ражение.

   "Я Вам даю  сутки  чтобы  покинуть  этот  вонючий  город.
Завтра в это же время, я  взорву  его,  он  мне  надоел.  Не
забудьте   позвонить   мне   и   поблагодарить    меня    за
предупреждение.  Телефон   вы   можете   узнать   в   службе
безопасности" - и лысый парень  на  экране  рассмеялся.  Мэр
города, отключил видеозапись, вскочил с кресла и  размахивая
руками,   подбежал   к   начальнику   службы   безопасности,
полковнику Семенову.
   - Вы знаете,  что  можете  сделать  со  своими  медалями,
засуньте их себе.. Если вы не найдете бомбу, я вас привяжу к
столбу в центре города, вы меня поняли?
   Последний раз угроза взрыва  нависла  над  городом  месяц
назад, но тогда Семенову со своими  ребятами  удалось  найти
террористов и обезвредить ядерную  бомбу.  За  это  Семенова
назначили героем. Конечно не его одного, но  всех  остальных
посмертно.
   Полковник посмотрел на мэра с презрением:
   - Всем лучше уезжать, найти бомбу почти не  возможно,  вы
это знаете не хуже меня. Второй раз чуда не будет.
   - Ищите, это же ваша работа!
   - Да, и поэтому я остаюсь здесь. - и полковник  вышел  из
кабинета громко хлопнув дверью.
   Когда обьявили тревогу, в городе  началась  паника,  люди
бежали, бежали из очередного города  готовящегося  встретить
конец света.

   До проселочной дороги осталось десять шагов, но вверх  по
склону. Цепляясь  за  ветки  кустарника  Сергей   уже  почти
выбрался на дорогу когда услышал  голос  человека,  но  слов
разобрать не мог. Стараясь не шуметь он преодолел  последние
метры.
   На краю  проселочной  дороги  стояла  легковая  машина  с
потушенными огнями. В кабине красной точкой прицела светился
огонек сигареты.
   - Нет деньги мне не нужны, я знаете ли бросил курить -  и
человек в машине противно рассмеялся - лучше скажите, что вы
делаете до сих пор в городе,  вам  надо  бежать.  Ну  ладно,
ищите! Я еще позвоню.
   В наступившей тишине Сергей вспомнил как два  дня  назад,
на попойке, он вместе со всеми обсуждал, что  ждет  тех  кто
взрывает города: "Попадись  они  мне,  минеры  хреновы,  ухо
отрежу".
   "Ну вот, давай Серега, режь!"
   И вдруг человек сидящий в машине произнес:
   - Ищите, ищите везде, только не рассказывайте мне сказки,
что вы будете искать в доме у мэра.
   Окурок сигареты описав путь  падающего  метиарита  улетел
под откос. Открылась дверца машины, из нее вылез  невысокого
роста человек и пошел к ближайшему дереву.
   "Режь! Но я же неумею!"
   Сергей побежал к машине, и  схватив  лежащий  на  сидении
телефон бросился вниз по склону, на ходу нажимая автодозвон.
За его  спиной  человек  резко  развернувшись  уже  доставал
пистолет. Наконец трубку сняли, но уже первая  пуля  срубила
ветку у самого уха Сергея.
   - Бомба у мэра дома!
   Человек стрелял как в тире, двадцать метров, вторая  пуля
попала в плечо, третья в сердце и Сергей кубарем полетел  по
склону горы в кусты ежевики.

   Я сижу за столом. Свет выключен и  в  окно  на  мои  руки
смотрит луна.  Странные  какие-то  у  меня  руки,  лимонного
какого-то  цвета.  И  человек  сидящий  передо  мной   очень
странный, вроде бы даже это я сам  перед  собой  уселся.  Он
смотрит на меня из зеркала и даже не улыбнется,  неужели  не
смешно? А мне смешно, я просто укатываюсь.
   - Андрей, ну попытайся сосредоточиться.
   - А я не могу попытаться, я сегодня попытался выпить  три
бутылки водки и тоже ничего не получилось, выпил только две,
недолет.
   - Ты сегодня ничего не пил кроме воды.
   Да, да я  сегодня  ничего  не  пил  кроме  воды.  Что  вы
говорите? Я  нащупал  на  столе  пепельницу,  вот  если  это
зеркало грохнуть, ты откуда в следующий раз появишься?
   Что-то в комнате изменилось.
   На полу осколки зеркала. Луна отползла  от  моей  руки  к
краю стола. Луна, ты, что меня  боишься?  Прекрати,  это  не
серьезно. И это несерьезно, и то несерьезно. И если  сегодня
погиб этот парень значит этот город я все-таки взорву.

