Farid Jassim
Рассказы

НАД МОГИЛОЙ БОГА
ВЛЮБЛЕННЫЙ БОГ
СЕРЕБРЯHЫЙ ЛУННЫЙ СВЕТ
ВОЛК И ЦВЕТОК


Farid Jassim


                          НАД МОГИЛОЙ БОГА

   Прощай! Настал тот миг, когда мы должны расстаться. Я долго думал
раньше, придет ли этот миг когда-нибудь, но свято верил в то, что это
невозможно. Мы связаны на веки, мы одно целое. Я думал так и был прав. Но
все меняется - и люди, и мир, и боги. Я стал взрослым.
   Прости! Я в долгу перед тобой. Ты был нужен, когда я был ребенком и
когда я взрослел. Ты был со мной, охранял, помогал, спасал, давал надежду
и избавлял от страха. Я благодарен тебе за это, и я буду помнить о твоей
помощи всегда.
   Наверное, я поступаю очень подло, используя тебя, когда нуждаюсь в
тебе, и убивая, когда ты мне больше не нужен. Я в долгу перед тобой. Но
когда человек сотворяет бога, то рано или поздно приходит понимание того,
что все это время он молился самому себе. Хотя некоторые, прожив свою
жизнь, так и не понимают этого и засыпают вечным сном с трепещущей
надеждой встретить того, кого любили и кому молились всю свою жизнь, и
пугаются, когда вместо светлого, лучезарного облика встречаются с
пустотой. Я не из тех. Я знаю, что меня ждет после смерти - свобода от
необходимости обманывать самого себя.
   Теперь моя милая сказка подошла к концу.
   Бог мертв ибо я убил его. Но моя вина не в том, что я убил бога, но в
том, что я создал его.
   Ошибка, которую допустил испуганный детский разум. Что ж, ошибаться
человечно, тем более для ребенка.
   Гораздо печальнее допускать одни и те же ошибки дважды. Но я обещаю,
что не сделаю этого, даже если захочу. Это было бы слишком жестоко по
отношению к тебе.
   Сейчас, стоя над твоей могилой, я смотрю на надгробный камень - чистый
и гладкий, словно лист бумаги. Я должен идти, но прежде, чем я уйду,
покинув тебя навсегда, я напишу на этом камне три слова:
   Спасибо. Прости. Прощай.

