ти.
     Повсюду вокруг него мелькали тучи психических обломков - мыслей, воспоминаний, фрагментов всего того, что составляет личность. Казалось, будто на комнату, полную кусков разных мозаик, налетел смерч, смешал их все и унес в воздух в неописуемом беспорядке.
     Тут были все элементы, в совокупности составлявшие личность Джиллиан Толбэт, - элементы, принадлежавшие Майклу Скотту и, без сомнения, многим другим. Возможно, рано или поздно кому-нибудь и удалось бы рассортировать все эти кусочки и сложить мозаики в нужном порядке, восстановив маски. Но для этого требовалось время. Пока же Адаму пришлось констатировать, что установить хоть какой-то контакт с Майклом Скоттом в ближайшем будущем невозможно - а это, в свою очередь, означало, что распутать клубок проблем, связанных с инцидентом в Мелроузе, теперь можно только с помощью Перегрина. Удастся ли при этом восстановить ущерб, нанесенный Джиллиан Толбэт, - совсем другое дело.
     Адам как раз начал возвращаться из транса в свое тело, когда занавески резко распахнулись. Стараясь внешне не проявлять беспокойства, он выждал еще несколько секунд и только потом спокойно повернулся к медсестре, стоявшей в дверях. На лице ее было написано крайнее неодобрение.
     - Эй, что это вы там делаете? - спросила она, переводя взгляд с Адама на ничего не понимающую миссис Толбэт и обратно.
     Все с тем же невозмутимым видом Адам спрятал часы в жилетный карман и достал из внутреннего кармана пиджака несколько визитных карточек.
     - Вам не о чем беспокоиться, - произнес он, протягивая карточку сестре. - Миссис Толбэт попросила меня осмотреть ее дочь. Я согласился перевести Джиллиан в больницу, где я веду обычную практику, в случае, если ее состояние через пару недель не улучшится. - Он вынул ручку с золотым пером, написал на другой карточке номер и протянул миссис Толбэт.
     - По этому номеру, миссис Толбэт, вам в любой час подскажут, где меня найти, - продолжал он, вкладывая карточку женщине в руку и сжимая ей пальцы, - гипноз еще продолжал оказывать свое действие, и он пользовался этим для нового внушения. - Прошу вас, если вам снова понадобится моя помощь, звоните - без стеснения.
     Миссис Толбэт вяло кивнула; вид у нее все еще был не совсем проснувшийся. Сестра тем временем прочитала написанное на карточке; ее глаза при виде перечня медицинских регалий расширились.
     - Сэр Адам Синклер, член Королевской... Прошу прощения, сэр Адам, - извиняющимся тоном выдохнула она, оторвав взгляд от визитки. - Доктор Огилви не предупреждала, что вы собирались посмотреть Джиллиан. Когда я увидела задернутые занавески...
     - Виноват, мне следовало оставить запись в регистратуре, - возразил он, наклоняясь, чтобы пожать на прощание руку миссис Толбэт. - Меня ждут в другом месте, так что мне пора, но обещаю вам перед уходом просмотреть медицинскую карту Джиллиан. И я повторяю совершенно серьезно: если ее состояние не улучшится, не стесняйтесь, звоните мне.
     - Хорошо... позвоню, - кивнула миссис Толбэт.
     - Смелая леди, - одобрительно прошептал он, еще раз пожав ей руку, забрал со спинки кровати свой плащ и вышел, пригласив сестру жестом за собой.
     - Мне хотелось бы посмотреть ее карту.
     В ординаторской Адаму удалось незаметно забрать у медсестры свою визитку, когда та положила ее на стол рядом с картой Джиллиан.
     Однако изучение карты мало что добавило к тому, что он и так знал. Все анализы крови не показывали отклонения от нормы, нейрологические и прочие тесты - тоже. Все было в норме - если не считать того, что состояние, в котором находилась Джиллиан Толбэт, назвать нормой нельзя было никак. И в ту минуту на том самом месте Адам Синклер поклялся отыскать ответственных за это и предать их своему суду - если только прежде этого не сделает за него Судьба.

