Я сожалею о нашей ссоре. Не стану произносить  сейчас  вдохновенных
од свободе...
   - Обернувшейся кровью и войнами! - выкрикнул чей-то совсем молодой голос.
Ритор взглянул - совсем молодая девушка, лет, наверное, восемнадцати. Третья
ступень - совсем неплохо для такого возраста.
   - Я даю вам слово Ритора, что после... после того, как  все  кончится,  я
приду к вам и буду готов дать сатисфакцию всем, кто пожелает. На словах и на
заклятиях. Кому как будет угодно. Сейчас же мне  нужна  ваша  помощь,  чтобы
остановить Убийцу. Разве клан Огненных не заинтересован в том же самом?
   Сивард промолчал. Неожиданно заговорил  старший  из  Наказующих,  крепкий
мужчина лет сорока с наголо выбритой головой:
   - Мы были верны Крылатым Властителям, это верно,  потому  что  считаем  -
слово надо или держать, или уж не давать совсем. А кроме того...  Ритор,  мы
не убеждены, что  человек,  против  которого  ты  хочешь  выступить,  именно
Убийца.
   - Я готов представить все доказательства... - начал было Ритор.
   - Погоди, погоди, почтенный. Я не  подвергаю  твои  слова  сомнению.  Нет
спора, ты сейчас считаешь  его  Убийцей...  Или,  что  также  не  исключено,
искусно притворяешься. Кто знает, может. Крылатый Властитель и в самом  деле
возвращается, ты не в силах справиться с ним и  вот  теперь  хочешь  обманом
привлечь на свою  сторону  и  нас?  Единожды  солгавши,  кто  тебе  поверит?
Вспомни, Ритор, ты ведь уже один раз солгал нам. Когда твои сторонники у нас
помогали тебе пройти посвящение Огня...
   Ритор не дрогнул, не опустил голову, не отвел взгляда - хотя слова  воина
били в самое яблочко.
   - Я готов открыть память, - сказал он. Переломить ход  спора  можно  было
только сильнодействующими средствами. -  Вы  сами  увидите,  что  явили  нам
крылья. Если же вы скажете, что и крылья тоже лгут...  Тогда  я  сам  вызову
тебя на дуэль, почтенный Сивард.
   Молодой волшебник поднялся.
   - Похоже, ты и в самом деле готов на это, Ритор, - удивленно сказал он. -
Готов, хотя и знаешь, чем это для тебя обернется. Господа  совет,  я  думаю,
наш почтенный гость не лжет.
   - И потом. Ритор готов был отдать жизнь за те принципы, кои  он  посчитал
достойными столь высокой иены, -  неожиданно  сказала  еще  одна  девушка  с
длинными, до самого пола, распущенными волосами цвета танцующего  пламени  -
Он стал Убийцей Драконов, потому что этого требовала его совесть. Точно  так
же, как наша требовала, чтобы мы сохранили  верность  Крылатым  Властителям.
Нет смысла спорить, чьи принципы лучше, и тем  более  -  лить  сейчас  из-за
этого кровь или вызывать гостя на дуэль,  попирая  закон  гостеприимства.  Я
верю Ритору и добровольно вызываюсь идти с ним. Убийце  нет  места  в  нашем
мире... тем более если Властитель должен вернуться, - Хорошая речь,  Лиз.  -
Щека Сиварда нервно дернулась. - Ты и в самом деле готова идти? А что,  если
почтенный Клеарх прав и... и Убийца совсем не Убийца?
   Ритор усмехнулся про себя. Кое-кто из Огненных слишком уж  сильно  жаждет
возвращения Властителя. Настолько сильно, что любого  пришедшего  с  Изнанки
уже готов объявить возрожденным Драконом.
   Такое порой случалось.
   Ритор покачал головой. И рассказал о безумном вагоне.
   Ответом было гробовое молчание. Против такого аргумента возразить нечего.
