г слышать:
гитары и равномерный бой барабана.
     Скрестите меня с ангелом и все равно не сделаете меня святым,
друзья!
     Я превратился снова в молодого и сильного и сбежал по лестнице в
гостиную. Сверху донесся звук. Проснулась Стелла.
     Зазвонил телефон. Он висел на стене и звонил, звонил, звонил,
пока я не выдержал.
     - Ты опять за свое... - произнес хорошо знакомый голос.
     - Не надо винить женщину, - сказал я. - Она не могла наблюдать за
мной вечно.
     - Лучше тебе оставаться на месте, - посоветовал голос. - Это
избавит нас обоих от лишних хлопот.
     - Спокойной ночи, - ответил я и повесил трубку.
     Трубка защелкнулась вокруг моего запястья, а провод превратился
в цепмь, ведующую к кольцу на стене. Какое ребячество! Наверху
одевалась Стелла. Я сделал восемнадцать шагов в сторону отсюда,
к месту, где моя чешуйчатая конечность свободно выскользнула от
оплетших ее виноградных лоз.
     Затем назад, в гостиную, за дверь. Из двух машин, стоявших в
гараже, я выбрал самую скоростную. Вперед, на ночное шоссе...
     В зеркальце заднего вида появились огни.
     Они?
     Слишком быстро.
     Это либо случайный попутный автомобиль, либо Стелла.
     Я сместился. Меня несла низкая, более мощная машина.
     Снова смещение.
     Машина на воздушной подушке мчалась по разбитой и развороченной
дороге. Здания по сторонам были сделаны из металла. Ни дерева,
ни керпича, ни камня.
     Сзади на повороте высветились огни.
     Я потушил фары и сместился. И снова, и снова, и снова.
     Я летел, рассекая воздух высоко над равнинами. Еще смещение и я
над парящей землей, а гигантские рептилии поднимают из грязи
свои головы. Преследования не было...
     Я снова сместился.
     Лес - почти до самой вершины высокого холма, где стоял древний
замок. Одетый воителем, я восседал на летящем гипогрифе.
Приземлившись в лесу, я приказал: "Стань конем!" - и произнес
заветное слово.
     Черный жеребец рысью нес меня по извилистой лесной тропе.
     Остаться здесь, в дремучей чаще, и сразиться с ними волшебством
или двигаться дальше и встрерить из в мире науки?
     Или окольным путем - в Другое место, надеясь окончательно
ускользнуть от преследования?
     Все решилось само.
     Сзади раздалось клацанье копыт, и появился рыцарь на высоком
горделивом коне, закованный в сверкающую броню с красным крестом
на щите.
     - Достаточно! - скомандовал он. - Бросай поводья!
     Я превратил его вознесенный грозно меч в змею. Он разжал ладонь,
и змея зашуршала в траве.
     - Почему ты не сдашься? - спросил рыцарь. - Почему не
присоединишься к нам, не успокоишься?
     - Почему не сдаешься ты? Не бросишь их и не пойдешь со мной? Мы
могли бы вместе изменять...
     Но он подобрался слишком близко, рассчитывая столкнуть меня
щитом.
     Я взмахнул рукой, и его лошадь оступилась, скинув рыцаря на
землю.
     - Мор и войны следуют по твоим пятам! - закричал он.
     - Любой прогресс требует платы.
     - Глупец! Никакого прогресса не существует! Нет прогресса, как ты
его представляешь. Что хорошего принесут все твои машины и идеи,
если сами люди остаются прежними?
     - Человек не всегда поспевает за идеями, - ответил я, спешился и
подошел к нему. - Вечных Темных веков жаждете ты и тебе подобные.
И все же мне жаль, что приходится делать это.
     Я отстегнул нож и вонзил его в забрало, но шлем был пуст. Тот,
кто скрывался под ним, ускользнул в Другое место, еще раз
преподав урок о тщетности споров со сторонником этической
революции.
     Я сел на коня и снова двинулся в путь.
     Через некоторое время сзади снова заклацали подковы. Я произнес
слово, посадившее меня на лоснящуюся спину единорога, молнией
прорезающего черный лес. Погоня продолжалась.
     Наконец появилась маленькая поляна с пирамидой из камней в
центре. Я спешился и освободил немедленно исчезнувшего
единорога.
     Я забрался на пирамиду, закурил и стал ждать.
     На поляну вышла сераяа кобыла.
     - Стелла!
     - Слезай оттуда! - крикнула она. - Они могут начать атаку в любой
момент!
