сли   бы
действительно очутились там. Если стоять на одном из  Троянцев,  то  увидеть
другой невооруженным глазом можно только при очень большом везении.
   - Почему же важны Троянцы? Я рад, что вы спросили  меня  об  этом.  Кроме
того, что они представляют чисто научный  интерес,  это  основное  оружие  в
арсенале Юпитера-громовержца. Время от времени один  из  них  вышибается  со
своего места объединенным гравитационным полем Сатурна, Урана  и  Нептуна  и
отправляется в путешествие к Солнцу. И изредка такой Троянец обрушивается на
нас (вот как образовался Чертов Бассейн) или даже на Землю.
   - Подобные вещи происходили все время при зарождении  Солнечной  системы,
когда строительный мусор,  оставшийся  после  образования  планет,  все  еще
плавал вокруг. По большей части он рассеялся, к счастью для нас. Но много  и
осталось, и не только в Троянских точках.  Есть  бродяги-астероиды,  которые
проходят весь путь в обратную сторону к Нептуну. И любой из них  может  быть
потенциально опасен.
   - До настоящего времени человеческая раса ничего - абсолютно ничего -  не
смогла поделать с этой угрозой, а большинство людей, даже и зная об этом, не
чертыхались. Полагая, что есть более насущные заботы, они, разумеется,  были
правы. Но предусмотрительный человек страхуется даже от очень  маловероятных
случайностей, пока страховая премия не слишком высока.  Проект  "Космический
патруль" при очень скромном бюджете выполнялся почти  полвека.  Сегодня  нам
известно, что в последующие тысячи лет вероятность по  меньшей  мере  одного
катастрофического по своим последствиям метеоритного удара  по  Земле,  Луне
или Марсу высока.
   - И что же, разве мы должны просто сидеть и  дожидаться  этого?  Конечно,
нет! Сегодня у нас есть технология,  чтобы  защититься;  мы  хотя  бы  можем
спланировать, как нам действовать, если - нет, когда  -  возникнет  реальная
опасность. При некоторой доле везения  предупреждение  должно  поступить  за
несколько месяцев. - Сейчас у меня есть хороший повод для поездки на Землю -
это пока тайна, - я хочу преподнести всем им большой  сюрприз!  Я  предлагаю
перспективный план решения проблемы. Для начала  я  предлагаю  возложить  на
Космический  патруль  оперативные  обязанности,  чтобы  проект  смог  начать
оправдывать свое название. Я хотел бы видеть пару быстрых мощных кораблей  в
постоянном дозоре - и Троянские точки были бы подходящим местом для их базы.
Находясь там, они могли бы проводить ценные исследования, а  при  первой  же
необходимости достичь любой точки Солнечной системы.
   - Вот что я собираюсь сказать  всем  этим  земляным  червям,  с  которыми
встречусь. Пожелайте мне удачи.

