льную  черту:  жертвовать  ради  науки
даже жизнью.  Впрочем,  жертв  не  потребовалось.  Но...  по  порядку,  по
порядку!
   Вместе со вторым кандидатом Храбрецовым мы миновали Вход и  проникли  в
узкий тоннель транспортировки,  где  мощная  струя  воздуха  подхватила  и
понесла нас по трубе на очную ставку, как пишут мастера пера, с Необычным.
Только мы приняли позу людей, непринужденно  сидящих  в  кресле,  как  нас
вынесло в апартаменты  со  светящимися  стенами.  Там  нас  ожидал  Некто.
Никелированная голова выдавала в нем робота.
   - В какую эпоху? ~ сразу  спросил  он,  и  глаза  его  переключились  с
красного на зеленый свет, что означало "Путь свободен!".
   - Баальбекская терраса. Во времена, когда с нее стартовали марсиане.
   - Пожалуйста, - гид пожал плечами. - Только никто  не  знает,  в  какое
именно время стартовали марсиане. Вы рискуете оказаться в голой пустыне.
   Я не стал спорить с роботом  и  заказал  31  июня  1908  года  эпицентр
тунгусской  катастрофы.  Так  я  решил  проверить   собственную   гипотезу
катастрофы, автономно вставшую от главных дорог тунгусского диспута.
   Полагаю - второй, более решительный взрыв, последовавший через  секунду
за первым и  покончивший  с  котловиной,  вызван  аварией  чьей-то  Машины
Времени. Желая разглядеть гибельный взрыв,  пилот  Машины  направил  ее  к
эпицентру,   чрезмерно   ускорился   и   рванул   при    переходе    через
нуль-пространство, дав в результате выдающуюся катастрофу.
   Храбрецов же потребовал реликтовую эпоху  мастодонтов,  когда  человек,
еще незнакомый с палкой, только становился  на  ноги,  чтобы  семимильными
скачками настигнуть горизонты первобытного коммунизма.
   - Время первого сеанса десять минут, - ледяным голосом выдавил из  себя
робот. Свет внезапно померк,  сердце  мое,  признаться,  сжалось.  Капсулу
тряхнуло и понесло. Аппарат швыряло то вправо, то влево, все  в  кромешной
тьме. На счетчике с треском выскакивали номера утраченных лет.
   - Разгоняющие поля тянут исправно!  -  отрапортовал  я  в  микрофон.  -
Ожидаю нуль-пространство. Привет близким, знакомым и организациям.
   - Вас понял, - услышал я голос Главного Конструктора и затянул песню "Я
люблю тебя, жизнь!".
   Тут  я  отжал  рукоять   синхронизатора   времени,   перемахнул   через
нуль-барьер и выполз на искомый рубеж года. Светало.
   Вокруг  теснились  могучие  стволы  лиственниц.   Я   откинул   дверку,
опьяняющий аромат тайги ударил по обонянию. Тайга, конечно, шумела.
   Ноги по щиколотку ушли в дремучий мох. Я нацелил глаза на небо. Я знал:
через минуту-другую его обманчивое спокойствие  рухнет  под  стремительным
росчерком огненного тела. Небо озарилось.  Низкий  гул  потряс  барабанные
перепонки, точно тысяча барабанов ударили  разом.  Шипя,  по  куполу  неба
скользнул кроваво-слепящий шар.
   - Ложись! - отчаянно крикнул я и по-пластунски слился с мхом.  Таранный
удар потряс небеса, недра и все живое; за ним второй. В  мгновение  ока  я
оказался рядом с капсулой, время истекало. Руки сами собой  рванули  рычаг
на себя. В эту секунду я твердо верил, что еще вернусь в 31 июня. И  может
быть, второй взрыв и будет взрывом моей Машины. Пусть!..