На подобные  фокусы  Драконы  не  способны.  Они  никогда  не  унижались  до
манипулирования сознанием подданных. Предпочитали, чтобы их ненавидели - чем
магией поддерживать любовь к себе.
   Он видел, как напряглись  лица  Огненных.  Ну  что  вы  теперь  сделаете,
господа?
   - Мне кажется, надо разрешить Лиз идти,  -  не  слишком  уверенно  сказал
Сивард.
   Значит, огненноволосую зовут Лиз... Лиз? Елизавета? Элизабет?  Человек  с
Изнанки? Но почему бы, если это Убийца,  не  поднять  весь  клан?  -  тотчас
откликнулась девушка.
   - Потому что мы воюем с Торном! - рявкнул Сивард. Брал реванш за недавнюю
растерянность и нелепую стычку с Ритором. - Мы сожгли у него  три  крепости,
надо ждать ответного удара! Я не могу оставить клан. Чтобы отпустить тебя  и
закрыть брешь, нам придется поставить в строй всех мальчишек и  девчонок  из
старших классов!
   Ритор дернул уголком губ. Даже десять волшебников  пятой-шестой  ступеней
не заменят одного второй. Плохо, если Сивард этого не понимает...
   - Я постараюсь вернуть Лиз как можно скорее, - пообещал Воздушный маг.  -
И гарантирую ее безопасность.
   - Мы полетим?  -  спросила  вдруг  девушка.  Вроде  бы  с  чисто  деловым
интересом, но Ритор почувствовал и затаенное, детское ожидание  удовольствия
от чужой, неподвластной магии.
   Ритор улыбнулся.
   - Конечно. Вот только дождемся часа Силы.

Глава 13

   - Ты чего... а... ты что удумал?
   Виктор чувствовал,  как  тормошат  его  за  плечо.  Но  так  не  хотелось
просыпаться...
   - Вставай! Вставай немедленно!
   Он наконец открыл глаза. Обжора нависал  над  ним,  суетливо  всплескивая
пухлыми руками. На лице было прямо-таки истинное страдание.
   - Что  творишь,  что  творишь!  -  затараторил  он,  увидев,  что  Виктор
проснулся.
   - А в чем дело?
   - Ты ведь и так спишь!

***

   Вздохнув, Виктор сел. Протер глаза.
   - Ну и что? Надоело мне. Шуточки у тебя  тупые,  развлечений  никаких.  Я
лучше на берегу поваляюсь.
   Обжора похватал ртом воздух. Возмущенно развел руками:
   - Это как - развлечений никаких? Ты думай, что говоришь!
   - За базар отвечу, - мрачно отозвался Виктор. Как ни странно. Обжора явно
был рад такому повороту беседы;
   - В натуре?
   Что-то в Викторе надломилось. И он с удовольствием загнул такую фразочку,
от которой в нормальном расположении духа покраснел бы сам.
   Обжора просиял:
   - Вот таким тебя люблю я!
   Прежде   чем   Виктор   успел   опомниться,   коротышка   удостоил    его
снисходительным похлопыванием по плечу.
   - Вот таким тебя хвалю я!
   Виктор поднялся. Угрожающе спросил:
   - Что тебе надо от меня?
   - Мне? Да ничего... - Обжора мигом смутился.  -  Нравишься  ты  мне...  и
понимаю, что не след со своей любовью лезть... а нравишься - и все тут!
   Ну, что тут поделаешь? Хочу тебе показать побольше, жизни научить...
   - Спасибо, дорогой. Не нуждаюсь.
   - Уверен? - Обжора хитро подмигнул. - Знания -  они  того...  лишними  не
бывают. Чем бока отлеживать - прогулялся бы по лесу...
   - Все равно ведь не успею ничего увидеть. Знаю я твои фокусы.
   - А чего ж ты пешком ломишься? - поразился Обжора.  -  Понимаю,  понимаю,
так и за неделю не дойдешь...
   - Предлагаешь транспорт?
   - Тебе? - В напускном ужасе Обжора замахал руками. - Как можно! Тебе!
