у нас пока нет сведений о  том,  применяют  ли
это оружие малые аппараты.
   - Что значит - нет сведений? - проворчал кто-то из сидящих за столом.
   -  Это  значит,  что  либо  лучевое  оружие  на  малых  аппаратах  не
установлено, либо у них пока не было повода его применить. Если  большой
корабль  сбивает  лучами  наши  ракеты,  то  малые  аппараты   настолько
маневренны, что просто уклоняются от ракет. Есть информация о  поражении
аппаратов зенитными снарядами с кораблей Балтийского флота, но насколько
серьезны повреждения, сказать трудно. Во всяком случае, ни один  аппарат
противника уничтожить пока не удалось.
   При этих словах главком военно-морского флота скривился  так,  словно
съел без сахара целый лимон. И было отчего,  поскольку  адмирал  получал
сведения из первых рук и представлял себе ситуацию  гораздо  лучше,  чем
сугубо сухопутный начальник ГРУ.
   То,  что  случилось  этим  утром  на  Балтике,  было  страшнее,   чем
Перл-Харбор.  С  того  момента,  когда  густой  рой  "летающих  тарелок"
спикировал на Кронштадт, безумный кошмар не прекращался ни на минуту.
   По инопланетным аппаратам стреляли из всех  видов  оружия  вплоть  до
главного калибра - но это выглядело проявлением какого-то  запредельного
отчаяния. Из главного калибра в авианосец попасть - и то проблема,  надо
полчаса  пристреливаться,  замерять   недолеты   и   перелеты.   А   тут
сверхзвуковой летательный аппарат.
   Если очевидцы не врут, "тарелки" на противоракетных маневрах выдавали
чуть ли не первую космическую скорость и буквально исчезали из глаз, как
в киношных спецэффектах - какой тут, к черту, главный калибр.
   Их и зенитки-то задели  пару  раз  чисто  случайно,  когда  "тарелки"
пикировали прямым курсом на  корабли,  чтобы  с  максимальной  точностью
положить белый град под обрез ватерлинии.
   У них не было ни ракет, ни  торпед,  и  когда  в  борт  крейсера  иди
эсминца летели белые шары размером с хороший  грейпфрут  и  с  противным
шлепком расплющивались о броню и сползали к воде потеками мерзкой слизи,
это казалось идиотской шуткой.
   Но белая слизь проедала броню  с  такой  же  легкостью,  как  кислота
проедает бумагу. Металл растекался холодной серебристой жидкостью, и  от
центральной круглой пробоины змеились во все  стороны  тонкие  ветвистые
трещины.
   Воду, которая затекала через эти щели в отсеки, пытались  откачивать,
но железо крошилось, как яичная скорлупа. Пробоины  росли  буквально  на
глазах,  и  очень  скоро  наступал  момент,   когда   уже   не   спасали
водонепроницаемые переборки. И тогда капитану оставалось только  одно  -
отдать приказ покинуть корабль.
   Боевые корабли тонули на рейде один за другим, а  "летающие  тарелки"
без помех расстреливали торговые суда в коммерческом порту.
   Когда глава МЧС сообщил президенту,  что  силам  гражданской  обороны
отдан приказ начать эвакуацию  жителей  Санкт-Петербурга,  выбраться  из
города было уже невозможно ни по суше, ни по воздуху, ни по морю.
   - Метательное оружие противника очень эффективно,  -  продолжал  свой
доклад начальник ГРУ. - Оно легко выводит из строя любой механизм, но не
мгновенно, как лучевое, а постепенно. Времени вполне  достаточно,  чтобы
покинуть машину раньше, чем она  развалится  окончательно.  И  противник
очень  умело  загромождает  разбитыми  машинами  все   пути   сообщения.
Создается впечатление, что главная цель агрессора  на  данный  момент  -
перекрыть все выходы из города.
   - Именно выходы? - переспросил президент. - Вам не кажется,  что  это
больше похоже на блокаду?
   - Похоже. Но есть одна неувязка.  По  сообщениям  очевидцев,  они  не
слишком активно преследуют людей, которые пытаются  пешком  вернуться  в
город, оставив свои  машины  в  пробке.  Зато  очень  активно  пресекают
попытки прорваться в противоположную сторону или скрыться в лесополосе.
   - И что из этого следует?
   - Против живой силы противник применяет третий вид  оружия.  Или,  по
другой  версии,  то  же  самое  метательное   оружие,   но   с   другими
боеприпасами. Эти боеприпасы выводят людей из строя, но не  убивают  их.