Глава 14

     Тем временем Перегрин, расставшийся на время с Адамом, пребывал в состоянии с трудом сдерживаемого возбуждения. Пока такси ползло по Парк-Лейн и потом направо - по Оксфорд-стрит, он нетерпеливо барабанил пальцами по подлокотнику кресла и рассеянно смотрел в окно на людей, заполонивших тротуары. Тяжелый от выхлопных газов воздух щипал ему ноздри. В общем, он перевел дух только тогда, когда машина свернула на примыкающие к музею тихие улочки.
     Впрочем, нельзя сказать, чтобы в самом музее тоже было тихо. Перегрин вышел из такси и оказался среди толпы входящих и выходящих посетителей. Уже в вестибюле он заблудился в стайке одетых в форму школьников, и ему пришлось ждать, пока их учитель справлялся у администратора, как им попасть на выставку античной скульптуры. Пока группа с шумом удалялась по коридору, Перегрин думал, что если народу в отделе манускриптов будет хоть вполовину столько же, сколько в остальной части музея, то ему будет весьма непросто выполнить свою миссию, не привлекая к себе внимания посторонних.
     Предъявляя письмо Адама, он почти ожидал, что его задержат и допросят с пристрастием, однако женщина в форменном костюме, сидевшая за стойкой, лишь вежливо кивнула и сняла трубку со стоявшего перед ней телефона. Коротко переговорив с кем-то, она повернулась к Перегрину, улыбнулась и сказала, что мистер Роули сейчас выйдет, чтобы встретить его.
     Питер Роули оказался коренастым коротышкой с остроконечным клочком волос на лысой голове. Глаза его смотрели сквозь линзы старомодных очков на редкость настороженно, однако, ознакомившись с рекомендательным письмом от Адама, он протянул руку, всем своим видом изображая готовность оказать любую посильную помощь.
     - Вы не первый, кто приехал специально за тем, чтобы ознакомиться с "Brevis Descriptio", - сообщил он. - Но если уж сэр Адам счел вас достойным помогать ему, полагаю, вы извлечете из него больше пользы, чем остальные. Давайте пройдем ко мне в кабинет.
     Кабинет Роули располагался глубоко в недрах музейных подземелий.
     - Этому месту цены нет, - заметил Роули, пока они пробирались по замысловатому лабиринту коридоров. - Тут ведь как: если ты хочешь добиться чего-то стоящего, тебе придется спрятаться от посетителей как можно дальше. Вот мы и пришли.
     Он отворил дверь, на которой красовалась табличка с его именем, и пригласил Перегрина в маленькую, тесную комнатушку, сплошь уставленную полками и стеллажами, забитыми до отказа. В углу, относительно свободном от всего этого академического хлама, за клавиатурой древнего компьютера сидела седая секретарша; она вопросительно посмотрела на Перегрина.
     - Миссис Трейл, это мистер Ловэт из Эдинбурга, - объяснил ей Роули. - Ему надо поработать с номером двести тридцать девять из Д-два. Будьте добры, принесите его нам. Да, и еще чаю, пожалуйста.
     Он провел Перегрина в следующую дверь, за которой обнаружился кабинет побольше, хотя захламленный в неменьшей степени.
     - Мне кажется, лучше знакомиться с манускриптом в таком месте, где вам не будут мешать, - заметил Роули. - Через полчаса у меня лекция в соседнем университете, так что можете в мое отсутствие использовать мою берлогу по своему усмотрению.
     Взгляды их встретились; в короткое мгновение Перегрин увидел несколько образов, как бы накладывавшихся на лицо его собеседника. Вне сомнения, у Адама был не один повод посылать его к Роули.
     - Вы чрезвычайно добры, сэр, - без колебаний ответил он - Видите ли, я не слишком хорошо знаком с музеем и как раз беспокоился, смогу ли найти тихое место для работы.
     Секретарша принесла затребованный манускрипт, а еще через минуту вернулась, неся в руках нагруженный поднос. Роули успел выпить чашку чая и наскоро обучить Перегрина правилам обращения с историческими документами. Потом он бросил взгляд на часы и принялся поспешно запихивать бумаги в потрепанную папку.
     - Боже праведный, и куда только девается время? Я должен быть на месте уже через пять минут. Я буду самое позднее через час, - добавил он, задерживаясь у двери, чтобы накинуть плащ и взять с вешалки шляпу. - Если вам что-то понадобится, миссис Трейл окажет вам необходимую помощь.