   Ты ведь и сам теперь...
   Раскинув руки, он загудел, неуклюже затоптался на месте.  Напоминало  это
перегруженный транспортный самолет, пытающийся-таки взлететь.
   Подмигнул:
   - Давай... лети. Над леском, пока не увидишь белый дым. А  там  садись...
смотри.
   - Я уже не мальчик, чтобы летать во сне.
   - А ты попробуй! - подбодрил Обжора. - Воздушных  выдержал,  а  на  крыло
стать боишься?
   Сейчас он вел себя как сержант из американских военных фильмов. Вроде  бы
и злой, но вообще-то - очень даже добродушный. Такой  прекрасно  знает,  что
мыть всю ночь казарму или отжиматься на раскаленном от солнца плацу - только
во благо.
   Испытующе глядя на Обжору, Виктор вдруг почувствовал искушение.
   Полететь? В конце концов, почему бы  и  нет?  Во  сне-то...  К  нему  уже
приходило это ощущение полета - в безумии чужих воспоминаний, в ожогах чужой
памяти. Пусть и перемешанное со страхом -  ибо  следом  неслось  огнедышащее
чудовище...
   Виктор медленно раскинул руки. И успел поймать ухмылку Обжоры.
   Не так!
   Не изображая  из  себя  обколовшегося  ЛСД  летчика,  не  воображая  себя
самолетом!
   Просто - лететь!
   Он потянулся к низкому, слабо мерцающему небу. К мутной дымке,  накрывшей
куполом мир.
   И позволил воздуху поднять себя.
   Обжора выругался - далеко внизу. По его лицу пробежала гримаса ярости.
   Виктор летел.
   Тело легло на невидимую опору. На бесконечную опору -  протянувшуюся  над
берегом и лесом,  окутавшую  горы  и  накрывшую  море.  На  воздушный  мост,
встававший от Серых Гор до Теплого Берега, на безумную мощь стихии.
   Он чувствовал каждое движение воздуха. Ураган, бушующий над морем, рвущий
в клочья паруса незадачливому  корвету...  Смерч,  жадным  хоботом  дробящий
хрупкие домишки... Самум, раскаленным саваном укрывающий караван...
   Воздух баюкал его, нес над лесом. Послушный, скованный, готовый на все.
   Виктор засмеялся ~ так легок и сказочен был полет. Он стал одним целым  с
воздушным океаном. Пусть лишь во сне. Пусть лишь на миг.
   Обжора, продолжавший бесноваться, остался  на  берегу.  Теперь  он  топал
ногами,  будто  балованный  ребенок,  потом,  в  припадке  ярости,   схватил
полузасыпанный песком валун и швырнул в море. Ого, вот это силища...
   Виктор даже не успел подумать, как он это делает. Потянулся к  морю,  уже
принимающему в себя камень. Почувствовал бегущую к  берегу  волну  -  тугую,
бьющуюся на месте силу. И встретил валун ударом  Камень,  ныряющий  в  воду,
вздрогнул и вылетел обратно. Плюхнулся под ноги Обжоре, смешно отпрыгнувшему
в сторону. Вот так-то...
   Воздух нес  его  все  дальше.  Мелькнула  затерянная  в  лесу  полянка  с
покинутым домом. Секундное  искушение  -  снизиться,  войти,  вдруг  хозяева
вернулись - отозвалось немедленной  потерей  высоты  Нет.  Вперед.  Что  там
говорил Обжора?
   Белый дым?
   А вдали, у подножия гор, и впрямь дымилось. Вот только не  белым  -  дымы
шли черные, серые, сизые - будто догорала свалка.
   Виктор ускорил полет. Это оказалось неожиданно просто - и  даже  не  было
ощущения встречного ветра. Воздух расходился перед ним,  воздух  нес  его  к
дымным столбам... к веселым раскаленным сквознякам, раздувающим пламя...