Каждую  минуту  поступают  подтверждения,  что  люди,  пораженные   этим
оружием, остаются в живых, хотя и находятся в состоянии комы.
   - Более  того,  -  включился  в  разговор  глава  МЧС,  -  по  данным
регионального  центра  медицины  катастроф,  есть  случаи,  когда  люди,
пораженные голубым  градом  сразу  после  аварий  и  взрывов,  выжили  с
травмами, которые в обычных условиях несовместимы с  жизнью.  В  поезде,
который сошел с рельсов в  районе  Колпино  на  московском  направлении,
таких много - так что сведения достоверны.
   Президент терпеливо ждал ответа на вопрос, что из  этого  следует,  -
хотя уже примерно представлял, каким будет ответ.
   - Милиция и армейские части в  Санкт-Петербурге  срочно  нуждаются  в
подкреплениях, - подал голос министр внутренних дел. -  Иначе  в  городе
начнется такой хаос, от которого погибнет больше людей, чем от  действий
противника.
   - Мы можем попытаться ввести войска пешим  ходом  через  лесопарковые
зоны и организовать эвакуацию гражданского населения  тем  же  путем,  -
сказал министр обороны. - Если предположения разведки верны и  противник
действительно  действует  по  принципу:  "Всех   впускать,   никого   не
выпускать", то этим можно воспользоваться. Мы не имеем права сдать город
без боя.
   Все прекрасно понимали, о каком городе идет речь, и со  школьных  лет
помнили, что враг никогда не входил на его улицы. Но мало того - это был
родной город для большинства участников заседания, и  для  президента  в
том числе.
   А один из тех немногих, кто происходил совсем с другого конца страны,
глава МЧС, поднял глаза на президента и сказал своим обычным негромким и
сосредоточенным голосом:
   - Это не только предположения разведки.  Наша  экспертная  группа  по
проблеме контакта почти уверена, что пришельцам для чего-то нужны  живые
люди в большом количестве, и они  будут  только  рады  притоку  людей  в
город.
 
16 
 
   Член экспертной  группы  МЧС  по  проблеме  контакта  Мария  Петровна
Богатырева созвонилась  со  своим  начальством  по  мобильнику,  который
уцелел в кармане одного из сопровождающих лиц.
   Сопровождающее  лицо  вынесли  из  самолета  с  разбитой  головой   и
свернутой набок шеей. С такими травмами вообще-то не живут, но  у  этого
типа сердце билось с частотой ударов двадцать  в  минуту,  неопровержимо
свидетельствуя, что он жив.
   Сообщению  об  этом  в  региональном  центре  медицины  катастроф  не
удивились. Колпинское крушение подарило медикам массу примеров подобного
рода.
   Пришельцы тормознули на московской ветке  товарный  поезд,  а  следом
мчался на всех парах пассажирский. "Летающие тарелки" осыпали его сверху
белым градом и оставили вагоны без крыши, но что-то где-то в  механизмах
расплавилось не так, и вместо того  чтобы  затормозить,  состав  остался
вообще без тормозов.
   Он воткнулся в хвост товарняка на полном ходу как раз в  тот  момент,
когда восемь "тарелок" в пожарном темпе заливали вагоны голубым градом.
   Когда вагоны полетели с рельсов под откос,  пассажиры  в  большинстве
своем уже потеряли  сознание.  И  трупов  на  месте  крушения  оказалось
гораздо меньше, чем можно было ожидать.
   Колпинские медики и пожарные примчались на место  происшествия  через
несколько минут, и "тарелки" не мешали им сортировать живых  и  мертвых.
Пришельцы вообще  потеряли  интерес  к  этому  участку  дороги,  наглухо
блокированному несколькими застрявшими поездами и одним разбитым.
   Попытка  растащить  поезда  только  усугубила  затор.   К   составам,
загромождающим путь, добавились маневровые тепловозы.
   Зато санитарные машины, которые везли пострадавших в больницу,  могли
передвигаться свободно. "Тарелки" следили только за выездами из города.
   Колпино считается пригородом Питера, но  для  стороннего  наблюдателя
оно кажется частью  города,  его  южной  окраиной.  И  пришельцы  вполне
разумно установили свой барьер дальше к югу - там, где кончался город  и
начинался лес.
