Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Фэнтази
      Лукьяненко Сергей. Тени снов -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  -
евылупившегося птенца Алкари, спасенного из огня. Алкари - не цыплята, у них генетическая память, и даже самый мелкий птенец понимает, кто друг, а кто враг. Хватанул бы Императора клювом в открытый гермошлем, и все, нет у человечества вождя... Ну и еще, по мелочи, всякие неточности... Все здесь было знакомо, все привычно, я с закрытыми глазами могу каждую мелочь найти, а в туалет ночью сходить не просыпаясь вообще, и книжку на стол швыряю не глядя, зная, что упадет точнехонько на единственное свободное место. У нас в общине считают, что так вот и надо жить - храня преемственность поколений, дух, народность и моральные ценности. Когда-то эту комнату занимал отец. Вон, в шкафу на полочке стоит пластиковая модель боевого робота. Это он собрал. А перед ним здесь жил дед. Подоконник сделан из доски, которую дедушка сам украсил выжиганием - там изображен огромный город, который будет стоять на месте нашего поселка в будущем. Цепочка. Преемственность. Помни дела своих предков, передай их своим потомкам. Главный наш завет. Я тоже так думаю, конечно. Только не применительно к себе. Не хочу! Не хочу и все! Вот только представлю... появятся у меня дети, старший сын будет жить в этой комнате, зная, что выжигание - от прадедушки, робот - от деда, модель эсминца - от папы... И когда он соорудит что-нибудь достойное духа семьи, так сразу этому найдется свое место - на полочке, или на гвоздике. Когда я понял, что точно не усну, то свесил ноги с кровати, рукой не глядя щелкнул по клавише кофеварки, и посидел немного с закрытыми глазами, слушая тихое бульканье кофе. Интересно... улетело уже с планеты семейство Эйко? Конечно, хочется. Очень хочется такой шанс за хвост схватить. Выиграют они регату, или не выиграют, все равно можно будет домой не возвращаться. Устроиться где-то работать, ведь обязательный имперский образовательный курс я закончил на отлично, может быть в армию пойти - рядовым, или техником в космопорт. Все равно - здорово. Но не зря же Денис, который меня вечно ругает за нерешительность, этот отказ одобрил? Как вспомню глаза девочки... страшные у нее глаза. И не потому, что в них злость, или жажда убивать. Просто слишком легко они меняются - то внимательные, серьезные, а то наивные и просительные. Не верь людям, у которых глаза так быстро меняются. Никогда не верь. Кофеварка проиграла побудку, я протянул руку и взял чашку кофе. Втянул аромат. Не очень, конечно... есть где-то мешочек настоящего, терранского кофе, не нашему чета. Тетя Лиза и дядя Павел хоть и стараются, селекцией занимаются, специальные удобрения выписывают, а все равно кофе не такой. И откуда я знаю, что именно наш - не такой? Если разобраться, так наоборот, терранский должен неправильным казаться, его я пил раз десять в жизни, а наш - постоянно. Вот только все равно - чувствую. Будто где-то в глубине, в клеточках, как у Алкари, сидит память и нашептывает "не так", "неправильно", "подделка"... Отец Виталий говорит, что это пережитки, что хоть Терра и родной мир человечества, но в колыбели вечно жить нельзя. Значит и небо должно быть нам родным, и земля, и безмозглые абори, и джунгли... и этот кофе. Выхлебал я две чашки, забрался в душ, переоделся в чистое. Потом вдруг принялся за уборку, хоть обычно по пятницам наводил порядок, а сегодня только четверг. Наверное, хотелось что-то делать. Пол пропылесосил и протер старый робот-черепашка, он барахлит, но если его запускать два раза подряд в режиме генеральной уборки, то становится вполне прилично. А я вытер пыль, особое внимание уделив дедушкиному подоконнику - в выжженные линии вечно набивался мусор, и город становился