к пятну света, указывающему на следующий пост. Свет казался лишь слабым путеводным огоньком в непроглядном мраке. Остановившись у жаровни, Рикол завязал почти такую же беседу, вновь предложил солдатам флягу, сказал почти те же слова, надеясь, что они не окажутся ложными. Если у него и оставались самые ничтожные сомнения касательно присутствия Посланца, то сейчас они развеялись, ибо не имело смысла оспаривать противоестественность происходящего. Теперь было только любопытно, что же последует дальше. Он завершил обход с пустой флягой и, усталый, направился к себе.
     Было поздно. Свеча медленно оплывала в резном хрустальном канделябре, указывая на час пополуночи. Жена еще не легла, но дремала перед огоньком, приветливо светившимся в глубине каменного очага. Она проснулась, когда вошел муж, и засуетилась вокруг него, пока он расстегивал плащ и бросал в кресло, а затем устало глядел на ее седеющие волосы, когда она встала на колени, чтобы его разуть.
     Эта возня вызвала у него нелепое раздражение. Он подавил его, догадываясь, что, как и тьма, раздражение связано с кознями Посланца. В последнее время он срывался слишком часто. Он скрывал это от людей, но оказалось много труднее вести себя по-человечески в своих покоях. Место гнева заняли угрызения совести. Он наклонился и погладил ее волосы, улыбнулся, когда она повернула лицо к его ладони, ее глаза тоже казались усталыми.
     - Как там на постах? - спросила она, понимая, какая ответственность давит на его стареющие плечи, желая разделить ее и облегчить ношу.
     - Не очень,- ответил он.- Ночь кажется длинней без луны и звезд. Время как будто бы остановилось. Но люди держатся.
     Госпожа Марга Кадор Рикол убрала его сапоги и принесла крытую сковороду с тлеющими углями - постельную грелку. Она поставила ее так, чтобы он оперся о нее стопами, а сама между тем стала снимать с него доспехи.
     - И надолго это? - подумала она вслух. Он знал, что вопрос пустой, но не сдержал вспышку гнева, который его внезапно переполнила.
     - Я-то откуда знаю, Кровь Госпожи. Я что, пророк? И опять мгновенно ощутил угрызение совести. Начал извиняться. Она лишь качнула головой, мол, не стоит, и стала разминать ему плечи, где в мышцах скопились тугие узлы.
     - Сегодня я чуть не ударила Катину за то, что она уронила гребень.- Пальцы жены искусно разглаживали узлы, она этому училась, когда жила у Сестер в Эстреване.- Она не была виновата, но я накричала на нее. И руку подняла. Это,- она указала на оконные ставни,- добирается до всех.
     - Тем не менее, Марга, прости,- сказал муж, взяв ее руку и поцеловав.
     - Знаю.- Она продолжала массаж.- Трудно ходить улыбаясь, когда думаешь, какое колдовство на нас еще напустят.
     Рикол кивнул, вздыхая, он почувствовал, что плечам стало легче.
     - Честный бой предпочтительнее. Думаю, что Посланец пытается нас ослабить.
     - Зря старается! - Она отпустила его плечи и начала расшнуровывать куртку.- Ничего не выйдет!
     - Не выйдет? - прогудел Рикол.- Он превратил раннюю осень в зиму, посылает дожди, чтобы наши души размокли, наполняет воздух гнилью разложения. Что принесет заря? Есть пределы людской выносливости.
     Его жена выпрямилась во весь рост и положила руки ему на плечи, заставив мужа смотреть ей в глаза, и твердо сказала:
     - Мы этих пределов еще не достигли, Беван Рикол. До них еще шагать и шагать. А до того вернется Бедир с Дарром и его войсками. Тогда мы покажем порождению Ашара, чего стоят Королевства. Не сомневайся!
     - О, любовь моя,- он улыбнулся, обвив руками ее талию и погрузив лицо в тепло ее платья.- Мне бы сотню-другую парней с твоей силой.
     - У Тебя есть я,- ответила она.- Теперь в постель и спать. А завтра поглядим, что нам грозит.
     Но казалось, завтра не настанет, ибо когда Рикол пробудился, он не увидел за ставнями света, хотя свеча, указывавшая время, почти сгорела и указывала на час зари - время, в которое долгие годы службы приучили его уже быть на ногах. Он поднялся, чувствуя, что покрыт гусиной кожей в холоде, наполнившем спальню. Натянув подбитое мехом платье, подошел к окну и распахнул ставни. Тьма предстала его взгляду, едва ли отступившая перед факелами, неясно трепетавшими внизу. А когда он поднял лицо туда, где следовало быть солнцу, то тоже ничего не увидел.