 ___________________

   ФАРИД ДЖАСИМ

   07.03.96





Farid Jassim

                            ВЛЮБЛЕННЫЙ БОГ


   Закат был великолепен.
   Розовые облака, красное солнце, наполовину окунувшееся в море, небо -
полная гамма цветов. Одинокий кораблик, плывущий под треугольным парусом
по спокойному морю. Мир, покой, красота.
   - Идеальный пейзаж для художника, - проговорил я, глядя в окно. -
Впрочем, не только для художника, для всех. Но красоту, к сожалению, не
все и не всегда замечают.
   'Жаль, что завтра этого всего уже не будет' - добавил я про себя.
   Я вздохнул и отошгл от окна. Комната была наполнена волшебным розовым
светом заходящего солнца. Бросив прощальный взгляд на море, я задгрнул
занавес и сел в кресло.
   - Грустишь? - спросила Кейт.
   Она сидела на диване напротив.
   Тгмно-каштановые волосы до плеч, бледное лицо, серые глаза.
   Худенькая, почти хрупкая, но с хорошей фигурой. Я бы не сказал, что она
очень красива, но мне она всг же нравилась.
   Я молча кивнул и посмотрел на нег.
   'Почему ты мне так нравишься?' - спросил я сам себя. Этот вопрос я
задавал себе не раз, но пока не нашгл ответа. Иногда мне казалось, что я и
не хотел его находить. Когда не знаешь чего-то, но догадываешься, то это
похоже на смакование хорошего вина.
   Наслаждаешься вкусом пока держишь во рту. Раз проглотил - вкус начинает
исчезать и вскоре остагтся одно лишь воспоминание об ощущении.
   - Я тоже, - она вздохнула, - Я не хочу, чтобы ты уезжал.
   Я успел заметить блеск в ег глазах, прежде чем она отвернулась.
   - И я не хочу. Ливерпуль - прекрасный город. Такой же красивый как ты.
   Я попытался улыбнуться, но ни мой комплимент, ни моя улыбка не
произвели на Кейт никакого впечатления.
   'Завтра уже не будет никакой красоты, - подумал с сожалением я, - Как,
впрочем, и уродства.' - Ты знаешь, - сказал я после некоторого молчания, -
Возможно, мы ещг когда-нибудь увидемся.
   Я почти соврал.
   - Когда?
   Я пожал плечами. Что я мог сказать на это? После всего, что произойдгт
завтра, даже при удачном исходе, и если она останется жить... Не знаю. Не
стоило говорить этого.
   - А почему ты не возьмгшь меня с собой?
   - Кейт уже не пыталась скрыть слезу, которая побежала вниз по ег щеке и
остановилась возле уголка ег губ, словно раздумывая, куда ей катиться
дальше. Тут мне показалось, что я вижу ответ на свой вопрос, который я так
часто задавал себе. Я закрыл на несколько секунд глаза, а когда открыл,
слезы уже не было. Были лишь мокрые глаза и приподнятые тонкие брови - она
ждала ответа.
   Я протянул руку и погладил ег по волосам.
   - Если я возьму тебя с собой, это может изменить наше... вернее твог
отношение ко мне.
   - Почему ты думаешь, что я... - она запнулась на полуслове, - ...ты
думаешь, что я перестану любить тебя?
   Я почувствовал едва заметную нотку гнева в ег голосе.
   - Я не говорил, что ты перестанешь любить меня. Я сказал, что твог
отношение ко мне может измениться.
   Оно может ухудшится, то есть... то есть ты действительно можешь
разлюбить меня... и даже возненавидеть. Или оно может улучшиться, даже...
слишком улучшиться.
   Девушка нахмурилась, пытаясь понять смысл моих слов.
   - Я хочу сказать... - я запнулся, не зная, как объяснить ей всг. 'Какой
же ты идиот! - выругал я сам себя, - Ты не имел права делать этого!
Полюбил ег - так это твои проблемы.
   Но ты не должен был позволять ей влюбиться в тебя. Дурак!' - Что
плохого в том, что я буду любить тебя ещг сильнее? - в голосе Кейт звучало
отчаяние.
   - Если ты будешь любить очень сильно, ты можешь потерять себя. Любовь -
это безвозмездная отдача. Чем сильнее ты любишь, тем больше ты отдагшь