Глава 14
Непрофессионал

   К концу XXI века оставалось очень мало областей науки, где непрофессионал
все  еще  надеялся  сделать  важное  открытие,  но  астрономия   традиционно
принадлежала к одной из них.
   Правда, ни один любитель, как бы ни был он богат, не мог даже  и  мечтать
об аппаратуре, которая обычно  использовалась  в  больших  обсерваториях  на
Земле, Луне  и  орбите.  Однако  профессионалы  специализировались  в  узких
областях, а Вселенная настолько огромна,  что  им  пока  так  и  не  удалось
охватить взглядом больше, чем лишь крошечную ее часть. А потому широкое поле
деятельности  оставалось  и  для  энергичных,  пытливых  энтузиастов.  Чтобы
отыскать на небе то, чего не видел еще никто другой, если только знать, куда
смотреть, очень большой телескоп не нужен.
   Обязанности доктора Ангуса Миллара в качестве регистратора в  Медицинском
центре Порт-Лоуэлла были не так  уж  обременительны.  В  отличие  от  земных
колонистов  поселенцы  на  Марсе  не   страдали   новыми   и   экзотическими
заболеваниями, поэтому врачам  приходилось  иметь  дело  главным  образом  с
последствиями несчастных случаев. Правда, у переселенцев во втором и третьем
поколениях  неожиданно  появились  какие-то  странные   костные   изменения,
несомненно обязанные своим  происхождением  малой  силе  тяжести;  однако  в
медицинских кругах полагали, что с ними можно будет успешно бороться, прежде
чем они станут действительно серьезными.
   Благодаря тому, что он в достатке располагал свободным  временем,  доктор
Миллар был одним из немногочисленных астрономов-любителей на Марсе. С годами
он изготовил систему рефлекторов -  отшлифованных  до  блеска  посеребренных
зеркал - тем  самым  способом,  который  трудом  многих  поколений  искусных
мастеров по изготовлению телескопов был доведен до совершенства.
   Сперва он тратил массу времени, наблюдая  за  Землей,  вопреки  насмешкам
своих друзей. "И что ты с ней возишься? - спрашивали они. - Она,  право  же,
вполне хорошо изучена. Полагают даже, что там водятся формы разумной жизни".
   Но  насмешки  смолкали,  когда  Миллар   показывал   им   подвешенную   в
пространстве красивую голубую полусферу, рядом с которой парила меньшая,  но
затемненная аналогичным образом Луна. Вся история человеческой  цивилизации,
за исключением, может быть, ее  нескольких  последних  мгновений,  лежала  в
объективе телескопа. Как бы далеко ни проникали люди  в  глубины  Вселенной,
они никогда не могли полностью разорвать пуповину, связывающую их  с  родной
планетой.
   Однако  насмешливые  критики  доктора  Миллара  имели  повод  для   своих
высказываний. Земля была  не  самым  благодатным  объектом  для  наблюдений.
Большая ее часть обычно скрывалась за облаками,  а  сближаясь  с  Марсом  на
кратчайшее  расстояние,  она  всегда  поворачивалась  к  нему  своей  ночной
стороной, и все подробности рельефа уже нельзя было разглядеть. Еще столетие
назад "темная сторона" Земли отнюдь не выглядела так,  как  будто  мегаватты
электроэнергии  расточительно  выбрасываются  в  небо.  Теперь  же  -   хотя
современное общество,  в  большей  степени  сознающее  важность  энергии,  и
положило  конец  самым  грубым  злоупотреблениям   -   большинство   городов
независимо  от  их  размера  все  еще  легко  можно   было   обнаружить   по
переливающимся островкам света.
   Доктор Миллар жалел, что ему не пришлось оказаться где-нибудь  поблизости
от Земли 10 ноября 2084 года и наблюдать редкое  и  великолепное  зрелище  -
прохождение Земли через диск Солнца. Это  выглядело  так:  небольшое  темное
пятно идеально округлой формы медленно пересекало солнечный  диск,  и  вдруг
как раз на середине пути в его центре вспыхнула ослепительно  яркая  звезда.
Это батареи лазеров на темной  стороне  Земли  посылали  в  полуночное  небо
привет Красной планете, которая теперь стала для человечества вторым  домом.
Это событие, за  которым  наблюдал  весь  Марс,  до  сих  пор  вспоминали  с
благоговейным трепетом.
   Впрочем, в прошлом была еще  одна  дата,  особенно  привлекающая  доктора
Миллара по причине  абсолютно  случайного  совпадения  и  не  представляющая
интереса ни для кого другого.
   Один из самых больших кратеров на Марсе был назван  в  честь  еще  одного
астронома-любителя, которого угораздило родиться в один  и  тот  же  день  с
Милларом, но только на два столетия раньше.
   Когда с первых космических зондов стали поступать качественные фотографии
планеты, возникла серьезная проблема - как же назвать все эти  тысячи  вновь
обнаруженных формирований? Некоторый ассортимент  названий  был  само  собой
разумеющимся - слава богу, знаменитых астрономов,  ученых  и  исследователей
хватало: Коперник, Кеплер, Колумб, Ньютон,  Дарвин,  Эйнштейн...  Далее  шли
писатели,  связанные  с  планетой  своим  творчеством,  -  Уэллс,   Берроуз,
Вейнбаум,  Хейнлейн,  Брэдбери.  А  затем   следовал   пестрый   список   из
невразумительных названий  каких-то  мест  на  Земле  и  имен  малоизвестных
личностей, имеющих к Марсу весьма отдаленное отношение.
   Новые обитатели планеты  не  всегда  были  довольны  названиями,  которые
достались им по наследству и которыми они должны  были  пользоваться  каждый
день. Кем или чем на Земле, не говоря  уже  о  Марсе,  были  все  эти  Данк,
Дя-Цау, Эйль, Гагра, Кагул, Сурт, Тиви, Уаспан, Ят?
   Ревизионисты  непрерывно  вели  агитацию  за  более  подходящие  и  более
благозвучные названия, и  подавляющее  большинство  было  с  ними  согласно.
Именно  поэтому  для  рассмотрения  данного  вопроса   учредили   постоянную
комиссию, хотя вряд ли она была так уж настоятельно необходима  для  решения
задач выживания человечества на Марсе. Доктору Миллару не удалось уклониться
от участия в этой комиссии, поскольку все знали, что у него масса свободного
времени и он интересуется астрономией.
   - Почему, - спросили его однажды, - один из  самых  больших  кратеров  на
Марсе должен называться Моулзуорт? Он же целых 175  километров  в  диаметре!
Кто, черт побери, был этот Моулзуорт?
   После некоторых изысканий и отправки на  Землю  нескольких  дорогостоящих
факсов Миллар смог ответить на этот вопрос. Перси Б.  Моулзуорт,  английский
инженер-путеец, был  астрономом-любителем  и  в  начале  XX  века  сделал  и
опубликовал множество снимков поверхности Марса. Свои наблюдения он проводил
в основном с экваториального острова Цейлон, где и умер в 1908 году довольно
молодым - в возрасте сорока одного года.
   Доктор Миллар был поражен. Моулзуорт, должно быть, любил Марс и  заслужил
свой кратер. Обычное совпадение, что они родились в один и тот  же  день  по
земному  календарю,  стало  источником  возникновения  не  вполне  понятного
чувства духовного родства, и он порой  нацеливал  свой  телескоп  на  Землю,
отыскивая остров, где Моулзуорт провел большую часть своей  короткой  жизни.
Индийский океан обычно был покрыт облаками, и Миллар нашел этот остров  лишь
однажды, но это оставило неизгладимый след.
   Его занимала мысль, что подумал бы молодой англичанин,  знай  он,  что  в
один прекрасный день человеческие глаза будут разглядывать его дом с  высоты
Марса.
   Доктору  удалось  отстоять  Моулзуорта  -  правда,   когда   он   изложил
обстоятельства дела, серьезных возражений не последовало, - но это  изменило
его собственное отношение к тому, что до сих пор было  просто  увлекательным
хобби. Возможно, он тоже смог бы сделать открытие, которое пронесло  бы  его
имя через века.
   Ему суждено было преуспеть в этом в гораздо большей степени, чем он  даже
осмеливался надеяться.

