ОЛЕГ АВРАМЕНКО

                              КОННОРЫ И ХРАНИТЕЛИ

                                    Пролог

     - Приветствую вас,  Главный  Мастер.  Я  приношу  свои  извинения  за  мой
внезапный визит, но дело не терпит отлагательства.
     - Здравствуйте,  Мастер Гордон.  Проходите,  присаживайтесь.  И  вы  очень
обяжете меня, если оставите свою церемонность за порогом этой комнаты. Как член
Коллегии Мастеров,  вы вправе беспокоить меня в любой час дня и ночи. К тому же
вы  выполняете ответственное поручение...  Полагаю,  именно это  привело вас ко
мне? Какие-то проблемы с вашей подопечной?
     Посетитель устроился в  мягком  удобном кресле и,  внимательно поглядев на
хозяина, ответил:
     - И да, и нет, Главный. С моей подопечной вс„ в порядке. Если, конечно, не
считать самого факта е„ существования... Впрочем, вы знаете мо„ мнение по этому
вопросу.
     Главный Мастер кивнул:
     - Да,  знаю.  И в целом согласен с вами. Но мы оба прекрасно понимаем, что
ваше  предложение неприемлемо.  Мы  -  Хранители,  а  не  палачи.  Даже в  годы
Усмирения наши предшественники не решились истребить всех МакКоев.
     - И  напрасно.  Если бы  они  не  побоялись запачкать руки,  нам теперь не
пришлось бы расхл„бывать последствия их мягкотелости.
     - Мне кажется, вы слишком драматизируете ситуацию, Гордон. Шесть рецидивов
за последние двести лет...
     - Я не об этом,  Главный... гм, простите, что перебиваю вас. Вы что-нибудь
слышали о Конноре МакКое?
     - О котором из них? В наших хрониках упоминается несколько человек с таким
именем.
     - Я имею в виду Коннора, сына Брюса МакКоя, третьего барона Норвика.
     - Мм...  Что-то  такое припоминаю.  Но очень смутно.  Это как-то связано с
Запретом?
     - Да,  Главный. Согласно нашим хроникам, Коннор МакКой умер 12 ноября 1436
года в возрасте тридцати двух лет. Вернее, погиб при попытке преодолеть Запрет,
воззвав к Высшим Силам. Его обезображенное тело нашли возле семейного портала в
Норвике. Так, во всяком случае, сказано в хрониках.
     В глазах Главного Мастера вспыхнули огоньки любопытства.
     - А вы полагаете, что вс„ было не так?
     - Увы,  у  меня  не  просто предположение.  Скорее,  подкрепл„нная фактами
версия.
     - И в ч„м же она состоит?
     - Старый Брюс  МакКой совершил подлог,  выдав чей-то  другой труп,  скорее
всего, какого-то бродяги, за тело сына.
     - А что произошло с Коннором?
     - Коннор МакКой остался в живых. Он сумел преодолеть Запрет, открыл портал
и бежал. Он скрылся от нас.
     - Гм-м...  -  губы Главного Мастера тронула скептическая улыбка. - Куда он
мог бежать? Где он мог скрыться от нас?
     - В  другом  мире.  Там,  где  не  действовал Запрет  и  где  Коннор  смог
продолжить свой род на погибель нам и всему человечеству.
     Некоторое время в комнате царило молчание. Наконец Главный Мастер сказал:
     - Это очень серь„зное заявление,  Гордон.  От всей души надеюсь, что у вас
просто разыгралась фантазия.
     - К сожалению, это не так, Главный. К превеликому моему сожалению...

     ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
     КОННОРЫ

     Глава 1

     На четырнадцатом году непрерывной агонии старый император наконец умер.
     Михайло II  правил Западным Краем без малого двадцать лет и  бoльшую часть
своего царствования был прикован к  постели.  Поначалу,  когда император только
занемог,  никто не  сомневался,  что вскоре он  отправится к  праотцам,  и  его
вероятные преемники уже  мысленно примеряли на  себя корону,  отчаянно интригуя
друг против друга. Но старик упрямо цеплялся за жизнь и никак не хотел умирать.
Нобили Империи,  прибывшие в столицу для избрания нового императора, после тр„х
месяцев  напрасного ожидания  и  бесплодных интриг  вынуждены были  разъехаться
несолоно хлебавши.  Затем они  ещ„  четырежды съезжались в  Златовар при каждом
новом известии о  резком ухудшении здоровья императора -  и  каждый раз  старый
Михайло оставлял их  в  дураках.  Даже  на  этот раз,  самый последний,  умерши
окончательно и  бесповоротно,  он  ухитрился  подсунуть  могущественным князьям
большую  свинью,  поскольку умер,  так  сказать,  без  предупреждения -  просто
вечером уснул, а на утро не проснулся.