   Медики могли об этом только догадываться, зато они точно  знали,  что
по Московскому шоссе еще можно проехать.  Забита  машинами  только  одна
полоса, а по встречной колонна МЧС из города подошла без помех.
   Только  выслушав  этот  рассказ,  доктор  Богатырева  в  полной  мере
осознала,  что  сейчас  творится   в   городе,   и   поняла,   насколько
малозначительна  авария  одного  вое  н  но-транспортного   самолета   в
сравнении с глобальной катастрофой.
   Никто не поедет под сиреной спасать персонально ее дочь, потому что в
таком же состоянии находятся не десятки человек,  как  в  этом  разбитом
самолете, и не сотни, как  в  том  разбитом  поезде,  а  многие  тысячи.
Десятки тысяч, если уже не сотни.
   И все-таки этот звонок оказался не совсем бесполезным. В региональном
центре даже обрадовались, что Мария Петровна находится в Пулкове.  И  ее
собеседник с некоторым возбуждением произнес:
   - Оставайтесь там! В аэропорт направлены медицинские формирования ГО.
Какие-то  местные  сандружины.  Ну,  вы  сами  понимаете,  на  что   они
годятся... Руководить ими некому, медиков не хватает, так что принимайте
руководство на себя.
   И через  несколько  минут  к  останкам  самолета  через  летное  поле
подъехала милицейская машина и еще почему-то самоходный трап.
   Из канареечного  цвета  "жигулей"  выскочил  лысый  капитан,  который
выглядел так, словно ему только что стукнули по лысине чем-то тяжелым.
   - Кто тут Богатырева? - выкрикнул он.
   - Я, - ответила Мария Петровна. Капитан был в  таком  состоянии,  что
отдал честь без головного убора и неразборчиво представился:
   - Капитан Дворовенко. Попрошу документики для порядка.
   По счастью, Мария Петровна не потеряла свою  сумочку,  где  были  все
документы вплоть до удостоверения члена экспертной  группы  по  проблеме
поиска внеземной жизни. Его-то она и предъявила,  бессознательно  выбрав
среди других документов как наиболее подходящее к текущей ситуации.
   Капитан дважды перечитал короткий текст и глубокомысленно произнес:
   - А! Тогда понятно...
   - Что понятно?
   - Почему мне приказано вас сопровождать.
   - Не знаю, что приказано вам, а я  получила  распоряжение  возглавить
медслужбу аэропорта. Помогите погрузить пострадавших
   Трап оказался не самой удобной  машиной  для  перевозки  раненых,  но
капитан твердил, что других нет, а эта машина самая  безопасная,  потому
что под трапом можно спрятаться от атак с воздуха.
   В воздухе над аэропортом, между тем, не было уже ни  одной  "летающей
тарелки", и две машины покатили через летное  поле  на  малой  скорости,
чтобы не стряхнуть со ступенек трапа кое-как уложенных там пострадавших.
   Свою дочь Алену Мария Петровна с помощью капитана затащила на  заднее
сиденье "жигулей", проверив еще раз зрачки и пульс. Все  оставалось  без
изменений.
   О старшей дочери Богатырева  до  сих  пор  старалась  не  думать,  но
заметив, с  каким  уважением,  переходящим  в  почтение  и  чуть  ли  не
подобострастие,  стал  относиться  к  ней  Дворовенко,  Мария   Петровна
рискнула спросить:
   - Сегодня рано утром по моей просьбе объявили в общегородской  розыск
мою дочь Василису. Вы не могли бы выяснить, нашли ее или нет?
 
17 
 
   Когда  лейтенант  Терентьев  ворвался  в  вестибюль  станции   метро,
Василису Богатыреву уже били, выкрикивая  через  три  матюга  на  каждое
слово бессвязные фразы, которые складывались в нечто осмысленное, только
если напрячь воображение.
   Смысл этих фраз сводился к одному общему тезису:
   - Это ты, сука, навела тех гадов на нашу "Пионерку"!
   Одни произносили нечто подобное с вопросительной интонацией, другие -
с  утвердительной,  но  стукнуть  девчонку  норовили  все:  и  менты,  и
штатские.
   Один омоновец татуированными руками рвал на  себе  тельняшку  и  орал
нечеловеческим голосом:
   - Мне Витюха лучший кореш был, а эта сучара его замочила!
   Пихаясь локтями, он полез в  кучу-малу,  чтобы  отомстить  за  Витюху
лично, и, бросив взгляд на его пудовые кулаки, Терентьев понял, что этот
омоновец один в два счета забьет девчонку насмерть.