     - Я готов, - сказал я.
     - Их больше! Они победят, как побеждали всегда. А ты будешь
терпеть поражения снова и снова, пока борешься. Спускайся и
уходи со мной. Пока не поздно!
     Молния сорвалась с безоблачного неба, но у пирамиды дрогнула и
зажгла дерево поблизости.
     - Они начали!
     - Тогда уходи отсюда, девочка. Здесь тебе не место.
     - Но ты мой!
     - Я свой собственный и больше ничей! Не забывай об этом!
     - Я люблю тебя!
     - Ты предала меня.
     - Нет. Ты говорил, что любишь человечество...
     - Да.
     - Не верю тебе! Не может быть - после того, что ты сделал.
     Я поднял руку.
     - Изыди Отсюда в пространстве и времени, - молвил я и остался один.
     Молнии били чередой, опаляя землю.
     Я потряс кулаком.
     - Ну неужели вы никогда не оставите меня в покое? Дайте мне век,
и я покажу вам мир, который по-вашему существовать не может!
     В ответ земля задрожала и начала гудеть.
     Я бился с ними. Я швырял молнии назад в их лица. Я выворачивал
наизнанку поднявшиеся ветры. Но земля продолжала дрожать, и в
основании пирамиды появились трещины.
     - Покажитесь! - вскричал я. - Выйдите честно, один на один!
     Но земля разверзлась, и пирамида рассыпалась.
     Я падал во тьму.
     Я бежал. Я был маленьким пушистым зверьком, а за мной по пятам
неслась, рыча, свора гончих псов; их глаза сверкали, как
огненные прожекторы, их клыки блестели, как мечи.
     Я несся на крыльях колибри и услышал крик ястребы...
     Я плыл сквозь мрак и вдруг почувствовал прикосновение
щупальца...
     Я излучался радиоволнами...
     Меня заглушили помехи.
     Я был пойман в силки, как рыба в сеть. Я попался...
     Откуда-то донесся плач Стеллы.
     - Почему ты рвешься снова и снова? - спрашивала она. - Почему не
довольствуешься жизнью спокойной и приятной? Неужели не помнишь,
что они делали с тобой в прошлом? Разве дни со мной не
бесконечно лучше?
     - Нет! - закричал я.
     - Я люблю тебя, - скзала она.
     - Такая любовь - явление воображаемой, - ответил я, и был поднят и
унесен прочь.
     Она всхлипывала и следовала за мной.
     - Я умолила их оставить тебя в мире, но ты швырнул этот дар мне в
лицо.
     - Мир евнуха, мир лоботомии... Нет, пусть они делают со мной, что
хотят. Их правда обернется ложью.
     - Неужели ты веришь в то, что говоришь? Неужели ты забыл солнце
Кавказа - и терзающего тебя грифа?
     - Не забыл, - ответил я. - Но я ненавижу их. Я буду бороться с ними
всегда, и когда-нибудь добьюсь победы.
     - Я люблю тебя...
     - Неужели ты веришь в то, что говоришь?
     - Глупец! - прогремел хор голосов; и я был распластан на скале и
закован.
     Весь день змея брызжет ядом в мое лицо, а Стелла подставляет
чашу. И только когда женщина, предавшая меня должна выплеснуть
чашу мне в глаза, я кричу.
     Но я снова освобожуcь, и снова приду со многими дарами на помощь
многострадальному человечеству. А до тех пор я могу лишь
смотреть на мучительно тонкую решетку ее пальцев на дне этой
чаши и кричать, когда она ее убирает.




                                Роджер Желязны

                               Проблемы Цирцеи

     Хочу сразу предупредить,  что  это  место  теоретически  существовать  не
может.  Ему следовало быть щербатым, безжизненным обломком скалы, дрейфующим в
межпланетном  пространстве,  на  морщинистой  поверхности  которого  -  ничего
примечательного.  На самом же деле это прелестный летающий в пустоте островок,
с пригодной для дыхания атмосферой (пригодной для любого,  кому я  позволю  ей
дышать!), свежими фруктами, сверкающими фонтанами и поразительно разнообразной
фауной.  А еще на нем обитаю я - что раньше  заставило  бы  людей  заподозрить
неладное.  Но  нет,  когда люди докатываются до того,  что начинают скакать от
звезды к звезде,  их умы становятся чересчур подвержены предрассудкам  научной
причинности...