     Специальные курьеры лишь покидали Златовар,  неся во  все  концы огромного
государства эту столь долгожданную скорбную весть, а Стэнислав, или проще Стэн,
четырнадцатый князь Мышковицкий,  воевода Гаалосага, хоть и находился более чем
в тысяче миль к юго-западу от столицы,  уже знал о кончине императора. Также он
знал,  что факт смерти Михайла II скрывали до самого полудня,  а когда слухи об
этом  стали просачиваться из  дворца в  город,  по  всему императорскому домену
началась беспрецедентная по  своему размаху охота на голубей.  Главной мишенью,
разумеется,   были  почтовые  голуби,  но  рассредоточенные  вокруг  столицы  и
близлежащих поселений лучники  и  арбалетчики для  пущей  верности отстреливали
всех  пернатых без  разбора,  даже ни  в  ч„м  не  повинных ворон.  Старший сын
Михайла,  Чеслав,  князь Вышеградский и  регент Империи,  во что бы то ни стало
стремился выиграть время,  чтобы успеть привести в действие изрядно заржавевший
механизм давно уже подготовленного заговора по захвату верховной власти.  Как и
все прочие,  за исключением горстки избранных,  князь Чеслав не подозревал, что
существует куда более быстрый способ передачи известий,  чем с помощью голубей;
а избранные - те, кто знал этот способ, - предпочитали держать его в тайне.
     Впрочем,  голубь,  отправленный Стэну, избежал горькой участи многих своих
собратьев.  Он был выпущен за пределами владений Короны и  должен был прилететь
не  раньше послезавтрашнего вечера.  Лишь  тогда  можно  будет во  всеуслышание
сообщить о кончине императора,  а до тех пор нужно делать вид,  будто ничего не
случилось.  Хорошо хоть,  что к  поездке в дал„кий Златовар долго готовиться не
прид„тся.  На следующей неделе Стэн собирался в Лютицу,  где вскоре должно было
открыться ежегодное собрание земельного сейма  Гаалосага.  Так  что  он  просто
объявит о  вынужденном изменении маршрута...  Или не  объявит -  вс„ зависит от
того,  примет ли  он  предложение Флавиана.  Если да,  то император умер весьма
своевременно - нет необходимости специально созывать сейм...
     "Издох  таки,  сукин  сын!  -  без  тени  сочувствия и  с  изрядной  долей
злорадства  думал  Стэн,  энергично  шагая  по  мощ„нной  гладкими  булыжниками
набережной.  Люди  на  его  пути  расступались,  почтительно приветствуя своего
молодого господина; он же отвечал им рассеянными кивками, целиком погруж„нный в
собственные мысли. - Чтоб ты вечно горел в аду, Михайло!"
     Стэн имел веские причины не питать к  покойному императору т„плых чувств и
не скорбеть по поводу его запоздалой кончины.  Лет тринадцать назад,  когда все
ожидали,  что Михайло II  вот-вот умр„т,  у  князя Всевлада,  отца Стэна,  были
неплохие шансы стать его преемником.  И не просто неплохие,  а отличные. Что же
касается самого Стэна,  то  хоть он формально и  числился среди претендентов на
престол, его шансы были ничтожными. Ещ„ меньше надежд заполучить законным пут„м
корону имел разве что нынешний регент Империи, князь Чеслав Вышеградский...
     На молу,  как всегда, было многолюдно и шумно. Огромное красное солнце уже
начало  погружаться  в  воды  Ибрийского  моря,   но  никаких  признаков  спада
активности в  порту не наблюдалось,  скорее наоборот -  с наступлением вечерней
прохлады суета лишь усилилась. Жизнь здесь не замирала даже ночью. Мышкович был
самым  крупным морским портом  на  западном побережье Гаалосага и  четв„ртым по
величине  среди  всех  портов  Западного  Края.  Моряки  любовно  называли  его
Крысовичем -  в честь соответствующих грызунов, которыми кишмя кишит любой порт
на  свете.  Стэн  не  считал  этот  каламбур удачным или  хотя  бы  остроумным,
постольку Мышкович было также его родовое имя,  и  происходило оно вовсе не  от
мышей,  а  от знаменитого воеводы Мышка,  который четыреста с  лишним лет назад
заложил в  устье реки  Гарры замок Мышковар и  построил порт Мышкович,  который
впоследствии  стал  главной  ценностью  его  потомков,  князей  Мышковицких,  и
основным источником их богатства.