   Он почувствовал боль. Резкий, пронзающий тело укол. Так замирает  сердце,
окатывая волной  ужаса  и  отвращения,  при  взгляде  на  что-то...  что-то,
невыносимое для глаз...
   Дымное марево колыхалось совсем рядом. И видно уже было, что горит.
   Город.
   Закопченные, чуть скособоченные дома. Не такие,  как  в  Срединном  Мире,
скорее  Изнаночные.  Бетонные  иглы,  которые  и  на  улицах   американского
мегаполиса выглядели бы уместно. Кварталы коттеджиков, вылизанные  огнем  до
фундамента. Геометрически выверенный микрорайон чисто российского обличья  -
невысокие здания, раскинувшиеся  вширь,  а  не  ввысь.  Мятый,  искореженный
асфальт. Озерцо пылающего битума на  месте  чего-то,  напоминающего  остатки
бензоколонки. Город не вызывал каких-то конкретных  ассоциаций  и  в  то  же
время казался знакомым. Некий усредненный город...
   Виктор опустился посреди улицы. Асфальт под ногами был мягкий  и  липкий,
его пересекали рубчатые полосы,  подозрительно  похожие  на  следы  танковых
гусениц. Полосы оканчивались в накренившемся здании, в  стеклянных  осколках
витрины.
   Господи, да что тут происходит?
   Он сделал шаг - чувствуя, как вокруг напрягается воздушный кокон.
   Будто невидимая броня, хранящая от  жара  и  копоти...  Трещали  в  домах
последние очажки пожаров - видимо, все, что могло сгореть, уже сгорело -  Из
стены совсем уж развалившейся  пятиэтажки  торчала  скрученная,  оплавленная
труба. Чахлый венчик голубого  пламени  трепетал  в  последних  судорогах  -
остатки  газа  уже  не  в  силах  были  поддерживать  огонь  -  Виктор   как
зачарованный двинулся вперед.
   В развалинах пятиэтажки что-то хрустнуло - звук был слаб  и  не  страшен,
так ломаются пластмассовые игрушки под ногой взрослого человека, так хрустят
сухие ветки в лесу. Обращенная к Виктору стена задрожала и ссыпалась  внутрь
здания - обнажая пустое, выбитое взрывом или  просто  выгоревшее  нутро.  На
остатках  перекрытий,  на  высоте   третьего   этажа,   открылась   комната,
ободранная, заваленная горелой щепой и горами мусора.
   Уцелевший  потолок  выгнулся  внутрь  бетонными  сосульками.   Словно   в
насмешку, сохранилась в углу  кровать  -  древняя  металлическая  кровать  с
панцирной сеткой, вся вычерненная огнем.
   Непроизвольным жестом Виктор вскинул  руку  -  что-то  уцелевшее  в  этих
руинах казалось насмешкой, вызовом. Тугой кулак ветра ударил в комнату, и та
будто вскипела - накаленный металл кровати вспыхнул будто в кузнечном горне,
прошел цветами побежалости и оплыл огненной лужей.
   За спиной раздался негромкий звук. Он обернулся.
   Посреди улицы стояла собака. Здоровая, не то доберман, не  то  ротвейлер,
оскалившаяся, с окровавленным хребтом.  Когдато,  наверное,  откормленная  и
могучая, псина пребывала в ужасном состоянии. Даже оскал пасти был жалким  и
молящим, пес не угрожал, а скорее пытался обратить на себя внимание.
   Виктор присел на корточки.  Протянул  руку,  глядя  собаке  в  глаза  Пес
неуверенно шагнул вперед. Попытался завилять обрубком хвоста.
   - Плохо? - тихонько сказал Виктор. - Иди сюда. Хорошая собака.
   Хорошая собака...
   Собака тихонько заскулила. Повернулась и бросилась бежать.
   - Не доверяешь? - сказал вслед Виктор. - Я бы на твоем  месте  никому  не
доверял...
   Обрушилось еще одно здание. На этот раз - гораздо громче,  расплескав  по
улице волну пыли,  мусора,  копоти.  Виктора  удар  не  коснулся,  обтек  по
границам воздушной брони.