     Я чувиха - хоть куда (кажется,  это так теперь называется),  и к тому  же
чертовски  привлекательна  (буквально)  -  но я отвлеклась (подождите немного,
сейчас расскажу и о себе):  мой остров диаметром около 50  миль,  если  только
можно  использовать  этот  термин применительно к несферическому объекту (я не
сильна в науке),  и он частично прямоугольный - хотя вы можете ходить по любой
из  его поверхностей (или внутри него,  если вам так больше нравится);  небеса
мерцают постоянными  сумерками,  что  очень  романтично,  и  он  просто  кишит
чирикающими, шипящими, поющими, квакающими, рычащими и бормочущими зверюгами и
зверушками.
     Что подводит нас к сути вопроса, то есть ко мне. Появилась я и выросла  в
куда более  распутные времена,  чем нынешнее  холодное, пуританское  состояние
человеческой цивилизации, и поэтому я недавно завязала с колдовством и  завела
здесь лавочку - где  и торчу, как карликовая  звезда на экране локатора  - что
возбуждает  любопытство  приматов  и  время  от времени побуждает их совершить
посадку,  а  заодно  помогает  людям,  достаточно  долго  пробывшим  вдали  от
нынешнего  холодного,  пуританского  состояния  человеческой  цивилизации,  по
достоинству оценить аппетитную куколку вроде меня.
     Что приводит нас прямиком к делу. То есть, к моей проблеме.
     Я по профессии  волшебница, а не  богиня, но так  получилось, что во  мне
довольно много крови нимф (что может быть равно как хорошо, так и плохо,  коли
уж вы частенько  обращаете внимание на  подобные вещи.   Я - нет).   Во всяком
случае, я  достаточно долго  наслаждалась своими  очевидными атрибутами,  пока
одна сучка с кошачьей душой  с острова Лесбос в припадке  извращенной ревности
(или ревнивого извращения  - называйте, как  хотите), не наложила  на меня это
проклятие,  что   действительно  оказалось   весьма  скверным   делом  (а   на
п_о_д_о_б_н_о_е я смотрю только т_а_к!).
     Короче, я обожаю мужчин:  больших,  маленьких,  толстых,  худых,  грубых,
утонченных,  умных и всех прочих - всех,  какие только есть!  Но мое  нынешнее
несчастливое состояние воздействует примерно на 99 процентов из них.
     Словом, когда я их целую,  они склонны проявлять тенденцию превращаться в
нечто другое - чирикающее, шипящее, поющее, квакающее, рычащее, бормочущее - и
неизменно  в  нечто  совершенно  неудовлетоврительное,  что  и  объясняет  мои
горестные стоны, равно как и доносящиеся отовсюду звуки.

     Так вот, однажды в штуке, похожей на кривобокую перевернутую луну, прибыл
парень что надо - эдакий важничающий хмырь  с  генетическим  сопротивлением  к
колдовской  абракадабре  этой  Сафо  -  и  я  всегда был с ним очень нежна.  К
несчастью,  подобные мужчины очень редки и склонны быстро смазывать  пятки.  С
тех пор последние несколько столетий я была весьма озабочена.
     Душераздирающий пример тому - последний экипаж.  Ни один  из  этих  чисто
выбритых и широкоплечих питомцев Космической Академии не выдержал даже легкого
чмоканья в щечку,  и тут же с завываниями  умчался  на  всех  черытех,  поджав
хвост.  Превратить  их  обратно?  Конечно,  могу - да только зачем?  Что толку
целовать этих человекоживотных, раз после вторичного поцелуя они превратятся в
животных  снова?  Так что я предоставила им прыгать по деревьям и проверять на
практике теорию Дарвина,  а сама изображаю  соблазнительную  приманку  и  сижу
вздыхаю о Мистере-То-Что-Надо.
     (Час назад я  поцеловала  навигатора  -  вон  он,  видите,  чистит  банан
ногой...)
     - Простите, мисс!
     - Тьфу,  напугал!
     - Я капитан Дентон и разыскиваю свой экипаж, - улыбается он.- Надеюсь, вы
понимаете по-английски?
     - Чего там надеяться, папаша, - говорю я. - Еще как кумекаю.
     - Простите?
     - Да понимаю я тебя, Гермес работы Праксителя с короткой стрижкой.
     - Вы здесь живете?
     - Живу, и неплохо. - Я придвигаюсь к нему поближе и дышу ему в лицо.
     - Не видели ли  вы  поблизости  моих  людей?  Когда  мы  обнаружили,  что
атмосфера  пригодна  для  дыхания,  я  разрешил  им  покинуть  корабль в целях
рекреации. Это было три дня назад...
