? Печать у майора, в
сейфе заперта.
     Говоря это, он незаметно мигнул смотрителю. То есть думал, конеч-
но,  что я не замечу.  Поэтому когда сзади меня аккуратно, но уверенно
взяли за локти, я был уже готов.
     Ну, переоценили ребята свои силы.  Или спросонья не  поняли,  что
затевают?  Провинция, вся клиентура - разбушевавшиеся пьяницы, хулига-
нистые подростки, которым в сво„ время недодали воспитующих подзатыль-
ников. Или, что вероятнее, передали... Паспортный контроль, самогонщи-
ки, то с„... Откуда им опыта набраться? А учили их в сво„ время сквер-
но, подготовку свою забыли, расслабились. Вот и результат.
     Конечно, на сей раз я проявил больше гуманизма, чем с теми жлоба-
ми в подвале.  Вс„-таки те пытали мальчишку,  а эти служаки всего лишь
следовали уставу. А устав, он и в Африке устав.
     Нескольких тычков по нервным центрам оказалось достаточно,  чтобы
всерь„з успокоить полицейское воинство.  Да,  с такими,  как я, они до
сих пор не сталкивались.  Мысленно пожелав ребятам и впредь не пересе-
каться с нашими специалистами,  я оглядел помещение. Вроде бы вс„ при-
лично, не считая, конечно, разбросанных по полу тел. Ну ничего, очуха-
ются.
     - Вот так,  старший капрал, - повернулся я к остолбеневшему Синю-
хину.  - Не надо было мне мешать.  Не лезь, куда не понимаешь. У нашей
службы своя специфика.
     - Я... Я подам рапорт, - просипел тот, крысиным взглядом уставив-
шись мне в лицо.
     - Это  обязательно.  Только после.  А пока,  - перегнулся я через
барьер, к телефону, - я устраню еще и сей фактор.
     Ножа не было, но не такая уж это прочная штука - телефонный шнур.
Поднатужившись,  я  оборвал  провод и завязал один из концов узлом бу-
линь.
     - Управление Защиты Веры считает любые звонки  с  этого  аппарата
нецелесообразными,  - сообщил я остолбеневшему дежурному. - По крайней
мере, в течение суток. Далее вас известят.
     Синюхин булькнул было слюной, но сдержался, промолчал. Сейчас мне
было и впрямь жаль его.  Ведь именно он в результате окажется крайним.
Дежурный...
     - Подследственный Званцев, на выход, - кивнул я оторопевшему Миш-
ке. - Руки за спину, голова опущена. В темпе.
     И, следом за Мишкой, я вышел из отделения в душную, прянно-полын-
ную ночь, в разом нахлынувшую тьму.
     - А куда теперь? - повернул ко мне Мишка недоум„нное лицо.
     - Спроси чего-нибудь полегче,  - хмыкнул я. - Ты город лучше зна-
ешь, как отсюда быстрее выйти на Заполянское шоссе?
     Кажется, Мишка, в отличие от меня, что-то понял. Лиловый свет фо-
наря падал на его тоненькую фигуру,  и не было в ней уже той тоскливой
обреч„нности,  как четвертью часа раньше,  в промозглой камере. Или на
ржаном поле - полчаса ли назад,  век ли - я не знал, да и смешными ка-
зались эти привычные слова: расстояния, сроки, сон, явь...
     - Пойд„мте,  я покажу,  - потянул он меня за локоть.  - Сперва по
проспекту, потом можно дворами на Воронова выйти, оттуда уже близко...
     И мы пошли.
     Кажется, это вс„-таки было сном. Ну как ещ„ объяснить, что взрос-
лый,  вроде бы не самый глупый поручик Управления кинулся среди ночи в
полицейский участок,  устроил там самый настоящий погром,  а главное -
ув„л   арестованного  оккультиста?  Кстати,  куда  ув„л?  Хотелось  бы
знать...  Ладно,  сейчас главное - выйти из города,  хотя по  большому
сч„ту  нет никакой разницы,  где нас заловят - на пустынном по ночному
времени шоссе или здесь, в центре спящего города, которому недолго уже
осталось  пребывать  в  безмятежности - взбудораженная полиция,  точно
вонзившаяся в тело заноза,  поднимет эту огромную  заспанную  тушу,  и
тогда охота начн„тся по всем правилам.
     Я знал эти правила.  Дороги перекрыть - минутное дело, достаточно
связаться с постами ГАИ в радиусе ста километров - для  над„жности.  В
Мишкином доме,  на Заполынной, устроить пост. То же - у Никитича. Сиг-
нализировать в область.  Та, естественно, поднимет Столицу. Часа через
три  уже поисковые группы начнут проч„сывать окрестные леса.  Да и что
толку прятаться в лесу - рано или поздно вс„ же прид„тся  выходить  на
какую-нибудь  дорогу.  В близлежащие деревни не сунешься - туда первым
делом будут высланы патрули.
     И вскоре нас аккуратно возьмут за шкирятник. Дело получится гром-
кое - ещ„ бы,  сотрудник Управления переш„л на вражескую сторону.  Мо-
жет, он и раньше работал и направо и налево? Кстати, один ли он такой?
Не  окопалась ли в столичном УЗВ группировка?  Это надо раскрутить как
следует...  Бедный мой начальник.  Вот уж на чью лысину повалятся  все
шишки.  Сан Михалыч,  конечно,  так просто не сдастся. Будет пробивать
версию,  что я попал в гипнотическую зависимость от мощного оккультис-
та. Из Управления меня в этом случае, разумеется, вышибут без разгово-
ров. Ну ладно, устроюсь куда-нибудь. Может, и впрямь радиомонтажником?
Паяльник бы ещ„ держать научиться...  А вот Мишка...  Совсем иной уро-
вень получается.  Тут уж о спецмонастыре можно только мечтать.  Пожиз-
ненное заключение ему обеспечено,  если не чего похуже.  И что с того,
что реб„нок? У нас умеют вс„ сделать по-тихому. В интересах веры.
     Правда, скорее всего начальника аккуратно заткнут.  И моим  делом
займется Четв„ртый департамент.  Значит - ихний изолятор.  В общем-то,
тот же гроб, лишь немногим более просторный.
     Ну почему,  зачем затеял я эту глупость?  И почему никак не  могу
проснуться? А куда просн„шься, если пробирающаяся лопухами кошка, пот-
рескавшийся асфальт под ногами, кое-где изливающие тусклый свет фонари
- это вс„ наяву? Глухие, едва различимые во тьме глыбы домов, какие-то
бесконечные заборы,  отдал„нный собачий лай - нет, вс„ это было на са-
мом деле. Как и худенькая Мишкина фигурка рядом.
     - Сейчас  уже выйдем на шоссе,  - шепнул он,  потянувшись к моему
уху. - А дальше куда?
     - Там видно будет,  - туманно ответил я,  глядя в его ошарашенные
глаза.  Странно,  и как это в такой тьме я видел, что они ошарашенные?
Но вот как-то вс„ же видел. Или чувствовал?
     - Что хотели от тебя эти деятели?  Ну, там, в камере? - спросил я
чуть погодя.
     Мишка ответил не сразу.
     - Ну, они это... То же, что и вы, спрашивали. Кто клиентов искал,
сколько платили?  А главное,  кто меня этому научил,  гаданию то есть?
Грозились глаз выколоть, если не скажу.
     - Врали, - хмуро бросил я. Нет, вс„-таки слишком гуманно я с ними
обош„лся.  Работнички уездного разлива.  Раскачались, значит, доп„рли,
что дело из рук уплывает.
     - Ничего бы они тебе не сделали,  - сглотнув слюну,  заметил я. -
Ну разве что мокрым бы полотенцем по почкам отлупили.  Следов, понима-
ешь  ли,  не оста„тся.  Это же местные сотрудники.  Я-то из столичного
УЗВ,  а эти,  здешние,  зад„ргались. Проморгали, получается, они тебя,
три года щи лаптем хлебали. Вот и вздумали напоследок активность проя-
вить.  Чтобы потом перед столичным инспектором отчитаться  -  вед„тся,
мол,  контроль,  мол,  давно ты у них в разработке,  а не брали, чтобы
связи твои отследить. Вот и пугали шилом.
     - А что в Столице было бы?  - как-то невесело, по-взрослому поин-
тересовался Мишка. - Тоже шило? Или другие штучки?
     - В  Столице,  Миша,  с тобой бы просто поговорили,  - я вспомнил
сальные глазки майора Сер„гина и добавил уже не столь уверенно.  -  Во
всяком случае, ничего особо плохого не было бы. Мы же не инквизиция, в
самом деле. Веру защищать, конечно, надо, но чистыми руками. Поэтому у
нас допрашивают интеллигентно.  Ну,  в крайнем случае,  если уж совсем
ничего не выходит,  а дело серь„зное,  тогда укольчик.  Впрыснут такое
лекарство, что сам с радостью вс„ расскажешь, что знаешь.
     Я не стал уточнять,  что после "лекарства" в семидесяти процентов
случаев развивается слабоумие,  эндокринные заболевания и прочие  "по-
бочные эффекты". На войне как на войне, это понятно. И уж по сравнению
с тем,  что делают Адепты с нашими плен„нными сотрудниками,  мы вообще
смахиваем на институт благородных девиц. И вс„ же Мишке лучше этого не
знать.
     - А что же вс„-таки случилось,  что вы меня оттуда увели? - нару-
шил молчание Мишка.
     - Ох,  - вздохнул я,  - лучше не спрашивай. Я ведь и сам не знаю.
Просто... Ну, сон увидел такой. Может быть, я и сейчас сплю.
     - Может быть,  - кивнул Мишка.  - Ой,  осторожнее!  Здесь кирпичи
раскиданы,  за  милую душу можно навернуться,  у нас так весной Митька
Литваков шл„пнулся, все внутренности отбил, недавно только из больницы
вышел...  А тогда получается,  я тоже сплю? - задумчиво протянул он. -
Но я-то знаю, что вс„ по правде. Значит, и вы не спите.
     Пройдя кривым переулочком,  где за ноги так и норовили зацепиться
опасные кирпичи, мы наконец вышли на шоссе.
     Сейчас, залитое  слабым лунным светом,  оно казалось языком испо-
линской жабы. Стоит лишь ступить на то, что притворилось асфальтом - и
двух наивных букашек потянет в изголодавшееся нутро.
     Я украдкой взглянул на компас - ну вот,  опять. Слегка фосфорици-
рующая зеленая стрелка упрямо вертелась - как и тогда, по дороге в по-
лицию. Может, вс„-таки сон?
     - Ладно, пошли, - обернулся я к Мишке.
     - Налево или направо?
     - Давай направо. Нам же по большому сч„ту разницы нет.
     - Значит,  к Заоз„рску,  - согласно кивнул он.  - Пойд„мте. А нас
скоро найдут?
     - Ещ„ до рассвета,  - не подумав, ляпнул я, но тут же поправился:
- Если, конечно, найдут.
     Я прекрасно понимал,  что найдут, но чего раньше времени огорчать
мальчишку?  Пускай пока на что-то надеется. Он ещ„ не знает, что такое
раскрутившаяся система.  Зато мне это известно как нельзя лучше. И что
я ей,  системе,  могу противопоставить?  Разве что пульсирующую в душе
ниточку,  то самое указанное стариковским посохом направление?  Я ведь
до сих пор его чувствовал.  И понимал,  что сейчас мы ид„м  правильно.
Правда, что с того толку? Сны - это сны, а реальность скоро предстанет
перед нами во всей своей красе.  Спасти может лишь чудо,  а я...  Я не
заслужил его. Вера движет горами, но можно ли считать верой то, что во
мне?  Вот Григорий Николаевич, тот да, тот верит всерь„з. Да и здешний
священник, отец Николай. По нему видно, по его глазам, по теням на ли-
це.  Я вспомнил наш вечерний разговор.  "Только и вы не забывайте, Кто
помогает нам..."
     А я? О ч„м я могу сейчас просить Его, если мысли заняты лишь тем,
что жд„т нас с Мишкой спустя пару часов? Если вс„ это случилось по мо-
ей вине?  Время не кинолента,  назад не отмотаешь. Ну зачем я, поверив
странному своему сну, выскочил в окно, в распахнувшуюся полынную ночь?
Не хватило воли до конца проснуться?
     - А с мамой точно ничего не будет? - не выдержал Мишка моего мол-
чания.
     - Разумеется, - не оборачиваясь, соврал я. Мне было уже не привы-
кать.  Пускай хоть об этом у него голова не болит. И незачем вдаваться
в детали. Вроде того, что местное управление теперь глазу не спустит с
Веры Матвеевны - если,  конечно, инициативу не перехватят наши столич-
ные работнички.  Могут ведь и вправду посадить, если Сер„гину потребу-
ется групповой процесс.  И что тогда с маленьким?  Приют? Знаем мы эти
приюты.
     А вот не пош„л бы я субботним вечером на Заполынную, глядишь, ни-
чего бы и не было. Сигнал не подтвердился, дело заглохло. Старуха вряд
ли стала бы активничать по новой. По ней же видно, что сама своего до-
носа перепугалась.  Вот вс„ бы и тянулось как раньше. Ещ„ полгода, год
- и Мишкой бы заинтересовались те,  другие.  Какая разница, Рыцари или
Адепты? Вс„ равно кончилось бы жертвенным камнем. Или теми же подвала-
ми Управления.
     А ведь я мог просто поговорить с Мишкой и Верой Матвеевной. После
того, что было в сарае. Обрисовать в подробностях, чем такие дела кон-
читься. Глядишь, и устроила бы любящая мама жаждущим клиентам от ворот
поворот.  Хотя как знать?  Жадная она т„тка. Впрочем, если как следует
напугать...  Ну, а в рапорте написать, что сигнал оказался ложным, что
старая,  выжившая из ума мегера вздумала таким способом выместить оби-
ду.  Нет, тоже не получается. За ложный сигнал имеется соответствующая
статья,  стали бы раскручивать бабусю,  правда вс„ равно бы и выплыла.
Она, конечно, старушка жалостливая, но не настолько же, чтобы за како-
го-то  там  соседского пацана полировать задней частью скамью подсуди-
мых.
     А если и впрямь бабкин сигнал оказался  нашему  начальству  очень
даже полезен? Если представилась возможность, раздув это дело, сковыр-
нуть кого-то из провинциальных деятелей? Или того, кто им покровитель-
ствует при дворе? Ох, не устроил бы Александра Михайловича отрицатель-
ный результат. Вс„ равно занялись бы "Барсовским делом", только посла-
ли  бы сюда кого понастырнее.  А вот мо„ положение изрядно бы осложни-
лось.
     Впрочем, какое это имеет значение? Да и все эти выкладки, расч„ты
-  зачем  они теперь?  Случилось то,  что случилось,  и дальнейшая моя
судьба - вот она,  ид„т парой шагов впереди,  и л„гкий ветерок треплет
выбившийся край футболки.
     А ведь  не за горами и рассвет,  темнота хоть и никуда не делась,
но стала как-то пожиже, и далеко справа ч„рный край леса сделался куда
отч„тливее,  чем  когда мы вышли на шоссе.  Когда мы вышли на шоссе...
Почему-то казалось,  что это случилось невероятно давно, может, тысячу
лет назад.  А сколько на самом деле - кто знает, часы у меня останови-
лись.  Стрелки вс„ так же упрямо твердят, что сейчас - половина второ-
го, словно время замерло в тот момент, когда отец П„тр ударил меня по-
сохом в грудь.
     Странно вс„-таки,  что до сих пор на шоссе тихо.  Мы ушли  совсем
недалеко - ну, километров на десять от города. Да и то - вряд ли. Неу-
жели местная полиция столь тяжела на подъ„м?  Или майора будить опаса-
ются?  Но тогда им же и хуже. Потом, когда вс„ завертится как следует,
крайними окажутся именно они - ночной дежурный Синюхин, стриженный под
кактус младший смотритель, мелкие сошки, на чьи головы вскоре изоль„т-
ся крутым кипятком начальственный гнев.
     - А нам долго ещ„ идти? - обернулся ко мне Мишка.
     - Что, притомился?
     - Нет, просто зябко чего-то.
     - Вс„ правильно.  За час до рассвета - самое холодное время.  Ни-
когда о таком не слышал?
     - А что, рассвет будет через час?
     - Может быть,  - хмыкнул я.  - Часы мои остановились,  но судя по
небу - уже скоро. Впрочем, от озноба сейчас поможет только одно средс-
тво - ускорить шаг. Не возражаешь?
     - Давайте,  -  кивнул Мишка.  - Я вообще-то не очень сильно озяб,
просто непривычно.  Вы не думайте,  я не мерзлячий.  В речке нашей,  в
Вихлице, до осени купаюсь, а она же холодная, речка. Ребята наши гово-
рят - ты что, с дуба свалился, в такую холодрыгу лезть? А они на самом
деле боятся, что дома попад„т.
     - А тебе что, не попадает?
     - Доста„тся,  -  вздохнул  Мишка.  -  Если мамке про речку кто-то
стукнет, она сразу за ремень хватается. Даже не смотрит - мокрая голо-
ва, сухая. Сперва выдерет, а потом сама плачет.
     - А кто, интересно, тебя закладывал?
     - Да есть один такой, Л„нька Голубев. Он в соседнем доме жив„т, у
нас 24-й дом,  а ихний 26-й.  Он вообще такой вредный,  Л„нька, у него
игр всяких полно,  и ни фига не допросишься. И списывать по математике
не да„т.
     - С математикой,  как я понимаю, проблемы? - участливо спросил я.
У меня с этой наукой тоже в сво„ время не ладилось.
     - Да  по-всякому,  -  мотнул Мишка неч„санными волосами.  - Когда
четв„рки бывают,  а иногда и колы хватаю.  Просто мне уроки в лом  де-
лать. А Л„нька, он усидчивый такой, всегда вс„ решает. И не да„т.
     - Нет в жизни совершенства,  - кивнул я, не отрывая глаз от нали-
вающегося желтизной горизонта.
     - Вот именно, - печально согласился Мишка. - Почему-то всегда так
получается - если что хорошее бывает, так сразу и плохое. Вот я весной
так мучился,  славянский вытягивал на трояк, вытянул - и в тот же день
ногу об гвоздь рассадил. Две недели хромал. Или в прошлом году - мамка
мне велик купила, так я только до осени и катался.
     - А потом что?
     - Да так,  - поскучнел Мишка.  - Отобрали.  Большие ребята. У нас
есть такой гад, его все Шиблой зовут. Потому что мелочь сшибать любит.
В общем,  попросил покататься.  Ну как не дашь, он же сразу: "А по яй-
цам?" А он уехал куда-то к центру, я вс„ жду, а его нет. Так и не дож-
дался.  На другой день в школе к нему подхожу, спрашиваю: "Где мой ве-
лик?" Он так улыбнулся гаденько и говорит:  "Какой такой велик? Ничего
не знаю.  Тебя,  мальчик,  что,  в детстве часто на пол роняли?" Вот и
вс„.
     - А в полицию?
     - Толку-то? - пожал плечами Мишка. - Никто же не видел, как я ему
кататься давал. Да к тому же он меня тогда совсем задолбит. Он же пси-
хованный, Шибла, ему вс„ по барабану.
     - Понятно,  - отозвался я. Про вчерашний случай в парке мне расс-
казывать почему-то не хотелось. Уж очень картинным казалось мне сейчас
укрощение сопливых гопников. Ладно я, взрослый мужик, со спецподготов-
кой и соответствующим опытом.  Для меня эти Вовцы и Шиблы - вс„  равно
что тараканы,  а вот для этих мелких - для Мишки,  его друга Димки,  -
тем вс„ иначе.  Они же как цыплята перед крысой. И долго ещ„ им цыпля-
тами оставаться. Правда, что касается Мишки, "долго" вообще может и не
быть. Если нас вс„-таки заловят...
     Интересно у меня получается.  Ведь вроде бы не так  давно  поимка
казалась мне неотвратимой,  часом ли раньше,  часом позже...  А сейчас
появилась какая-то совершенно безумная, ни на ч„м не основанная надеж-
да.  Или это дрожала во мне нелепая ночная ниточка?  Во всяком случае,
мы пока что не сбились с направления.
     А воздух меж тем незаметно светлел,  и зв„здные лучи таяли в чер-
нильно-синем  небе,  лунный серпик скатился к горизонту и,  уцепившись
рогом за край леса, казался клочком ваты, запутавшимся в колючей хвое.
Холодные  прозрачные  волны  лениво перекатывались через дорогу,  едва
слышно шуршали в уже заметных на сером фоне кустах и пропадали  где-то
вдали. Понемногу начинали пробовать голос птицы.
     - Ну что, согрелся малость? - поинтересовался я, глядя на острые,
выпирающие из-под футболки Мишкины лопатки.  - Погоди, дн„м ещ„ успеем
изжариться.
     - Это  точно,  - не оборачиваясь,  кивнул Мишка.  - Только я жару
люблю.  Когда вот так печ„т,  мне вс„ кажется,  что здесь юг,  тропики
всякие...
     - И слоны,  и крокодилы, и страусы, - добавил я. - То-то ты заго-
рел как шоколадка.
     - Это потому что у меня кожа такая, - улыбнулся Мишка. Его улыбки
я,  конечно,  видеть не мог,  но знал,  что она была. - Загар зимой не
сходит.  А летом - снова.  Вот и получается каждый год  вс„  больше  и
больше.
     - Значит, к старости в негра превратишься? - ехидно уточнил я.
     - Ну, не знаю, - на полном серь„зе ответил Мишка. - А вдруг я на-
зад загорать начну?  То есть выгорать. Стану таким белымбелым, как по-
лярный медведь.
     Я промолчал.  Странным было вс„, что сейчас происходило. Вроде бы
пустой разговор,  утренний холодок,  пересвист птиц,  обычное,  в  об-
щем-то, дело. Но я чувствовал - что-то невидимое творилось сейчас вок-
руг нас. И вымершая дорога, и неожиданно быстро наступивший рассвет, и
даже  остановившиеся  часы  - вс„ это каким-то непонятным образом было
связано. Почему-то вспомнилось, как ещ„ совсем недавно мы шли с Мишкой
- вроде бы почти так же, и шоссе прорезало пространство серым заточен-
ным лезвием, поля по обе стороны тянулись до горизонта, мы шагали раз-
меренно,  и рубцы на Мишкиной спине под„ргивались в такт шагам, и пох-
лопывал меня по бедру приклад автомата - почти так же, как сейчас край
сумки.  И что было сном, а что - явью? Я не знал, да и не хотелось мне
сейчас этого печального знания.  Достаточно было того,  что теперь вс„
должно получиться иначе.  Звенело во мне направление, и почему-то таял
страх. Вернее, он превращался в непонятную, ни с чем не связанную тре-
вогу.  Не в Управлении уже было дело, не в грозившей нам погоне - нет,
что-то совсем иное щеми