***

   Хотя в то время он был только мальчишкой, доктор Миллар навсегда запомнил
захватывающее возвращение кометы Галлея в 2061 году - несомненно, это должно
было повлиять на его последующие поступки. Многие кометы,  включая  и  самые
известные, открыты непрофессионалами, которые таким образом обеспечили  себе
бессмертие, запечатлев свои имена на небесах. На Земле несколько веков назад
путь к успеху был довольно прост: хороший (но не особенно большой) телескоп,
ясная погода, хорошее знание ночного неба, терпение - и толика везения.
   Доктор Миллар  начинал,  обладая  рядом  существенных  преимуществ  перед
своими земными предшественниками. В его распоряжении  всегда  имелось  ясное
небо, и, несмотря на все усилия землеустроителей, оно таковым скорее всего и
останется для следующих нескольких поколений. Кроме того, Марс по  сравнению
с  Землей  был  чуть  лучшей  точкой  для  наблюдений  из-за  своей  большей
удаленности  от  Солнца.  Но,  что  важнее  всего,  поиски  можно   было   в
значительной  степени  автоматизировать.  Больше   не   было   необходимости
запоминать карту звездного неба, как это делали прежде, - только  так  могли
тотчас опознать вторгшегося гостя.
   Фотография давно вывела этот способ из  употребления.  Теперь  надо  было
только сделать два кадра с разницей в несколько часов и потом  сравнить  их,
чтобы засечь все, что движется. Хотя этим делом  можно  было  заниматься  не
спеша, удобно расположившись внутри  помещения,  а  не  трясясь  от  ночного
холода, оно все-таки оставалось довольно утомительным. Так, в 30-е  годы  XX
века молодой Клайд Томбо просеял  буквально  миллионы  фотографий  звездного
неба, прежде чем открыл Плутон.
   После  более  столетнего  господства  фотографии  ей  на   смену   пришла
электроника. Теперь чувствительная телекамера сканировала небо,  заносила  в
память  увиденное  и   сравнивала   его   с   предыдущими   и   последующими
изображениями.  Компьютер  с  помощью  специальной  программы  за  считанные
секунды справлялся с тем, на что у Клайда Томбо ушли месяцы, - отбросив  все
стационарные объекты, пометить все движущиеся.
   На самом деле это оказалось не так уж просто.
   Бесхитростный компьютер вновь и вновь открывал сотни известных астероидов
и спутников, не говоря уже о тысячах обломках хлама, которым  человек  успел
засорить космос. Все находки следовало сверять с  каталогами,  но  это  тоже
делалось автоматически. И только то, что просачивалось  сквозь  частое  сито
всесторонних проверок, скорее всего и представляло интерес.

