й, но по части скорости гномам с ними было не сравниться.
     Грифоны атаковали цитадель, оставшуюся почти без защиты. Были вырезаны все, кто не сумел уйти в подземелья, а таковых оказалось немало. Гномы вообще не любили отступать, а память о славных деяниях предков, вбиваемая в головы детям, заставила даже их взяться за соответствующие росту и силенкам топорики и арбалетики.
     Ни один боец не способен справиться с грифоном, особенно - с пребывающим в ярости. Внутренний двор крепости напоминал скотобойню...
     Гномы не забывают обид. С тех пор и повелось: то зазевавшийся грифон, неосмотрительно спланировав слишком близко к скалам в поисках горного барана, получал в незащищенное перьями брюхо тяжелый стальной болт, то сами гномы находили одного из своих товарищей буквально разорванным на куски... Война так и не началась, но с тех пор, крепости гномов уже не имели открытых солнцу и всем ветрам внутренних дворов, а грифоны, выбирая место для поселения, предварительно убеждались, что поблизости не обитают любители подземелий.

***

     - Неужели ты не знал этого, почтенный Тыорин?
     - Знал... - мрачно и неохотно ответил гном. - Ну и что с того?
     - Разве не понятно? Разве грифоны виноваты? Их обманули, подло обманули, вынудив сражаться с вами.
     - Там были женщины и дети. Разве это сражение? - зло бросил гном.
     - Не в характере грифонов, если то, что мне о них известно, соответствует действительности, проводить такие тонкие различия, - осторожно заметила Айрин. - Особенно после того, как они увидели своего зажаренного отпрыска. И потом, когда все выяснилось, разве не следовало бы вам, гномам, заключить мир с грифонами? В конце концов у вас теперь, по сути, был общий враг. Неужели ты думаешь, что они простили бы эльфам это избиение, если бы только узнали о нем?
     - Неужели ты думаешь, - голос гнома просто источал яд, - что они не узнали этого?
     - Прошу прощения, - вставил Брик, - но дело тут гораздо сложнее. Конечно, грифоны разумны, независимы и горды. Но эльфам ничего не грозило в любом случае. Грифон не может напасть на... своего создателя. Поэтому, кстати, они так любят охотиться на некромантов-людей - хоть какая-то отдушина.
     - Что-то я не заметил, чтобы этот ваш пернатый дружок Флар сильно рвался в бой. - Гном не хотел сдавать позиций. - Кажется, его участие в нашей миссии вынужденно.
     - Не знаю, не знаю... - задумчиво сказал Рон. - Что-то Флар недоговаривает... И я не вполне уверен, что вердикт их Совета был именно таков, как он нам его передал. Подозреваю, что помогает он нам исключительно по собственной инициативе.
     - Возможно, - бросил Тьюрин, - он просто хочет посмотреть, как нам поотрывают головы.
     - Возможно, итак. И все-таки, почтенный Тьюрин, я прошу... нет, на правах избранного вами же командира я приказываю, если Флар вернется - а что-то подсказывает мне, что так и произойдет, - Прошу на время забыть о ваших разногласиях, по крайней мере до завершения нашего похода.
     Гном мрачно посмотрел на Рона, затем медленно, явно неохотно кивнул:
     - Но если эта тварь опять начнет...
     - Если он опять начнет тебя задирать, Тьюрин, то ты промолчишь. А если тебе очень уж сильно захочется помахать секирой, то пойдешь в лес и будешь рубить дрова, - сухо ответил Рон.
     Гном вспыхнул, но сдержался. Не в правилах подземного жителя, хотя бы и парии, было выслушивать дерзости от какого-то там человека, но он понимал, что сам же голосовал за избрание Черного Барса командиром. А понятие дисциплины гномам вбивали в головы чуть не с пеленок, это становилось второй натурой и... и, Чар его раздери, им и в самом деле необходим сейчас любой союзник, даже такой бесполезный, как эта крылатая тварь. Ладно, он промолчит и сейчас, и потом. Даст Торн, еще настанет время для встречи с грифоном один на один, потом, когда все завершится. Вот тогда-то и можно будет раз и навсегда разобраться с высокомерным созданием.