   Ситуацию лейтенант оценил  мгновенно.  И  сразу  понял,  с  чего  все
началось, хотя сам начала и не видел.
   Кто-то в вестибюле опознал в босоногой девице в шортиках и  маечке  с
надписью  "Не  тронь!"  ту  самую  Василису  Богатыреву,   которую   так
настойчиво разыскивает вся питерская милиция. А кто-то  другой  еще  час
назад  пошутил  в  служебном  эфире,  что  она,  наверное,  инопланетная
шпионка, раз за ней устроили такую охоту.
   При передаче из уст в  уста  "наверное"  потерялось,  и  Василису  на
полном серьезе приняли за вражескую разведчицу, которая навела "летающие
тарелки" прямо на станцию метро "Пионерская".
   А  когда  девчонка  вдобавок  ко  всему   оказала   сопротивление   с
использованием восточных приемов, менты и примкнувшие к ним  гражданские
вообще озверели. И их численное превосходство было таково,  что  тут  не
справился бы и сам Брюс Ли, даже в паре с Джеки Чаном.
   После всего, что "тарелки" натворили на этой станции и вокруг нее,  у
Терентьева не было никаких сомнений  -  сейчас  девчонку  растерзают  на
месте, забьют руками и  ногами  насмерть  и  разорвут  на  куски,  чтобы
посмотреть, что у нее внутри.
   А лейтенант получил персональный приказ -  во  что  бы  то  ни  стало
захватить Василису Богатыреву живой и  невредимой  и  как  можно  скорее
доставить ее в аэропорт Пулково. И теперь, после атаки  пришельцев,  это
было даже важнее, чем раньше.
   Вдруг эта шпионка знает нечто такое,  от  чего  зависит  исход  всего
противостояния пришельцев и землян.  И  если  не  спасти  ее  сейчас  от
разъяренной толпы, то тайна умрет вместе  с  нею  и  земля  покатится  в
тартарары.
   Эта мысль мелькнула  у  Терентьева  лишь  на  мгновение  и  сразу  же
сгинула, уступив место другим, более рациональным. Например, что приказы
надо выполнять и что бить женщин нехорошо, а  несовершеннолетних  -  тем
более.
   А руки, действуя независимо  от  мыслей,  на  уровне  рефлексов,  уже
срывали с плеча автомат.
   Очередь ударила в потолок одновременно с криком:
   - А ну назад! Назад, я сказал!!!
   Первыми отпрянули штатские, и местные менты с Комендани тоже опешили.
А омоновцы отреагировали на выстрелы и приняли боевую  стойку.  И  могли
изрешетить его  пулями  в  следующую  секунду  -  но  Терентьев  вовремя
догадался сбить их с толку новым возгласом:
   - Спецгруппа главка! Всем стоять, не шевелиться! Кто старший?
   Тут ему повезло. Омоновских  командиров  посекло  голубым  градом,  а
подчиняться территориалам элитные бойцы не  собирались.  И  разборка  по
поводу того, кто  старший,  отвлекла  внимание  ментов  от  избитой,  но
недобитой Василисы.
   - Вот я и вижу, что бардак! - прервал препирательства  Терентьев.  Он
уже почувствовал свою силу,  он  разбил  толпу  на  три  части,  готовые
броситься друг на друга, вместо того чтобы навалиться на него одного,  -
и теперь надо было развить успех.
   - Вы что, совсем уже без мозгов?! - выкрикивал лейтенант, лихорадочно
перебирая в уме варианты продолжения.  И  остановился  на  своей  ранней
версии, немного усилив ее для большего  эффекта.  -  Это  же  племянница
президента, ее по всему городу ищут. Вам  что,  погоны  плечи  жмут  или
жизнь наскучила?
   Тут всем сразу как-то очень захотелось сыграть в игру  "Меня  тут  не
стояло", и  толпа  начала  стремительно  редеть.  Никто  даже  особо  не
задумался - верить лейтенанту  или  нет.  От  одной  мысли  "А  вдруг?!"
холодный пот прошибал аж до спинного мозга.
   Это же надо - избить в кровь родственницу главы государства.
   Никто не помнил, с чего все началось и кто  первый  начал,  никто  не
знал даже, на кого свалить вину в случае чего. И уж тем более  никто  не
задумался, почему  вышеупомянутая  родственница  разгуливает  по  городу
одна, без охраны и в таком странном виде.