     Нахлынул ужас. Отупляющая, мертвящая душу пустота, в которой надежде нет места и ничего не осталось от радости или уверенности, все поглотила бездна. Он слышал голоса, вопящие в изумлении и взметывающиеся проклятиями, когда люди обо что-то спотыкались во мгле. Скорбно завыла собака, другие подхватили, и вот уже Высокая Крепость наполнилась воем. Несмотря на теплое одеяние, он задрожал, стиснув покрепче зубы, чтобы не стучали, и не давая себе расслабиться. Медленно отвернувшись от окна, он увидел расплывшееся пятно - лицо жены - и двинулся к ней, ища успокоения.
     - Найди Уинетт,- посоветовала Марга.- Поговори с Сестрами.
     Рикол содрогнулся, чувствуя, что проиграл бой с отчаянием.
     - Ты Беван Рикол, командир Высокой Крепости,- твердо произнесла Марга.- Ты хранишь рубежи Тамура и не позволишь, чтобы эта дрянь помешала тебе исполнять твой долг.
     Он молча кивнул и поднялся, чтобы подбросить поленьев в угасающий огонь. Пламя очага немного взбодрило его. Но затем пляшущие огоньки напомнили об Ашаре и о Посланце. Рикол содрогнулся заново и пал на колени.
     - Выпей-ка.
     Он обернулся. Увидел кубок эвшана, взял и осушил единым глотком, распахнув рот, когда вспыхнул жар в пустом желудке. Мгновение голова шла кругом, затем тепло разлилось по телу, возродив надежду, а с нею и гнев.
     - Да,- яростно сказал он,- я пойду к Уинетт.
     - И не показывай большой тревоги,- предупредила Марта.- Высмей врага. Если тьма - это все, что может обрушить на нас Посланец, нам не слишком стоит его бояться.
     Рикол кивнул и начал неловко одеваться. Сегодня на них напустили больше, чем просто тьму; непроглядный мрак, наводнивший крепость, просочился в душу, и он боялся за своих солдат: как бы они не дрогнули, ведь и самый отважный из них может поддаться этому натиску безнадежности. Если он, их начальник, пребывает в таком унынии, что же теперь творится с солдатами? Борись, твердил он себе, как велишь бороться с этим своим людям, и хвала Госпоже, что у тебя такая решительная жена, как Марга.
     Лишь когда он покинул спальню, его жена позволила себе заплакать, ибо ее тоже терзало жуткое отчаяние.
     Оно давило на душу ее мужу, хотя он скрывал это, как мог, шагая по переходам, озаренным факелами, выказывая решительность, которую едва ли чувствовал. Всем, кто задерживался, чтобы поговорить с командиром, задать вопрос или спросить указаний, он приказывал, чтобы по стенам и дворам разнесли новые запасы факелов и топлива для жаровен. Он хотел поскорее добраться до Уинетт и узнать, что она думает. Крепость была близка к панике - похоже, что тьма пробиралась и в души. Лишь дисциплина, которой он всегда гордился, помогала поддержать видимость чего-то привычного. Но и она тяжело давалась. Тьма настолько сгустилась, что факелы, костры и жаровни мало что могли откусить от почти ощутимой сплошной стены мрака. Знакомая дорога стала почти путем по лабиринту, дворы и дворики, которые он прежде проходил за несколько мгновений, превратились в хаотический лабиринт, время и расстояние утратили значение, направление с трудом угадывалось, паника кралась в неестественной ночи, словно хищный зверь на охоте.
     Он нашел Уинетт, занятую в больнице. Она в свете факелов распределяла лекарства среди множества людей - скорее смятенных и перепуганных, чем больных. Обуздав раздражение, он ждал, пока Сестра справится с синяками и растяжениями, прислушиваясь к ней и ее помощницам, повторявшим что-то успокаивающее.
     - Они испуганы,- сказала Уинетт, когда освободилась и они стояли в ее каморке почти без света.- Они столкнулись с неведомым.
     - Я это тоже чувствую,- признал Рикол.- Когда я проснулся и не увидел света, то впервые испытал панику.