***

   Все "железки" для автоматического поиска вкупе с программным обеспечением
стоили не так уж и дорого, но на Марсе их не было,  как,  впрочем,  и  массы
других высокотехнологичных товаров не первой необходимости. Поэтому  доктору
Миллару  пришлось  прождать  несколько  месяцев,  прежде  чем  одна   земная
компания, занимающаяся поставками научного  оборудования,  смогла  отправить
ему все необходимое, да и то только для того, чтобы обнаружить, что один  из
важных узлов неисправен. После  обмена  космическими  факсами  со  взаимными
обвинениями проблема наконец была улажена. К счастью,  доктору  не  пришлось
ждать следующего почтового корабля. Когда  поставщики  с  неохотой  заменили
детали, местные умельцы смогли наладить операционную систему.
   Она работала превосходно. Следующей же ночью  доктор  Миллар  наслаждался
созерцанием Деймоса, пятнадцати спутников связи, двух транзитных  паромов  и
прибывающего рейса с Луны. Конечно, он обшарил только небольшой участок неба
- как раз даже вокруг Марса пространство было битком набито.  Неудивительно,
что за аппаратуру с него запросили довольно высокую  цену,  хотя  на  Земле,
ниже уровня облаков космического мусора, вращающегося  вокруг  планеты,  она
была бы в сущности бесполезна.
   В течение года доктор открыл два новых астероида  диаметром  менее  сотни
метров и попытался официально присвоить им имена Миранда  и  Лорна  в  честь
жены и дочери. В Межпланетном Астрономическом Союзе (MAC)  сочли  приемлемым
только последнее из двух, поскольку Мирандой уже назывался известный спутник
Урана. Конечно, доктор Миллар знал об этом,  но  он  полагал,  что  интересы
семейного согласия  вполне  оправдывают  бессмысленность  попытки.  В  конце
концов сошлись  на  имени  Мира;  очевидно,  никто  не  должен  был  спутать
стометровый астероид с гигантской красной звездой.
   В следующем году он не  обнаружил  ничего  нового  -  несколько  сигналов
оказались ложными - и был уже готов бросить  это  занятие,  когда  программа
выдала аномалию. Компьютер засек объект, который скорее всего  двигался,  но
настолько медленно, что в пределах допустимой ошибки уверенности в  этом  не
было. Чтобы так или иначе решить этот вопрос, полагалось  сделать  еще  одно
наблюдение через длительный промежуток времени.
   Доктор Миллар уставился на крошечное  световое  пятнышко.  Оно  могло  бы
сойти за тусклую звезду, но, согласно каталогам,  в  этом  месте  ничего  не
было.  К  его  разочарованию,   не   наблюдалось   ни   малейшего   признака
расплывчатого  ореола,  указывающего  на  комету.  Просто  еще  один  чертов
астероид, подумал он; вряд ли стоит и труда. Однако Миранда  вскоре  подарит
ему новехонькую  дочурку;  было  бы  здорово  припасти  подарок  ко  дню  ее
рождения...

