Андрей ЛЕГОСТАЕВ
   ПОСЛЕДНЕЕ ПРОРОЧЕСТВО

OCR and Spellcheck: Andy Kay


Анонс

    В  новом  романе  мастера  отечественной  фэнтези  герой  в   полном
соответствии с канонами жанра проходит путь от беглеца, спасающего  свою
жизнь, до повелителя могущественной державы. Но трон мало завоевать, его
нужно еще  и  сохранить,  укрепляя  как  собственное  положение,  так  и
доверившуюся тебе страну...
   В книгу включен также роман "Коридор Судьбы", издание которого  давно
и с нетерпением ждали многочисленные любители фантастики.

   Андрей Легостаев не старается писать  много,  но  здесь  тот  случай,
когда качеству уделяется больше внимания, чем количеству. Как говорится:
лучше меньше, да лучше. В его романах всегда тщательно прописан антураж,
интрига не дает читателю возможности заснуть, а  герои  -  не  картонные
муляжи, а люди во плоти, с собственными достоинствами и недостатками. Не
всегда, конечно, с героями  Андрея  Легостаева  хотелось  бы  дружить  и
вообще  иметь  дело,  но  наблюдать  и  сопереживать  их  приключения  и
нравственный выбор - всегда интересно.
   Святослав ЛОГИНОВ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

   Солнечные   лучи   переливались   на   золотых   куполах   и   шпилях
величественных храмов и отражались в окнах прекрасных дворцов Пиларисия,
столицы Лунгарзии. С недавних пор праздник прощения Зирива-ваната,  бога
слез и зарождения жизни, жители столицы почитали больше  всех  остальных
праздников, исключая, разумеется,  лишь  празднования  дней  всемогущего
Марлин-ваната, отца всего сущего.
   Нарядно одетые жители прославленного города, принеся жертвоприношение
могущественному богу в переполненном народом храме, торопились на улицу,
уступая  место  следующим,  жаждущим  возблагодарить  Зирива-ваната   за
спокойную жизнь и мудрого правителя, которым наградила их судьба.
   Выходя  по  мраморным  ступеням  храма  страдальца  за   всех   людей
Зирива-ваната и его супруги Сугнуны, богини  смеха  и  смерти,  горожане
поспешали к площади перед королевским дворцом. Там, у священной реликвии
-  трона,  принадлежавшего  легендарному  правителю   Лунгарзии   королю
Задалару, тысячу лет назад погибшему в неравной схватке за свою страну -
в окружении лучших воинов, на белоснежном коне с  тщательно  расчесанной
длинной гривой, восседал неподвижно, словно непоколебимая статуя  самому
себе, король Варрос.
   Те горожане, что  были  одеты  победнее,  издали  любовались  могучей
фигурой короля-воина, восхищаясь его видом и невозмутимой,  уверенной  в
себе позой. Они выкрикивали благодарности и мудрому Зирива-ванату, и его
неизменной  спутнице  Сугнуне,  и  справедливому  мужественному   королю
Варросу, хранящему покой народа Лунгарзии.
   Жители и гости Пиларисия знали, что едва лишь  огромное  жизненесущее
солнце начнет склоняться к земле, собираясь на  покой,  на  площадь  для
простого народа выкатят огромное  бочки  с  игристым  янтарным  вином  и
разведут костры, на которых зажарят для угощения сотни жертвенных быков.
В предвкушении этого  волнующего  события  лунгарзийцы  славили  мудрого
правителя,  введшего  в   празднование   великого   Зирива-ваната   этот
великолепный обычай.
   Аристократы  и  богатые  горожане,  в  сопровождении  личной  охраны,
приближались к  королю,  кланялись  ему,  касаясь  пальцами,  унизанными
перстнями с драгоценными каменьями, каменных плит  площади,  и  выражали
благодарность -  за  процветание,  за  спокойную  жизнь,  за  следование
заветам мудрейшего Зирива-ваната.
   Представители древних родов со всех  городов  Лунгарзии,  послы  всех
держав, входящих в Соединство Стран Священной Реки, а также  земель,  не
признавших власть Марлин-ваната, спешили  поздравить  короля  Варроса  с
великим праздником, демонстрируя жителям столицы пышность своих  нарядов
и красоту сопровождавших их женщин, подчеркнутую изысканными украшениями
и одеждами, не скрывающими их безукоризненных прелестей.