                                                Berand, 1998

     МОНОЛОГ

                              Художник,  неспособный  успеть
                              сделать   набросок    человека
                              падающего с четвертого  этажа,
                              бездарен.
                                               Эжен Делакруа

   Вы думаете я Вас не вижу ?
   Я сижу на подоконнике прижавшись лицом к стеклу.  Я  вижу
все. Я знаю, что если бы Вы нашли это окно,  Вы  бы  меня  с
него сняли и втоптали бы меня в линолеум. Ищите. А  пока  не
взыщите.
   Вы слышите биение своего сердца ?
   Нет? А я слышу. Я слышу все. Меня оглушает шорох падающей
листвы и сипение Вашего  злобного  "Я".  Я  слышу  как  ночь
наползает на этот город и как, с нарастающим глухим рокотом,
ее  сменяет утро.
   Я чувствую  Вас  кончиками  пальцев,  я  знаю  куда  надо
нажать, чтобы у Вас посыпались все  шестеренки.  И  заметьте
абсолютно бесплатно, деньги, это не ко мне.
   Вы можете почувствовать утро ?
   Нет, Вы ходите натыкаясь на  мебель,  и  сожалея  о  всем
подряд. Тоже мне, гуманоиды. Попросите меня и я придумаю Вам
пару слов.
   Да, Вы видели вчерашний день, но уже успели  его  забыть,
зря, я Вам напомню. Спросите, я расскажу  как  это  было,  я
могу даже рассказать как это будет, но не  хочу  лишать  Вас
удовольствия увидеть все самим. Вы увидите  очень  много,  я
сделаю это для Вас, цените это.
   Вот Ты, Ты идешь по улице, Ты устал, разрушен,  но  я,  Я
Тебе помогу. Я здесь, подними голову, посмотри прямо, да я в
этом самом окне. Не  веришь,  Ты  мне  поверишь!  Ты  будешь
плакать от счастья у меня на коленях. Так будет!
   Заткнись! Хватит обманывать всех и себя. Я же вижу как Ты
проводишь  вечер  в  ожидании  утра,  а  на  паркет   падает
невесомая  пылинка.  Жизнь  отдана  борьбе   с   выдуманными
монстрами, чем Ты лучше меня? Да это же я спасаю Тебя  почти
каждый день.
   Все, ты мне надоел, иди спать.
   Ты спрашиваешь кто я? Мое имя из трех букв,  неправильно,
меня зовут сон. Не груби мне, слышишь, Ты ко мне еще придешь
за помощью и за советом.
   По стеклу стекает одинокая капля, это слеза, я плачу,  Вы
видите, мне жаль Вас. Оказывается я сентиментальный.
   Приятных Вам сновидений. Не забудьте выключить телевизор.

                                      Андрей Березиков, 1997

     ГОВОРЯТ, ПОД НОВЫЙ ГОД ...

                            Ты попадаешь каждый раз под свое
                            собственное дурное влияние.
                                                     Айболит

   Торжественная ночь готова сменить  усталый  вечер.  Новый
год. Еще чуть-чуть, и вот, пожалуйста. Жена поднимает бокал,
но посмотрев на мужа, взмахивает вилкой с кружочком  колбасы
и сползает без сознаяния под стол, видя как у того на лысине
отрастают  волосы.  Что  поделаешь,  новый  год,  без  чудес
сегодня никак нельзя.
   По улице идет Дед Мороз. Он закинул бороду через плечо  и
расстегнул тулуп, ему  видите  ли  жарко.  Минус  сорок  ему
видите ли нужно, ой не зря нас с ним умные люди  развели  по
разным странам. Торопись дедушка, щас все  напьются  и  пиши
пропало,  не узнают ведь, мерзавцы. И он  торопится,  стучит
палкой по земле. Эх, ему бы такси! Поможем что-ли дедушке.