   Разбитое лицо, пятна крови, разодранная майка-это все было следствием
потасовки, о которой никто теперь не хотел вспоминать.  Может,  и  обувь
она потеряла в драке...
   Лучше не задумываться. Умный не спросит, дурак не поймет.
   - Бегом к машине! - прошипел на ухо Василисе Терентьев.
   Там, снаружи, охотились на людей инопланетные аппараты. Но оставаться
на станции было  еще  опаснее.  Омоновцы  могли  ведь  и  опомниться.  А
лейтенант верил в свою машину, которая уже спасла его от голубого  града
по  пути  сюда.  Голубые  капли  растекались  по  брезентовой  крыше   и
расплющивались по ветровому стеклу - но его не задела ни одна.
   На "Пионерской" пришельцы не применяли белый град, так что лейтенанту
повезло. А пока он пресекал потасовку в  вестибюле,  "тарелки"  и  вовсе
улетели.
   Девчонку Терентьеву пришлось буквально тащить на  себе.  Она  была  в
невменяемом состоянии и только невнятно бормотала разбитыми губами:
   - За что? Я ничего не делала... Это не я...
   - Не ты, не ты, - сказал Терентьев, усаживая  ее  на  заднее  сиденье
"газика". - Как тебя звать? Василиса?
   Она промычала что-то нечленораздельное, но скорее утвердительное.
   - Ну вот. А говоришь, не ты.
   И он, пораскинув мозгами, приказал шоферу:
   - Звони прямо в главк. В дежурную часть.
   У дежурного по городу в эти минуты голова шла кругом,  а  все  вокруг
летело кувырком, его помощники  сбились  с  ног,  решая  тысячи  проблем
ежеминутно, и для полного счастья им не хватало  только  сообщения,  что
какой-то лейтенант поймал Василису Богатыреву и интересуется, что с  ней
делать.
   - Какую еще Богатыреву?! - спросили у него, на что Терентьев  резонно
ответил:
   - Инопланетную шпионку. Куда ее везти - в Пулково или в главк?
   Помощник дежурного по городу, который  принял  этот  звонок,  грешным
делом решил, что внеземное оружие вызывает у  людей  еще  и  психические
отклонения, и только  поэтому  доложил  о  сообщении  самому  дежурному.
Начальство имеет право знать обо всех новых угрозах и напастях.
   А дежурный в запарке подумал - чем черт  не  шутит,  вдруг  и  правда
шпионку поймали. Да и ответил:
   -  Пускай  везут  сюда.  Потом  разберемся.  Помощник   продублировал
команду, и Терентьев тронул шофера за плечо.
   - Давай на Литейный.
   Машина тронулась вперед мимо людей,  неподвижно  лежащих  на  площади
перед станцией, на тротуарах и на мостовой. Лейтенант еще не  знал,  что
все они живы, но когда водитель чуть не наехал на одно  из  тел,  сказал
ему резко:
   - Осторожно! Людей не дави.
   Они не стали разворачиваться на пятачке, усыпанном телами, и  поехали
кружным путем через улицу Королева. У поворота  на  Серебристый  бульвар
Василиса открыла заплывшие кровоподтеками глаза и проговорила:
   - Куда мы? Я здесь живу.
   Но машина проскочила мимо, а Терентьев ответил беззлобно и устало:
   - Это ты в главке расскажешь, где ты живешь и кто ты такая есть.
 
18 
 
   Майор Вадим Богатырев узнал о событиях в Петербурге по  радио.  Волны
питерских FM-станций до этих мест не долетали, но к тому времени,  когда
он добрался до погранзаставы, о вторжении пришельцев уже вовсю вещали на
длинных и коротких волнах.
   - Не дам я тебе машину. Не могу! - сразу сказал начальник заставы.  -
Видишь, что творится. До райцентра довезу, а там как знаешь.
   Богатыреву уже начало казаться,  что  эта  дорога  между  райцентром,
заставой и акционерным обществом "Ленинский  путь"  -  его  персональный
город Зеро, из которого он не выберется никогда.
   Пришлось ждать, пока "ГАЗ-66" с надписью "Люди" на брезентовом кузове
выкатят из гаража и  заправят,  пока  водила  подпишет  путевой  лист  и
перекурит  с  другими  бойцами,  обсуждая   неторопливо,   чем   чревато
инопланетное  вторжение  для  солдат  срочной  службы  и,  в  частности,
отпустят дембелей домой или нет.
   За это время Богатырев успел прослуша