   Король, возвышавшийся над толпой на своем верном скакуне, лишь  кивал
в ответ на вычурные  приветствия,  зачастую  переходящие  в  неприкрытую
лесть. Он знал,  что  за  этими  словами  нередко  скрывается  тщательно
загнанная в закрома души, но от этого не менее лютая ненависть  к  нему.
Многие представители древних  родов  Лунгарзии  презирали  его,  чужака,
силой захватившего древний  трон,  голыми  руками  задушившего  прежнего
короля-деспота.
   Варрос знал, что нельзя терять  бдительности  и  осторожности  ни  на
минуту - слишком многие жаждут его гибели. Ни один летописец  не  ведал,
сколько за годы правления Варроса  на  него  было  совершено  покушений,
поскольку король, в жилах которого текла дикая кровь потомков  Леопарда,
не считал нужным докладывать об этом кому бы то ни  было,  а  сам  давно
сбился со счета. Лишь многочисленные шрамы  на  могучем  бронзовом  теле
короля говорили о битвах, сражениях и поединках  -  как  с  благородными
противниками в честном  бою,  так  и  с  подлыми  убийцами,  пытавшимися
нанести удар из-за угла.
   Время покушений - мрак ночи; сейчас в сиянии  ослепительного  солнца,
покровительствующего Лунгарзии и  ее  королю,  в  окружении  бесстрашных
воинов в красных плащах, беззаветно преданных повелителю, под  взглядами
тысяч  и  тысяч  подданных,  ему  не  угрожали  никакие   покушения.   И
король-воин, глядя на толстеющих мужей, забывших которой стороной  берут
в руки меч, мечтал о тех временах, когда в уши рвется грохот битвы, звон
мечей и крики раненых, заглушая все остальные звуки,  а  безумный  ветер
обжигает лицо и только успеваешь наносить удары  и  отражать  атаки,  не
разбираясь, твоя ли кровь  хлещет  из  ран,  превратив  белые  одежды  в
красные, или это кровь многочисленных врагов, уже павших, а на смену  им
идут все новые и новые...
   Но все спокойно на границах Лунгарзии, враги, словно  трусливые  псы,
поджав хвосты,  зализывают  раны  и  присылают  толстых,  напыщенных  от
собственной важности, послов, подносящих дорогие и ненужные ему  подарки
- золотые статуи, бриллиантовые украшения, серебряную посуду...  Изредка
кто-нибудь догадается подарить оружие,  но  еще  не  видел  Варрос  меча
лучше, чем его собственный, неоднократно спасавший ему жизнь.
   Король Варрос скучал  на  этом  великолепном  и  пышном  празднестве,
изредка бросая взгляд в сторону неподвижных, но готовых в любую  секунду
броситься в бой, воинов в красных плащах. Лишь они радовали его взгляд.
   Он почти не слышал льстивых и насквозь лживых речей  кланяющихся  ему
знатных послов и аристократов. Он думал, куда бы отправить свою армию  в
поход. Войска не должны  застаиваться  в  столице,  обрастая  семьями  и
покрываясь ржавчиной безделья, как боевой меч не должен долго скрываться
в ножнах, чтобы не  потерять  блеска  и  остроты.  Но  на  границах  все
спокойно и даже австазийские пираты, известные по всему миру дерзостью и
отчаянной отвагой, не  смеют  показаться  в  ближайших  морях,  страшась
одного лишь вида лунгарзийского флага.
   Благородные лорды и  знатные  послы  далеких  стран,  поприветствовав
короля, спешили в просторные сады с утопающими  в  зелени  великолепными
фонтанами, искрящимися на солнце мириадами  алмазных  брызг,  дожидаться
часа, когда их пригласят на праздничный пир в королевский  зал,  который
мог вместить больше тысячи человек.
   Казалось, знатные люди, желающие  выразить  почтение  королю  древней
Лунгарзии, будут идти до поздней ночи, но Варросу  не  составляло  труда
сидеть в этой величественной позе воина, готового к  бою,  сколь  угодно
долго; его тело давно привыкло к любым нагрузкам, в том числе и к такому
вот многочасовому сидению в седле с гордо расправленной спиной.
   Но солнце, освещающее пышный и радостный праздник, перевалило  высшую
точку и скоро настанет пора идти в пиршественный зал и там вновь слушать
здравицы и льстивые речи.
   Воины в красных  плащах,  стоявшие  за  королем,  расступились,  и  к
Варросу подошел его главный советник -  Хранитель  мудрости  королевства
Астрил Гош, уже немолодой, представительного вида мужчина,  видевший  на
своем веку четверых лунгарзийских королей, но считающий, что  о  лучшем,
чем Варрос глупо даже и мечтать.
