ла над кладбищем. Слышен был
лишь напоминающий мягкое эхо далекий шум ветвей. Вздохнул
тогда Трурль, почесал в затылке, подумал, усмехнулся,
представив себе Клапауциуса, ошеломлением и стыдом которого
предстояло ему насладиться во время ближайшего визита,
поклонился возвышению гробницы, а потом повернулся и,
веселый и безмерно собой довольный, помчался домой, да так
быстро, словно кто-то за ним гнался.