     - О,  они  здесь,  неподалеку.  -  Я  поиграла золотыми медальками на его
кителе. - За что вы получили такие красивые медали?
     - А,  эта  называется  Звезда Доблести,  эта - Венерианский Крест,  это -
Лунный Полумесяц, а эта - Медальон за Образцовое Поведение, - перечислил он.
     - Так, так, - я коснулась медальона. - И вы всегда ведете себя образцово?
     - Стараюсь,  мисс.
     Я обвила его шею руками.
     - Я так счастлива увидеть землянина после стольких лет!
     - Мисс,  мне действительно...
     Я от души и крепко поцеловала его в губы. К чему биться о стену и  мучить
себя. Проверить можно прямо сейчас, какая разница?
     И ничего не произошло! Ни клочка меха! Ни рогов, ни хвоста!
     Но и  ничего прочего,  если уж говорить прямо...  Он снял с шеи мои руки,
нежно,  но крепко ухватившись за запястья.  Он был  такой...  такой  властный!
Словно один из аргивских вождей или мирмидонских воинов...
     - Я  ценю вашу радость от встречи с другим человеком,  тем более,  что по
вашим словам вы очень давно пробыли на этом мирке в одиночестве.  Заверяю вас,
что  охотно  перевезу  вас  на  цивилизованную планету,  как только отыщу свой
экипаж.
     - Фу! - сказала я. - Не нужны мне ваши цивилизованнные планеты. Я и здесь
счастлива. Но вы, Большой Человек, имеете таланты, о которых и не подозреваете
- большой потенциал! Слушайте, давайте сыграем вместе в разболтанный клавесин!
     - "Служба  Прежде  Всего",  мисс  -  таков  девиз  Корпуса.  Прежде   чем
музицировать, мне надо отыскать свою команду.

     Знаете, я ничего не соображаю в геометрии,  но всегда узнаю квадрат, если
его увижу.  Все же,  Наука - это единственный путь,  по которому  человечеству
необходимо следовать...
     - Зайдите в мою хибарку, - сказала я и свистнула, вызывая дворец, который
тут  же примчался и начал обосновываться по ту сторону холма,  где его не было
видно. - Я дам вам выпить чего нибудь освежающего и помогу в ваших поисках.
     - Вы очень добры,  - ответил он.  (Прабабушка Цирцея!  Какие плечи!) - Я
приму ваше приглашение. Это далеко?
     - Мы  уже почти  на месте,  капитан.   - Я  взяла его  за руку.   Потом я
накормила  его  жареным  поросенком,  который  видел  более  счастливые дни, и
напичкала  его  вино  всеми  любовными  зельями,  что  у меня были. Я сидела и
ждала, распушив все перышки.
     И... ничего.
     - Разве вы не чувствуете себя немного...  неудобно, - спросила я наконец,
поднимая температуру на десять градусов. - Может, вам хочется снять китель?
     - Да, неплохо бы. Здесь немного жарковато.
     - Снимите   все,   что   пожелаете,  -  предложила  я,  вызывая  свистком
плавательный бассейн. - Искупаться не желаете?
     - Что-то я этого бассейна раньше не замечал. Должно быть, вино нагнало на
меня сонливость.
     Я свистнула,  и под звуки музыки появилась и раскрылась ароматизированная
постель.
     - Думаю,  после  приятного купания и удобной постели вы почувствуете себя
так, словно заново родились.
     - Но   мне  дуйствительно  надо  отыскать  свой  экипаж,  -  нерешительно
запротестовал он.
     - Ерунда,   ничто   в   этом  мире  не  способно  и  муху  обидеть.  -  В
доказательство я приглушила доносящееся снаружи завывание  и  рыячание.  -  За
пару лишних часов с ними ничего не случится, а вы сможете отдохнуть.
     - Верно,  - признал он наконец.  - Наверное,  они  разбили  лагерь  возле
какого-нибудь  небольшого  водопада и занялись мальчишеской игрой в футбол.  Я
искупаюсь.
     И он разделся,  а я присвистнула, что, к несчастью, заставило холодильник
примчаться в комнату и остановиться на краю бассейна.
     - Удивительно  хитроумные  у  вас сервомеханизмы,  - заметио он,  с шумом
подплывая к бортику бассейна и принимаясь обследовать содержимое холодильника.