     Рыцарь, втайне довольный этой хоть и маленькой, но победой, решил, что сейчас самое время поднять другой наболевший вопрос. Если и он решится так же мирно, то сегодняшний день можно будет считать прошедшим не зря. Он окинул взглядом быстро темнеющее небо.
     - Прекрасно. У меня есть еще один вопрос, который нам надо обсудить. Да, думаю, что уже достаточно поздно и следует остановиться здесь на ночлег. Тем более что нам любезно оставили мясо, из которого можно приготовить отличный ужин. Но прежде... Нет, давайте разбивать лагерь. Айрин-сан, кажется, сегодня твоя очередь заниматься едой?

***

     Уже совсем стемнело, когда трапеза наконец была завершена. Сытный ужин заметно приподнял упавшее было у всех настроение, и Рону очень не хотелось вновь его портить. Но выхода не было, они уже слишком близко придвинулись к своей цели, и если не заняться этой проблемой сейчас, то потом может оказаться поздно.
     Сказанных командиром слов никто не забыл - и все догадывались, что беспокоящая его тема будет не из приятных. Тем не менее все расположились вокруг костра и, лениво дожевывая мясо, ждали.
     Рон вновь обнаружил, как же ему трудно начать этот разговор, но все выжидательно смотрели в его сторону, и он, собравшись с духом, начал:
     - Итак, друзья... я хочу еще раз напомнить, что мы равны, несмотря на то, что вы избрали меня командиром. Напоминаю об этом потому, что решение, которое нам предстоит принять, мы должны... это должно стать общим решением. В том смысле, что я не хочу и не могу приказывать в таком щекотливом вопросе. Дело вот в чем. Я давно думал, пытаясь оценить наши шансы на успех, и пришел к выводу, что они очень... очень...
     - Очень хреновые, командир, так и говори, - даже чуть весело прервал его гном. Сытость располагала к благодушию, и Тьюрин уже не смотрел на товарищей волком.
     - Ну... да. Именно так. Нам предстоит встретиться не с обычным врагом. Нам противостоит некромант - и, если я правильно понял то, что великий дракон говорил о слиянии разумов, - он очень сильный волшебник. Он ведет армию нежити, в рукаве у него наверняка есть еще неизвестные нам козыри. Может, нам и удастся помешать ему захватить Чашу, но насчет шансов выжить...
     - Рон, к чему ты клонишь?
     - Я... ну... в общем, я пришел к выводу, что брать на это дело юношу... да что там, почти подростка... несколько...
     - Ты хочешь меня прогнать, командир? - В голосе Брика появились доселе не слышанные Роком злые нотки. - Я тебя правильно понял?
     - Ну... я бы не стал говорить так... резко, но...
     - Значит, я тебя понял правильно.
     Брик замолчал, остальные тоже не произнесли ни слова. Тишина, повисшая над поляной, постепенно становилась угрожающей, но никто не решался первым подать голос.
     Прошло довольно много времени, прежде чем Брик, кашлянув, начал говорить: медленно, тихо, спокойным тоном, как о чем-то само собой разумеющемся. Правда, то, что он говорил, с каждым словом все меньше и меньше нравилось Рону.
     - Итак, я здесь не нужен. Ты, командир, и Тьюрин поднаторели в умении махать сталью. Сания... я не хочу заострять внимание на том, что она лишь немногим старше меня, это к делу не относится... Так вот, Айрин у нас волшебница, главный и, возможно, единственный противник некроманта. А я, стало быть, бесполезен. Мечом владею так себе, лекарским искусством - ненамного лучше. Мышцы мои с вашими не сравнить... По всему получается, что в отряде я лишний, можно сказать, только под ногами путаюсь.
     Командира это самобичевание ни на секунду не обмануло. Он уже знал, что Брик скажет дальше... Чар подери этого пацана, да и он на его месте сказал бы то же самое. Он же задел самое дорогое - честь, гордость юноши. Теперь рыцарь жалел, что вообще начал этот разговор - мог бы и предположить, чем все закончится. Рассчитывал на поддержку Айрин и гнома... Проклятие, даже с их поддержкой ничего не выйдет. Да и что там говорить, они наверняка выскажутся в пользу юноши. Ох, не стоило трогать эту тему, не стоило...