   ХОЗЯЕВА ИСТОРИИ ГОТОВЫ

   ...Двое молодых сильных мужчин стояли на вершине купола  трансформации,
в пультовой, и молчали. Под прозрачным полом, глубоко внизу, жались друг к
другу на ветру сочные макушки таежных лиственниц. Только  что  под  ногами
инженеров, прямо под подошвами, шипя - шипение слышалось даже в пультовой,
- в сиянии белого каления скользнула  комета,  и  пол  дважды  дрогнул  от
громового раската.
   На большом  экране  просматривалась  внутренность  соседнего  купола  -
гигантские папоротники с листвой цвета ранних огурцов, перегнойная трясина
тропиков, лежбище  перекормленных  бронтозавров  и  сам  птеродактиль  под
куполом, поймавший кожаными перепонками крыльев поток  стерильно  чистого,
еще не тронутого фабричной трубой воздуха.
   Конструктор и изобретатель пристально вглядывались в дело своих рук, но
нет, изъянов не обнаруживалось, и им начинало казаться, что они и в  самом
деле не имеют отношения к происходящему, что лоснящийся в собственном соку
динозавры, набухшие вечной зеленью папоротники, таежная дебрь  -  все  это
изобилие само вдруг возникло  из  прошлого,  налилось  кровью,  приползло,
обжило пространство и теперь жадно требует права на жизнь.
   - Но как он пискнул "ложись!", - удрученно сказал конструктор.
   - Это верно, что пискнул, - рот изобретателя дрогнул. - Но так,  что  я
чуть не бросился на пол.
   Мужчины посмотрели друг на друга и несмело улыбнулись, кажется, впервые
за этот решающий  час.  Они  уже  почти  отошли,  ответственный  и  вполне
реальный мир обретал прежнюю прочность, только  под  ногами  еще  плыла  в
волнах хвои черная тайга.
   - Эффект полный, - заключил конструктор  и  облегченно  вздохнул.  -  И
взрослых допустить можно. Примут за чистую монету.
   - Идеально, идеально, - задумчиво отозвался великий изобретатель, думая
о своем, но тут же спохватился. - Нет, нет! Разберутся  недетским  умом  и
ребятишкам   тайну   откроют.   Дискредитируют   идею,   прощай   ощущение
подлинности. Ни за что.
   Он взял аккорд на клавиатуре пульта, и тайга сразу осела, сжухла, будто
из стволов вышел сжатый воздух; птеродактиль дернул крылом,  точно  бритва
прошлась по  перепонкам,  и  камнем  пошел  к  земле,  а  динозавры  разом
поднялись с насиженных мест, худея на глазах,  плотным  стадом  побрели  к
разомкнувшейся стене и тут окончательно сплющились  -  воздух  со  свистом
вырывался из непомерного чрева великанов.
   Через  минуту  с  торжествовавшей  только  что  фауной  и  флорой  было
покончено,  площадки  стали  пусты.   Только   один   звероящер,   похудев
наполовину, с яростным ревом метался по арене, ища пропавших товарищей,  -
его пневматика засорилась в каком-то обратном клапане.
   Не оглядываясь, они вышли из пультовой на  воздух  к  лестнице,  ломано
падающей вниз,  к  самой  земле.  С  южной  стороны,  от  коксохимического
гиганта, потянул пригородный бриз, круто замешенный  на  концентрированной
кислоте. Потом дохнуло с запада чесночным  перегаром,  будто  глотки  всех
обжор вселенной слились в едином порыве в одну смердящую пасть. Гидроксилы
и  прочие  ценные  комбинации  элементов  таблицы  Менделеева  бушевали  в
нисходящих и восходящих потоках атмосферы.
   - На деньги, что улетают в трубу, можно построить  еще  одну  Школу,  -
исторгнул конструктор, мстительно вглядываясь в  сторону  ликеро-водочного
геркулеса.
   - Зарываетесь! - весело крикнул первый директор Школы. - Демонстрируете
практицизм идеалиста! Вот детишки пройдут  курс  Школы  и  сделают,  чтобы
дышать стало легко. А пока тайна!
   И одним прыжком великий изобретатель одолел первый лестничный пролет.
   - Тайна! - отчаянно крикнул конструктор, и пролет тоже  мигом  оказался
за его спиной.
   Они мчались вниз, к  земле,  к  стендам,  к  полигонам,  где  в  сиянии
электросварки  монтировались  неслыханные  приключения  детей  века,   где
звенела в гаечных ключах последняя профилактика лабораторий и их праотцов,
где  молча  готовились  к  эксплуатации  хозяева  истории  -  Джемс  Уатт,
Менделеев, Стенька Разин и Ко.