пыльным и ненастоящим, как макеты в нашем музее, потом протер стекла - для окон тоже есть маленький робот, но его замаешься пересаживать со стекла на стекло, проще походить с тряпкой и аэрозолью. Хорошо бы, если гонщики уже заправились, отдохнули и улетели... А еще лучше, если военный курьер попутно забрал Огарина. Не хочу я с ним прощаться. Лучше прийти в бункер, и забрать у ребят конверт с какой-нибудь запиской, что он обязательно оставит. Прочитаю... и пойду к священнику просить благословения на брак с Ноновой... Весь первый этаж я отдраил и отчистил до полудня. Сделал все, что только можно, даже ковер в гостиной почистил пеной, а фамильный хрусталь в буфете сполоснул от пыли и высушил. И только тогда понял, что специально себе занятия придумывал - чтобы не выходить из дома. Это что же, я боюсь, что передумаю, и в экипаж к сумасшедшей девочке попрошусь? Нет уж! На улицах было очень тихо, и у меня зародилось подозрение, что и впрямь все закончилось - гонщики разлетелись, никто и не узнал про неожиданный визит, кроме меня... Но подойдя к трактиру я понял, что все еще далеко не закончилось. У входа стояли два незнакомца, высокие, стройные, излишне хрупкие, наверное, с планеты низкой гравитации. Лица у обоих тонкие, прозрачные, нечеловеческие... на эльфов из детских сказок похожи. Когда я подошел поближе, то понял, что один из них - женского пола, едва-едва были заметны под комбинезоном груди, да и бедра пошире. -- Доброго дня вам, -- слаженно приветствовала меня парочка. Улыбнулись. Но больше никаких попыток к общению не предприняли - то ли ждали они кого-то еще, то ли собирались со всем поселком перездороваться. -- День добрый, -- прошептал я, проскальзывая мимо. Ой, что внутри творилось! Здесь было еще шесть иномирцев. Разделить их на две тройки труда не составляло - один экипаж выглядел совсем как наши люди, только одет во все темное, со странными прическами, длинными прядями волос над ушами и с маленькими круглыми шапочками, будто приклеенными к головам. Сидела эта троица на высоких стульях у бара, и пила вино, причем, почему-то, из своей бутылки, я такой раньше не видел. То ли метаболизм у них иной, то ли обычаи не позволяют чужого пить? Вторая тройка была куда забавнее. Вначале мне показалось, что это тоже экипаж из детей, потом я понял, что люди-то взрослые, только очень низкорослые и хрупкие, с кожей голубоватого оттенка и светлыми, почти белыми волосами. Я попытался понять, что их такими сформировало, но ничего умного не придумалось. Планета с высокой гравитацией - так были бы кряжистыми. Планета с низкой гравитацией - были бы длинными и тощими. А так - словно подростки, только глаза недетские, настороженно-серьезные, и хлещут водку безостановочно. А наш народ вокруг как с ума посходил... Все - в лучших одеждах. Подаставали и праздничное, и дедушкины-бабушкины сундуки порастрясли. Лица у всех важные и равнодушные, будто каждый день у нас подобное паломничество иномирцев, причем не туристов, что только под охраной корабельных пушек веселятся, а по городу лишь с охраной ходят, а именно таких вот, свойских ребят. Говорят все об умных вещах - о внутренней политике, об отношениях с чужими, о достижениях науки, о перспективах внутреннего развития, о премьере фильма "Атлантис", где на выбор целых десять сюжетных линий - и где "Атлантис" гибнет, и где благополучно на Эндорию прилетает, и где Мак-Уильяма обвиняют в краже сокровищ трона, и где оправдывают, и где он гибнет от нехватки кислорода, и где отбирает у своей любимой запасной баллон и в живых остается... Ужас какой! Нет, я понимаю, мне и самому хочется сейчас чем-то блеснуть перед заезжими знаменитостями, о которых каждый день в новостях говорят. И приди я пораньше, может стоял бы сейчас рядышком с инфантильными