себя другому человеку, тем больше ты тем самым теряешь свою личность. Я не
хочу, чтоб ты исчезла. Я люблю тебя такой, какая ты есть сейчас. Я не
хочу, чтобы ты поклонялась мне или боготворила меня. Я хочу быть с тобой
на равных. Я хочу быть человеком.
   - Разве мы не на равных?
   - Пока да. В некотором смысле, да.
   Мы не заметили, как сумерки перешли в вечер, и в комнате стало темно. Я
встал и включил лампу, которая стояла на письменном столе. Девушка
задумчиво посмотрела на меня. В тусклом свете настольной лампы ег лицо
приобрело детскую нежность и какую-то загадочность. Серые глаза изучали
мог лицо, словно она видела меня впервые. Я залюбовался ег лодыжкой,
которая виднелась из-под отворота брюк. Тонкая, изящная и хрупкая, как она
сама. Кожа на ней нежная, словно шглк.
   - Ты странный, - произнесла она тихо, будто говорила сама с собой.
   С трудом оторвав взгляд от ег стопы, я покачал головой.
   - Нет. Обычный. Обычный в свогм роде.
   Я сел на диван рядом с ней и обнял ег за плечи. Кейт смотрела на меня
ещг некоторое время, а потом спросила:
   - Кто ты?
   'Вот и всг, доигрался, - подумал я, погжившись под пытливым взглядом
серых глаз. Прямой вопрос. Нужен прямой и честный ответ. Ведь я не лгу
тем, кого люблю. Около месяца назад, когда мы только познакомились, я
сказал, что я коммерсант из Швеции, приехал в Англию по делам. Это была
ложь, но тогда я ещг не любил ег. Теперь всг по-другому.
   Я вздохнул и посмотрел ей в глаза.
   - Я - бог, - сказал я.
   Когда сообщаешь людям ошарашивающую новость, очень интересно следить за
их глазами, за тем, как они меняются, как показывают эмоции, намерения.
Глаза - это окно, за которым великолепно видна человеческая душа. Просто
надо уметь заглянуть в это окно. Но сейчас я неожиданно обнаружил, что
окно в душу девушки закрыто. Казалось, мог откровение не произвело на нег
никакого впечатления. Помолчав несколько секунд, она сказала:
   - Если ты бог, то сделай так, чтоб мы с тобой не расставались.
   - Ты думаешь, что боги всемогущи?
   - Конечно, - кивнула она, - Разве нет?
   Я покачал головой.
   - Всемогущих не бывает. Ни богов, ни людей. Всемогущество - это один из
абсолютов, к которым ты можешь приближаться с какой угодно скоростью, но
так никогда и не достигнуть. Неисполнимая мечта человечества - стать
всемогущим или иметь всемогущего покровителя и защитника.
   Я вздохнул и обнял ег покрепче. Она положила голову мне на плечо и
закрыла глаза. Мы просидели молча несколько минут. Потом я спросил:
   - Ты мне не поверила?
   - Поверила, - ответила Кейт.
   - Ты восприняла мог сообщение так спокойно, будто ты знала...
   - Да, я знала. Ты похож на бога. У меня такое чувство, будто всг это
время я ждала, когда ты мне скажешь нечто подобное.
   - Ты не жалеешь, что влюбилась в меня?
   - Нет. Я жалею лишь о том, что я не богиня.
   Кейт посмотрела на меня, и в ег глазах я увидел просьбу. В эту секунду
я почувствовал страх, страстно желая, чтобы она не сделала того, чего я
так боялся - чтобы она не почувствовала желания молиться мне или умолять
меня. Я боялся умереть как человек. Если я превращусь для нег из человека
в бога, то всг кончено. И нашим отношениям конец.
   - Не бойся, я не сделаю этого. - сказала Кейт, будто прочитав мои
мысли. Она улыбнулась, и я почувствовал огромное облегчение.
   - Похоже, ты и есть богиня, - я улыбнулся ей в ответ и поцеловал ег. У
нег были мягкие, влажные губы.
   Она закрыла глаза, наслаждаясь ощущениями, пока я целовал ег губы, ег
щгки, уши, шею. Она была прекрасна. Прекрасна, как всегда. Прекрасна, как
богиня...