     Оставшись в одиночестве, Перегрин открыл свой портфель и достал наброски, сделанные в Мелроузе. Он аккуратно положил их на стол рядом с манускриптом, содержавшим "Brevis Descriptio", потом откинулся на спинку кресла и еще раз припомнил инструкции, которые дал ему Адам. Сердце художника билось от охватившего его возбуждения. Он вдруг подумал, что похожие ощущения должен испытывать идущий на дело преступник.
     Ради Бога, идиот, сердито одернул он себя. Ты же не банк грабишь, ты просто ищешь информацию!
     Он взял себя в руки и начал дышать по отработанной схеме, успокаивая сердцебиение. Постепенно ситуация, в которой он находился, перестала казаться странной. Перегрин неожиданно ощутил полное спокойствие и ясность мысли, словно шел по хорошо знакомой тропе.
     Он ощущал в себе готовность управлять всеми своими способностями - такого он за собой до сих пор не замечал. Не задумываясь, он положил левую руку вниз ладонью на стопку набросков. Правой рукой он разгладил страницу лежавшего перед ним фолианта и принялся ее внимательно изучать.
     Указательным пальцем он просканировал манускрипт от первой до последней страницы. Поначалу средневековая рукопись показалась ему причудливым нагромождением закорючек, клякс и наползающих друг на друга страниц. Однако когда он перевернул книгу, чтобы начать все сначала, то обнаружил, что разбирает слова без особого труда. Сосредоточившись еще сильнее, он принялся за чтение.
     Всего часом раньше он удивился бы тому, насколько легко дается ему латынь тринадцатого века. Теперь же он почти без усилия переводил строку за строкой. Автор "Brevis Descriptio" начал свое повествование о шотландских провинциях, названных древними именами, с пограничных областей Тевиота и Лотиана. Перегрин не нашел в них ни малейшего намека на резонанс и продолжил чтение.
     "Postea est terra de Fif in qua est burgus Sancti Andree et castrum de Locres..." - "Далее следуют земли Файфа, а на землях сих - город Сент-Эндрю и замок Локерс, сиречь Лейшарс..."
     Подобные же разделы автор посвятил провинции Энгус и Грампианским горам, известным автору как Ле Маунт.
     Забыв о времени, Перегрин читал описания городов восточного побережья - Абердина и Элгина - до тех пор, пока не дошел до нового раздела. Следующее предложение начиналось по той же схеме, что и в предыдущих разделах: "Et postea est terra de Ross..." Стоило Перегрину дойти до слова "Росс", он ощутил покалывание в ладони левой руки - которая лежала на рисунках так, как заставил его сделать Майкл Скотт.
     Он вернул указательный палец на географическое название; покалывание в ладони сделалось сильнее. В то мгновение, когда он отнял руку от набросков, оно резко оборвалось и возобновилось, когда он восстановил контакт.
     "Вот оно! - торжествующе подумал Перегрин. - Замок Скотта должен находиться где-то в древнем королевстве Росс!"
     Он сдвинул брови, стараясь вспомнить все, что знал о средневековой Шотландии. Если память ему не изменяла, королевство Росс занимало обширные земли от Лох-Несса на юге и до гор Сандерленда на севере - немалую территорию.
     Перегрин вздохнул и покачал головой.
     "Если бы только в этой книге была карта, чтобы использовать ее вместе с текстом", - подумал он.
     Разумеется, никакой карты в книге не было, однако эта мысль навела его на новые рассуждения.
     - Интересно, какая самая древняя карта Шотландии сохранилась до наших дней? - произнес он вслух.
     - Если вы готовы считать Великобританию единым целым, - послышался от двери голос Роули, - то самые древние экземпляры в нашем собрании датированы тринадцатым веком. Ну конечно, это картографические рисунки - до карт в современном понимании им далеко.
     Перегрин вздрогнул и поднял взгляд.
     - Прошу прошения... я думал, вы слышали, как я вошел, - улыбнулся Роули. - Ну как, нашли то, что искали? - добавил он, махнув рукой в сторону "Brevis Description".
     - Пожалуй, нашел, - кивнул Перегрин. - По крайней мере отчасти. Впрочем, вопросов пока все равно больше, чем ответов. - Он помолчал, поправляя очки. - Скажите, а можно посмотреть на те карты, о которых вы говорили?