***

   Действительно, это  оказался  астероид,  только  что  сошедший  с  орбиты
Юпитера.  Доктор  Миллар   задал   компьютеру   программу   вычисления   его
приблизительной орбиты и был удивлен, обнаружив, что  Мирна,  как  он  решил
назвать астероид, довольно сильно приблизилась к Земле. Вот это и делало его
уже несколько более интересным.
   Доктору так никогда и не  удалось  получить  одобрение  предложенного  им
названия. Прежде чем  MAC  смог  утвердить  его,  дополнительные  наблюдения
позволили в значительной степени уточнить орбиту.
   И теперь уместным было только одно имя:
   Кали, богиня разрушения.
   Когда доктор Миллар обнаружил Кали, она уже  неслась  на  беспрецедентной
скорости по направлению к Солнцу -  и  к  Земле.  Хотя  теперь  этот  вопрос
представлял отчасти чисто теоретический интерес, все жаждали  знать,  почему
Космический  патруль  со   всеми   его   возможностями   обставил   какой-то
астроном-любитель с Марса со своим доморощенным оборудованием.
   Ответ,  как  всегда   в   подобных   случаях,   заключался   в   стечении
неблагоприятных  обстоятельств,  включая  и   хорошо   известное   упрямство
неодушевленных объектов, и элемент невезения.
   Кали для своего размера была чрезвычайно тусклой; пожалуй, это  был  один
из самых темных астероидов из всех когда-либо  обнаруженных.  Очевидно,  она
принадлежала к углеродному типу: ее поверхность почти  в  буквальном  смысле
слова покрывала сажа. А траектория ее движения за  последние  несколько  лет
пролегала через одну из самых плотно заселенных областей Млечного Пути.  Вот
почему в обсерваториях Космического патруля ее не заметили в отблеске звезд.
   Доктор Миллар, ведущий наблюдения с Марса, был  удачливее.  Он  умышленно
направил свой телескоп в один из менее плотно заселенных участков неба  -  и
Кали как раз оказалась именно там. Случись это на  несколько  недель  раньше
или позже - и он пропустил бы ее.
   Нет  нужды  говорить,  что  в  ходе  последовавшего  расследования   были
перепроверены терабайты данных наблюдений в памяти компьютеров  Космического
патруля. Когда знаешь, что там что-то есть, отыскать это гораздо легче.
   Действительно, Кали была засечена трижды, но сигнал был на уровне шума, и
поэтому автоматическая программа поиска не сработала.
   Многие люди испытывали  чувство  благодарности  за  эту  оплошность;  они
считали, что, будь Кали обнаружена раньше, это только продлило бы агонию.

ЧАСТЬ III

Глава 15
Пророчица

   Не пора ли признать, Иоанн, что  Иисус  -  обыкновенный  человек,  как  и
Магомет (мир с ним)? Нам известно то, чего не знали евангелисты, - хотя  это
кажется совершенно очевидным, если задуматься, -  непорочное  зачатие  могло
привести только к рождению женщины, а никак не мужчины. Конечно, Святой  Дух
мог явить еще одно чудо. Может быть, сказывается  мое  предубеждение,  но  я
считаю, это было бы - ну как пускание пыли в глаза. И даже безвкусно.
   Пророчица Фатима Магдалина (Второе послание к папе Иоанну Павлу IV,  изд.
Ф. Мервин Фернандо, Сан-Хуан, 2029)

   Хрислам официально не насчитывал еще и сотни  лет,  хотя  своими  корнями
уходил гораздо глубже, в  те  два  десятилетия,  последовавшие  за  Нефтяной
войной  1990  -  1991  годов.  Одним  из  непредвиденных  результатов  этого
гибельного  просчета  оказалось  то,  что  значительная  часть  американских
военнослужащих, мужчин и  женщин,  впервые  в  своей  жизни  непосредственно
соприкоснулась с исламом - и была потрясена. Они ясно осознали,  что  многие
из их предрассудков,  например  распространенный  образ  фанатичного  муллы,
размахивающего Кораном в одной руке и автоматом в  другой,  были  следствием
нелепых упрощений. И они изумились, открыв для себя,  каких  успехов  достиг
исламский мир в  астрономии  и  математике  в  то  время,  как  Европа  была
погружена во мрак средневековья - и это  еще  за  тысячу  лет  до  основания
Соединенных    Штатов.    Обрадовавшись    этой    возможности    заполучить
новообращенных, Саудовские власти начали насаждать информационные центры  на
основных военных базах операции "Буря в пустыне" для изучения основ ислама и
толкования Корана. Ко времени  окончания  войны  в  Заливе  несколько  тысяч
американцев приняли новую религию. В большинстве своем -  очевидно,  по  то