   - Эй, дедушка, сто, еге нет, так не пойдет,  миллион  лет
тебе жизни, давай я тебе помогу мешок нести?
   - А Вы молодой человек случаем не жулик, давеча в  Швеции
тоже у одного глаза так горели, наркоман оказался.
   - Да нет, это у меня из-за идеи глаза так горят.
   - Революционер значитца.
   - Ну что вы дедушка, у меня и бомбы то нет. Хочу я вот  с
Вами по своим знакомым пройтись. Подарки Ваши им раздать.
   - Ага, раскулачиваешь значит, а я вот хотел  на  старость
себе сэкономить. Избушку себе  под  Москвой  купить,  морозы
говорят там знаменитые.
   - Пропаганда это все. Ну че дед, я сейчас к Вашей бороде
примерзну, идем мы, или нет?
   - Пошли.
   - Дед, а у тебя согреться ничего нет?
   - Хочешь тулуп?
   - Не, Хочу коньяк. - Дзинь - Ничего себе. Как  прямо  так
сразу? Ну дед ты даешь. - Бульк - Дед можно я твоим  тулупом
занюхаю. Можно? Там блох нет?
   - Гм.
   - Вот сюда дед. Что? Нет это моя квартира. Я хочу подарки
для себя здесь оставить. Представляете, потом прихожу домой,
а там подарки, вот это сюрприз.  Вот  я  буду  рад.  Я  даже
представить себе не могу.
   - Хорошо, это Вам.
   - Что, что это, коробочка какая-то ма-а-ахонькая,  дед  у
тебя побольше коробочки нет? Не ну ты хорошо посмотри.  Нет?
- мертвым, механическим голосом -  Ну  спасибо.  -  и  вдруг
радостно -  нету  говоришь?  Пошли  тогда  к  Леше.  Вот  он
обрадуется, знаешь, он та-а-ак  любит  когда  ему  коробочки
махонькие дарят. Он прям бледнеет  от  радости.  Да  вот  он
здесь живет, вот сюда пожалуйста.
   Леша открывает дверь и удивленно  смотрит  на  старика  в
красном пальто надетом прямо на белье,  и  с  бородой  через
плечо. Рядом  с  ним  покачиваясь  стоит  Андрей  и  пытаясь
удержаться на ногах держится за старика.
   - Привет Леша. С Новым Годом тебя. Вот мы с дедом Морозом
пришли тебя поздравить. Хорошая идея правда? Давай коробочку
дед. Вот Леша коробочка.
   - Ага, спасибо, заходите.
   - Не-а, у тебя Леша в квартире сразу Лапландия получится,
и пингвины из холодильника повылазят.
   - Так это, что в натуре дед Мороз?
   Дед Мороз обиделся:
   - Вот стукнуть бы Вас молодой человек палкой по  темечку,
да я при исполнении.

   Ну вот, помогли называется, испортили дедушке праздничное
настроение. Да ладно.  Какой  это  для  него  праздник.  Ему
нравится то, что все ему рады. Но мы заварили  кашу,  нам  и
расхлебывать. А то дедушка может и подарки зажать.

   - Ну ладно Леша мы  пошли.  Дед  пошли,  нас  люди  ждут.
Потому как если без нас с  тобой,  какой  же  это  праздник.
Осторожнее дед, здесь гололед. Слушай дед, а  я  ведь  вроде
снегурочки получаюсь, а?
   - Да, неплохо. Давай за это по  пятьдесят.  Ага  вот  так
лучше. Вот только... танцевать ты как, умеешь?
   - Ну если в обнимку.
   - Ага, скажешь тоже, так я и сам могу, если  не  с  тобой
конечно, с-н-е-г-у-р-о-ч-к-а.

   Вот так лучше. Вот это я  думаю  для  деда  Мороза  более
подходящее настроение. Да и для нас тоже. А Андрей  с  Дедом
Морозом идут  по  улице,  и  вроде  их  даже  снежком  стало
присыпать, холодает.  Даже  Дед  Мороз  шубу  запахнул.  Хм,
странно он как-то  идет,  пошатывается,  устал  наверно. Да,
тяжело людям радость приносить. Ну пора и нам домой.

   С НОВЫМ ГОДОМ ВАС! С НОВЫМ СЧАСТЬЕМ!

                                                Berand, 1997

     ОНА ЗВОНИТ ТОЛЬКО УТРОМ

              Вы бродили по улице когда идет дождь.
              Вы писали стихи на замерзшем окне.
              Вы остались одни, только Вы и ночь.
              И теперь Вы письмо, ночью, в дождь, на стекле.

              Вы не ждали рассвета, что похож на закат.
              Вы смотрели на мир устало и зло.
              Вы забыли, кому нужны окна в сад.
              И рассвет не пришел, и закат не придет.

           1997. Утро. День любой.

