрогнул, внезапно вспомнив, где он находится и что за страшные события
предшествовали его сну.
   Мгновенно вскочив на ноги,  он  огляделся  по  сторонам  и...  увидел
Рогмана!
   Блайтер стоял за его спиной, живой и здоровый, даже с веселой улыбкой
на лице!
   - Рогман! - не помня себя от радости, закричал Бриан, шагнув к  нему,
чтобы обнять чудом воскресшего друга, но...
   Его руки схватили пустоту, Бриан нелепо взмахнул ими, чтобы  удержать
равновесие, и насупился, глядя на  затуманившийся  контур  человеческого
тела.
   Если это была шутка, то злая и нелепая, ну а если очередной морок, то
пусть бы он сгинул заодно с тем, кто его послал!..
   - Бриан! - нарушил ход его растерзанных, обескураженных мыслей  голос
блайтера. - Бриан, не сердись, я не  успел  предупредить  тебя,  что  ты
видишь призрак. Прости, дружище!..
   Воин посмотрел на  прояснившуюся  фигуру.  Блайтер  сделал  несколько
шагов и присел на выступ саркофага,  в  котором  продолжало  лежать  его
собственное тело.
   - Нам нужно поговорить... - запросто произнес он, глядя на  воина.  -
Садись.
   Бриан подчинился скорее машинально, чем осознанно.
   - Рогман, скажи, ты жив?! - задал он  наконец  мучивший  его  вопрос,
покосившись в сторону заключенного в саркофаге тела.
   - Кимпс утверждает, что да... - ответил ему Рогман. - Да и я чувствую
себя ну...  как  это  можно  выразить...  -  блайтер  замялся,  подбирая
подходящую случаю формулировку, - ну, не совсем мертвым, что ли?.. -  Он
пожал плечами и посмотрел в глаза Бриану. - Ты прости, что напугал тебя.
   Странник сокрушенно кивнул.
   - Ты стал таким же, как и она, верно?
   Рогман промолчал. Казалось, что ему не доставляет  удовольствия  этот
вопрос.
   - У меня есть два варианта... - вздохнул он. - Жить в образе призрака
или умереть... Выбор не очень богатый, согласись?..
   Бриан опять  кивнул.  Создавалось  ощущение,  что  он  просто  боится
смотреть на Рогмана.
   - Да, выбор действительно скверный... - наконец со вздохом согласился
он.
   - Почему же скверный?.. - возразил Рогман. - Бриан, пойми,  меня  это
не тяготит. Пока ты спал, я узнал столько нового,  сколько  не  смог  бы
понять, проживи я еще десять жизней и исходи вдоль и  поперек  весь  наш
Мир. На самом деле для меня все кончилось  не  так  ужасно...  благодаря
тебе!
   - Ну, хватил!.. Благодаря мне... - Бриан встряхнул головой. - А что я
такого сделал?!
   - Ты спас меня, и не спорь!..  Кимпс  сама  призналась  мне,  что  ее
вызвал ты!
   Воин покачал головой и вдруг возмутился в своей обычной манере:
   - Что ты такое говоришь, сэр Рогман, что  ж  я,  двалг  какой-нибудь,
чтобы разговаривать мыслями?!
   - А ты зря так возмущаешься, -  внезапно  остановил  его  блайтер.  -
Двалги, между прочим, совсем не виноваты в том,  что  умеют  общаться  с
артефактами. Такими их сделали наши с тобой предки.
   Бриан опешил от этих слов.
   - Так, значит, ты узнал? Да?
   - Ты имеешь в виду, кто мы? - уточнил Рогман. - Если ты об  этом,  то
мы - Боги. Вернее,  потомки  Богов.  А  на  самом  деле...  -  он  вдруг
усмехнулся.  -  На  самом  деле  мы  просто  люди,  Бриан.  Наши  предки
действительно построили этот Мир, но все легенды про древних Богов - это
лишь  суеверия,  рожденные  после  катастрофы.  Все  намного  сложнее  и
трагичнее, чем ты думаешь, но могу сказать, что я оказался  прав,  когда
говорил тебе: в этом Мире у нас нет исконных врагов.
   Все расы Ковчега столкнула лбами и перемешала общая беда...
   Он посмотрел на Бриана и добавил:
   - Эта беда коснулась всех народов, и она по-прежнему грозит нам.  Наш
Мир разрушается... Мне  трудно  объяснить  тебе  детали,  но  снизу,  из
Сумеречной Зоны, идет новая катастрофа, которая не пощадит никого  -  ни
людей, ни зверозубых, ни хавронов, это стихия, и ей нет  разницы,  двалг
ты, человек или дрон...
   Бриан молчал, слушая Рогмана, а в его глазах  было  такое  выражение,
будто он стоял и смотрел в пропасть. За время  их  короткого  знакомства
воин привык доверять  словам  блайтера,  не  раз  уже  убедившись  в  их
пророческой мудрости, и  потому  помрачнел,  слушая,  как  тот  пытается
донести до него суть проблемы. Не все слова он понимал  -  речь  Рогмана
сильно изменилась, в ней теперь попадалось множество  древних  слов,  но
главное он все же понял.
   Да, за такой вестью стоило карабкаться по уровням проклятой пирамиды.