   - Ваше величество, у меня важное сообщение,  не  предназначенное  для
чьих-либо ушей, кроме ваших, - с поклоном тихо произнес Астрил Гош.
   Варрос повернулся к своему верному  сановнику,  не  раз  рисковавшему
жизнью ради него и мудрыми советами доказавшему свою преданность,  и  по
лицу стареющего вельможи понял, что речь  действительно  идет  о  чем-то
крайне важном.
   Король легко соскочил на выложенную мрамором мостовую и кивнул одному
из телохранителей. Тот взял коня за  украшенную  драгоценными  каменьями
сбрую и повел в королевскую конюшню.
   Варрос уселся на трон легендарного короля Задалара и осмотрел  людей,
жаждущих поклониться ему. Заминка,  вызванная  его  переходом  из  седла
боевого коня на древний трон лунгарзийских  королей,  слегка  позабавила
Варроса - знатные аристократы толкали друг друга, стремясь занять  место
поближе к правителю Лунгарзии.
   Очередной  посол  склонился  в  земном  поклоне,  две  красавицы,  не
вызвавшие у короля никаких чувств, поставили к ногам повелителя  древней
страны   золотые   подносы   с   искусными    ювелирными    украшениями,
предназначавшимися в подарок.
   Варрос повернулся к Хранителю мудрости:
   - Силамар наконец-то приехал? - Король с  нетерпением  ожидал  своего
старого преданного друга - орнея Силамара, который несколько дней  назад
уехал на охоту и до сих пор  не  вернулся.  Варрос  даже  начал  немного
беспокоиться о его судьбе.
   Астрил Гош отрицательно покачал головой и прошептал так, чтобы  кроме
короля его никто не мог услышать:
   -  Мой  повелитель,  враги  вновь  замышляют  против  вас.   Они   не
успокоятся, пока не убьют вас или не погибнут сами, но на место погибших
придут другие злоумышленники.
   - Ты не сказал мне ничего нового, Астрил Гош, - не повышая  голоса  и
глядя  на  очередного  посла,  самозабвенно  декламирующего  изобилующее
пышными сложными оборотами приветствие, произнес Варрос. - Я и так знаю,
что против меня вечно устраивают заговоры и подсылают в мою  опочивальню
наемных  убийц,  хотя,  видят  всезнающий  Зирива-ванат  и   недремлющая
Сугнуна, давно уже все спокойно. Почти месяц прошел с тех пор,  как  тот
дурачок подбежал ко мне из-за колонны с тем тонким ножичком...
   - На этот раз, мой повелитель, все обстоит гораздо сложнее и опаснее.
Неведомые заговорщики хотят отравить и вас, и всех ваших  советников,  и
гостей.
   - С чего ты взял это, Астрил Гош? - нахмурил  брови  Варрос.  -  Меня
пытались убить мечом,  копьем  и  кинжалом,  меня  старались  уничтожить
колдовством и магией древних умерших  богов,  на  меня  нападали  жуткие
твари, но никогда еще  никто  не  пытался  убить  меня  столь  подлым  и
недостойным воина способом. Ты что-то напутал, Астрил Гош. К старости ты
стал слишком осторожен и  шарахаешься  от  каждой  примерещившейся  тебе
тени.
   - Нет, мой повелитель, - твердо  возразил  Хранитель  мудрости,  -  я
уверен в своих словах. Главный виночерпий вашего дворца послал за  мной,
чтобы сообщить страшную новость: огромная бочка лучшего вина,  что  была
приготовлена  на  пир  и  из  которой  наливали   в   золотые   кувшины,
предназначенные для королевского стола,  отравлена.  Один  из  вороватых
слуг, пользуясь тем, что все повара заняты стряпанием, подкрался к бочке
и зачерпнул полной  кружкой.  Он  не  успел  допить  украденное  вино  и
наполовину, как его стало ломать и трясти от  страшной  боли,  все  тело
пошло жуткими красными  пятнами,  и  через  несколько  минут  несчастный
скончался.
   - Это ни о чем не говорит,  Астрил  Гош,  -  не  поворачивая  головы,
возразил Варрос. - Этот воришка  просто  объелся  накануне  какой-нибудь
дряни, вот его и скрутило. Чтобы  выдвигать  подобные  обвинения,  нужны
доказательства повесомее. До начала пира осталось совсем немного, и я не
хочу забивать себе голову всякой ерундой, что пришла в  голову  главному
виночерпию, который наверняка сам отведывал этого вина и  еще  небось  в
дозах, которые не осилит и мамонт.