   Несколько лет назад, в разговоре о будущем я заметил:
   - Ну  если  конечно  дожить,  то  я  знаю  свое  будущее:
тапочки, телевизор и продавленное кресло.
   Ответ был мгновенным:
   - Да, кто угодно, но только не ты. Спокойной  жизни  тебе
не видать.
   Я поверил. И теперь если человек отзывает меня в  сторону
не для того  чтобы  поведать  страшную  историю,  а  просто,
прозаически, взять в долг, я так расстраиваюсь, что даю  ему
деньги, что со мной раньше случалось исключительно редко.
   Пора рассказать  как  я  зарабатываю  себе  на  поддержку
штанов, я пишу рассказы, сочиняю рекламу и многое другое.  Я
делаю все. Но, фраза "Если у Вас есть вкус, Вы  будете  пить
только чай", заставляет людей признать свое  поражение  и  с
горя пить только коньяк. Мне все  равно,  скоро  эта  газета
будет моей и я начну писать мемуары.
   Я писатель. Наверно очень  хороший.  Как  всех  известных
писателей меня не удивляют звонки знакомых и незнакомых  мне
людей в шесть часов утра. С точностью до наоборот,  меня  бы
удивило отсутствие таких звонков. Это  те  самые  звонки  по
телефону,  услышав  которые   человек   пытается   выключить
будильник, а потом неизбежно бежит открывать дверь.  Но  это
не про меня, это не мой стиль. Я снял трубку:
   - Говорите, Вас внимательно слушают.
   - Ты, что делаешь дома? - Судя по металлическим ноткам  в
голосе, девушка в левой руке держала пистолет.
   - А что, Вы хотите взять у меня интервью?
   - Какого черта, ты должен был быть  здесь  еще  пол  часа
назад.
   - Не кричите так, Вы  разбудите  мою  жену,  и  она  меня
никуда не отпустит.
   - Пьянь.  .......? .......!
   - Сейчас шесть часов.
   - Да у тебя часы погоду показывают!
   Я посмотрел на часы, девять, да, шесть часов  может  быть
только по гринвичу.
   - Да, я вот только вчера из Лондона...
   - Я тебе даю пол часа, причем из них двадцать  минут  уже
прошло.
   - Да я не успею даже носки одеть.
   - Успеешь, когда босс тебе ухо  откусит.  Давай  быстрее!
Целую.
   Она  положила   трубку.

   Я возвращаюсь в комнату, у меня там лежит  фотография,  я
ее прячу, мало ли что, вдруг грабители. Я пью чай, не  ищите
в этом глупых аналогий, я  _просто_  пью  чай  и  смотрю  на
фотографию. Вы спросите почему я не  одеваюсь  и  никуда  не
спешу? Мне некуда спешить, я не  успел,  не  успел  я  очень
давно, тридцать лет назад. А она мне звонит, она мне  звонит
каждое утро, звонит не смотря даже на то,  что  телефон  уже
год как отключен. Для нее нет преград.
   Я ей ничего не рассказываю. Я боюсь ее напугать. Я боюсь,
что она больше не позвонит. Я действительно этого  боюсь.  А
хочу сказать я многое. Хочу сказать, что я никогда  в  жизни
больше не опоздаю, она не поверит, я  всегда  опаздывал,  но
это не главное, я хочу прочитать ей  стихи,  хорошие  стихи,
мои:

              В тишине серебристых аллей
              Я тебя повстречаю весной
              Снова мы проживем этот день
              Я и Ты, Ты и Я, Я с Тобой

              Буду быстро я все говорить
              Очень быстро, сбиваясь на крик
              Я уже не смогу пережить
              Зря потраченный, брошенный миг

А на следующее утро,  я  буду  ждать  ее  звонка,  в  дверь.
Философом очень трудно жить, но очень легко умирать.

           1967. Утро.

   Тени движутся на встречу друг  другу,  и  вот  уже  видно
перекрестие прицела. Он просыпается в холодном поту, ничего,
все уже позади. Вчера поздней ночью с фонариком в зубах он в
дверях кабинета шефа заложил взрывчатку. Расчет простой, шеф
как  всегда  приходит  раньше  всех,   открывает   дверь   и
избавляется от всех проблем.
   Звонит телефон, он снимает трубку обеими руками:
   - Да?
   - Привет, ты еще живой, приезжай скорее, шефа нет, а  тут
море  клиентов,  если  ты  сейчас  не  приедешь   они   меня
изнасилуют.
   - Я еду.
   Он хотел крикнуть "Беги оттуда!", он хотел сказать  чтобы
она не подходила к  двери  шефа.  Но  не  смог,  его  нельзя
винить, он думал, что успеет туда первым. И он старался, как
он спешил! Но шеф его опередил, как всегда. В последний раз,
но не менее уверенно.

              Уже лет тридцать, как тебя не стало.
              С портрета ты на нас глядишь устало.
              Конечно срок, но время здесь не в счет.
              Оно не в даль, а в стороны течет.

              Плескалось время пенистой волной.
              И солнце то садилось, то вставало.
              Да именно тогда тебя не стало.
              И замер в ожидании образ твой.