   * * *

   Час спустя я стоял у окна и смотрел на звгзды. Небо было безоблачно, и
вид многих тысяч искорок, сверкающих в тгмном небе и складывающихся в
созведия, завораживал и притягивал взгляд.
   - Всг-таки у людей богатое воображение, - сказал я, не отрывая глаза от
сияющих небесных огоньков, - я разбросал звгзды совершенно хаотично, а они
увидели в них какие-то фигуры. Очень интересная способность - открывать в
хаосе порядок.
   ' Собственно говоря, я сам с этого и начал.' - заметил я про себя.
   Кейт подошла ко мне с зади, и я почувствовал нежное прикосновение
мягких ладоней. Она обняла меня и прижалась щекой к моей спине.
   - Звгзды - это самое лучшее твог творение, - промурлыкала она, - Когда
я была ребгнком, мне приснилось, как я хожу по звгздам и прыгаю с одной на
другую. Это был мой любимый сон. Он приснился мне только один раз, но я
запомнила его на всю жизнь. И сейчас мне кажется, будто я видела его
только вчера.
   - Хочешь увидеть свой сон ещг раз? - спросил я, повернувшись к ней.
   Она молчала, не отводя зачарованного взгляда от неба, а потом
заговорила так тихо, что я не был уверен, услышал ли я ег голос, или
прочгл ег мысли:
   - Нет. Пусть мой сон превратиться в явь.
   Звгзды заманчиво сверкали в ночном небе.
   Я медленно взял ег ладонь в свою руку и посмотрел ей в глаза. Она
негромко вскрикнула, почувствовав прикосновение звгзд, ощутив холод
пространства и бесконечность времени. Всг это влилось в нег яростным
потоком, смешиваясь с радостью и безграничным восторгом, и давая в итоге
невероятную смесь, к которой я даже боялся прикоснуться.
   Комната, в которой мы находились минуту назад, исчезла. И Земля
исчезла. Вокруг нас были лишь звгзды. Они сверкали со всех сторон, образуя
громадную сферу волшебных огоньков.
   Каждая из них сияла по своему. Одни яростно и агрессивно, другие
спокойно и дружелюбно, третьи нежно и даже любовно, а некоторые и вовсе
безразлично. Но всех их связывало одно то, что все они пытались тем или
иным способом привлечь к себе внимание своего создателя и той, кого он
полюбил. Те, что были ближе всего, тянули к нам лучи, словно пытаясь
коснуться нас, чтобы поприветствовать и показать свою любовь. Их
прикосновения были нежными, мягкими и тгплыми, как ласка котгнка,
трущегося пушистой головой о стопу.
   Я посмотрел на Кейт, но с удивлением обнаружил, что держу за руку
маленькую девочку лет тргх. Она вертела головой во все стороны и почти
беззвучно смеялась. Смех этой малышки и был той смесью, которая возникла,
когда мечта слилась с чувствами, и когда звгзды наполнили вселенским
светом ег душу. Девочка протянула руку к ближайшей звгзде, и та послушно
скользнула в ег раскрытую ладошку. Она осторожно поднесла ладонь к глазам,
затаив дыхание от восторга и изумления.
   Я смотрел на малышку Кейт, держа ег ручку в своей, и думал о том, какой
прекрасный и милый ребгнок живгт в девушке, которую я полюбил. Я думал
также о том, что похожий ребгнок живгт в каждом человеке и даже во мне.
Надо лишь увидеть его и разрешить ему показаться на свет, быть честным с
ним и любить его.
   А когда человек познает по-настоящему своего ребгнка и станет жить в
согласии с ним, тогда он будет готов наслаждаться вечным покоем. Тем, у
кого есть дети, повезло, потому что у них отличная возможность учиться у
своего ребгнка быть Ребгнком. Те, у кого детей нет, тоже могут научиться,
если захотят. Но как бы там ни было, у всех них будет достаточно времени
сделать это, потому что я решил не спешить с Концом Света и отложить его
ещг на пару тысяч лет. Может к тому времени люди научаться быть Детьми?
    