астронавтами, громко споря с Ромкой Цоем, что лучше - два разогнанных реаджекс-привода, или один интерфазник с кварковой подкачкой... Как иномирцам, наверное, смешно нас слушать... А может быть, и не смешно. Может быть - все равно. И это еще обиднее. С Ромкой я поздоровался за руку, мы чуть смущенно переглянулись. -- Не обижайся, -- шепотом сказал Цой. -- Да ладно, проехали, -- так же тихо ответил я. Мы улыбнулись друг другу, и я подобрался к стойке. Григорий глянул на меня, был он весь замотан и задерган, даже у него, многое повидавшего, улыбка стала ненатуральной. -- Выпить? Пива? - быстро спросил он. -- Да все равно... давай водки. Дядька глянул неодобрительно, но рюмку мне налил, и положенную закуску выдал. Я отошел в сторонку, специально встал так, чтобы ни с кем общаться не пришлось. Вертел в руке рюмку, смотрел на ненатурально-шумный бар. Интересно, а где же семейство Эйко? И тут я их увидел. Конечно, чего бы они пить пошли? Они резвились за стеклянной стеной, в бассейне. Мальчик, Артем, как раз стоял на вышке, готовясь прыгнуть. Рядом замерла наша детвора. Внизу, в ярком купальнике, стояла Эн Эйко, облепленная девочками так же, как ее брат - мальчишками. Выглядели они совсем мирно, и я с легким смущением вспомнил свой ночной страх. -- Алексей... Я повернулся. За спиной стоял отец Виталий. Тоже с рюмкой и огурчиком. -- Ты слышал что-нибудь об этих несчастных детях? -- Ну... мне говорил капитан... Огарин... -- Да, он всем сказал, -- отец Виталий вздохнул. - Они уже объявили, что им нужен третий член экипажа. Потому я к тебе и подошел, Алексей. -- Я все знаю. Эта девочка - убийца. Священник перекрестился. -- Не в этом грех, многим в нашем несовершенном мире приходится держать в руках оружие. Кто обвинит человека, честно работающего телохранителем или киллером? Меня другое тревожит, Алексей. Я поговорил с малышкой, у нее совсем нет понятия греха... На всякий случай я кивнул. -- Знаю, тебя переполняют мечты покинуть нашу общину... -- с легкой укоризной сказал отец Виталий. Опустив глаза я кивнул. - Это не грех, -- строго сказал священник. - Я тебя сам благословлю в дорогу, если судьба так повернется. Но - не с ними! Хорошо? -- Хорошо, -- и все-таки я не удержался от вопроса: -- А почему не с ними? Это опасно для меня? -- Конечно, -- отец Виталий укоризненно покачал головой. - Неужели ты не понимаешь? Ты незнаком с бурным человеческим миром Империи. И начинать путь в таком обществе... Он вздохнул, залпом выпил. Крякнул, заел огурчиком. -- Даже не думай! - наставительно добавил он. - Хорошо? Так он и отошел, смутив меня до чрезвычайности. Вся община обо мне печется... Я еще раз глянул на бассейн - но девочки там уже не было. Только ее брат что-то рассказывал нашей детворе. Ушла куда-то? В этот миг дверь трактира отворилась, и Эн Эйко вошла собственной персоной. Поверх купальника она набросила халат. Кивком поздоровалась с иномирцами в темном, а вот экипаж из инфантильных даже взглядом не удостоила. Прошла к стойке и сказала дяде Григорию: -- Квас-водку, двойную. Дядька поморщился: -- У нас не принято наливать спиртное детям. -- У меня гражданство Культхоса, я имею все гражданские права. С очень неодобрительным видом дядька смешал в высоком стакане сто грамм лучшей водки с шипучим, темным квасом, кинул туда кубик льда и ломтик соленого огурчика, как положено, воткнул тонкую соломинку. Эн выгребла из кармана халатика пригоршню мелочи, расплатилась. Забралась на крутящийся стул, оглядела трактир. Я заметил, как люди отводят взгляды. -- Да, у меня права взрослого человека, -- тихо сказала Эн. Потянула напиток через трубочку. - Да, я училась в специальном учебном заведении. Умею убивать. Так ведь многие умеют. Даже среди вас, верно? Никто ей не ответил. -- Так почему вы не хотите с нами