   - Насмотрелся?
   Обжора стоял за спиной. Тяжело дыша, утирая пот с лоснящейся  физиономии.
Нелегко ему далось, похоже, догнать Виктора.
   - На что? - спросил Виктор, поднимаясь.
   - И впрямь... - Обжора деланно зевнул. - На что тут смотреть-то? Вряд  ли
кто остался... ой! Он покачал головой:
   - Вру, однако... вру...
   Виктор проследил за его взглядом. Он не боялся сейчас удара исподтишка  -
не в том была цель Обжоры, да и в нежданно появившуюся Силу Виктор верил.
   По  улице  брел  паренек.  Лет  девятнадцати-двадцати.  Тощий,  близоруко
щурящийся. В форме защитного цвета, перемазанной так, что  и  не  поймешь  -
реальной армии солдат или такой же усредненной, как город вокруг. Автомат на
груди был обычным "Калашниковым",  но  слишком  уж  популярен  в  мире  этот
предмет. На плечах у парня горбился  самодельный  рюкзак  -  точнее,  что-то
вроде мешка, с прорезями для ног - потому что в "мешке" обмякло человеческое
тело.  Такой  же  молодой  парень...  только   мертвый.   Голова   безвольно
раскачивалась, темные пятна пропитали форму.
   - Дойдем... - бормотал солдат. Он был еще  далеко,  но  услужливый  ветер
доносил до Виктора каждое слово. - Хрен ли не дойти... а?
   Похоже, что он не видел ни Виктора, ни Обжоры.
   - Еще посчитаемся... ты не сомневайся... Голос был хриплый, словно парень
давно не пил, кричал, срывая голос, и сказал уже все, что только можно  было
сказать.
   - И за ребят, и за нас... посчитаемся... дойти только... тут рядом...
   Он прошел совсем близко, Виктор даже посторонился, но, похоже,  это  было
излишне - солдат прошел сквозь скалящегося Обжору, не заметив того. И  в  то
же время парень не был призраком - Виктор  слышал  не  только  голос,  но  и
шаркающий звук шагов, и звяканье автомата, цепляющего рожком  пряжку  ремня,
чувствовал запах гари и пота.
   - С кем он хочет посчитаться? - сквозь зубы спросил Виктор.
   - Откуда мне знать, - поразился Обжора. Небрежно  облокотившись  о  стену
здания, он выковыривал кривым пальцем из оспины-вмятины смятую пулю.
   - Разве важно, кого бояться и ненавидеть?
   Сорвался еще один кусок стены, обрушился совсем рядом с  Обжорой.  Тот  и
ухом не повел.
   - Фантазия незатейливая, - глядя вслед солдату, посетовал  он.  -  Города
горят, дома рушатся; дети плачут, женщин насилуют, мужчин убивают...
   - Фантазия?
   Обжора подумал, разминая в руках  пулю.  Свинцовый  комочек  выправлялся,
обретая прежние очертания.
   - Ну...  не  совсем  фантазия...  -  неохотно  признал  он.  -  Ты  прав,
наверное... Глаза у него вспыхнули.
   - А что, - с жадным любопытством спросил он, - доводилось?
   Описав руками круг, он словно предъявил Виктору окружающий пейзаж.
   - Нет, - ответил Виктор. - Нет.
   Обжора понимающе покивал.
   - Он - дойдет? - кивая вслед удаляющемуся солдату, спросил Виктор.
   Парень как раз упал и томительно медленно пытался подняться. Мертвый груз
мешал...
   - А какая  разница-то?  -  вновь  завелся  Обжора.  -  Чем  тебя  трогают
приключения этого тела? А? Что, полагаешь его правым?
   - Не знаю.
   - То-то и оно! Стал тут... глазеешь... эх! А я тебе что говорил?
   Говорил - лети на белый дым. Это дальше!
   - Мне и тут интересно.