     - Это лишь естественно,- ответила Уинетт.- Все люди чего-то боятся. Большинство - темноты. Это в нас с давних-давних времен. Мы создания света, а Посланец его у нас отнял.
     - Что ты можешь сделать? - спросил Рикол.- Если это будет продолжаться, у меня не останется боеспособных ребят.
     Уинетт пристально посмотрела на осунувшегося военачальника, и ее захлестнула жалость.
     Она чувствовала, как напряженно он борется с собой, как крепко держит себя в руках. Ей самой помогала выучка Сестер, осознание, что глухой ужас, пробирающийся в сознание, навеян Посланцем, и это позволяло возвести оборонительные стены, преобразовать страх в праведный гнев, отрицая мощь порождения Ашара.
     - Есть снадобья, которые я могу велеть приготовить,- предложила она.- Они поднимут дух людей. Но надо тщательно отмерять количество, а не то воины станут легкомысленными. Я чувствую, что натиск усиливается. Полагаю, настоящее нападение начнется довольно скоро. И тогда тебе понадобятся воины, насколько же отважные, как и осмотрительные. - Что угодно,- сокрушенно сказал Рикол.- Что угодно, только не эта тьма! Уинетт улыбнулась.
     - Сделаю, что могу, но проследи, чтобы не выпили слишком много. Этот морок - часть замысла Посланца. И он вполне может предвидеть наши ответные меры. Если он догадался, что я сделаю, то может выбрать для нападения миг, когда мои средства успокоят воинов - надеясь, что мы переусердствуем. Или ударит, когда надежда достигнет точки отлива.
     - Думаешь, скоро начнется? - спросил Рикол.- Во имя Госпожи, Сестра, я только рад буду открытому бою.
     - Думаю, он пока станет тянуть,- сказала Уинетт.- Хотя сомневаюсь, что Посланец сможет очень уж долго поддерживать такое напряжение. Эти усилия должны его самого основательно изнурить. Пока что предлагаю тебе осветить крепость как можно ярче. А я займусь снадобьями. Неплохо также было бы тебе обратиться к солдатам. Но сперва...- Она поднялась и достала склянку, одну из многих, собранных на полках, отмерила, подставив чашку, несколько капель, добавила воды и передала Риколу. Тот выпил и нахмурился.
     - Никакой разницы. Это то, что ты дашь парням?
     - Только побольше,- подтвердила Уинетт.- И сразу это не действует, но уж когда скажется, у всех прибавится сил.
     - Согласен.- Рикол встал, запахнулся в плащ, точно старик, утомленный годами и заботами. Уинетт подумала, что впервые видит его выглядящим на свой возраст.- Я сделаю, как ты говоришь. Спасибо, Сестра.
     Он вышел в неестественною ночь и с ходу наткнулся на молодого алебардщика, ковылявшего к больнице. Оба выругались. Младший не узнал начальника, пока тот не откинул капюшон.
     - Прости, мой господин. Я тебя не увидел,- пробормотал тот. Затем поднял изможденное лицо к Риколу.- Командир Рикол...
     - Что? - Рикол кое-как удержался от злобного рявканья, различив страх в голосе юноши.
     - Мы сможем это одолеть? Прости меня, но я боюсь.
     Не такого признания Рикол ожидал от одного из своих ребят и в других обстоятельствах ответил бы иначе. Но теперь, однако, положил юноше руку на плечо, чувствуя дрожь под пальцами, и спросил его имя, думая: начало ли уже действовать снадобье Уинетт?
     - Ранульф,- печально ответил тот.- Из отряда кордора Гриффина.
     Рикол успокаивающе сжал его плечо и мрачно улыбнулся со словами:
     - Что же, Ранульф, ты не одинок в своем страхе. Мы все боимся неизвестного. Но мы также воины, присягнувшие защищать Королевства, и сладить с этим нападением - наша обязанность. Ты можешь сражаться с лесным народом оружием, можешь сразиться и с этим. У меня нет никаких сомнений, парень, я знаю, что под моим началом храбрые воины. Одолей свой страх, Ранульф, и мы победим. Вечно это тянуться не будет. А когда кончится, мне понадобится, чтобы рядом были настоящие бойцы. Теперь сходи к Сестрам и возвращайся на пост. Я полагаюсь на тебя, Ранульф.
     Он поразился, что эта речь взбодрила и его самого, и увидел, что оказал желаемое действие на алебардщика, ибо Ранульф расправил плечи и отдал честь.