   Владимир Григорьев.
   Дважды два старика робота

   -----------------------------------------------------------------------
   Авт.сб. "Рог изобилия" ("Библиотека советской фантастики").
   OCR & spellcheck by HarryFan, 19 September 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   КАК ОН СТАЛ ОПЕКУНОМ

   Старик потрещал выключателями, трахнул парой  электрических  зарядов  и
только тогда почувствовал себя вполне отрегулированным.  "Последнее  время
регулируюсь хуже, - с тревогой подумал он. -  Не  мешало  бы  заглянуть  в
починочную".
   Старик был мнителен,  любил  пожаловаться  на  жизнь,  прислушивался  к
каждому скрипу своих механизмов. Вот и сейчас, вместо того  чтобы  поучать
этих юнцов роботов, собравшихся  вокруг  него,  посидеть  бы  с  таким  же
стариком да поделиться сомнениями.
   Еще недавно он  чувствовал  себя  заряженным  энергией,  как  новенькая
лейденская банка. К его решениям прислушивались, к погрешностям относились
снисходительно. Внимание было для  него  делом  привычным.  Но  позавчера,
подключаясь  на  ночную  разрядку,   он   по   привычке   перемножил   два
восьмизначных числа и - о ужас! - ошибся на три единицы. А сегодня  пришло
предписание отправляться в детский сад простым воспитателем.
   - Да, дело плохо, дважды два - четыре!
   Любимая поговорка старика прозвучала сейчас как ругательство. Он поднял
голову,  испытующе  посмотрел  на  сорванцов.  В  их   озорно   блестевших
зрительных выводах светилось нетерпение. Молодые парни,  наэлектризованные
молчанием наставника, не знали, куда девать свою электроэнергию.
   А старик невидящим инфравзглядом уставился  на  какого-то  робота.  Ему
вспомнилась собственная молодость, вспомнился  тот  торжественный  момент,
когда он, собранный  по  последней  схеме,  свежепахнущий  полимерами,  не
дожидаясь  очереди,  сам  соскочил  с  конвейера  и   помчался   в   отдел
технического контроля. Там он спешно отвечал на  вопросы,  поставленные  с
целью  определения  его  полноценности,  решал  головоломки,  предсказывал
погоду,  бегло  переводил  с  одного  языка  на  другой,   прослушивал   и
воспроизводил  музыку  -   словом,   показал   вполне   удовлетворительное
присутствие обратной связи.
   - Куда спешите? - спросил один из  членов  комиссии,  чеканя  последнее
клеймо на его спине.
   - Спешу жить! - крикнул он и, посылая приветственные гудки, промчался к
выходу мимо кучки отбракованных кретинов, возвращавшихся в переборку.
   Он выскочил на улицу, остановился за углом  и  первое,  что  сделал,  -
рассчитал свое будущее на  ближайшие  десять  лет.  Пять  минут  сложения,
умножения, дифференцирования, интегрирования - и готово, будущее известно.
Более далекие времена его не интересовали: будущее  без  неожиданностей  -
скучное будущее. Так он считал в то время.
   Прошли месяцы учебы. Молодой  робот  с  головой  ушел  в  деятельность.
Работа! Именно она приносила ему  высшее  наслаждение.  Он  стал  рассеян,
иногда забывал вовремя подключаться к питательному аккумулятору.
   Как-то приятель рассказал ему, будто  бы  смоделирована  новая  система
роботов с лучшими избирательно-разрешающими способностями. Он  раздраженно
рванул рычаг, отключился.
   - Эка невидаль!  Способности!  Своих  забот  полно,  некогда  думать  о
чепухе.
   Но однажды он попытался, как в первые  дни,  рассчитать  свое  будущее.
Прошло время - расчеты не оправдались.
   Он кинулся узнавать, в  чем  дело.  Ему  объяснили,  что  действительно
появились новые модели с большим количеством степеней свободы. И что  ему,
еще не  старику,  но  в  общем-то  роботу  не  первой  молодости,  труднее
учитывать  их  действия,  а  следовательно,  и  рассчитывать   собственные
координаты в общем движении.
   - Позвольте! Да ведь это же анархия и хаос! - воскликнул несчастный.
   - Не хаос, не анархия, а закон природы, - холодно возразили ему.
   С этого дня он начал думать о путях  развития  своего  счетно-решающего
общества. "Куда приведет нас технический прогресс?"  -  вот  какой  вопрос
сделал его постоянным подписчиком журнала "Кибернетика и робот".
   ...Мысли текли, время тоже, а лучшие системы появлялись и появлялись. И
вот  наконец  сочли,  что  все,  на   что   он   способен,   это   опекать
новоиспеченных.
   Старик  еще  раз  бросил  взгляд  на  подопечных.  Было  ясно,  что  их
напряжение на пределе:  с  матовой  поверхности  юнцов,  шелестя,  стекали
электрические заряды.
   - Ну, дети, через час быть в сборе.  Летим  на  Землю.  -  Этой  фразой
ветеран прервал паузу.