     Роули пожал плечами:
     - Почему бы и нет? Но должен предупредить вас: в том, что касается Шотландии, они чертовски неточны. Их создатель, Мэттью Пэрис, был англичанин, монах ордена Святого Олбена. Судя по всему, его познания в шотландской географии ограничивались регионами к югу от реки Тэй.
     - Если можно, я хотел бы на них взглянуть, - сказал Перегрин. - А что у вас есть точнее?
     - Дайте подумать... - Роули прикусил губу и уставился в пространство над головой Перегрина. - Самый ранний экземпляр - "Лендсдаун двести четыре", безымянная карта некоего Джона Хардинга, ориентировочно датируемая тысяча четыреста пятьдесят седьмым годом. Впрочем, как карта она недалеко ушла от изделий Пэриса - так, иллюстрированная схема, - зато на ней нанесено примерно пятьдесят населенных пунктов. Потом есть еще собрание карт шестнадцатого века разных авторов. Вас интересуют печатные карты или только оригинальные манускрипты?
     - Мне интересно было бы посмотреть на все, что датировано самое позднее шестнадцатым веком, - ответил Перегрин. - Разумеется, если это не слишком сложно.
     - Ну, некоторое время это, конечно, займет, - улыбнулся Роули, приподняв кустистую бровь. - Как вам подобрать? В хронологическом порядке?
     - Ну, это уж вам как специалисту виднее, - улыбнулся в ответ Перегрин.
     - Значит, так и сделаем. - Роули высунул голову обратно в проходной кабинет. - Миссис Трейл, не уделите нам минутку? Мне нужно, чтобы вы нашли еще несколько экземпляров...
     На протяжении двух следующих часов они вдвоем перерыли целую кипу старинных карт, сосредоточившись на изображениях района древнего королевства Росс. Поначалу Перегрин стеснялся демонстрировать Роули свой несколько эксцентричный способ исследования. В то же время другого выхода у него просто не было. Он ожидал, что после первой же попытки Роули спросит, что он такое делает. Однако музейный эксперт, напротив, воспринял ситуацию как должное, из чего следовало, что он уже не впервые сталкивается с чем-то подобным.
     Спокойная реакция Роули ободрила Перегрина, что, в свою очередь, облегчило ему работу. Увы, работа принесла не слишком много результатов. Часть принесенных карт оказалась морскими, показывавшими только прибрежную полосу. Остальные страдали недостаточной точностью и слабой деталировкой. Когда часы в секретарском кабинете пробили шесть, Перегрин вынужден был смириться с тем, что дальнейшие изыскания не добавят к его познаниям ничего.
     Он допил почти остывший чай уже из третьей чашки, вздохнул и откинулся на спинку кресла. Наблюдавший за ним Роули сочувственно кивнул.
     - Я знаю, каково вам сейчас, - философски заметил он. - Мой опыт говорит о том, что из всего времени, потраченного на изыскания, десять процентов приходится на настоящие открытия, а остальное - псу под хвост. - Он вопросительно склонил голову набок. - Ну что, хотите продолжать?
     Перегрин повел затекшими плечами и мотнул головой.
     - Спасибо за предложение, пожалуй, нет. Если после всех этих поисков я не нашел ничего нового, то думаю, ничего больше и не найду - во всяком случае, в этих источниках. - Он невесело улыбнулся своему собеседнику. - Мне, наверное, лучше всего ехать, да и вас я уже задерживаю. Как бы то ни было, огромное спасибо за помощь.
     - Не за что, - ответил Роули. - Вы только передайте мое почтение Адаму. - Он подождал, пока Перегрин не убрал в портфель свои наброски, и протянул ему руку. - Не стесняйтесь, звоните, если вам еще понадобится моя помощь.
     Они обменялись рукопожатиями, и тут в проходном кабинете громко зазвонил телефон, избавив Перегрина от подобающих случаю фраз. Секунду спустя в дверь осторожно просунула голову секретарша Роули.
     - Мистер Роули, это вас: доктор Миддлтон.
     - А! - произнес Роули и потянулся к стоявшему на столе телефону.