     - Есть, командир, так и будет. Я не подведу!
     - Хорошо сказано! - воскликнул Рикол, хлопнув юношу по спине, когда тот повернулся, чтобы идти дальше. И глядел ему вслед, пока тот не скрылся в приветливо сияющей огнями больнице. А затем опять направился в черноту. Через то, что было, как он знал, мощенным булыжником двором с колодцем посередине, но теперь выглядело, как яма, залитая смолой. Кое-где подсвечивали факелы. Расстояние было самое большее в двадцать шагов - но казалось, огни видны с другого края земли. Он услышал, как кто-то выругался, вложив в слова все свои гнев и боль, когда споткнулся о незримое препятствие. И подумал: если варвары налетят сейчас, оборона окажется никудышней. Стрелки ничего не видят, придется стрелять вслепую. В такой мгле все население Белтревана могло бы скопиться под стенами. Нужен свет. Нужны костры, разожженные на подступах, озаряющие дорогу из лесов. Но вспомнилось предостережение Браннока, что создание Ашара питается огнем. И Рикол снова выругался. Из-за Посланца у него связаны руки.
     Медленно, страдая из-за неуверенности, туда ли идет, он продолжил путь через двор к жаровне, затем прошел внутрь, в обеденный зал.
     Тут было хотя бы малость посветлее, и Рикол сбросил плащ, чтобы наспех проглотить завтрак. Его постоянно отрывало появление командиров, спрашивавших указания или докладывавших о пострадавших от падений или столкновений. Он уже готовился уйти, когда сенешаль объявил о прибытии депутации горожан. Рикол вздохнул, отдавая себе отчет, что рано или поздно это случилось бы, но не понимая, как нужно провести эту встречу. Благословляя Уинетт за ее успокаивающее питье, он поднялся, дабы учтиво приветствовать троих, вступивших в зал.
     Главным из них был Оргал Ленет, мельник, у которого имелось прибыльное соглашение с крепостью. Это был полненький человечек с бойким лицом, неглупый и добродушный. Но теперь его алые щеки были бледны, глаза бегали, свою шапку он держал в толстых пальцах и беспокойно вертел. Его сопровождали Талькин Драсс, владелец гостиницы, и Бериол Серен, хозяин нескольких складов. Драсс - высокий и худой, со склонностью к щегольству, Серен же всегда одевался как один из беднейших жителей городка. И оба выглядели обеспокоенными не менее Ленета.
     - Друзья мои, прошу, садитесь,- Рикол улыбнулся, указав на свободные стулья среди тех, что тянулись вдоль стола.- Вы уже поели или вам что-нибудь предложить?
     - Мы за объяснением,- напрямую сказал Ленет.- Что происходит?
     - Да,- добавил Драсс, прежде чем Рикол смог заговорить.- Что это за колдовство, военачальник? На моих глазах семеро человек были ранены в бессмысленных ссорах, хотя моя таверна была почти пуста. Кругом такой дух, что мы только за голову хватаемся.
     Серен ничего не сказал, но глаза его излучали вопросы, между тем как пальцы играли обтрепанным краем ветхого плаща.
     Рикол поглубже вдохнул, думая, что сказать, чтобы не вызвать панику. До сих пор казалось, что действие колдовства ограничено стенами крепости. Но оно явно все ширится, а Рикол не знал, как могут горожане встретить новость о скором нападении. Да если еще упомянуть Посланца. И все же он не видел способа избежать такого заявления.
     Эти трое - люди смышленые, их не проведешь.
     - Расскажите мне, что происходит в городе,- схитрил он.
     - Кругом тьма,- сказал Ленет.- Мерзкая тьма, которая, словно недобрый туман, просачивается повсюду от крепостей. Я вижу, здесь немного почище. Но она окутывает городок и словно сводит народ с ума. Перевозчики отказываются ездить через реку; псы воют на улицах, вокруг полное смятение. Я чувствую...- Он умолк на полуслове, тряхнул головой и вытер внезапно увлажнившиеся глаза.
     - Испуг? - спросил Рикол, вдруг решив брать быка за рога.- Беспомощность? Отчаяние?
     - Все сразу,- кивнул Ленет. Голос его готов был сорваться.- Что это?
     - Наваждение.- Рикол поставил ладони плашмя на стол, задержав взгляд на каждом из троих поочередно, надеясь, что поступает правильно.- Орда вновь восстала, и это первый ее ход против нас.