Не их вина, что эта весть  дурная.  Даже  из  надвигающейся  беды  можно
извлечь пользу, хотя бы в том, что знаешь о ней...
   - Ничего нельзя сделать? - наконец глухо спросил он.
   - Я еще не все понял... - признал в  ответ  Рогман.  -  Кимпс  только
чуть-чуть приоткрыла передо мной истинную картину Мира.  Может  быть,  я
смогу что-то изменить... потому я хочу остаться и делаю выбор  в  пользу
призрака... Я просто боюсь, Бриан,  что  если  буду  ждать,  то  к  тому
времени, когда оживет мое тело, которое обещала  вылечить  Кимпс,  здесь
уже будут властвовать холод и мрак, как  уже  случилось  однажды,  много
веков назад.
   - Рогман, позволь мне остаться с тобой!
   - Нет, Бриан,  ты  должен  спуститься  вниз,  -  категорично  ответил
блайтер.
   - Ты прогоняешь меня? Почему?!
   - Я не  прогоняю,  Бриан,  я  прошу.  Тебе  предстоит  очень  трудное
задание. Нужно собрать людей и убедить их в том, что надвигается беда...
Кимпс говорит, что им нужно идти в одно место...  она  укажет,  где  оно
расположено. Там есть вход в убежище, куда не проникнет холод.
   - Что, это так серьезно?! - бросив обиды, вновь переспросил Бриан,  в
душе которого все еще теплилась надежда на то, что Рогман преувеличивает
опасность.
   - Да. Ты должен пройти по селениям и  переговорить  со  старейшинами,
убедить их. Потом ты пойдешь в горы, к дронам...
   - КУДА?!
   - В горы, Бриан. Их тоже нужно предупредить. Зеленокожие имеют  такое
же право на жизнь, как ты или я.
   - Ты точно сошел с ума. Они  подпустят  меня  к  себе  разве  что  на
выстрел...
   - Тебе помогут их двалги. Кимпс заставит их вспомнить  свое  истинное
предназначение. Мы создатели и  хозяева  этого  Мира,  Бриан,  но  такой
расклад налагает на нас ответственность за всех в нем живущих.
   - Мы люди...
   - Мы люди, и у этого слова только что появился новый смысл, -  упрямо
повторил Рогман. - Наш Мир болен, он разрушается,  и  если  не  мы,  его
создатели, то кто еще может попытаться изменить ход катастрофы?
   - Рогман, ты безумец... -  сокрушенно  произнес  воин.  -  Ты  хочешь
побороть судьбу, хоть это тебе понятно?!
   - Понятно. - Рогман поднял руку и указал  на  крышку  саркофага,  где
лежало его собственное тело. - Один раз мы с тобой уже побороли  судьбу,
не находишь?!
 
*** 
 
   Рогман не думал, что в его  положении  может  настать  момент,  когда
разум перестанет тяготиться новой формой своего существования.
   Быть может, втайне он всегда мечтал быть Богом?
   Возможно, но только не сейчас и не в данном месте.
   Реальность  Ковчега  оказалась  худшим   из   полигонов,   когда-либо
созданных для реализации амбиций богоподобного существа. То, чем он  был
занят, больше напоминало адский труд, чем наслаждение  исследования  или
творчества.
   Принципиально для Рогмана не оказалось особых сложностей, связанных с
овладением новыми знаниями. Мир Ковчега с готовностью открывался ему, но
то был Мир  СТАРОГО  Ковчега,  исправный,  сверкающий,  такой,  как  его
преподносили информационно-обучающие программы.
   Реальность казалась совсем иной.
   Обратившись к  доступным  сведениям,  Рогман  быстро  уяснил  историю
катастрофы.
   Много веков назад в недрах технического яруса Ковчега произошел взрыв
ядерного  реактора.  Сейчас  было  невозможно  разобраться  в   причинах
трагедии, да и какая разница, что послужило причиной катастрофы  -  сбой
автоматических  систем,  человеческая  халатность  или  просто   роковое
стечение обстоятельств, - важны были последствия.
   Некоторое время жизнь внутри летящей во мраке  космоса  искусственной
планеты оказалась полностью во власти аварийных систем  жизнеобеспечения
и контроля. Нарушение коммуникаций отрезало центральный вычислительный и
командный центр корабля от всей периферии. Пока  немногие  из  уцелевших
при  катастрофе  людей  при  поддержке  роботов  пытались   восстановить
управляющие  цепи,  на  среднем  ярусе  искусственного  Мира   случилось
непоправимое. После взрыва реактора и отключения основных энергетических
потоков пали непроницаемые  силовые  барьеры,  которые  разделяли  шесть
граничащих между собой экзобиологических зон обитания. Существа,  взятые
с шести различных планет и  уже  получившие  свой  процент  генетической
акселерации, по-разному переживали катастрофу. Единственное,  что  можно
было сказать со всей очевидностью, - сладко не пришлось  никому.  В  том
числе и тем людям, которые в момент  катастрофы  находились  в  парковой
зоне, у подножия транспортной башни.  В  этом  месте  обитало  несколько
первобытных племен, доставленных на Ковчег с планеты Сентал.
   Низколобые, лохматые существа, внешне  отдаленно  похожие  на  людей,
дышали тем же воздухом, что и экипаж Ковчега,