     Брик тем временем продолжал развивать свою мысль:
     - А раз я, по твоему мнению, лишний, значит, мне следует уйти... чтобы не мешать вам, верно? И чтобы не свернуть себе шею, ведь я еще так молод, и у меня, как говорится, все еще впереди. Спасти, так сказать, свою шкуру, пока не поздно. Зато потом, на ваших... гм... похоронах, я смогу каждому подобрать подходящую эпитафию.
     Юноша смотрел на Рона, ожидая встречной реплики, но рыцарь молчал. Он уже сдался заранее, потому что сейчас Брик скажет то, что задумал, и дальнейшие споры просто станут бессмысленными. А раз они заведомо ни к чему не приведут, то и нечего языком молоть.
     - Да, именно на это ты, командир, и рассчитывал. Только я бы хотел напомнить, что я первым был приглашен в отряд Драйгара, а ты, Черный Барс, заставил себя поуговаривать. Я пришел к Лорду Драйгару потому, что стремился к этому, а вас, Айрин-сан, и вас, почтенный Тьюрин, привели туда золотые монеты... ну, волшебницу-то точно, насчет гнома у меня уверенности нет, может, у него были еще и другие причины... Так вот, вы можете меня изгнать из отряда... Прости, Рон, но надо называть вещи своими именами... Можете, но я обещаю... нет, даже не обещаю, я просто говорю, что я все равно пойду туда же, куда и вы, даже если мне придется держаться в отдалении. Если я сломаю ногу где-нибудь в горах и стану добычей стервятников лишь потому, что вынужден буду идти один, - что ж, такова судьба. Но если этого не произойдет, я дойду. И не надейтесь, что сможете отделаться от меня, может, мои познания в магии и не слишком обширны, но взять след я смогу наверняка...
     - Ну что ж, - прервал его Рон. - Я понял тебя... И я хотел бы взять свои слова назад, возможно, я недостаточно хорошо все обдумал. Думаю, вчетвером мы сильнее, чем втроем... и не стоит больше это обсуждать. Я... я прошу у тебя прощения, Брик.
     Айрин вытаращила глаза от удивления, и даже у гнома, как показалось Рону, слегка отвисла челюсть. Они, вероятно, и сами не раз задумывались об этой проблеме и никак не ожидали, что командир сдастся вот так, сразу и безоговорочно.
     Да и Брик, похоже, не ждал столь легкой победы. Он был готов к длительным увещеваниям, готов был пойти на любые уступки, начиная от обещания (которое он, конечно, не собирался выполнять) не лезть на рожон и стараться не перебегать дорогу опытным воинам, и кончая клятвой (пришлось бы стать клятвопреступником, но это не так уж важно) вообще не принимать участия в схватке, буде она состоится, и остаться в стороне в качестве пассивного наблюдателя. Он и в самом деле собирался, если не будет иного выхода, следовать за отрядом на почтительном расстоянии, чтобы присоединиться к ним в решающий момент.
     Разумеется, он не был слишком высокого мнения о своих способностях. После дневного перехода Рон выглядит свежим, а он в буквальном смысле слова валится с коня и мечтает об одном - поскорее закрыть глаза. Даже Айрин, пожалуй, владеет мечом лучше, чем он. Не говоря уж о магии. Но им предстоит битва, а не честный поединок. Если его тело примет удар, предназначенный кому-то из друзей, значит, все это было не зря. И отступать он был не намерен.
     И вдруг Рон сдается сам, без боя... Невероятно.

***

     Гном придирчиво осматривал подвесной мост, хмурясь и цокая языком с явным пренебрежением.
     Сейчас его слово значило гораздо больше, чем мнение остальных, - гномы прирожденные строители, а уж в возведении мостов, крепостей и подземных укрытий им вообще не было равных. Несмотря на то что гномы к людям относились в общем-то без особого тепла, но золото не раз способствовало сотрудничеству. И немало находилось вождей, не жалевших денег на наем гномов для строительства своих цитаделей. Впоследствии обычно, они об этом не жалели. Гномы есть гномы, и золото, сэкономленное сегодня, могло быть из-за этой экономии потеряно завтра, а вместе с ним - и все остальное богатство.