 ______________________________
 
   ФАРИД ДЖАСИМ
 
   Ливерпуль, Англия 
   июнь 1996 



Farid Jassim 

                          СЕРЕБРЯHЫЙ ЛУННЫЙ СВЕТ
 
   "Тот, кто не заполняет свой 
   мир призраками, остается 
   один." 

   Антонио Поркья 
 
   Мы познакомились случайно.
   Мне было грустно, и я бесцельно бродил по ночному парку. Там я ее и
встретил в первый раз. Она улыбнулась и исчезла, не произнеся ни звука. Я
стал ее искать, но вокруг никого не было. Я тогда не знал, что она -
серебрянный лунный свет.
   Потом было несколько ночей, когда я приходил на то же место и ждал. Ее
все не было и не было. Она пришла лишь на четвертую ночь и, мелькнув среди
деревьев, приблизилась ко мне. Улыбнувшись, она погладила меня по щеке и
исчезла опять. На этот раз на долго.
   Я не знал, радоваться мне или переживать. Я почувствовал, что влюблен,
но не знал точно, в кого.
   Необычное ощущение!
   Время неслось, я то забывал о ней, то вспоминал. Потом жалел, что
вспоминал, потому что становилось тоскливо.
   Прошел год, прежде чем я встретил ее опять. Она сидела на перилах моего
балкона и гладила звезды. Я медленно на ципочках подошел к окну, боясь
издать малейший шорох.
   Девушка повернула свое лицо ко мне. Она была очень красива. Я только
сейчас смог ее хорошенько разглядеть. Если бы меня попросили ее описать, я
бы, не задумываясь, сказал: "Она похожа на лунный свет." - Хочешь
погладить звезды? - тихо спросила она.
   Я пожал плечами:
   - Никогда не думал об этом.
   - Это очень мило. Искорки звезд так приятно покалывают кончики
пальцев...
   Она продолжала трогать и гладить звезды, и лицо ее вновь приобрело
загадочную отчужденность.
   - Я хочу видеть тебя почаще, - сказал я, подходя к ней вплотную. Я
боялся к ней прикоснуться, потому что мне казалось, что она исчезнет,
стоит мне ее тронуть.
   Девушка едва заметно улыбнулась и взяла в руки одну звездочку.
   - Тогда измени мир, - сказала она.
   - Как?
   Она ничего не ответила, лишь перебрасывала звезду из руки в руку,
что-то шепча. Звезда катилась по ее ладоням, освещая слабым светом мягкую
кожу ее рук.
   - Кто ты? - спросил я.
   - Ты знаешь, кто.
   - Ты похожа на призрак.
   - Неправда.
   - Ты похожа на серебрянный лунный свет.
   - Вот видишь, ты действительно знаешь.
   Она посмотрела мне в глаза, и я почувствовал, что если она опять
исчезнет, я не смогу жить. Когда я сказал ей об этом, она ответила:
   - Я никогда не исчезаю. Я всегда здесь.
   Разве что ты меня не видишь.
   Я захотел сказать что-то еще, но не смог, и молча глядел на нее. А она
на меня. Но тут огромная туча скрыла луну, и девушка пропала. Я закрыл
глаза, пытаясь воссоздать в памяти ее образ - улыбающейся, легкой как
свет, прекрасной как ночь, облаченной в паутину, сотканную из лунного
серебра. Я простоял так до самого рассвета.
   Потом я очень жалел, что не сказал ей всего, что хотел сказать. Когда
еще она придет? Через день, через неделю или месяц? А может это был
последний раз, когда мы виделись?
   Я закурил сигарету и подошел к окну.
   Внизу шумел город, толкались люди, сигналили машины. "Неужели она
приходит ко всем ним, как ко мне?" - подумал я, глядя, как голубой дымок
сигареты рисует в воздухе знакомые черты. - "Трудно поверить в свою
избранность, особенно, когда знаешь, что не совершенен. Она - свет. Она
светит для всех, а не для меня одного. Я один из многих, один из
миллиардов мне подобных. Она - одна единственная. Есть люди более великие
и знаменитые, чем я. Если она кого и одарит своим вниманием и... любовью,
так это их, а не меня - обычного и повседневного." Мне стало противно от
этих мыслей, но я понимал, что прав. Я бросил сигарету в пепельницу и
вышел из комнаты.
   Настроение было скверное, дул холодный ветер, раскручивая карусель из
мусора и опавших листьев. Свинцовые тучи заволокли небо и, казалось,
давили всей своей массой. Изнутри давило то, что я не смог сказать ей в
нашу последнюю встречу. Засунув руки в карманы и наступая в лужи, я шел
домой, надеясь согреться.
   Было холодно, почти также, как и на душе.
   Прошел месяц. Она с тех пор так и не появилась. Я ждал ее ночами, стоя
на балконе и проклиная тучи, скрывавшие от меня небо и мою возлюбленную.
Дрожа под холодным ветром, я думал, как мне изменить мир, чтоб видеться с
ней почаще. Но мир оставался прежним, а изменялся я сам. Когда я пытался
объяснить себе ее долгое отсутствие, в голову лезли мысли о том, что тучи
не дают ей сойти на землю, что Луна сейчас светит на другой стороне
планеты, что ветер может также стать причиной... Но я понимал, что все это
чушь. Оправдания, которые я для нее придумывал, казались мне смешными и
наивными и не могли скрыть правды, которая заключалась в том, что она
поняла меня. Она поняла, что я обычен и не стоит тратить время на общение
со мной, не говоря уже...
   Я обычен. И поэтому одинок.
   Прошла еще неделя. Тоска постепенно вытеснялась рутиной и повседневными
заботами. Но сны не давали мне забыть ее. И я не хотел забывать.
   Как-то поздним вечером я возвращался от друзей. Свернул в узкий, темный
переулок, который должен был сократить мой путь домой. Я шагал, глядя, как
в осколках разбитого стекла, разбросанного по асфальту, играет лунный
свет. Я вспомнил ночное море и искрящуюся серебрянную дорожку -- взгляд
Луны.
   - Красиво, правда? - сказал тихий голос у меня за спиной. Я остановился
и обернулся. Моя возлюбленная стояла и приветливо улыбалась. Она указала
тонким пальчиком на разбитое стекло: - Похоже на море.
   - Я как раз подумал о нем, - ответил я, шагнув к ней.
   Девушка посмотрела на меня. Ее серые, блестящие глаза показались мне
двумя маленькими зеркалами, в которых отражалась Луна.
   - Я скучала по тебе.
   - Я тоже. Почему ты так долго не приходила?
   Она опустила голову и промолчала. Потом виновато сказала:
   - Я не могла. Земля такая большая, а меня так мало. Уходит много
времени, чтобы осветить ее всю.
   Я кивнул и мне захотелось плакать.
   - Значит ты в самом деле светишь для всех, а не для меня одного. А я
возомнил было, будто ты создана для меня. Я такой как все, я обычный. Один
из миллиардов мне подобных. Ты -- единственная. Слишком много чести
являться ко мне каждый день.
   Потому тебя и не было столько времени. Ведь это правда?
   Она подняла лицо, и лунный свет заискрился в капельках, бежавших из ее
глаз.
   - Да, - произнесла она, - Ты один из миллиардов тебе подобных, но ты
единственный из них, кто может меня видеть такой, какая я есть на самом
деле...
   Она снова опустила голову и медленно растаяла в воздухе.
   Хлынул дождь. Я стоял посреди улицы, промокший до нитки, и смотрел на
то место, где она только что стояла.
   Капли дождя, смешиваясь со слезами, бежали по моим щекам.
   Я думал, что она уже никогда не вернется. Я обидел и отстранил ее своим
тупым непониманием. Мне казалось, что она любит (или любила) меня. У
человека, который относится к тебе равнодушно, не бывает таких глаз и
таких слез, даже если этот человек -- серебрянный, лунный с