                                      Андрей Березиков, 1997

     ГОРОД

                                 Ночью, на безлюдной площади
                                 громкоговоритель походил на
                                 человека,  разговаривающего
                                 с самим собой.
                                               Эмиль Кроткий

   Город умирал медленно, он замерзал. Холодных  и  голодных
людей увозили отсюда поезда и  машины.  А  Город,  дрожа  от
холода, вспоминал их молодыми и счастливыми. Он верил,  этот
Город. Он верил в этих людей, он отгонял от себя мысль,  что
они никогда не вернуться. Что он останется здесь один.  Один
на один с их прошлым.
   Пустынные улицы, по уши засыпанные снегом, уже  приобрели
плавность линий.  Казалось,  что  под  тяжестью  снега  дома
пригнулись,   пригнулись   для   того   чтобы   никогда   не
выпрямиться, а это и есть смерть.
   Но тут Город увидел человека который шел к нему.  Человек
был еще далеко, он  замерз  и  ослаб,  но  он  шел.  За  ним
гнались, его искали на вертолетах. И искали его явно не  для
того  чтобы  дать  ему  конфетку.  Человек  шел,   с   тупой
настойчивостью повторяя одну  и  ту  же,  неизвестно  откуда
прилипшую к нему фразу:  "Держи  удар,  держи   удар".
   И город вздрогнул, с крыш  посыпался  снег  и  заскрипели
двери: "Это он мне, он говорит это мне!  Держись  парень,  я
тебя им не отдам. Я удержу."

   - Говорит борт семь. Слушай, Генка, это  же  тайга,  кого
здесь можно найти?
   - Держись ближе к заброшенному городу,  он  должен  выйти
туда, в тайге ему крышка. А в  городе  он  может  залечь,  а
потом по железке, и ищи его.
   - Понял, иду к городу. Конец связи.
   Пилот развернул вертолет вдоль реки, что проходила  около
города. Неприятное место. Город смотрел на вертолет пустыми,
холодными окнами. А пилот  вглядывался  в  искрящийся  снег,
пытаясь увидеть черную точку человека или дымок его костра.
   Он был отличный пилот. Небо, это было его призвание, и он
чувствовал свою машину. Но когда загорелись все  датчики,  и
кабина засверкала как новогодняя елка, он испугался. Да,  он
был асс, но понять  ничего  не  мог.  Машина  забирая  влево
понеслась к земле.

   Группа  захвата  уже  подъезжала   к   городу.   Вездеход
карабкался по бывшей дороге выбивая на ухабах из  людей  все
доброе и хорошее и заставляя их материться.  Офицер  сидящий
рядом с водителем смотрел  вправо,  там  проходила  железная
дорога, он искал следы. Вот в далеке уже видны первые  дома.
Это мертвый город.
   -  Вертолет,  идет  со  снижением.  -   сказал   водитель
показывая пальцем. - Кого же это так массированно ищут, а?
   Офицер открыл рот для ответа, но  раздался  взрыв,  и  он
закрыл рот снова. Через секунду все уже выскочили из машины.
Черный дым поднимался слева.
   - Метров триста. Из-за сопки не видно. Все в машину.
   Вездеход летел по заснеженному полю как  катер,  поднимая
белую волну снега. Под сопкой горел вертолет, рядом  никого,
никто не выбрался. Снег вокруг почернел. Вот тебе  и  черная
точка на белом снегу, большая такая точка.

   - ...Вы слышите меня, да, около города, никто не  спасся,
мы все вокруг прочесали. Не знаю я никаких ящиков, так ему и
скажите. Я не знаю почему он упал, тяжелее воздуха по  этому
наверно. Да, я иду прочесывать  город,  буду  искать  следы.
Конец связи.
   Они поехали к реке. Иногда вездеход весь уходил под  снег
и в кабине становилось темно.
   -Ага, черта лысого здесь увидишь - ругался офицер -  надо
ехать в город и искать там. Да, запах дыма, чертов вертолет.
Пилот шляпа, упился наверно. Полковник, осел,  говорит,  что
после аварии  какие-то  черные  ящики  остаются,  трупы  там
остаются, дурак.
   Вездеход ехал  через  мост  когда  на  дорогу  перед  ним
выскочила женщина. Водитель  резко  дернул  на  себя  правый
рычаг, одновременно давя на  тормоз.  Тяжелая  машина  смяла
ограждение, пролетела двадцать метров и взломав лед  ушла  в
черную воду. Женщина остановилась, пожала плечами и растаяла
в тяжелом, морозном воздухе.

   - Товарищ полковник, разрешите?
   - Докладывайте.
   - Потеряна связь  с  лейтенантом  Горюновым,  у  них  две
рации, уже четыре часа пытаемся связаться, но безус