     Конечно, у тех были свои секреты, которые ни в коем случае не следовало сообщать посторонним, а уж людям тем более. И все же вряд ли нашелся бы хоть один специалист, не признающий очевидного факта: крепости, построенные под руководством гномов, были куда надежнее обычных. Люди пытались копировать стиль подземных жителей, но не преуспели в этом так же, как и в оружейном или ювелирном деле.
     Вообще говоря, люди ни в чем толком не преуспели. Гномы оказались лучшими кузнецами и архитекторами, эльфы были непревзойденными знатоками всего, что касалось живой природы, - начиная от простейшего выращивания плодов и злаков и заканчивая выведением новых, никому до того не известных растений. Как правило, приносящих немалую пользу. Даже первейшим людским магам никогда не удавалось достичь того, что было по силам самому заурядному из элементалей, а в искусстве махать мечами ни один человек не сравнился бы с нагой, даже если бы посвятил тренировкам всю свою жизнь.
     И все же люди с упорством, достойным лучшего применения, пытались совершенствоваться в искусствах, давно досконально постигнутых другими народами. К удивлению этих самых народов, они оказались более приспособленными к выживанию - и прежде всего потому, что с готовностью хватались за любое дело, не соглашаясь признавать свое невежество. Они строили - пусть плохо, но их жалкие крепости были надежнее эльфийских лесных застав; они выращивали зерно, собирая по одному урожаю там, где эльфы получили бы пять, но им хватало - в отличие от гномов, вечно зависящих от покупки продовольствия, даже и не мысливших себя в роли фермеров. Последний тролль, безусловно, мог легко размазать по камням воина-человека, но люди наступали стройными рядами закованных в сталь когорт, а из-за спин латников летели стрелы, и тролли отступали, как отступали все - даже вампиры, привыкшие не бояться никого и ничего. Люди упрямо изучали магию, никогда не подымаясь в этом деле выше посредственности, но они умели применять любую магию, в отличие от всех остальных народов, которым было дано совершенство, но обычно в весьма узкой области. Люди ковали оружие и обрабатывали драгоценные камни, и пусть высокомерные гномы считали это лишь пустой тратой материала, но поделки эти всегда находили спрос, в отличие от безупречных, но непомерно дорогих изделий подгорных мастеров.
     Именно поэтому люди продолжали расширять сферу своего влияния, постепенно потеснив более древние расы. Тех же, кто не желал потесниться, они просто уничтожали - вампиров и орков, снежных троллей и оборотней. Даже эльфы, похоронив павших, скрепя сердце вынуждены были отступать, оставляя приглянувшиеся людям леса.
     Люди всегда побеждали - просто потому, что они, по невежеству, не боялись новых для себя дел.
     Вот и этот мост через пропасть возвели, несомненно, люди, - Тьюрин заявил об этом сразу же, не преминув добавить, что, будь сооружение построено гномами, оно простояло бы еще не одну сотню лет. Неудивительно: гномы жили долго и всегда думали о будущем, а люди многое делали на глазок, на авось, не пытаясь строить планы более чем на год-два вперед... И мост этот, по мнению гнома построенный не более полсотни лет назад, за этот смехотворный срок пришел в полнейший упадок... не в том смысле, что рухнул, а в том, что готов был это сделать в любой момент.
     - Мост никуда не годится, - наконец вынес гном свой вердикт. - Канаты обветшали, доски сгнили... Типичная людская работа, смотреть противно.
     - Мы сможем по нему перейти на ту сторону? - терпеливо спросил Рон, оставляя без внимания шпильки в адрес архитектурных умений людей.
     - А мы не могли бы обойти эту расщелину? - осторожно поинтересовался гном, заранее предвидя ответ.
     - Нет. Ее обходить - два дня потерять, а то и все три. Вот, можешь сам убедиться - карта ясно показывает...
     - Твоя карта, командир, ясно показывает, что здесь есть мост. А его нет.
     - А это?
     - А это не мост, а дорога для самоубийц.
     - И все же?