     Сейчас  на  рейде  в   гавани  стояло  свыше  полусотни  кораблей  разного
водоизмещения,  и  среди  них  особо  выделялись два  огромных  судна  -  новые
тр„хмачтовые красавцы,  лишь  в  начале  этого  года  сошедшие  со  стапелей на
мышковицкой верфи.  Корабли назывались "Князь Всевлад" и "Святая Илона"; завтра
на рассвете они отправятся в плавание к неведомым берегам,  на поиски западного
морского пути  в  Хиндураш.  Организовать такую экспедицию было заветной мечтой
князя Всевлада -  но осуществилась она лишь спустя девять лет после его смерти,
благодаря стараниям Стэна, который завершил дело, начатое отцом...
     С  гордостью глядя на  прекрасные корабли,  равных которым не было на вс„м
белом свете,  Стэн вспомнил,  как  он,  будучи ещ„  подростком,  коротал долгие
зимние  вечера,  изучая  сложные  чертежи и  изобиловавшие неточностями морские
карты;  как,  сидя у  камина,  он слушал увлекательные рассказы отца о  великих
мореплавателях прошлого;  как они вместе мечтали о том дне,  когда могучие суда
поднимут свои белоснежные паруса и,  подгоняемые попутным ветром, устремятся на
запад,  чтобы совершить невозможное -  пересечь Великий Океан и бросить якорь у
берегов дал„кого восточного Хиндураша...
     И Стэном с новой силой овладел гнев.
     "Грязный ублюдок!  -  мысленно обратился он к покойному императору. - Если
бы ты помер в  срок,  мой отец был бы ещ„ жив.  И  мама тоже...  А что до тебя,
Чеслав, то ты у меня ещ„ попляшешь. А потом я спляшу на твоей могиле..."
     В   смерти  своих   родителей  Стэн   не   без   оснований  винил  недавно
преставившегося Михайла II и  его ныне здравствующего сына,  которые девять лет
назад развязали бессмысленную войну с  Норландом и  вели е„  мало сказать,  что
бездарно.   В   этой   войне  погибли  отец   и   мать   Стэна,   оставив  его,
шестнадцатилетнего юношу,  с  тяжким бременем власти на плечах и с подрастающей
сестр„нкой на руках. И неизвестно ещ„, какая из этих двух нош была тяжелее...
     На  главном причале шла погрузка на шлюпки последней партии продовольствия
и  питьевой  воды,  предназначенных для  "Князя  Всевлада"  и  "Святой  Илоны".
Обратным рейсом эти  шлюпки должны привезти на  берег  всех  моряков -  офицеры
обоих  кораблей были  приглашены на  праздничный ужин  за  княжеским столом,  а
рядовых матросов ждало щедрое угощение во дворе замка.
     За  погрузкой присматривал высокий рыжебородый мужчина лет сорока пяти,  с
широким скуластым лицом,  огрубевшим от длительного воздействия солнечных лучей
и сол„ного морского воздуха.  Он был одет хорошо, со вкусом, но практично и без
претензий.  В любой момент он мог запросто скинуть камзол и шляпу и подсобить в
работе матросам,  не боясь испортить свой костюм.  Звали его Младко Иштван;  он
был  капитаном "Святой Илоны"  и  руководителем экспедиции.  Пожалуй,  на  вс„м
западном побережье не  сыскалось бы  шкипера,  который бы  так подходил на  эту
роль.  Иштван обладал огромным опытом в обращении с людьми и кораблями, во всех
тонкостях владел искусством морской навигации и - что немаловажно - был одержим
идеей найти западный путь в страну ш„лка и пряностей.
     Завидев  своего  князя,  матросы  разом  прекратили  погрузку;  посыпались
приветствия в  его адрес и пожелания доброго здравия.  Стэн кивнул им в ответ и
сказал:
     - Спасибо,  друзья.  Но прошу вас,  продолжайте. Чем скорее вы управитесь,
тем раньше начн„тся пир.
     Матросы с  удвоенным рвением принялись за работу.  А  Иштван ухмыльнулся в
рыжую бороду:
     - Ну и задали вы мне задачку,  газда Стэнислав. Боюсь, некоторые парни так
напьются на дармовщину, что завтра не смогут встать.
     - Это и будет для них первым испытанием, - невозмутимо заметил Стэн. - Вот
почему я велел вам с Волчеком набрать больше людей, чем вы считали необходимым.