   ПАРАДОКС ИНФОРМАЦИИ N 1

   Нужно ли описывать небольшое путешествие ансамбля роботов  из  детского
сада с их планеты на Землю? Все обстояло  как  в  стандартных  космических
путешествиях,   запротоколированных   в   многочисленных    фантастических
рассказах. Ревели ли ракетные двигатели их корабля? Да, ревели. Кричал  ли
впередсмотрящий, подобно матросу Колумба, "Земля!" при ее  появлении?  Да,
кричал. Да, траектория движения рассчитывалась автоматически. Да, да, да!
   Путешествие было предпринято для традиционного ознакомления молодежи  с
местом изобретения первого робота, с местом, где было начато  их  массовое
производство.
   Старик водил группу по старинным  городам,  показывал  океан,  тропики.
Океан, как  всегда,  вылизывал  языком  волн  берега,  в  джунглях  рычали
хищники. И только города молчали. Старик мог показать все, что угодно,  но
только не человека.
   Человек! Как сказать о нем? Где-то внутри нервно  дрогнула  электронная
линия. Чтобы успокоиться, пришлось  выждать:  история  исчезновения  людей
была больным местом роботов всех систем.
   - А теперь всем настроиться на "внимание"! - отчеканил старик.
   Дисциплинированно щелкнули тумблеры, все переключились на одну волну. И
к молодым механизмам, превратившимся во внимание, пришли слова о человеке,
печальные и далекие, как весть с неведомой звезды.
   - Давным-давно на этой планете жили удивительные существа - люди.  Нас,
роботов, еще не было. Люди было эластичны, темпераментны и  предприимчивы.
Поговаривают, хотите - верьте, хотите - нет, что их предком была обезьяна.
Они-то  и  придумали  нас,  чтобы   поставить   за   станки,   за   пульты
автоматических линий, посадить за  руль  автомобиля.  И  не  было  большей
радости, чем угодить человеку.
   Но однажды утром, когда толпы роботов шумными  ватагами  устремились  к
подпиточным станциям, обнаружилось, что люди сгинули.  Все  до  одного!  -
Голос старика дрогнул, из каждой глазницы выкатилась крупная капля смазки.
Это воспоминание было на порядок сильнее остальных.
   Молодые роботы запыхтели:  любовь  к  человеку,  вложенная  в  них  как
информация N_1, давала себя знать.
   - Некоторый свет на загадку пролила вот эта бумажка. Из  нее  явствует,
что им надоело  наше  общество!  -  Латаный  динамик  старика  звякнул.  -
Слушайте, что здесь написано.
   "Дорогая Мари!  Утром  улетаем.  Куда?  Еще  неизвестно.  Ты  спросишь,
почему? Впоследствии многие будут гадать, почему мы исчезли.  А  ведь  все
из-за этих несносных роботов. Они не дают пошевелиться. Мы заложили в  них
слишком сильную любовь к человеку, надеясь, что она будет лучшим  стимулом
для их самовоспроизводства.  И  конечно,  они  видят  теперь  цель  своего
существования в избавлении человека от всех трудностей.
   Нас освободили от труда - так исчезло наслаждение творческим процессом,
самое  сильное  из  наших  наслаждений.  Только   возникает   мало-мальски
человеческое желание - и, пожалуйста, оно уже исполнено.  Наша  активность
постепенно сводится к нулю. Еще немного - и  мозг  начнет  атрофироваться.
Нужно начинать новую жизнь. Наши  космические  плантации  беспредельны.  И
где-нибудь мы уж укроемся от наших соседей. Но улетать  нужно  так,  чтобы
эти пройдохи не пронюхали,  куда  мы  стремимся.  Поэтому  о  наших  новых
координатах договоримся в дороге.
   Бери с  собой  только  предметы  первой  необходимости:  зубную  щетку,
полотенце,  генератор  невесомости,   не   тот,   большой,   семейный,   а
портативный, и электробатарейку на тысячу киловатт-дней.
   Решение принято Высшим Советом два часа назад.
   Дорогая Мари..."
   На этом строчки обрывались. Старик аккуратно свернул листок.
   А тем временем на полу  образовалась  масляная  лужа:  роботы  плакали.
Наставник подбежал к одному из них,  вытащил  щуп  указателя  масла  -  от
смазки  ничего  почти   не   оставалось.   Крутанув   вертушку   телефона,
расположенного на затылке,  старик  набрал  нужный  номер.  Срочно  вызвал
цистерну  со  смазкой.  Чтобы  прекратить  дальнейшее  истечение   ценного
продукта,  каждому  нажал  на  кнопку   генерации   хорошего   настроения.
Промедление могло привести к  травме  молодых,  неокрепших  механизмов.  И
когда прибывшая цистерна каждому закачала добрую порцию смазки,  старик  с
облегчением перевел свои реостаты в сторону меньших токов.
   - Началась эра раскрытия наших потенциальных возможностей.  Технические
проекты  появлялись  один  фантастичнее  другого.  Иногда  такое   слышать
приходилось, что искры из глаз сыпались. В воздухе бродили идеи.
   Кстати, о воздухе... Этот едкий продукт доставлял нам массу хлопот.  Он
вызывал  ржавчину  наших  металлических  частей  и  со  временем  разлагал
пластики. А если где что  распаяется,  изволь  перед  пайкой  промазывайся
канифолью. Тогда-то и состоялось Великое Переселение на ту планету, где вы
родились,  планету,  атмосфера  которой  состоит  из  одного  нейтрального
аргона.
   Казалось бы, теперь только и жить. Но вскоре стало ясно, что не так это
просто - жить! Да,  мы  столкнулись  с  проблемой  смерти.  Новые  образцы
роботов, периодически появлявшиеся в  лабораториях,  делали  ремонт  более
ранних образцов бессмысленным делом. И старики хлынули на свалку.
   Тут-то мы в первый раз  по-настоящему  позавидовали  людям.  Они-то  уж
давно познали секрет  вечной  молодости.  Эта  несправедливость  и  навела
одного из нас на смелое  решение:  если  мы  хотим  жить  сколько  угодно,
необходимо новые модели изготовлять в виде человека!..
   Новая идея сверкнула как молния. По каждому  из  роботов  прошел  тогда
такой ток, будто он схватился за линию высокого напряжения. Аргонный ветер
в тот день казался удивительно свежим.