     Гном надолго задумался, затем повернулся, и опять двинулся к мосту. Он щупал доски, дергал толстые канаты, выглядевшие, на взгляд Рона, вполне надежно, затем, вцепившись в веревочные перила, сделал несколько медленных шагов, каждый раз наступая обеими ногами на одну доску. Командир почувствовал, что в любую секунду ожидает треска ломающегося дерева и вопля падающего в пропасть Тьюрина. Но все обошлось.
     Наконец гном сошел с моста и мрачно посмотрел на рыцаря:
     - Можно попробовать. Но падать, если что, придется долго.
     - А лошади?
     - Не оставлять же их здесь... Но переходить по одному. И глаза лошадям завязать надо, иначе...
     Брик вызвался пойти первым, но Тьюрин категорически отверг это предложение. По его словам, первым должен пойти самый тяжелый из них, то есть сам командир. Командира требовалось обвязать веревкой, которая конечно же нашлась в мешке запасливого гнома, а его лошадь, по возможности, как следует нагрузить. Если мост не выдержит, лошадью можно и пожертвовать, а командира они все вместе, безусловно, вытащат. Если же мост успешно выдержит испытание, то он, вероятнее всего, не развалится и потом, когда нагрузка будет существенно меньше.
     Громче всех за это предложение голосовал сам Рон - ему нисколько не улыбалось посылать впереди себя юношу, пусть даже вчера он и признал за парнем полное право на участие в походе. Айрин, собственно, не возражала, поэтому спор протекал между Бриком и пользующимся поддержкой гнома командиром. Черный Барс, конечно, победил, хотя ему под конец и пришлось прибегнуть к прямому приказу - аргументы закончились, а терпение иссякло.
     Веревку - достаточно длинную и достаточно прочную, способную выдержать вес человека, обвязали вокруг пояса Рона, а другой конец гном лично обмотал вокруг толстого дерева. Брик высказал дельное предложение насчет того, чтобы Рон, если... когда он благополучно переберется на ту сторону, закрепил конец веревки так, чтобы следующие за ним могли держаться за нее. Гном поддержал парня - канаты моста не вызывали у него доверия.
     Рыцарь двинулся по мосту. Сам он шагал налегке, зато конь, которого он вел в поводу, был нагружен сверх всякой меры. Это была одна из вьючных лошадей, расстаться с которой было нежелательной, но, во всяком случае, несмертельной потерей. Иное дело конь рыцаря, приученный к битве, - рисковать им Рон не хотел. В их отряде только его коня можно было назвать боевым, и было решено, что его проведет через мост Айрин - с минимальной поклажей.
     Доски противно поскрипывали при каждом шаге, и рыцарь старался соблюсти золотую середину: не смотреть вниз и все же как-нибудь поглядывать себе под ноги, чтобы не ступить двумя ногами на одну доску.
     Уже пройдя с десяток шагов, Рон почувствовал себя очень неуютно - мост не просто был ветхим, он еще и раскачивался. Казалось, что каждый шаг заставляет хлипкое сооружение вибрировать все сильнее и сильнее - он даже остановился, пережидая раскачивание, чтобы дать мосту успокоиться, и только спустя минуту осторожно двинулся дальше. Глаза застилал пот, и он чувствовал, как холодные струйки ползут по спине, а в коленях появляется предательская дрожь.
     И вот последняя доска, а за ней уже камень, добрый надежный камень, которому вполне можно доверять. Рон сделал шаг, другой - и облегченно перевел дух. Ему случалось очертя голову бросаться в схватку с превосходящим по всем статьям противником, но такого страха он, пожалуй, никогда еще не испытывал. Это был не поддающийся контролю страх перед опасностью, против которой бессильно и его умение владеть оружием, и могучие мышцы, - страх перед стихией, никогда не ведущей "боя по правилам".
     Обмотав веревку вокруг крепкого ствола, он махнул рукой товарищам, давая знак, что теперь пора идти Айрин.
     Девушка, в отличие от Рона, перешла мост спокойно, он бы даже сказал - демонстративно спокойно, быстрым и уверенным шагом. После того как канаты выдержали вес рыцаря и его нагруженной лошади, переход можно было считать относительно безопасным, хотя вряд ли можно было с уверенностью говорить о безопасности применительно к этой старой, изглоданной временем конструкции.
     Бри