Завтра можете отсеять лишних из  числа невоздержанных и  буянов.  Для остальных
это послужит хорошим уроком.
     Иштван несколько раз недоуменно моргнул, затем громко захохотал:
     - Однако хитрец вы, государь! Ловко придумано!
     Матросы,  не  переставая  работать,  вопросительно поглядывали  на  своего
капитана.  Они не расслышали, что сказал ему Стэн, и им оставалось лишь гадать,
почему Иштван сме„тся.
     - Да, кстати, - произн„с Стэн. - А где подевался Волчек?
     Иштван мигом нахмурился:
     - На сво„м корабле.  Обещал вернуться с  последней шлюпкой,  но сегодня он
явно не в духе.  Да и вообще... - Капитан прокашлялся. - Хотя к чему теперь эти
разговоры.
     Стэн покачал головой:
     - Как раз наоборот. Теперь мы можем откровенно поговорить.
     - О Волчеке?
     - О н„м.
     - Когда уже нельзя его заменить, - не спросил, а констатировал Иштван.
     - Вот именно,  -  кивнул Стэн.  -  Я вижу,  ваши люди уже заканчивают.  Вы
хотите отправиться с ними?
     - Как будет угодно вашей светлости, - уклончиво ответил капитан.
     - В таком случае, я предпоч„л бы, чтоб вы остались.
     - Хорошо.
     Наконец был погружен последний бочонок с пресной водой, шлюпки отчалили от
берега  и  поплыли  к  кораблям.  Между  тем,  прослышав  о  присутствии князя,
несколько офицеров  с  "Князя  Всевлада" и  "Святой  Илоны",  околачивавшихся в
порту,  явились  к  главному причалу.  Стэн  вежливо посоветовал им  не  терять
времени даром и отправляться в замок. Сообразив, что князь хочет переговорить с
Иштваном  с   глазу  на   глаз,   офицеры  и   прочие  присутствующие  поспешно
ретировались.  Стэн  и  капитан "Святой Илоны"  остались у  причала одни.  Двое
стражников и  оруженосец,  сопровождавшие Стэна  в  прогулке,  стояли поодаль и
недвусмысленно  намекали  любопытным  зевакам,   что  его  светлость  занят,  и
предлагали не задерживаться, а идти по своим делам.
     Прислонившись к  деревянной свае,  Стэн  устремил  задумчивый взгляд  мимо
кораблей к горизонту, за которым только что скрылось солнце.
     - Как бы мне хотелось отправиться вместе с вами,  капитан, - произн„с он с
нотками грусти в голосе. - Будь мой отец жив, я бы так и поступил.
     Иштван  тяжело  вздохнул  -  покойный  князь  Всевлад  был  его  другом  и
покровителем.
     - Но увы,  вашего батюшки,  светлая ему память,  больше нет с нами, и ваше
место, государь, здесь.
     Стэн согласно кивнул:
     - Да,  это мой долг,  и  я  не  собираюсь уклоняться от своих обязанностей
правителя. Поэтому с вами отправится Слободан Волчек.
     Иштван удивл„нно приподнял левую бровь, однако промолчал.
     - Насколько я понимаю,  -  продолжал Стэн после короткой паузы, - все ваши
возражения против  Слободана сводятся к  тому,  что  он  слишком  молод  и  ещ„
неопытен.
     - Ну...  В  общем,  да.  А кроме того,  ему порой не хватает выдержки.  Он
чересчур импульсивен и не всегда хорошо ладит с людьми.
     - Опять же, это по молодости.
     - Гм.  Пожалуй,  вы  правы,  -  вынужден был согласиться Иштван.  -  Я  не
отрицаю,  что Волчек отличный моряк.  Лет через пять, возможно, он станет одним
из лучших в нашей профессии -  или,  даже, лучшим из лучших. А пока... Я был бы
рад видеть его среди своих офицеров,  например, в качестве старшего помощника -
но отнюдь не капитана корабля.
     - Слободан уже  три  года  командует корабл„м,  -  заметил Стэн.  -  И  ни
какой-нибудь посудиной, а двухмачтовым бригом. Не станете же вы утверждать, что
он плохо справляется?
     Иштван повернул голову и  вслед за Стэном посмотрел на "Одинокую звезду" -
судно,  владельцем которого был  девятнадцатилетний Слободан Волчек.  Три  года
назад, когда умер его отец, юный Слободан, который почти всю сознательную жизнь
пров„л в  море,  не стал нанимать опытного шкипера,  а  сам занял место отца на
капитанском мостике. Он согласился передать командование своим корабл„м в чужие
руки, лишь когда Стэн предложил ему пост капитана "Князя Всевлада".
     - Нет, газда Стэнислав, - наконец ответил Иштван. - Я не стану утверждать,
что Волчек плохо справляется.  Как шкипер, он уже сейчас очень хорош, к тому же
чертовски  везучий.   Но  для  такого  длительного  плавания,   в   которое  мы
отправляемся,  только  лишь  мастерства и  везения  недостаточно.  Нужен  также
большой жизненный опыт, умение обращаться с людьми.
     Стэн хмыкнул:
     - Боюсь,  вы  недооцениваете Слободана.  Разве  у  вас  есть  какие-нибудь
претензии к тому, как он набрал себе экипаж?
     Иштван немного помедлил с ответом.
     - Вообще-то нет, - нехотя признал он. - Надо сказать, что в этом отношении
Волчек  меня  приятно  удивил.  У  него  дисциплинированная команда,  толковые,
знающие сво„ дело офицеры...
     - Вы поменялись бы с  ним экипажами?  -  немедленно переш„л в  наступление
Стэн.
     - Ну, пожалуй... - Иштван замялся.
     - Так да или нет?
     - Да, поменялся бы. Конечно, я бы сделал кое-какие перестановки, но костяк
оставил бы в неприкосновенности.
     - Значит,  вс„  дело в  молодости Слободана,  -  подытожил Стэн.  -  Между
прочим, в наших с ним судьбах много общего. Меня с детства учили править, его -
водить корабли.  Я  стал князем в  шестнадцать лет;  он  в  таком же возрасте -
капитаном. Неужели в свои девятнадцать я был дрянным правителем?
     - Что вы,  газда Стэнислав!  -  запротестовал Иштван, пораж„нный таким, на
его взгляд совершенно неуместным сравнением. - У вас случай особый.
     - И чем же он особый? Тем, что я сын святой Илоны? Или что я колдун?
     Капитан в замешательстве опустил глаза.  Ни для кого не было секретом, что
Стэн  и  его  сестра  Марика обладали колдовским даром,  унаследованным ими  от
матери, но прямо говорить об этом считалось признаком дурного тона. Официальная
церковь  Империи  сурово  осуждала  любое  колдовство и  волхвование,  а  самих
колдунов объявляла в  лучшем  случае шарлатанами,  в  худшем же  -  пособниками
нечистой  силы.  Исключения  делались  крайне  редко  и,  главным  образом,  по
политическим соображениям.  Но  даже  в  кругу этих  избранных покойная княгиня
Илона вс„  равно была исключением -  восемь лет назад Священный Синод причислил
е„ к лику святых Истинной Церкви Господней, а спустя два года Массильский Собор
подтвердил канонизацию,  провозгласив святую Илону покровительницей Гаалосага -
сиречь,  всех земель в  западной части Империи.  Впрочем,  отцы церкви избегали
обсуждать вопрос о возможной принадлежности княгини Илоны к презренному племени
чародеев.  Они  утверждали,  что сила,  позволившая спасти страну от  нашествия
друидов, была ниспослана ей свыше, а посему Стэн и Марика находились как бы под
защитой святости своей матери, и открыто называть их колдунами было, по меньшей
мере,  неосмотрительно.  Это  могло быть расценено,  как  попытка опорочить имя
наиболее почитаемой в Гаалосаге святой,  -  благо ни Стэн, ни Марика никогда не
пользовались на людях своими необычайными способностями,  которыми (в ч„м почти
никто не сомневался) они вс„-таки обладали...
     После длительных раздумий Иштван осторожно сказал:
     - Государь,  вы  поставили меня в  весьма затруднительное положение.  Если
вы...  э-э...  колдун,  то не такой, как другие. И ваша святая матушка... ей не
ровня всякие там знахари,  волхвы,  заклинатели и прочая нечестивая братия. Все
они вместе взятые не  смогли бы  совершить того,  что сделала госпожа княгиня с
благословения Господнего.
     - Я тоже не смог бы, - невозмутимо промолвил Стэн.
     - Но...   -  Опять  заминка.  -  Вне  всяких  сомнений,  благодать  Божья,
снизошедшая на вашу матушку,  коснулась и вас с госпожой Марикой;  иначе просто
быть не могло. Ваш дар никакой не колдовской, а...
     - Так какой же он?
     Иштван разв„л руками:
     - Ну,  я  даже не  знаю,  как его назвать.  Какими бы  способностями вы ни
обладали