     - Орда? - голос Бериола Серена понизился до испуганного шепота.- И ей помогает чародейство?
     - Во главе их идет Посланец,- объявил Рикол, надеясь, что в голосе его нет ни ужаса, ни легковесности. И продолжил, прежде чем кто-либо из них успел заговорить: - Но не надо бояться. То, что вы чувствуете, навеяно с целью ослабить нас. Не им тягаться с нами. Старшая Сестра в крепости уже готовит средство против уныния, а в течение нескольких дней вы увидите прибытие самого короля Дарра со всеми силами Трех Королевств. Владыка Тамура уже умчался в Андурел с вестью. Когда он вернется, мы проучим лесной народ куда основательней, чем при Коруине. Я доверил вам эти сведения, ибо вы верные люди, я знаю, вы не поддадитесь этим злым чарам. Не думал, что они пали и на городок. Но теперь, когда это выяснилось, я оказываю вам доверие. Поддержите порядок в городке. Полагаюсь на вас. Трое обменялись взглядами, лица их побледнели еще больше и стали восковыми. Серен прочистил горло, закрыв рот дрожащей ладонью, словно опасаясь, что его вырвет. Ленет негромко произнес: "Посланец?" Драсс встряхнулся, словно желая пробудиться от кошмара. Цветные кисточки вдоль края его плаща бешено заколыхались.
     - Я верю вам,- повторил Рикол.- И окажу любую помощь, какую смогу. У Сестры Уинетт есть состав, который прогоняет страх, и, если удастся приготовить достаточно, я распределю в городке, сколько можно. А между тем прошу вас поддерживать порядок.
     - Это может и не получиться,- растерянно признался Ленет. Слова медленно и тяжко сходили с его мясистых губ.- Люди уже требуют объяснений. Если мы скажем им, что идет Орда, а с ней Посланец, будет чудовищная паника.
     - Не должно быть,- быстро ответил Рикол.- Мы можем противостоять мороку. Мои люди держатся, мы ждем прибытия Бедира Кайтина и короля Дарра. И какие бы лихие чары на нас ни напускали, мы победим. Послушайте меня: вы нужны Королевствам! Не предавайте доверие!
     Ленет вздохнул, вытер лицо рукой, голос его прозвучал глухо.
     - Мы сделаем все, что сможем, господин Рикол. Но что мы им скажем?
     - Скажите, что они тамурцы и что у них долг перед Королевствами,- ответил Рикол, стремясь вдохнуть в них ту же целеустремленность, которую пытался привить своим воинам, с неудовольствием догадываясь, какой хаос может разразиться в случае его неудачи.- Что их король в пути с войсками, каких мы никогда не видели, и что крепости устоят. Скажите, что варвары не ступят на тамурскую землю, пока здесь командую я.
     - А Посланец? - спросил Драсс.- Что сказать о нем?
     - Как можно меньше,- предложил Рикол.- Если удастся, то вообще ничего. Если не получится - тогда скажите, что это лесной шаман с чуть большей мощью, чем у других. И скажите, что из Андурела прибудут Сестры. А может быть, и из Эстревана. И что их могущество посильней любой магии, на которую способен враг.
     - Ты уверен? - спросил хозяин гостиницы.
     - Да, - солгал Рикол.
     - Это расстраивает дела,- пробурчал Серен.
     - Паника - это еще хуже,- заверил его военачальник.- Если понадобится, я объявлю чрезвычайное положение.
     Серен еще больше побледнел и затряс головой. Драсс спросил чуть резче:
     - А людей и на это хватит?
     - У меня их достаточно,- ответил Рикол, изображая непринужденность, которой отнюдь не чувствовал.- Я бы предпочел обойтись без этого, но...
     - Не понадобится,- сказал Ленет.- Если ты твердо настроен, господин Рикол, мы тоже будем надеяться. И сделаем, как ты просишь. Возможно, выпустим воззвание.
     - Великолепная мысль,- кивнул Рикол.- А теперь предлагаю вам зайти в больницу. Сестра Уинетт даст вам лекарство, о котором я говорил. Уверяю вас, оно поможет. Вы позволите мне идти?
     - Конечно,- и мельник кивнул. Рикол поднялся, благодарный, и пошел потолковать с Теллемаком, самым надежным воином из тех что находились поблизости.
     Предпочитая, чтобы эти трое не подслушали, он пер