     Час спустя он все еще ел! Он оказался из тех больших, крепких парней, чьи
мозги находятся в желудке - но все же,  какое величественное животное! Большие
перекатывающиеся мускулы,  кожа загорелая,  гладкая и безупречная, как мрамор,
темные глаза бойца...
     Наконец он наелся и вылез из басейна,  словно Нептун, выходящий из океана
- мокрый бог юности и силы. Я знала, что сейчас ему полагается думать о том, о
чем я думала все это время.  Это всего лишь вопрос психологии,  как утверждает
Наука  -  к  тому  же,  маленькие  зеленые  мушки  из  Испании действуют очень
эффективно.
     Он нависл  надо  мной,  и  я  стала  скромной,  робкой,  и  в то же время
завлекающей.
     - Я  все еще волнуюсь,  - заметил он.  - Схожу-ка я поищу свой экипаж,  а
отдохну потом.

     Это было уже слишком!  Внезапно я увидела красный,  а потом  и  остальные
цвета спектра. Я щелкнула пальцами, и исчезло все, кроме кровати, в которую мы
немедленно перенеслись.
     - Ч-что случилось? - пробормотал он.
     - Капитан Дентон,  - сказала я. - Всеми возможными способами я выставляла
напоказ свои очевидные прелести, и вы оскорбили меня, отказавшись их замечать.
Я необыкновенно нежна, печальна, несчастна и, - прошептала я, - страстна!
     - Ну и ну! - выдохнул он. - Это действительно так?
     - Действительно.  Я  жажду  крепких  мужских  объятий,  стрела   Купидона
пронзила мое сердце, и я не намерена ни о чем спорить...
     - Понял,  - сказал он и прокашлялся.  - И вы заманили меня сюда лишь ради
этой специфической причины?
     - Да, - мягко отозвалась я.
     - И вы что-то сделали с моим экипажем?
     - Да.
     - Что?
     - Поцелуйте меня, тогда скажу.
     - Хорошо.
     Он поцеловал меня.  О,  Афродита! Какое чудесное ощущение после всех этих
тоскливых столетий!
     - Что вы с ними сделали?
     - Поцеловала, - сказала я, - и они превратились в животных.
     - Боже мой!  - воскликнул он,  быстро осматривая себя. - Подумать только,
ведь вы такое прелестное создание!
     - Наконец-то и до вас дошло,  - согласилась я.  - Вы один из  тех  редких
зверей,  которых мой поцелуй не награждает хвостами, клыками, копытами, рогами
и прочими украшениями.
     - Можете ли вы превратить мой экипаж обратно в людей?
     - Могу, если попросите - и очень нежно.
     - Вы...  так  вы  же  волшебница,  -  внезапно  догадался он.  - Я всегда
предполагал,  что волшебники - порождение неизведанного.  А другая  магия  вам
подвластна?
     - Еще бы.  Хотите увидеть лунный  свет?  Я  щелкнула  пальцами,  и  крыша
исчезла. Над нами повисла нежная, вдохновляющая луна.
     - Изумительно!  Здорово!  Только...  наверное,  у  меня  не  хватит  духу
попросить...
     - О чем,  прелесть моя? - я прильнула к нему. - Только попроси, и Большая
Мамочка наколдует тебе, что угодно.
     Долгое, громкое молчание. Наконец, он дрожащим голосом произнес:
     - Можете ли вы сделать из меня человека?
     - Кого!?
     - Человека, -  повторил он. -  Я андроид, как  и все капитаны  крейсеров,
летающих в наше время  в дальний космос. Это  оттого, что мы более  стабильны,
более прямолинейны и менее эмоциональны, чем наши братья-люди.
     - Братья!  -  воскликнула  я,  вскакивая и протягивая руку к халатику.  -
Ничего себе братцы!
     - Прости,  Джек,  -  произнесла я наконец.  - Я всего лишь волшебница.  А
чтобы сделать из тебя... кого-нибудь, нужна богиня.
     - Жаль,  -  печально  отозвался от.  - Наверное,  я понадеялся на слишком
многое.  Мне всегда хотелось узнать,  что чувствуют люди...  Это было бы таким
стимулирующим...

     Я убежала от него ночью.  Кочерыжками ему командовать,  а не мужчинами! Я
ему покажу "стимулирующим"!
     Согнав в одно стадо его подлый экипаж,  я - тьфу!  - поцеловала их всех и
вернула им человеческий облик. А куда мне было деваться! Без них он не смог бы
управлять  кораблем,  а  я  не  могла  позволить ему слоняться вокруг.  Такому
мужественному на вид,  и одновременно столь  же  бесполезно