   Виктор сказал - и сам почувствовал неуместность слова. Интересно? Да  что
он несет... Зато Обжора заметно подобрел:
   - Ну... смотри тогда... изучай. Неволить  не  стану...  Он  повернулся  и
неуклюже заковылял прямо в дымящее нутро здания.
   - Не  сгоришь?  -  окликнул  его  Виктор.  Обжора  лишь  тихо  захихикал,
погружаясь в чад все дальше и дальше:
   - Не  боись...  Лучше  о  себе  озаботься...  Виктор  сплюнул  под  ноги,
проклиная себя за неуместные  хлопоты.  Не  этому  обитателю  страшных  снов
советовать, как и где поступать.
   Может быть, и впрямь поискать "белый дым"?  Но  что-то  ему  не  хотелось
продолжать путешествие по вымороченному миру. Будто последние  слова  Обжоры
имели под собой серьезную основу...
   Тревога накатывала все сильнее и сильнее. Ничем  не  оправданная,  но  от
этого еще более неприятная.
   Он обернулся - и поймал чужой взгляд. На усыпанном стеклом асфальте,  под
разбитой витриной, сидела кошка. Рыжая кошка с пронзительно-синими  глазами.
Смотрела так задумчиво-изучающе, как умеют лишь люди... и кошки.
   - Брысь! - в легкой растерянности от собственной реакции  сказал  Виктор.
Казалось бы, бродячий пес был куда более непредсказуемым соседом, а  вот  не
вызвал никакого страха...
   Кошка подняла лапку - то ли готовясь шагнуть, то ли приветствуя его.
   Померещится же такое!
   И Виктор понял, мгновенно, разом, что пора просыпаться.
   Наверное, помог страх. Помогло  тошнотворное  ощущение,  которое  навевал
мертвый город.

***

   Он вынырнул из сна, как тощий купальщик выскакивает из ледяной воды.
   Ощутил себя лежащим на жесткой палубе, почувствовал  грубую  циновку  под
собой, колючее одеяло, тепло прижавшейся Тэль. И вскинулся, садясь.  Сна  не
было и в помине.
   Метрах в пяти стояла  молодая  женщина.  Очень  привлекательная,  даже  в
неподвижности ее была немыслимая грация.  Золотистые  волосы,  очень  нежная
матовая кожа, глаза большие, внимательные, выпытывающие. Прямо кошка из сна,
но даже это неожиданное сравнение не развеселило Виктора.
   В ней было что-то от магов-убийц... пусть не  столь  кровожадное,  но  не
менее могучее. Сила! Именно - Сила. Превосходящая ту, что дается человеку.

***

   Лой сидела на краю канала. Она устала, она выбилась из сил, но зато  была
уверена,  что  опережает  всех  Стихийных.  Едва  ли  Ритор  устроит  засаду
где-нибудь здесь. Нет, опытнейший маг, скорее всего, будет ждать свою жертву
на пути к твердыне клана Земли. Разумное решение  -  Убийце  некуда  деться.
Дорога у него только одна.
   Но Ритор ничего  не  знал  о  ней,  Лой  Ивер,  и  это  приятно  щекотало
самолюбие. Она ловкой ящеркой проскользнула среди чужих планов  и  замыслов,
никем не замеченная, всеми сброшенная со  счетов  -  чтобы  в  нужное  время
начать свою собственную игру.
   Пропустить требующегося ей человека Лой не боялась. Силу,  пусть  даже  и
дремлющую, она  чувствовала  безошибочно.  Заклятие  выматывало,  высасывало
остатки сил, но упрямая Кошка держалась. Отдыхать будем потом. Сейчас пришло
время отдавать все без остатка.
   Мимо нее сплошным потоком ползли плоты и баржи. Лой окликали,  спрашивали
- не подбросить ли? Оно и неудивительно - молодая девчонка,  одна,  на  краю
канала - ежу понятно, чем тут занимается.  Подрабатывает,  скорее  всего.  А
если и нет - то не дура же, знает, какую благодарность пожелают  моряч