лететь? - воскликнула девочка. - Это совершенно безопасно, честное слово! И я, и Артем умеем управлять яхтой. У нас все шансы выиграть, все! Гонщики в темном остались невозмутимы. А вот похожие на подростков - заулыбались. Видимо, они свои шансы тоже ставили достаточно высоко. -- Даже если не победим, -- девочка сделала еще глоток. - Все равно, разве никто из вас не хочет путешествовать? Увидеть другие миры? Потом вернуться, если нигде не понравится... Слово чести, мы доставим обратно того, кто полетит с нами! Отец Виталий оглядел притихшую паству, вздохнул, и твердым шагом направился к девочке. -- Вы хотите предложить свою кандидатуру? - с самым невинным видом осведомилась Эн. Но мне вдруг показалось, что под ее тоном прячется глухая тоска. -- Милая девочка, -- хорошо поставленным голосом произнес наш священник. - Я хочу лишь объяснить, почему никто не сможет вам помочь. -- И почему же? -- У нас тихая и мирная планета, -- сказал отец Виталий. - Мы христиане, православные. И даже в рамках церкви Единой Воли мы немножко особенные... понимаешь? -- Не совсем, -- отчеканила девочка. -- Это надо заглядывать далеко-далеко в историю, милая, -- священник покачал головой. - Наш народ очень многое пережил. Очень долго он истреблял сам себя. Триста лет назад мы лишились даже собственной страны... да так, что и не заметили того. Мы забыли свои корни, мы потеряли веру. И все наше возрождение связано было с верой. Не просто с верой - с верой отцов, дедов, с верностью традициям, с отказом от насилия... -- Я историю знаю, -- Эн встряхнула мокрыми волосами. Вытащила из бокала соломинку, сделала крупный глоток. - Короче, пастырь. -- Девочка, трусов среди нас нет, -- тихо произнес отец Виталий. - И никто не боится с вами лететь, даже если ты и впрямь столь совершенный киллер, как говорит капитан Огарин. А уж помочь ближнему, помочь слабому - прямой наш долг... -- Что же тогда? То ли она опьянела, от немалой для ее возраста и сложения дозы. То ли просто завелась. -- Милый ребенок, -- столь же мягко продолжил отец Виталий. - Твое существование - прямой вызов нашим обычаям и традициям. Не принято у нас, чтобы маленькая девочка умела убивать. И потому быть с тобой рядом - значит не помочь вам, а навредить себе. Понимаешь? -- Брезгуете? - резко спросила девочка. -- Скорбим, -- отец Виталий склонил голову. - Прости, но здесь ты не найдешь попутчика. -- Ваши дети куда разумнее вас, -- девочка прищурилась. -- Даже если кто-то из них по молодости и наивности захочет с вами лететь, -- в голосе Виталия прорезались жесткие нотки, -- его не отпустят. У нас не Культхос. Совершеннолетие наступает в шестнадцать лет. А никто из взрослых с вами не отправится. Секунду девочка размышляла. Потом посмотрела на Григория: -- Вы тут единственный, кто служил в имперских силах, воевал, повидал Вселенную, -- сказала она. Быстро же Эн собрала информацию... -- Вы немолодой человек, но неужели вам не хочется еще раз повидать иные миры? Да и заработать... на омоложение, на аТан, в конце концов! Может быть, отец Виталий и испугался за ответ Кононова. Я - нет. Я дядьку хорошо знал. -- Повидал, повоевал, -- Григорий перегнулся через стойку, посмотрел Эн глаза в глаза. - Потому и вернулся. Потому и не полечу с вами. На омоложение, даст Бог, еще успею заработать. Ну а аТан мне не нужен. У нас тихий мир. Эн как-то сразу сникла. Наверное, до сих пор она еще надеялась, что найдет себе попутчика... Допила коктейль, поморщилась, отставила бокал с ломтиком огурца на дне. Глянула на меня, пробормотала: -- Какая гадость эта ваша квас-кола... -- Конечно, -- сказал Кононов. - А ты не заметила, что никто вокруг ее не пьет? -- Гадость, -- со вздохом подтвердил отец Виталий. -- Исключительно для туристов. Нет, все-таки они молодцы! Трактирщик и священник - вот кто, на самом деле, душа нашей общины, а не совет старейшин, или городничий. Только что перед гражданами сидела странная, опасная девочка, не то выпрашивающая, не то требующая чего-то непонятного. А теперь - обычная глупая туристочка, ко всему еще малолетняя и с гонором... Все сразу заулыбались, снисходительно, по-доброму. Ромка Цой, подходя к Григорию за добавкой, даже потрепал ее по мокрой голове. Эн дернулась, но выглядело это совсем уж жалко и смешно. Ребенок, притворяющийся взрослым... Инфантильные голубокожие иномирцы со звоном сдвинули рюмки. Другой экипаж о чем-то оживленно заговорил на непонятном наречии. Видимо, они обсуждали изменившиеся шансы на победу. Эн спрыгнула со стула и пошла к двери в спортивный комплекс. То ли одеться, то ли рассказать брату о неудаче. Перед ней расступались, будто боялись задеть ненароком... И в этот миг наружные двери распахнулись, и в трактир вошел Огарин. Лицо его было помятое, видно всю ночь не спал, и очень-очень напряженное. -- Капитан, это ваша вина! - звонко и зло закричала девочка. - Вы разгласили информацию обо мне и сорвали полет! Вы за это ответите! Денис глянул на нее совершенно мимолетно: -- Успокойся. Это абсолютно неважно. -- Неважно? - девчонка рванулась к нему, и я вдруг вспомнил про то, что она может убивать голыми руками. - Неважно? Огарин не шелохнулся. На миг их взгляды скрестились в коротком противостоянии, и девочка остановилась. -- Неважно, -- повторил капитан. - Я уполномочен сообщить всем участникам регаты, что гонка остановлена. Голубокожие вскочили. Как это произошло, я не заметил, но в их тонких детских руках блеснули короткие кинжалы. Люди в темном оказались выдержаннее. Переглянулись, и один из троицы задал вопрос: -- Основания, капитан? -- Лейтенант Тораки даст вам все объяснения, -- Денис шагнул от двери. И в трактир вошел военный, которого я прежде не видел. Глава 3. Псилонцы и Империя Офицера, только что прибывшего с культурной, большой планеты, от наших служак отличить было легко. Вроде бы и форма та же, и выправку Огарин может продемонстрировать такую же, а то и лучшую. Внешность самая обычная - высокий, темноволосый, скуластый, азиатского типа. У нас таких половина в общине. И все-таки... дух какой-то, атмосфера вокруг него. Вот как вокруг Эн Эйко, когда я ее впервые увидел, мерцало защитное поле, так и вокруг офицера - аура, дыхание огромных штабов, заполненных адмиралами и порученцами, величественных кораблей, плывущих сквозь пространство, резких приказов и героических поступков... Эх, почему мне так не повезло? Почему не ушел в имперские силы? -- Добрый день, граждане, -- офицер в легком поклоне склонил голову. - Лао Тораки, офицер особых поручений при штабе адмирала Лемака. Конечно, его имя нам ничего не говорило. А вот должность - офицер особых поручений при прославленном Лемаке... Все наши как выдохнули, так и забыли вдохнуть. -- Я буду краток, -- офицер, убедившись, что внимание достигнуто, даже не счел нужным отходить от двери. - Распоряжением адмирала, согласованным с Императором... Если кто-то и намеревался перевести дух, то снова передумал. -- Звездная система Ново-Китеж объявляется районом чрезвычайного положения. Все граждане старше двенадцати и моложе семидесяти лет объявляются мобилизованными и обязаны подчиняться распоряжениям капитана Огарина. Сбор через час около штаба гарнизона. Вопросы? По трактиру пронесся легкий шум. Потом дядя Гриша вышел из-за стойки и пошел к офицеру. С каждым шагом его походка менялась... нет, он не стал чеканить шаг, как на параде, это было бы просто смешно, но все-таки подошел к офицеру уже не мирный пожилой бармен, а старый солдат. -- Старший сержант Имперских сил, Григорий Кононов. Разрешите о

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору