Моолгу.  Белый,   чуть
светящийся в темноте купол обещал, наконец, долгожданный отдых и покой.  Я
приложил руку к панели идентификации, и дверь беззвучно уплыла в  сторону.
Два шага вперед, и так же беззвучно она отсекла  меня  от  внешнего  мира.
Все. Здесь, внутри я был  на  территории  Метрополии,  никто,  кроме  меня
одного, не мог проникнуть сюда.
     Мэр говорил что-то о выплате всех  долгов,  о  попытке  противостоять
Метрополии на вполне законных основаниях.  Он  что-то  пытался  придумать,
хотя и знал, что все такие попытки наивны и безнадежны. Метрополия  всегда
найдет вполне законный повод вмешаться. Даже если  бы  случилось  чудо,  и
Сэлх сумел бы расплатиться со всеми долгами. Станция Связи -  она  всегда,
при любых условиях останется  собственностью  Метрополии.  Собственностью,
которая может потребовать защиты...
     Я прошел вперед, в зал связи. Вот  уже  несколько  дней  здесь  царил
беспорядок. В суматохе последних недель я так и  не  собрался  отнести  на
склад замененные при ремонте блоки, и они там и стояли на  полу,  закрывая
проход к отражателю. Сейчас мне, конечно, снова было не до них.  Я  сел  к
главному  пульту,  выдвинул  ящик  справа  и,  достав  печать,   аккуратно
проставил  на  каждой  странице  полученного   от   мэра   ответа   символ
отправления. Затем снова сложил листки в стопку  и  положил  их  вместе  с
печатью в ящик. Я еще успею прочитать этот ответ. Завтра. Или послезавтра.
У меня еще есть время. А сейчас мне хотелось одного - спать. Только спать.


     Наутро я полетел на континент. Не знаю, что именно погнало меня  туда
- то ли предчувствие надвигающихся событий  и  понимание  того,  что  это,
вероятно, последняя возможность побывать там, то ли желание хоть ненадолго
убраться из поселка, который жил теперь только реенгритом, то  ли  желание
повидаться с Арном. Хотя, честно говоря, этого-то  делать  как  раз  и  не
следовало, и уже взлетая я все еще раздумывал, стоит ли мне навещать  его.
Но подсознание знало мои желания лучше меня самого - очнувшись от раздумий
я обнаружил, что лечу на юго-восток. Лучше  делать  то,  чего  не  следует
делать, чем не делать ничего, и терзаться сомнениями, решил я, и  смирился
с неизбежным.
     Остров довольно скоро остался позади, и подо  мной  от  горизонта  до
горизонта простирался бесконечный океан. Здесь он был сине-зеленого цвета,
как и полагается быть  нормальному  океану,  но  дальше  к  югу  воды  его
окрасятся красным, а  на  поверхности  появятся  многокилометровые  полосы
грязной пены. Это очень красиво выглядит из космоса, но вблизи  производит
отталкивающее впечатление. У каждого мира - свои красоты и свои уродства.
     Биосфера Сэлха принадлежит к третьей группе.  Это  очень  удобно  для
освоения - исключена сама возможность  гибридизации  родственных  человеку
организмов с местными видами, то  есть  появление  новых  микроорганизмов,
опасных для людей, и  новых  организмов,  опасных  для  местной  биосферы.
Взаимные иммунные механизмы абсолютны - не требуется  ни  профилактических
прививок, ни карантина. Но сюда ни в коем  случае  нельзя  завозить  такие
культуры, как урронг и сэлмер, характерные для биосфер четвертой  и  пятой
групп, и это снижает  возможности  хозяйственного  использования  планеты.
Если бы Сэлх был ближе к Метрополии,  он  стал  бы  курортом.  Так  -  это
бесполезный  с  точки  зрения  правительства  мир.  В  котором   обнаружен
реенгрит.
     Остров, на котором находится поселок - место жительства большей части
населения. За три с лишним столетия колонизации ни остров, ни поселок  так
и не получили названия. Как  не  получил  его  и  континент  -  гигантская
подкова  суши,  разделяющая  океан  на  две  примерно  равных  половины  и
разомкнутая лишь у южного полюса. Остров расположен в юго-восточной  части
Малого Океана, в двух тысячах  километрах  от  побережья  континента.  Для
начальной  колонизации  всегда,  когда  только  это  возможно,   стараются
выбирать острова.
     По  стандартному  договору,  заключенному  первыми  переселенцами   с
Метрополией, Сэлх обязан был принимать ежегодно, начиная со сто тридцатого
года  существования  колонии,  до  тысячи  переселенцев,  обеспечивая   их
земельными  участками  достаточных  размеров  из  федерального  земельного
фонда. Такое положение сохраняло силу вплоть до полной выплаты кредитов  и
процентов по ним. Метрополия могла таким  образом  избавляться  от  лишних
людей, Сэлх - эффективно осваивать биосферу планеты. Но приток был мал,  и
население все эти годы росло, в основном, за счет естественного  прироста.
Континент  до  сих  пор  оставался  практически  неосвоенным  и  даже   не
обследованным в должной степени. Всем жителям Сэлха пока хватало земли  на
острове, лишь некоторые брали земли на континенте для  пробного  освоения.
Арн был одним из них.
     Сейчас я летел в направлении к его ферме, хотя сразу к нему  залетать
не собирался. Сначала мне хотелось подняться вдоль долины Голубого  Маонга
к его истокам и провести день на озерах Голубого Пояса, и только к  вечеру
я намечал прибыть на ферму Арна. Поэтому, когда воды  океана  внизу  стали
окрашиваться в красный цвет, я повернул чуть  левее.  Минут  через  десять
вдали  показалась  суша  -  обрывистые  желтые  утесы,   характерные   для
юго-западного побережья континента.
     Мне не требовалось карты, чтобы отыскать устье Голубого Маонга,  я  и
так отлично ориентировался в этих местах. Служба Связи на Сэлхе  оставляла
слишком много свободного времени, и я не терял его зря. Разглядев  впереди
знакомый силуэт Большого Желтого мыса, я повернул к  югу,  и  вскоре  цвет
воды внизу резко изменился - устье  было  совсем  рядом.  По  контрасту  с
красными водами океана вода Маонга казалась совершенно  голубой.  Особенно
красиво это выглядело с большой высоты, и я стал по спирали ввинчиваться в
небо, чтобы еще раз насладиться этим видом. И еще раз задуматься о судьбе,
ему уготованной...
     На озера я прилетел часа  через  два.  С  юга,  из-за  хребта  Лэбох,
надвигался циклон, горы и озера там  были  закрыты  облачностью,  издалека
сверкали грозовые зарницы, но северные озера еще нежились под  солнцем,  и
я, немного подумав и покружив над озером  Тайн,  приземлился  на  песчаный
островок в его западной части.
     Здесь следовало быть осторожным. Кроки.  Эти  зубастые  твари  бегали
достаточно быстро, и убежать от них по песку шансов практически не было. Я
не спешил выходить из машины,  лишь  открыл  дверь,  чтобы  дышать  свежим
горным воздухом, и стал закусывать, осматриваясь по сторонам.
     Озеро лежало на дне плоского котлована, по сторонам которого высились
заснеженные горные хребты. Котлован  порос  густым  лесом,  в  котором  я,
наверное, так никогда и не побываю. Наверное, невелика потеря. Темно, сыро
и всякие кусачие твари, большие и маленькие. Но вот леса на склонах -  это
другое дело. Там я бывал, и не раз. И один,  и  с  Арном.  Это  он  первый
привез меня сюда. Мы прожили тогда три дня в палатке  на  берегу  светлого
ледяного ручья, и улетели только потому, что мне  пора  было  выходить  на
очередную связь. Наверное, тогда я впервые в жизни  понял,  что  жизненные
ценности могут меняться.
     Справа что-то едва заметно пошевелилось, и  я  внимательно  посмотрел
туда. Крок полз в мою сторону по гладкой поверхности песка, почти сливаясь
с ним. Остров имел хозяина, можно было убираться восвояси. Погулять  здесь
не удастся. Разве что пристрелить этого  крока  -  но  тогда  сюда  явятся
другие. Я доел бутерброд и закрыл дверь,  бросив  пакет  на  песок  внизу.
Пусть и крок закусит, подумал я, поднимая машину в воздух. Еще с полчаса я
летал над озерами среди горных хребтов, но настроение, с которым  прилетел
сюда, уже пропало. Выходить больше не  хотелось.  Да  и  погода  понемногу
начала портиться, с юга наползали на солнце редкие еще перистые облака, но
по всему чувствовалось, что приближается гроза. Я поднял машину выше,  еще
раз огляделся вокруг и полетел к Арну.
     Ферма, на которой он жил с  женой  и  тремя  ребятишками,  стояла  на
берегу небольшого притока Голубого Маонга, совсем недалеко от  его  устья.
Климат здесь был умеренный, осадков достаточно, и за десять лет, с тех пор
как переселился сюда, Арн  успел  прочно  встать  на  ноги.  По  соседству
располагались еще четыре  фермы,  тоже  основанные  сравнительно  недавно.
Продуктами они себя обеспечивали, гла-у давал здесь неплохие урожаи,  и  в
будущем в этом районе ожидался приток поселенцев, тем более, что свободных
участков на острове уже не осталось, а другие  места  на  континенте,  где
обосновались колонисты либо были удалены от  поселка  на  гораздо  большие
расстояния, либо оказались не столь благоприятными для возделывания гла-у.
     Посадив  машину  на  площадке  у  амбара,  я  пошел  к  дому.  Я   не
предупреждал Арна о своем приезде, и не ожидал застать его  на  месте  так
рано, но он сам отворил мне дверь, увидев в  окно  мое  приближение.  Этот
человек  опровергал  все  мои  прежние,  сложившиеся  еще   в   Метрополии
представления о переселенцах. Он был умен,  образован,  любопытен,  хорошо
разбирался в политике, экономике и искусстве, много  читал,  выписывая  из
Метрополии массу куниг и журналов. Это, собственно,  и  привело  к  нашему
знакомству, когда он принес мне  для  передачи  свой  очередной  заказ  на
информационные блоки. Я привык уже к тому  времени  передавать  заказы  на
новые  машины,  на  обслуживающие  аппараты,   топливо,   немногочисленные
предметы роскоши и  развлекательную  беллетристику.  Но  его  заказ  резко
отличался  от  всех  остальных.  Пожалуй,  лишь  библиотека  мэрии   могла
потягаться с ним в объеме заказываемой литературы. Мы с ним разговорились,
и он пригласил меня в гости,  посмотреть  его  библиотеку,  которую  начал
собирать еще его дед, мэр поселка в конце прошлого века. С тех пор я бывал
у него не раз.
     - Вот уж не думал, что ты сумеешь выбраться, - сказал Арн,  улыбаясь.
- В такое-то время.
     - Надоело мене там, Арн. Решил проветриться.
     -  А  не  нагорит  тебе  сверху?  Все-таки,  наверное,  линия  теперь
загружена круглосуточно.
     - Машины сами справятся. А отсюда ответов пока почти  что  и  нет.  И
потом - дальше Сэлха не сошлют, мне бояться нечего.
     Мы прошли в комнату рядом с библиотекой, и  я  увидел  что  до  моего
приезда он был занят какими-то расчетами.
     - Ты работай, - сказал  я.  -  А  я  пока  в  библиотеке  чего-нибудь
почитаю.
     - А ты не голоден?
     - Нет, я поел на пути сюда. Я ведь с озер прилетел.
     - Ну тогда почитай,  а  я  тут  пока  закончу.  Через  полчаса  Паола
вернется, будем ужинать.
     За ужином мы говорили обо всем,  кроме  реенгрита.  Потом  еще  долго
сидели и разговаривали. Улв,  старший  сын  Арна,  показывал  отснятый  им
недавно фильм о подводном мире прибрежного района, а  Паола  очень  смешно
рассказывала о том, как их всех  недавно  перепугал  лигнер  -  гигантский
земляной червь - выползший недавно у  задней  стены  амбара.  Нигде  я  не
чувствовал себя так спокойно и безмятежно, как в гостях у Арна.
     Но надо было лететь обратно. Дела не ждали.
     Провожая меня к машине, Арн передал мне папку с бумагами.
     - Ты увидишься с мэром, - сказал он. - Передай ему  это.  Не  хочется
мне пользоваться каналами связи - может услышать кто посторонний. А мэр  -
человек умный.
     - И что это?
     - Видишь ли, я думаю, для всех очевидно, что от освоения  нам  теперь
не уйти. Но я лично собираюсь отстоять хотя бы эту часть континента.
     - Как?
     - Я скупаю небольшие  участки.  По  гектару,  по  два  -  не  больше.
Столько, на сколько хватает денег. Они разбросаны на большой площади.  Эту
площадь не удастся освоить, не затронув моих земель. Если нас,  владельцев
таких участков, будет много - они на этом споткнуться. Я хочу,  чтобы  мэр
знал о моем плане. Он человек умный, он будет знать, как действовать.
     - И еще там заказ в Метрополию, - сказал  Арн,  когда  мы  подошли  к
машине. - Заказ на оружие.
     Я молчал, и он, не дождавшись моего вопроса, сказал:
     - Нам скоро может потребоваться оружие. Эффективное оружие -  не  то,
что есть на Сэлхе сейчас.
     Я открыл дверь  машины  и  замер.  Мне  вдруг  мучительно,  до  боли,
захотелось сказать ему, как-то предупредить его, предотвратить неизбежное.
Но это желание владело мной лишь несколько секунд. Я быстро  взял  себя  в
руки, сел на сиденье, кивнул на прощанье и закрыл дверь.
     Через минуту огни фермы скрылись позади. Я переключил  управление  на
автопилот и сидел, уставившись  в  черноту  ночи  перед  собой.  Внизу  от
горизонта до горизонта  искрился  океан,  до  поселка  было  полтора  часа
полета.
     Есть время подумать.
     Наверное, впервые в жизни я чувствовал себя последним мерзавцем.
     Но менять что-нибудь было уже поздно.


     Второе сообщение  специально  для  Сэлха  пришло  утром  ровно  через
неделю. Я держал его в руках и не знал как быть. Мне стало  противно  все,
что я делаю здесь, и какое-то время я даже думал о  том,  стоит  ли  нести
сообщение мэру, не лучше ли взорвать сейчас Станцию Связи и  дальше  пусть
все будет так, как будет. Детские  мысли.  Сентиментальные  мысли.  Только
сантиментов мне еще и не хватало.
     Собственно говоря, удивляться было нечему. Все развивалось логично  и
естественно, и  это  можно  было  предвидеть.  Всем  давно  известно,  что
концентрат из листьев гла-у может быть использован для производства весьма
эффективного галлюциногена длительного воздействия. И всем было  столь  же
хорошо известно, что он давно и в достаточно широких масштабах именно  для
этого и используется,  исчезая  под  разными  благовидными  предлогами  из
технологических циклов при производстве лекарств фирмами, его закупающими.
Раньше на это предпочитали закрывать глаза, поскольку наркотики - выгодная
отрасль производства и  удобное  средство  массированного  воздействия  на
определенные слои населения. Теперь об этом  решили  вспомнить.  Вспомнить
просто для того, чтобы выбить почву из-под ног экономики Сэлха.
     Сухим канцелярским языком в сообщении  говорилось,  что  в  последнее
время   Департаментом   общественного   здоровья   отмечено   значительное
увеличение потребления определенных производных концентрата гла-у. В связи
с этим движимое интересами общества  правительство  Метрополии  берет  под
строгий  контроль  ввоз  концентрата  в  Метрополию,  его  переработку   и
использование готовой продукции. Концентрат  гла-у  переводится  из  числа
товаров двенадцатой категории импорта в число товаров категории импорта 2А
(хорошо еще, что не в первую категорию, хотя  для  производителей  разница
невелика). Это означает, что  импорт  гла-у  ограничивается  определенной,
устанавливаемой правительством квотой, а цены на концентрат на  внутреннем
рынке  Метрополии  значительно  повышаются.  Повышаются,  естественно,   и
закупочные цены, но, учитывая размеры пошлины на товары группы 2А, а также
еще  не  установленные  размеры  квоты  ежегодного  ввоза  концентрата   в
Метрополию  (которые  наверняка  составят  не   больше   двадцати-тридцати
процентов от  нынешнего  его  производства),  можно  было  с  уверенностью
предсказать, что Сэлх терял практически все возможности получения  прибыли
за счет экспорта в Метрополию своей монокультуры. Экономика  Сэлха  теперь
обречена, на планете оставалось лишь одно богатство - реенгрит.
     Меня поразило, что мэр нисколько не удивился. Он взял у меня листки с
сообщением, пробежал глазами по первой странице, пролистал остальные -  не
столь важные, содержащие лишь различные дополнения и уточнения,  и  сказал
совершенно обыденным тоном:
     - Ну что ж, я ждал этого.
     - Вот как?
     - Конечно, Мэг. Это просто логически вытекало из  первого  сообщения.
Метрополия крепко нас держит.
     Он сунул листки  в  щель  приемника,  потом  немного  посидел  молча,
барабаня пальцами по матовой поверхности стола.
     - Все очень просто,  Мэг,  все  очень  просто.  Они  хотят  исключить
малейшую возможность того, что мы сами будем разрабатывать реенгрит. И они
ее исключили. Черта с два мы теперь получим какие-нибудь кредиты!
     - Странно устроено  общество.  Вроде  бы,  такое  богатство  на  Сэлх
свалилось - а большинство населения оно чуть ли не по миру пускает.
     - Да, многим теперь  ничего  не  остается,  кроме  как  включиться  в
разработку месторождений реенгрита. И условия будем  диктовать  теперь  не
мы, а те, кто получит право на разработку. С самого  начала  нам  навязали
этот гла-у в качестве монокультуры, и рано или поздно все равно  взяли  бы
нас за горло. Я удивляюсь только, почему  они  нас  вообще  так  долго  не
трогали.
     - Наверное потому, что Сэлх не имел раньше никакого значения.
     - Да, наверное именно поэтому.
     Из мэрии я пошел в контору Службы Связи. Раньше это  помещение  почти
всегда пустовало - мало кому  здесь  требовались  мои  услуги.  Но  теперь
именно сюда стекались все послания,  что  хотели  отправить  в  Метрополию
местные  жители.  Раз   в   сутки   я   заходил   сюда   за   накопившейся
корреспонденцией и относил к себе  на  Станцию  Связи.  Нелепый  старинный
обычай - писать все послания на бумаге, придавая им тем самым,  как  учили
нас в Академии, силу документов. Наверное, именно  из-за  своей  нелепости
этот обычай и дожил до наших дней.
     В конторе я достал из ящика послания и  разложил  их  по  порядку.  В
основном это  оказались  заказы,  попалось  также  несколько  запросов  на
кредиты и еще какие-то  бумаги  о  банковских  операциях.  И  одно  личное
послание - это было серьезно, над этим стоило подумать.
     Я сложил бумаги в папку и побрел к себе на холм. Туда ко  мне  обычно
никто не поднимался, поскольку в помещение Станции мог входить  лишь  один
человек на планете - я сам. Даже если бы я захотел  пригласить  кого-то  к
себе, Станция не пропустила бы его внутрь. Это железный, нерушимый  обычай
Службы  Связи  Метрополии.  Как  нерушим  был  и  ответ  планет  -  членов
Ассоциации, которые пользовались услугами нашей службы - ни один  из  нас,
носящих ее мундиры, никогда не мог ступить в зал заседаний местного органа
власти. Я, по идее, тоже не имел права вступать в зал, вход в который  был
расположен справа от двери в кабинет мэра, но я  еще  ни  разу  не  видел,
чтобы местные жители воспользовались этим помещением.
     Я  подошел  к  двери  Станции,  и  она  пропустила  меня  внутрь.   В
центральном зале под куполом по-прежнему стояли в углу  неубранные  блоки,
оставшиеся от последнего ремонта - никак не доходили руки заняться ими.  Я
подошел к пульту, вынул из  папки  принесенные  бумаги,  и,  не  садясь  в
кресло, стал проставлять на них символ отправления. Личное послание лежало
последним в стопке. Да, личное послание - штука серьезная,  этим  придется
заняться, подумал я. Это как-то совершенно не входило в мои  планы.  Никак
не предполагал, что здесь, на Сэлхе,  у  кого-то  могут  сохраниться  хоть
какие-нибудь  личные  связи  с  Метрополией.  Хотя  почему  бы  им  и   не
сохраниться? Ведь  есть  же  здесь  новые  поселенцы,  и  "Раногост"  тоже
прилетает регулярно. Может быть, это послание кому-то из бывших членов его
экипажа?
     Я повертел в руках листок, покрытый цифрами. Нет шифров,  которые  не
разгадываются. И все же это потребует времени, возможно, немалого времени.
А время сейчас очень дорого. Знать  хотя  бы,  кто  мог  отправить  личное
послание - было бы легче. Но  и  на  выяснение  этого  понадобится  немало
времени...
     Вводить послание в память Станции для дешифровки было бы опрометчиво.
Следовало  помнить  о  возможных  последствиях,  ведь   непременно   будет
расследование.  Воспользоваться  мощностями   библиотеки   мэра?   Опасно.
Поработать в библиотеке кого-нибудь из местных,  Арна,  например