     - Вы говорите, сэр. - Перегрин поднял руку в прощальном жесте. - Я отдам эти карты вашей секретарше и сам найду дорогу к выходу. Еще раз спасибо.
     Роули кивнул ему и помахал рукой, затем снял трубку. Пока Перегрин пробирался к миссис Трейл и отдавал ей документы, до него продолжали доноситься обрывки разговора.
     - Хелло, Уильям! Ну, как там ваша конференция по Северному нагорью? Да? Неужели? Что ж, жаль, жаль. А ведь там должен был быть и Ребурн, так ведь? В конце концов, у него к Инвернессу не только научный, но и деловой интерес...
     К своему удивлению, Перегрин сообразил, что невольно подслушивает, и мысленно обругал себя.
     "О чем бы они там ни говорили, тебя это не касается", убеждал он себя, шагая к выходу. Странное дело - обрывки разговора продолжали вертеться у него в голове еще долгое время после того, как он покинул здание музея.
     Впрочем, когда он, поймав такси, вернулся в Каледонский клуб, он совершенно забыл об этом происшествии. В гостиной он обнаружил Адама, который сидел в кресле у лестницы и задумчиво потягивал виски. При виде Перегрина он поднял взгляд и отсалютовал стаканом, приглашая составить ему компанию.
     - Здрасьте, - выдохнул Перегрин, бросив портфель на диванчик рядом с Адамом и скинув плащ. - Надеюсь, я не заставил вас долго ждать?
     - Ничуть, - откликнулся Адам. - Я и сам только что вернулся. Повезло вам в музее?
     - Боюсь, что весьма относительно, - признался Перегрин. - Я поработал с "Brevis Descriptio" и сумел сузить интересующий нас район до границ королевства Росс. Но мне с теми материалами, что были доступны, большего добиться не удалось. - Он вздохнул и поморщился. - Большинство карт, которые показал мне Роули, оказались копиями. Возможно, мне повезло бы больше, если бы у меня был доступ к оригиналам...
     - Не торопитесь недооценивать свои успехи, - сказан Адам. - Росс уже значительно сужает границы поисков. Вы снабдили нас ориентиром, который может оказаться жизненно важным - это еще мягко говоря, ибо других сегодня у нас просто нет.
     Перегрин выразил удивление.
     - Я видел эту девочку Толбэт, - поспешил объяснить Адам. - Она и в самом деле та, кого мы искали. К сожалению, информация, которую мы хотели получить, на сегодняшний день совершенно недоступна.
     - Почему? Что случилось?
     - То, как призывали дух Скотта в Мелроузе, как с ним обращались, имело куда более разрушительные последствия, чем я предполагал, - прямо сказал Адам. - Это полное разрушение личности. На всех уровнях.
     - Но разве она не вышла из комы? - спросил Перегрин.
     Адам позволил себе устало улыбнуться, мотнул головой и прижался лбом к холодному стеклу стакана.
     - Если бы все было так просто, Перегрин, - пробормотал он. - В медицинском смысле девочка находится в сознании, но почти в кататонии. Это классические реакции аутизма - точнее, отсутствие реакций. Нет, ее личность разрушена на всех уровнях. Я знаю точно. Я там был.
     Перегрин в замешательстве нахмурился - да и вид изможденного Адама вызывал у него жалость, - но прежде чем он успел задать новый вопрос, официант принес виски. Он рассеянно поблагодарил его, механически отпил, встрепенулся и с уважением посмотрел на стакан.
     - Ого! - заметил он, любуясь игрой света в янтарном напитке. - Чистый ячменный?
     - "Мак-Аллан", - кивнул Адам. - Так вы хотели что-то спросить?
     Перегрин сделал еще глоток и кивнул, покачивая стаканом.
     - Вы сказали, ее личность разрушена - но разве личность Майкла Скотта, с которой мы имели дело, не является самостоятельной?
     - Да, но не забывайте, что я сравнивал личности последующих воплощений с масками, - ответил Адам, слегка понизив голос: их беседа приобрела слишком специфический характер. - Дух есть воплощение непреходящего, бессмертного - того, что носит маску каждой последующей инкарнации. Однако чистый дух, если только он не достиг исключительного совершенства, не может общаться с людьми во плоти иначе как посредством данной ему маски - нынешней или одной из предыдущих. Я вынужден констатировать,