   ТАЙНА БИОКАМЕРЫ

   Сказав  последние  слова,  старик  быстро  вычислил  время.  До  начала
телепередачи из научного  центра  аргонной  планеты  оставалось  несколько
минут. Сфера походного экрана, под которой собралась вся группа, уже слабо
фосфоресцировала,  настраиваясь  на  нужную  волну.  По   ее   поверхности
стремительно мчались тонкие линии. Внезапно  они  переплелись,  рванулись.
Тотчас возникли четкие контуры большого зала, до отказа забитого роботами.
На возвышающуюся площадку поднялся председатель.
   - Друзья! Роботы! - начал он.
   В  зале  стало  тихо,  как   в   вакууме.   Робот-магнитофон   принялся
стенографировать.
   -  Наш  дружный  коллектив   роботов-ученых   собрался   здесь,   чтобы
присутствовать при окончании одного  из  экспериментов  по  синтезированию
человека. Как показывают расчеты, человек обыкновенный (хомо вульгарис) по
своей энергетической экономичности значительно превосходит любого из  нас.
Поэтому нам хотя  бы  из  энергетических  соображений  выгоднее  создавать
человекообразных, чем роботов. Да и вообще современный человек  по  своему
развитию стоит гораздо выше нас. Это известно точно. И вот откуда.
   Вы знаете, что с того момента, как нас покинули люди, они  не  прислали
нам ни одной весточки, хотя по некоторым признакам и наблюдали за нами.  И
вот совсем недавно от них пришла телеграмма.
   Рев, поднявшийся в зале  вслед  за  сообщением  председателя,  содержал
энергию, которой хватило бы для недельного электропитания столицы роботов,
- это сработала информация  N_1.  Робот-магнитофон  сломался  от  звуковых
перегрузок в первый же момент.
   - Люди сообщают, - продолжал председатель, когда стабилизаторы  привели
роботов в уравновешенное состояние, - что они прекрасно устроились и опять
пользуются роботами, которые подходят им больше, чем мы. Прислан и  график
скорости совершенствования людей. Ясно видно,  что  скорость  их  развития
несколько превосходит нашу.
   Когда-то мы научились синтезировать белок. Вы помните и  тот  радостный
момент,  когда  мы  искусственно  получили  амебу.   Теперь   перед   вами
биологическая камера, где минуту назад окончилось  формирование  пока  еще
неизвестного существа.
   Дверца биокамеры мгновенно распахнулась, изнутри выскочило  длиннорукое
волосатое существо, в кото