   - Нет, ваше величество, - твердо стоял на своем Хранитель мудрости, -
я проверил утверждение виночерпия. Я приказал дать немного вина собакам,
и сам видел, как они корчились и визжали перед смертью. Вино  отравлено,
в этом нет  сомнений.  Вас  ждала  неминуемая  и  страшная  смерть,  мой
повелитель.
   - Но я ведь не могу перенести пир из-за этого! - воскликнул Варрос.
   -  Не  беспокойтесь,  ваше  величество,  -  успокоил  советник,  -  я
распорядился, чтобы принесли новую бочку, раб на моих глазах  испробовал
вино и с ним ничего не произошло. Десять  стражников  стоят  у  бочки  и
никого к ней не подпустят. Нет  необходимости  переносить  пир  в  честь
великого  Зирива-ваната!  Спокойно  веселитесь  на   пиру,   все   яства
проверены, опасность устранена.
   - Но виновный в попытке подлого отравления не  найден!  -  с  горечью
молвил Варрос. - Хотел бы я, чтобы отравитель, или  отравители,  сколько
бы их ни было, встали бы передо мной с оружием в руках. Лицом к  лицу  я
бы показал им, кто есть кто. А как теперь узнаешь злоумышленника?
   - Об этом-то я и собирался поговорить с вами, мой повелитель!  -  все
так же едва слышно прошептал Хранитель мудрости. - У меня есть кое-какие
соображения, как узнать заговорщиков.
   - Говори быстрее, Астрил Гош! - не выдержал заинтригованный Варрос. -
Скоро уже пора идти ополаскивать пальцы  и  садиться  за  стол.  Как  ты
можешь узнать отравителей?
   -  Вас  ненавидят  слишком  многие,  мой   повелитель,   -   печально
констатировал сановник. - И очень многие  хотели  бы  убить  вас.  Я  не
сомневаюсь, что заговорщики - не из бедноты, наверняка это представители
древних благородных родов.
   - Да, - вздохнул Варрос, - они не могут простить того, что на древнем
троне Лунгарзии сижу  я,  потомок  Леопарда,  силой,  мужеством  и  умом
освободивший страну от кровавого тирана Мерналдита.
   - И они наверняка будут присутствовать на пиру, - продолжал Хранитель
мудрости.  -  Заговорщики  не  упустят  возможности  поглядеть  на  вашу
мучительную смерть и возжелают провозгласить своего ставленника королем,
когда вы еще умирали бы от страшного яда, не прознай мы об  их  коварном
замысле.
   - Ты прав, - согласился король, - но ведь на пиру будут сотни  лордов
и послов. Как же мы узнаем, кто именно подсыпал отраву в вино?
   - Они отравили всю бочку, - напомнил  Хранитель  мудрости,  -  по  их
замыслу должны погибнуть все, кто поднимет первый кубок в честь великого
Зирива-ваната - и вы, и ваши советники, и  послы,  и  все  гости.  Кроме
самих отравителей. Но ведь в их  кубках  тоже  должно  быть  отравленное
вино, как и у всех прочих гостей,  и  они  единственные,  кто  знает  об
отраве. Значит, они поднимут кубки, но даже не пригубят - будут ожидать,
пока  все  выпьют  и  повалятся  с  кресел  на  пол,  мучимые  жестокими
внутренними болями.
   - Воистину ты прав, мудрый Астрил Гош! - воскликнул  король,  хлопнув
кулаком в ладонь. - Те, кто  не  будет  пить  вино  -  и  есть  истинные
злоумышленники. Клянусь собственной  жизнью,  мы  поймаем  их  всех,  до
единого. Мои красные плащи будут пристально следить за каждым гостем!  И
тогда у меня пойдет совсем иной разговор с ними -  честный  и  открытый.
Немедленно позови ко мне Кранимара, я отдам ему распоряжения.
   Хранитель мудрости Астрил Гош с поклоном  отошел  от  трона  и  через
минуту  к  Варросу  приблизился  командир  его   личных   телохранителей
Кранимар. Варрос едва слышно что-то прошептал ему, тот согласно кивнул и
быстро ушел.
   Варрос  встал,  показывая,  что  праздник   приближается   к   своему
торжественному и длительному завершению.
   - Хвала великому Зирива-ванату! - произнес король громко,  так,  что,
казалось, его голос был  слышен  в  дальних  уголках  огромной  площади,
полной народа. - Граждане  Лунгарзии,  выпьем  в  честь  великого  бога,
покровителя нашей прекрасной страны!
   На площадь выкатили  огромные  деревянные  бочки.  Каждая  была  выше
любого самого рослого лунгарзийца. Могучие кузнецы приготовили  кувалды,
чтобы вышибить днища у бочек. Горожане в предвкушении дарового  угощения
торопились к ближайшим бочкам, доставая  заранее  прихваченные  из  дома
кубки и кружки. По опыту прошлых  праздников  в  честь  Зирива-ваната  и
Сугнуны, проводимых  королем  Варросом,  все  знали,  что  вина,  как  и
жареного бычьего мяса, с избытком хватит каждому и так, что можно  будет
и на завтра прихватить говядинки и кувшин доброго винца. Но все равно  у
бочек началась давка, поскольку промочить глотку в честь великого бога и
мудрого короля хотелось как можно быстрее.
   Послы дружественных  держав  и  представители  древних  лунгарзийских
родов, не успевшие выразить свое почтение и  поздравить  с  празднеством
короля, со вздохами - кто досады, а кто  и  облегчения  -  потянулись  в
изумрудный  дворцовый  сад,  чтобы  в   прохладе   деревьев   любоваться
прекрасными фонтанами в ожидании приглашения в пиршественный зал.

ГЛАВА ВТОРАЯ
(РЕТРОСПЕКТИВНАЯ)

   Если бы кто-нибудь сказал Варросу, когда он мускулистым юношей бродил
с товарищами в поисках  добычи  по  родным  горам  в  одной  повязке  из
козлиной шкуры на бедрах, что у него  в  душе  могут  проснуться  другие
чувства, кроме постоянного  голода  и  жажды  битвы,  он  рассмеялся  бы
наглецу в лицо, а то и просто проткнул бы острым копьем.
   В то время он не задумывался о том,  зачем  живет,  каков  будет  его
дальнейший жизненный путь - прекрасные дикие  горы  заполняли  для  него
весь огромный мир.
   Но иногда, вечерами у  костра,  он  слушал  удивительные  рассказы  о
далекой Лунгарзии и чудесном городе Пиларисии со стенами  в  дюжину  раз
выше  самого  высокого  мужчины,  где  величественные  дворцы  восхищают
красотой и величием,  где  женщины  ходят  в  ослепительных  одеждах  из
странных блестящих тканей...
   Сердце юного Варроса непонятно от чего замирало, но все это было  так
далеко и нереально...
   Потомок Леопарда может попасть в Лунгарзию только рабом, поэтому  все
лунгарзийцы - враги и заслуживают лишь одного: немедленной смерти.
   И он готов был резать, колоть, убивать любых врагов родного племени -
будь то лунгарзийский Рубежный Легион, беспощадные  австазийские  пираты
или враждебные племена с северных островов. Варрос считал,  что  человек
рожден для того, чтобы охотиться для утоления голода и  убивать  врагов,
защищая родную землю и завоевывая для своего  племени  рабов  и  богатую
добычу.
   Варрос не очень любил людей, считая своими братьями львов,  тигров  и
леопардов, он был уверен, что человек отличается от зверей лишь  похотью
и жадностью.
   Гораздо позже он понял, что есть еще одна черта, разнящая человека от
животного - ненужная жестокость, когда враг уже не сражается или  просто
в силу своей слабости и безоружности не может оказать сопротивления.  Ни
один лев или леопард в мире не убьет добычи больше, чем сможет съесть...
   Но в том юном возрасте Варрос не думал об этом. Его больше беспокоила
мысль, что он не знает своего происхождения - его нашли голым  младенцем
в лесу и приняли в племени как родного, хотя и похож он был больше не на
местных жителей, а на людей из рода изгнанников,  когда-то,  до  Большой
Засухи, живших в Долине Леопардов.
   И если бы кто-то сказал юному Варросу после сытного ужина у костра  в
горах,  когда  он  вместе  с  другом  Унгином  и  наставником   Тарлаком
возвращался с охоты  на  пещерную  стоянку  своего  племени,  что  такое
чувство, как сострадание, изменит всю его жизнь, он бы не поверил.
   В те мгновения, когда он заснул на ласковой траве рядом с Тарлаком, а
Унгин бронзовым монументом стоял на страже их покоя,  поразительное,  ни
на что прежнее не похожее сновидение  растревожило  его